III Обзор историографии

Множество отечественных и зарубежных историков работали над изучением личности Александра Македонского и его деятельности. Данная глава посвящена обзору основных статей и монографий российских и советских ученых, так или иначе затрагивающих тему оппозиции в армии Александра, а так же для ознакомления с позицией западных историков рассматривается работа известного австрийского специалиста по древней истории Фрица Шахермайра.

Наиболее важными для данного исследования являются работы советского ученого С. И. Ковалева, глубоко изучившего проблему противодействия политике Александра в его армии. Одно из первых его сочинений на эту тему - «Македонская оппозиция в армии Александра». Целью работы было выяснить, какие социальные группы составляли македонскую оппозицию. Ковалев выделяет три типа оппозиции: 1) оппозиция старого македонского дворянства феодального типа, выступавшая в первые годы царствования Александра; 2) национальная оппозиция нового дворянства, сложившегося в эпоху Филиппа II, проявилась в 330-327 гг. в связи с изменением национального базиса, на который опирался македонский завоеватель; 3) рядовая, преимущественно крестьянская масса македонской армии, показавшая себя в последние годы жизни Александра.

Обращаясь к тому периоду истории, когда Македонией правил Филипп II, Ковалев рассказывает о представителях знатных родов, обладавших независимостью, но потерявших ее в результате централизации страны. Именно из этих родов происходили Александр-линкестиец и Аттал. И хотя феодальная оппозиция была разгромлена, многие представители старой знати эмигрировали и впоследствии оказали влияние на формирование крупнейших заговоров.

В 1949 г. вышла статься Ковалева «Переговоры Дария с Александром и македонская оппозиция». Под македонской оппозицией в данной статье подразумевается, в первую очередь, Парменион. Случавшиеся ранее разногласия между ним и Александром были относительно незначительными, скорее просто рабочими моментами. Но когда Дарий предлагает мир, Парменион советует принять его, считая, что и деньги, и предлагаемые территории будут на пользу Македонии и поспособствуют укреплению ее могущества. Это не сочетается со стремлениями Александра, которого больше привлекала идея огромной империи восточного типа. В этой статье Ковалев проводит исследование эпизода с посольством и советом этеров, в результате которого приходит к выводу, что наиболее достоверными являются описания Арриана и Курция. Факт спора между царем и Парменионом сомнению не подлежит. Выступление Пармениона против отказа Александра от мира было вызвано стремлением македонской знати сохранить свою страну сильной и объединенной, но завоевание Азии ее пугало. Ковалев утверждает, что имела место некоторая «близорукость» знати и страх перед крахом исконных основ македонского государства.

В «Ученых записках» Ленинградского университета за 1949 г. была опубликована статья Ковалева под названием «Александр, Филота и Парменион», посвященная одному из крупнейших заговоров изучаемого нами периода. В указанной работе рассматриваются предпосылки и участники заговора Филоты. Ковалев находит, что смерть отца и сына была закономерным звеном в цепи событий, берущей свое начало еще в Египте, когда Александр назвал себя сыном бога. Самым важным здесь является оценка непосредственного участия в заговоре Пармениона и его сына, что и делает Ковалев, прослеживая отношения царя и именитого полководца еще со времен важнейших сражений с персами. По его мнению, Филота и Парменион могли и не быть непосредственными участниками заговора, но так или иначе, они могли быть связаны с заговорщиками хотя бы в перспективе, так как в случае успеха этой затеи они были бы самыми очевидными претендентами на место правителя. Проявление оппозиции он связывает с политикой Александра в тот период, причем оппозиция эта была уже не национальной, а политической. Социальную основу заговора составили представители македонской знати филипповской формации. Недовольство вырастало на почве обширных завоевательных планов царя, которые шли гораздо дальше того, с чем могла согласиться основная масса македонской знати и руководящие круги греческого общества. Их тревогу так же вызывал тот факт, что Александр оставлял практически без изменений персидскую систему управления, а так же назначение сатрапами персов. Слияние элементов персидской и македонско-греческой культур, по мнению Александра, являлось обязательным элементом создания великой империи, в которой должны были исчезнуть все местные особенности. Ковалев положительно оценивает действия Александра, считая, что ему удалось стать выше традиционных взглядов на отношения между греками и варварами и выразить новую идею о равенстве по природе всех людей.

В 1937 г. он выпустил книгу «Александр Македонский», в которой он повторяет мысли, высказанные в указанных выше работах, а так же подробно изучает жизнь Александра с самого раннего детства. Основное внимание в этой монографии он уделяет военному аспекту, но, тем не менее, здесь находится несколько интересных для нас наблюдений. Ковалев отмечает, что даже если идея о мировом господстве к моменту начала похода еще окончательно не сложилась, то так или иначе, Александр основательно подготовился к чему-то действительно великому, взяв с собой множество «землемеров», ученых и философов. Отвечая на письмо Дария, Александр впервые открыто говорит о своей программе, стремясь донести эту информацию не только до персов, но и до греков и македонцев. Что касается убийства Клита – ссора хоть и носила личный характер, но причины имела политические, причем те же, что и в истории с Филотой. Говоря о заговоре пажей, Ковалев называет Каллисфена его идейным вдохновителем, хоть он и не принимал в нем прямого участия. Причинами непонимания между Александром и Каллисфеном являлись разрыв царя с традиционной политикой греков в восточном вопросе и его стремление к самодержавию. В Описе произошел давно назревавший социальный взрыв, вызванный приказом Александра отправить негодных к службе македонских ветеранов домой.

