История создания

В 1864 году Ибсен получил писательскую стипендию и уехал в Италию с семьей, где в течение двух лет пишет две пьесы — «Бранд» (1865) и «Пер Гюнт» (1867). В театроведении принято рассматривать эти пьесы комплексно, как две альтернативные трактовки идеи самоопределения и реализации человеческой личности.

[Править]Своеобразие произведения

В пьесе персонажи фольклора представлены уродливыми и злобными существами, крестьяне — жестокими и грубыми людьми. В Норвегии и Дании пьеса была воспринята весьма негативно. Х. Х. Андерсен, к примеру, назвал произведение совершенно бессмысленным.[1]. Со временем, в основном, благодаря образу Сольвейг, началось переосмысление пьесы. Этому в немалой степени способствовала музыка Эдварда Грига, написанная по просьбе Ибсена к постановке «Пера Гюнта», а позже приобретшая мировую известность как самостоятельное музыкальное произведение. Интересно, что «Пер Гюнт», в авторской интерпретации, выступающий протестом против романтических тенденций, в культурном сознании остается воплощением норвежской народной романтики.

[Править]Сюжет

Действие поэмы охватывает первую половину XIX века и происходит в Норвегии (в Гудбраннской долине и окрестных горах), на марокканском побережье Средиземного моря, в пустыне Сахара, в сумасшедшем доме в Каире, на море и снова в Норвегии, на родине героя. Главный герой — Пер Гюнт, сын когда-то богатого и всеми уважаемого Йона Гюнта, впоследствии спившегося и потерявшего все свои деньги.

Пер хочет восстановить все уничтоженное его отцом, но теряется в своих похвальбах, мечтах и снах наяву. Его втягивают в драку, и он похищает невесту, Ингрид из Хэгстеда, в день её свадьбы. Его объявляют вне закона, и он вынужден бежать из своей деревни. Находясь в изгнании, он встречает трех жаждущих любви пастушек, женщину в зелёном, дочь Доврского деда, которую он хочет взять в жены, а также чудовище Бейген.

На свадьбе на хуторе Хэгстед он встретил и полюбил Сольвейг. Она приходит жить к нему в лесную хижину, но он покидает её и продолжает свои странствия. Пер провёл вдали от родины много лет, пробовал множество профессий и исполнял множество ролей: он был дельцом, проворачивавшим тёмные сделки в марокканских портах, странствовал по пустыне, видел колосс Мемнона и Сфинкса, стал вождем бедуинов и предсказателем, пытался соблазнить Анитру, дочь вождя бедуинов, а закончил свои путешествия в сумасшедшем доме в Каире, где его нарекли императором. Когда, наконец, состарившись, он отправляется домой, его корабль терпит крушение. Среди прочих пассажиров на борту судна он встретил Неизвестного пассажира, который хочет использовать тело Пера в своих экспериментах, чтобы узнать, где же находятся мечты.

Вернувшись в родную деревню, он посещает похороны крестьянина и аукцион, на котором он распродает всё своё имущество из прошлой жизни. Там он также встречает мастера пуговиц, который придерживается мнения, что душу Пера нужно плавить вместе со всем остальным грязным имуществом, пока он не сможет объяснить, где и когда в своей жизни он был самим собой. А Некто худощавый верит, что Пера нельзя назвать настоящим грешником, которого нужно отправить в ад.

Отчаявшись, Пер приходит к Сольвейг, которая ждала его в хижине с тех самых пор, как он уехал. Она говорит ему, что он всегда оставался для нее самим собой.

25. Роман О. Уайльда «Портрет Дориана Грея»: проблематика и поэтика

Брифли.ру, пересказ в начале, подробнее чуть позже

В солнечный летний день талантливый живописец Бэзил Холлуорд принимает в своей мастерской старого друга лорда Генри Уоттона — эстета-эпикурейца, «Принца Парадокса», по определению одного из персонажей. В последнем без труда узнаются хорошо знакомые современникам черты Оскара Уайльда, ему автор романа «дарит» и преобладающее число своих прославленных афоризмов. Захваченный новым замыслом, Холлуорд с увлечением работает над портретом необыкновенно красивого юноши, с которым недавно познакомился. Тому двадцать лет; зовут его Дориан Грей.

