8. Поэтическое новаторство н. А.Некрасова.

Есть эпохи поэтические и есть прозаические. Пушкин и Жуковский – в поэтическую эпоху. Потом – сильное превращение поэтов в прозаиков (вторая половина 19 века, исключая короткий период 50-ых годов) плюс одновременная маргинализация поэзии. Единственный поэт, который оказался вровень с прозаиками, ценимый обществом – Некрасов. Ценится ровно за то, что не является поэзией – в этом является парадокс, который мучал самого Некрасова («суровый неуклюжий стих»). Для многих Некрасов хорош именно как поэт - как человек, открывший новые свойства поэтического слова. Не только содержание, но и форма, как считают некоторые!

Прозаизация стиха, сочетание бытового говора с песенным ритмом, насыщение обыденной речью – все это было поэтической революцией, сильно отозвавшейся на всем, что происходило с русской литературой. Некрасов входит в литературу очень молодым человеком в эпоху мельчания пушкинского стиха, во время странной попытки разгорячить устаревшие формы. Причем, входит неудачно.

Родился в 1820 году в диковатой деревне – окружение диких помещиков. Отец – отставной офицер, небогатый и необразованный. Дикой с самодурскими разворотами, собаками и шутами. Воспоминания о страданиях матери – сквозной мотив + мотив сострадания к братьям меньшим.

В 18 лет Некрасов попадает в Петербург (провинциал в большом городе – традиционный сюжет). Должен был поступить в гвардейский полк – где не учат ничему. Вместо того он пробует поступить в университет и ничего не получается. На все деньги издает поэтический сборник «Мечты и звуки» - зеркало красотной тогдашней поэзии с определенным набором жанров и интонаций. Сборник провалился – такого тогда было много. Ситуация, похожая с гоголевской, но Некрасов выносит все гораздо спокойнее. Общался со странным народцем, был практически на грани нищеты. Какое-то время ходил в университет вольнослушателем.

Не было ни мечты, ни звука, лишь литературный быт – учился писать ходовые повести, афиши для выставок, сказочки про бабу ягу костяную ногу. Не зная ни одного языка, он перевел пьесу с французского, что не понял - сочинил сам. Это была литературная поденка. В итоге он научился всему – что можно делать в любом жанре, понял, что такое отношение с редактором, типографией, издательством. В итоге он понял что такое жизнь, и что в жизни есть одна реальная сила – деньги. Люди сороковых годов – чуть старше Некрасова (типа Герцена) – хотели сделать свой журнал, но не могли. Некрасов смог.

Расхожая история про то как Некрасов прочитал Белинскому стихотворение «Дорога», на что ему тот объявил, что он есть настоящий поэт. К тому моменту они были знакомы уже года полтора и был полезен Белинскому как человек, во многом разбирающийся. Белинский был удивлен – он не ожидал. Этот долгий путь через литературу формировал Некрасова: перефразы образцовых и плановых стихотворений. Некрасов – игрок, имел железную выдержку и убежденность, что нужно ждать своего момента. Презрение к прежнему прекраснодушию, пародийная тенденция – особое напряжение некрасовского слова. Пародия на лермонтовскую «Казачью колыбельную песню». Мир страшен и обречен. Стихотворение «Дорога» и вводило в этот самый мир. Абсолютная неотвязная скука, за которым встает глубокое страдание. Глубинное непонимание толпы – новый ход (их боль не меньше и не нужно быть заносчивым). Холод и хохот – две главные характеристики того мира, в который вошел Некрасов. Его отторжение от действительности в равной мере сказывается на тематике и строе стихов + постоянная игра контраста – высокая традиция и взрывной говорной прозаизм.

«Тройка», «Родина». Бесполезность, тяжелый ужас, сквозь который пробивается сострадание к слабому (женщина – угнетаемое создания).

«Там били женщину кнутом» - репортажность, время, место. За что били – непонятно. Переживание боли при зрелищности происходящего. Некрасовская поэзия вырастает из боли, из свистающего кнута. Черная тоска отчетливо доминирует у Некрасова до середины 50-ых годов в связи с Крымской катастрофой. В 1855 году картинка меняется. Параллель романа «Рудин» - поэма «Саша». В этот же момент меняется восприятие народного мира: как позитивная ценность.