Во всех работах Ковалева прослеживается мысль, что он одобряет стремление Александра создать единую империю, а оппозиция не могла или не хотела понять всю глубину и величие его целей, стараясь удержать при себе свои владения.

Российский историк Аркадий Сергеевич Шофман так же посвятил несколько своих исследований Александру Македонскому. В 1957 г. в «Ученых записках» Казанского университета он опубликовал работу под названием «О социальной сущности македонской оппозиции в армии Александра». Как утверждает автор, одной из целей создания этой работы было опровержение некоторых выводов, сделанных С. И. Ковалевым в его работах. Опираясь на показания источников, Шофман приходит к выводу, что сложившаяся в македонской армии оппозиция выражала интересы македонского государства, которыми со временем Александр стал все больше пренебрегать. Он не соглашается с утверждением Ковалева о наличии двух различных программ, Филиппа и Александра. По его мнению, и у того, и у другого целью являлось укрепление молодого македонского государства. Доказательством единства их целей и задач он считает преданность и поддержку, выказываемую царю Парменионом. В начале похода оппозиция возникнуть не могла, так как для этого попросту не было оснований. Очевидные противоречия вырисовываются в связи с мирным предложением Дария. Парменион здесь выступает как защитник интересов Македонии. Шофман пишет, что основной причиной, породившей оппозицию в армии, было беспокойство за будущее страны, за ее экономические интересы на Балканах, которым угрожала миродержавническая политика Александра. Шофман не соглашается с Ковалевым в разделении оппозиции на три группы. Вторая группа не просто должна быть отделена от первой, она резко выступает против нее. Они имеют прямо противоположные программы: одной выгодна раздробленность Македонии, другая же за ее политическую централизацию. Очевидно, что корни заговоров линкестийцев и Филоты различны. Линкестийцы боролись за старую родовую Македонию, а Филота, Клит и Каллисфен хотели укрепить и обогатить новую, сильную, централизованную Македонию, и это вело их на Восток. Но вскоре они стали осознавать, что победоносное шествие македонской армии по восточным странам привело к обратным результатам: к оскудению македонского царства и падению его могущества. В итоге, эти две оппозиции сходились только в одном – желании физически устранить царя. Деятельность второй группы может быть исторически оправдана, и их опасения оправдались в будущем, когда империя Александра ослабела и распалась.

Так же в 1976 г. Шофман опубликовал книгу «Восточная политика Александра Македонского». В этой книге он, прежде всего, обращает внимание на политический и военный аспекты биографии Македонского. Но он не обделяет вниманием и интересующие меня темы – противоборство в армии политике Александра и связанные с ним обожествление царя и его мечты о мировой империи, чему Шофман посвящает отдельные главы. По его мнению, обожествление, использование восточных обычаев, привлечение персов к управлению и смешение народов были необходимы Александру для укрепления нового государства. По мнению Шофмана, восточная политика не была целью, а лишь средством для достижения мирового господства. Самые крупные и наиболее интересные для нас заговоры Шофман описывает в отдельной главе «Противоборство в армии политике Александра». Связанное с заговором Филота убийство Пармениона он называет неблагодарным актом жестокости, что, в принципе, справедливо. Что касается Филоты, Шофман справедливо указывает, что ни у кого не было серьезных обвинений против него. Мотивы Александра сводятся к неприятию доходивших до него высказываний Филоты относительно обожествления Александра и его политики. Сам Шофман не стремится занимать крайних позиций относительно спора о причинах этого заговора, но наиболее близкой к истине признает точку зрения Ковалева. Описывая так называемый заговор Каллисфена, Шофман замечает, что у нас имеется немного информации, и не можем точно сказать, что противоречия между Александром и философом развивались задолго до катастрофы. По его мнению, эволюция Каллисфена от ревностного сторонника Александра до его противника была вызвана реальным осуществлением восточной политики, в который интересы македонцев и греков учитывались меньше всего; идеалом Каллисфена было присоединение Азии к Греции, но он не осуществился. Рассказывая об Антипатре, Шофман отмечает его ответственность и исполнительность и роли македонского наместника. Но, тем не менее, между ним и царем постепенно развивалось отчуждение, связанное с восточной политикой Александра. Не стоит так же забывать о вражде между Антипатром и Олимпиадой. В антиалександровской традиции так же обращается внимание неприятие Антипатром обожествления Александра и на его возросшую настороженность после убийства Филоты и Пармениона и казни Александра линкестийца, который приходился ему зятем.

По мнению Шофмана, Антипатр не сомневался, что ему уготована участь, подобная парменионовой. Он не берется утверждать, что Антипатр действительно организовал убийство царя, но заговор вполне мог иметь место. Вообще, говоря обо всем, что касается заговоров и оппозиции, Шофман довольно осторожно высказывает свою точку зрения, уделяя больше внимания анализу источников и историографии.