Скоро появляется и натурщик, с интересом вслушивающийся в парадоксальные суждения утомлённого гедониста; юная красота Дориана, пленившая Бэзила, не оставляет равнодушным и лорда Генри. Но вот портрет закончен; присутствующие восхищены его совершенством.Златокудрый, обожающий все прекрасное и нравящийся сам себе Дориан мечтает вслух: «Если бы портрет менялся, а я мог всегда оставаться таким, как есть!» Растроганный Бэзил дарит портрет юноше.

Игнорируя вялое сопротивление Бэзила, Дориан принимает приглашение лорда Генри и, при деятельном участии последнего, окунается в светскую жизнь; посещает званые обеды, проводит вечера в опере. Тем временем, нанеся визит своему дяде лорду Фермеру, лорд Генри узнает о драматических обстоятельствах происхождения Дориана: воспитанный богатым опекуном,он болезненно пережил раннюю кончину своей матери, наперекор семейным традициям влюбившейся и связавшей свою судьбу с безвестным пехотным офицером (по наущению влиятельного тестя того скоро убили на дуэли).

Сам Дориан между тем влюбляется в начинающую актрису Сибилу Вэйн — «девушку лет семнадцати, с нежным, как цветок, лицом, с головкой гречанки, обвитой тёмными косами. Глаза — синие озера страсти, губы — лепестки роз»; она с поразительной одухотворённостью играет на убогих подмостках нищенского театрика в Ист-Инде лучшие роли шекспировского репертуара.В свою очередь Сибиле, влачащей полуголодное существование вместе с матерью и братом,шестнадцатилетним Джеймсом, готовящимся отплыть матросом на торговом судне в Австралию,Дориан представляется воплощенным чудом — «Прекрасным Принцем», снизошедшим с заоблачных высот. Её возлюбленному неведомо, что в её жизни тоже есть тщательно оберегаемая от посторонних взглядов тайна: и Сибилла, и Джеймс — внебрачные дети, плоды любовного союза, в свое время связавшего их мать — «замученную, увядшую женщину», служащую в том же театре, с человеком чуждого сословия.

Обретший в Сибиле живое воплощение красоты и таланта, наивный идеалист Дориан с торжеством извещает Бэзила и лорда Генри о своей помолвке. Будущее их подопечного вселяет тревогу в обоих; однако и тот и другой охотно принимают приглашение на спектакль, где избранница Дориана должна исполнить роль Джульетты. Однако, поглощённая радужными надеждами на предстоящее ей реальное счастье с любимым, Сибила в этот вечер нехотя, словно по принуждению (ведь «играть влюбленную — это профанация!» — считает она) проговаривает слова роли, впервые видя без прикрас убожество декораций, фальшь сценических партнёров и нищету антрепризы. Следует громкий провал, вызывающий скептическую насмешку лорда Генри, сдержанное сочувствие добряка Бэзила и тотальный крах воздушных замков Дориана, в отчаянии бросающего Сибиле: «Вы убили мою любовь!»

Изверившийся в своих прекраснодушных иллюзиях, замешенных на вере в нерасторжимость искусства и реальности, Дориан проводит бессонную ночь, блуждая по опустевшему Лондону.Сибиле же его жестокое признание оказывается не по силам; наутро, готовясь отправить ей письмо со словами примирения, он узнает, что девушка в тот же вечер покончила с собой.Друзья-покровители и тут реагируют на трагическое известие каждый по-своему: Бэзил советует Дориану укрепиться духом, а лорд Генри — «не лить напрасно слез о Сибиле Вэйн». Стремясь утешить юношу, он приглашает его в оперу, обещая познакомить со своей обаятельной сестрой леди Гвендолен. К недоумению Бэзила, Дориан принимает приглашение. И лишь подаренный ему недавно художником портрет становится беспощадным зеркалом назревающей в нем духовной метаморфозы: на безупречном лице юного греческого бога обозначается жёсткая морщинка. Не на шутку обеспокоенный, Дориан убирает портрет с глаз долой.