«Влас» - стихотворение о великом грешнике, который стал великим праведником. Чувство единения со всем миром, собирание денег на храм – так должны очнутся таинственные народные силы и мы должны стать иными. В 1856-57 гг. – поэма «Тишина» - тишина сокровенной русской жизни, трагическая севастопольская тема. Тишина нечто сулит.

Подступающая свобода и открытие народа приходят одновременно. Поиск торжественной мощи в народе. Середина 50-ых - попытка найти народную этику, задумчивое состояние, соотнесение собственной позиции и тех, кто понимает.

Принуждение себя то к любви, то к ненависти сильно меняет общую картинку. Середина 50-ых – великое ожидание реформ. Нет морали – что означает вековая тишина?

«Школьник» - стихотворение про мальчика, которому помогут. Мучающиеся дети у Некрасова – не крестьянские, а городские. Восхищение терпением имеет и оборотную сторону – нет понятия о Боге.

«Хорошо умереть молодым» - возрождение старых элегических мотивов – то, что было у Жуковского и Батюшкова. Молодая смерть поэта, воина – только эта смерть и прекрасно. Иначе – этот человек тонет.

«Рыцарь на час» - в поэме возникает порыв единения с природной, с храмом, народным миром – но потом оказывается лишь сном. Ничего не дано свершить не только слабым разуверившимся людям – и умные герои гибнут. Некрасов между теми и другими.

Горе воспринимается как изменение естественного уклада. «Наверное» - предположительность разрешает противоположность между народом и человеком со стороны. Конечный разлад с миром – самоубийство, которое может в итоге оказаться неважным. «Стрелок» - мелкая бытовая мозаика: рассказчик объясняет, почему ему жалко. Невероятная, непостижимая боль, которая должна быть разделена.

«Мороз Красный нос». Поэма отнюдь не о том, как тяжело жилось до революции. Дарья – не только страдание, но и величие русской крестьянки. Она любила своего мужа, и сам Прокл был хорошим человеком, но с ним случилось несчастье (замерзнуть может каждый). Главе «Смерть крестьянина» предшествует посвящение сестре. История посвящается человеку совсем из иного мира. Осенний дождь – есть проливень наших слез – мы плачем, хотя наша история совсем другая. Во второй части мы понимаем, что имеем дело не просто с деревенской физиологической мощью: история о любви Прокла и Дарьи – не вполне просто крестьянский сюжет. Конец первой части –сгусток плача по несчастной незадавшейся жизни.

Вторая часть - «Мороз». Есть только абсолютность тишины и торжественная зимняя красота. Происходит нарастание этой тишины и запредельного света. Описывается абсолютное равнодушие и запредельная красота царства мертвых, в которое Дарья уже попала. Икона: происходит самое страшное – Дарья ропщет на бога - «милости к нам не явила». Нарастает тишина и превращается в гробовую тишину. По внешним приметам – это сказка о Морозко; за этой сказкой идет совершенно другое. Мороз воевода манит Дарью в свои волшебные дали, как лесной царь в поэме Гете. Мороз зовет Дарью в смерть, превращаясь в Прокла – единение влюбленных на том свете. Страшный холод - против жары у Мцыри. Начинается освобождающаяся последняя песня – прощальные муки. Самая прекрасная – песня, которую мы слышим во сне. «Жалеть мы не будем о ней» - Дарья остается счастливой. В итоге происходит соединение страждущего поэта и его крестьянской героини. Именно полнота переживания, полнота человеческого единения развернута не в «Кому на Руси», а в «Морозе».

С середины 60-ых до конца 70-ых Некрасов живет с двойственностью: упования на будущее поколение, русский народ – и отчаяние от того состояния, в котором мы сейчас пребываем. Упование и скептицизм находятся в очень напряженном колебании у Некрасова. Горечи у него не меньше, чем надежд.