И вновь ему помогает заглушить тревожные уколы совести его услужливый друг-Мефистофель — лорд Генри. По совету последнего он с головой уходит в чтение странной книги новомодного французского автора — психологического этюда о человеке, решившем испытать на себе все крайности бытия. Надолго заворожённый ею («казалось, тяжёлый запах курений поднимался от её страниц и дурманил мозг»), Дориан в последующие двадцать лет — в повествовании романа они уместились в одну главу — «все сильнее влюбляется в свою красоту и все с большим интересом наблюдает разложение своей души». Как бы заспиртованный в своей идеальной оболочке, он ищет утешения в пышных обрядах и ритуалах чужих религий, в музыке, в коллекционировании предметов старины и драгоценных камней, в наркотических зельях, предлагаемых в притонах с недоброй известностью. Влекомый гедонистическими соблазнами, раз за разом влюбляющийся,но не способный любить, он не гнушается сомнительными связями и подозрительными знакомствами.За ним закрепляется слава бездушного совратителя молодых умов.

Напоминая о сломанных по его прихоти судьбах мимолетных избранников и избранниц, Дориана пытается вразумить Бэзил Холлуорд, давно прервавший с ним всякие связи, но перед отъездом в Париж собравшийся навестить. Но тщетно: в ответ на справедливые укоры тот со смехом предлагает живописцу узреть подлинный лик своего былого кумира, запечатлённый на холлуордовском же портрете, пылящемся в темном углу. Изумленному Бэзилу открывается устрашающее лицо сластолюбивого старика. Впрочем, зрелище оказывается не по силам и Дориану: полагая создателя портрета ответственным за свое нравственное поведение, он в приступе бесконтрольной ярости вонзает в шею друга своих юных дней кинжал. А затем, призвав на помощь одного из былых соратников по кутежам и застольям, химика Алана Кэмпбела, шантажируя того некой позорной тайной, известной лишь им обоим, заставляет его растворить в азотной кислоте тело Бэзила — вещественное доказательство содеянного им злодейства.

Терзаемый запоздалыми угрызениями совести, он вновь ищет забвения в наркотиках. И чуть не гибнет, когда в подозрительном притоне на самом «дне» Лондона его узнает какой-топодвыпивший матрос: это Джеймс Вэйн, слишком поздно проведавший о роковой участи сестры и поклявшийся во что бы то ни стало отомстить её обидчику.

Впрочем, судьба до поры хранит его от физической гибели. Но — не от всевидящего ока холлуордовского портрета. «Портрет этот — как бы совесть. Да, совесть. И надо его уничтожить», — приходит к выводу Дориан, переживший все искушения мира, ещё более опустошённый и одинокий,чем прежде, тщетно завидующий и чистоте невинной деревенской девушки, и самоотверженности своего сообщника поневоле Алана Кэмпбела, нашедшего в себе силы покончить самоубийством,и даже… духовному аристократизму своего друга-искусителя лорда Генри, чуждого, кажется, любых моральных препон, но непостижимо полагающего, что «всякое преступление вульгарно».

Поздней ночью, наедине с самим собой в роскошном лондонском особняке, Дориан набрасывается с ножом на портрет, стремясь искромсать и уничтожить его. Поднявшиеся на крик слуги обнаруживают в комнате мёртвое тело старика во фраке. И портрет, неподвластный времени, в своем сияющем величии.

Так кончается роман-притча о человеке, для которого «в иные минуты Зло было лишь одним из средств осуществления того, что он считал красотой жизни».

Подробности:

Таким образом, в романе “Портрет Дориана Грея” увеличиваются и усложняются семантичные взаимосвязи микрообразов, они вступают в смысловое взаимодействие уже не только в пределах отдельного эпизода или картины, но и пределах всего произведения. При этом вся система художественных деталей подчиняется единой идейно-эстетической задаче, которую поставил перед собой писатель. В зависимости от функции в тексте романа “Портрет Дориана Грея” предлагается следующая классификация типов художественной детали: изобразительная, уточняющая, имплицирующая, характерологическая. В литературе встречаются и другие классификации, как например, портретная, интерьерная, пейзажная, кольористическая.

Тяготение к портретной детали – ее многозначности, глубокой психологической нагрузке, одна из характерных черт индивидуального стиля Оскара Уайльда. Кроме того, писатель не ограничивается самодостаточностью пейзажей и интерьеров, а использует детали картин природы и меблировки комнат для воспроизведения процесса формирования поступков. Значение, которое приобретает художественная деталь в

“Портрете Дориана Грея” Оскара Уайльда, близко к значению и роли отдельного образа из-за сравнительно

самостоятельного аллегорического значения. Художественная деталь эксплицирует и интенсифицирует концепт, и в определенных условиях она может стать художественным символом, так как является очень Вопросы духовной культуры – сильным разносторонним текстовым актуализатором.

Таким образом, рассмотренные особенности художественной детали в романе “Портрет Дориана Грея” свидетельствуют о высоком уровне художественного мастерства автора. Особенность стиля Оскара Уайль- да определяется единой нацеленностью всех элементов произведения на раскрытие духовного мира персонажей.

На мой взгляд, проблематика романа как раз и заключается в его предисловии, поэтому для освежения памяти:

Художник -- тот, кто создает прекрасное.

Раскрыть людям себя и скрыть художника -- вот к чему стремится

искусство.

Критик -- это тот, кто способен в новой форме или новыми средствами

передать свое впечатление от прекрасного.

Высшая, как и низшая, форма критики -- один из видов автобиографии.

Те, кто в прекрасном находят дурное, -- люди испорченные, и притом

испорченность не делает их привлекательными. Это большой грех.

Те, кто способны узреть в прекрасном его высокий смысл, -- люди

культурные. Они не безнадежны.

Но избранник -- тот, кто в прекрасном видит лишь одно: Красоту.

Нет книг нравственных или безнравственных. Есть книги хорошо написанные

или написанные плохо. Вот и все.

Ненависть девятнадцатого века к Реализму -- это ярость Калибана,

увидевшего себя в зеркале.

Ненависть девятнадцатого века к Романтизму -- это ярость Калибана, не

находящего в зеркале своего отражения.

Для художника нравственная жизнь человека -- лишь одна из тем его

творчества. Этика же искусствав совершенном при- менении несовершенных

средств.

Художник не стремится что-то доказывать. Доказать можно даже

неоспоримые истины.

Художник не моралист. Подобная склонность художника рождает

непростительную манерность стиля.

Не приписывайте художнику нездоровых тенденций: ему дозволено

изображать все.

Мысль и Слово для художника -- средства Искусства.

Порок и Добродетель -- материал для его творчества.

Если говорить о форме, -- прообразом всех искусств является искусство

музыканта. Если говорить о чувстве -- искусство актера.

Во всяком искусстве есть то, что лежит на поверхности, и символ.

Кто пытается проникнуть глубже поверхности, тот идет на риск.

И кто раскрывает символ, идет на риск.

В сущности, Искусство -- зеркало, отражающее того, кто в него

смотрится, а вовсе не жизнь.

Если произведение искусства вызывает споры, -- значит, в нем есть нечто

новое, сложное и значительное.

Пусть критики расходятся во мнениях, -- художник остается верен себе.

Можно простить человеку, который делает нечто полезное, если только он

этим не восторгается. Тому же, кто создает бесполезное, единственным

оправданием служит лишь страстная любовь к своему творению.

Всякое искусство совершенно бесполезно.

Оскар Уайльд