В 1870-е появляется целый ряд сатир на темы газет, балета – современного бытия. «Кому на Руси» - память о прежнем. Это практически гоголевский проект книги, «которая все претворит». Семь мужиков пошли искать более значимых персон, но достаточно был пощупать попа в начале и помещика в конце, чтобы понять, что далеко не несчастливы. Становится ясно, что счастье – это далеко не «довольство, покой, честь». Не может быть счастья без общего счастья - и везде есть какой-то проблеск этой идеи. Умирающему Некрасову было очень важно дописать конец, нежели выписать более-менее целесообразную композицию – нет смысла думать, как организована книга. Отречение от свободы есть отречение от человеческой сущности. Мужиков отправляют к Матрене как к человеку, который знает счастье, несмотря на то, что она потерпела много горестей и потеряла ребенка. Есть счастье правды. Ожидание целокупности крестьянского мира и мира вообще – мечта о духе братства и мира. Развязка поэмы – песня Гриши. Гриша – тот самый, кто жертвует собой ради других. Он такой же, как все прежние страстотерпцы.

Рисуя революционеров, Некрасов восходит к агиографической традиции. Гриша, которому судьба готовила чахотку и Сибирь, оказывается в этом ряду. Но в то же время он есть тот самый, кто понимает, что лишь счастье всеобщее может стать счастьем личным (все это проговорено в песне «Русь»). В песне оживает печальная антиномия с желанием решить ее в лучшую сторону. Убогая, бессильная, могучая матушка Русь. Революцию оправдывали все: жертва неправдою не называется.

«Кнутом иссеченная муза» - не только критика социальных проблем делает Некрасова большим поэтом; Некрасова делает поэтом большое страдание, умение войти в большую поэтическую традицию.

Лирика Н. А. Некрасова — явление в русской поэзии необычное. Вся она проникнута глубочайшим гражданским пафосом. Современник В. Г. Белинского, Н. Г. Чернышевского и Н. А. Добролюбова, Н. А. Некрасов стал поэтом революционной демократии, голосом защитников народа. А потому Н. А. Некрасов, по сравнению даже с такими “гражданами”, как А. С. Пушкин и М. Ю. Лермонтов, полностью переосмысливает роль поэта и назначение поэзии в жизни. Основной его поэтической формулой становятся слова: Поэтом можешь ты не быть, Но гражданином быть обязан. Главное для Н. А. Некрасова — социальная направленность его стихотворений, что, кстати, объясняет слова И. С. Тургенева, утверждавшего, что в стихах Н. А. Некрасова “поэзия не ночевала”. Стремление Некрасова уничтожить тираж сборника своих юношеских стихов “Мечты и звуки” — факт символический. Поэт рвет не со своим неудачным поэтическим прошлым, а с традицией, с усвоенными поэтическими штампами. Некрасов — поэт непоэтической эпохи — хорошо понимает, что поэт уже не может быть жрецом, “другом лени”. Переосмысление всей поэтической системы у него начинается с принципиально нового понимания роли и места поэта. Истинный поэт для Н. А. Некрасова не может существовать без тесной связи с событиями общественной жизни. Строки Еще стыдней в годину горя Красу долин, небес и моря И ласку милой воспевать... — становятся поэтическим кредо Н. А. Некрасова. Первым признаком отхода от традиции в творчестве Н. А. Некрасова становится появление большого числа пародий. Сущность этих пародий заключается не в простом осмеивании пародируемого, а в самом ощущении сдвига старой поэтической формы путем ввода прозаической темы и снижения лексики: Спи, пострел, пока безвредный! Баюшки-баю, Тускло смотрит месяц медный В колыбель твою. Или И скучно, и грустно, и некого в карты надуть... Пока в таких пародиях ощутима связь с исходным произведением, будет возникать комический эффект. Когда же эта связь утрачивается, сама собой решается проблема ввода новых стилистических элементов в старые формы. Пример такого использования и изменения старых форм мы находим, например, в стихотворении “Извозчик”, которое выдержано в старой балладной форме: Парень был Ванюха ражий, Рослый человек, — Не поддайся силе вражей, Жил бы долгий век!