В 1980 г. увидела свет совместная работа советского историка и партийного деятеля Бободжана Гафурова и греческого антиковеда Димитриоса Цибукидиса «Александр Македонский и Восток». Основной целью авторов было, прежде всего, рассмотреть суть македонской завоевательной политики и взаимоотношения Востока и Запада, а так же развитие рабовладельческой формации (акцент на этом не является удивительным, если мы читаем работы ученых-марксистов). Авторы стараются отойти от традиционного для зарубежной историографии идеализирования образа Александра Македонского. Много внимания уделяется анализу идей панэллинзма и рассказу о периоде, предшествовавшем правлению Александра. Бободжан и Цибукидис, разумеется, не обходят стороной проблему оппозиции в армии: первым симптомом недовольства среди «друзей» Александра авторы считают принципиальное расхождение планов царя и Пармениона относительно будущих завоеваний. Признание Александра сыном Амона в среде египетского жречество они объясняют, прежде всего, классовыми и политическими мотивами: жрецам было важно вернуть себе господствующее положение, а Александру помогло утвердиться в стране и обосновать претензии на власть на Востоке. Конфликт между царем и «друзьями» нарастал, по мнению авторов, потому, что Александру нужна была мировая власть и империя, а его сподвижников больше привлекали земные радости и довольствование имеющимся. Потеря интереса к Македонии и ее устремлениям является причиной появления оппозиции и организации заговора, причастными к которому объявили Филоту и Пармениона. Вообще оппозицию авторы предпочитают делить на два типа: командиры и солдатская масса. Основной целью походов Александра они считают завоевание новых земель, а сближение культур и народов и соответствующие этому мероприятия лишь средством для достижения этой цели. Поводом для заговора Каллисфена авторы называют введение проскинеза. Высказывания философа были не только его личным мнением, они отражали настроение многих греков и македонян. О роли Антипатра в смерти Александра авторы ничего не пишут.

Весьма любопытным является исследование российского ученого И. А. Ладынина «Обожествление Александра Македонского и греческое общественное сознание в 324-323 г. до н.э.». В этой работе Ладынин прослеживает реакцию греческой общественности на обожествление Александра Македонского. Эта статья интересна тем, что в ней рассказывается об оценке обожествления Александра в различных слоях греческого общества. Это важно, так как самообожествление царя было одной из причин возникновения оппозиции, и нужно понимать, какая реакция на это была не только в македонской армии, но и на подчиненных Александром территориях. Ладынин не считает, что мнение о неуспехе введения царского культа Александра в полисах Балканской Греции так уж неоспоримо, ведь рядовые эллины могли вполне благосклонно принять этот приказ, да и признание божественности Александра состоялось почти во всех полисах, несмотря на скептическое отношение греческой элиты.

Книга австрийского историка Фрица Шахермайра «Александр Македонский» посвящена не только биографии царя; автор так же рассказывает о Македонии в период правлениея Филиппа II и борьбе за престол после смерти Александра. Обращая основное внимание на внешнюю политику Александра, Шахермайр не упускает из виду очень важные для этой работы эпизоды. Согласно его точке зрения, в Александре очень скоро после начала походов стала проявляться двуличность – с одной стороны, он был щедрым, благородным и смелым другом и полководцем, а с другой – гордым, заносчивым властителем с ярко выраженными деспотическими наклонностями. Он прослеживает историю взаимоотношения Александра и македонской знати. Шахермайр очень четко обозначает границу между македонскими нормами и завоевательными планами и проектами Александра. Описывая заговор Филоты, он изображает царя как расчетливого интригана, который только и ждал удобного случая, чтобы раздавить оппозицию, а вместе с ней и призрак отца. Много внимания он уделяет обряду коленопреклонения, рассказывая о его роли в Персии и объясняя мотивы Александра. Его поражает та холодная рассудочность, с которой Александр вмешивается в личную жизнь своих воинов, когда проводит их свадьбы со знатными персидскими девушками. По мнению Шахермайра, Александр, с неимоверной беспечностью и беззаботностью беспощадно распоряжался судьбами людей, когда речь шла о соблюдении интересов государства. В этом эпизоде как нельзя ярче показывается стремление Александра управлять людьми, как марионетками, и полное безразличие к чужим правам, если это не несет какой-то пользы Александру или государству.³ Подводя итоги, он отмечает, что Восток не оказал никакого влияния ни на замыслы царя, ни на его идею всемирной империи, которую, согласно Шахермайру, Александр вынашивал чуть ли не с юных лет. О роли Антипатра в смерти Александра он ничего не сообщает, придерживаясь мнения, что царь умер от болезни.

На примере описанных выше работ мы видим, насколько разнообразны мнения исследований относительно интересующей нас проблемы. Особенно дискуссионным в советской историографии является вопрос о разделении оппозиции на группы. Много внимания уделяется изучению социальной основы оппозиции и основных причин недовольства. Можно проследить следующее различие между изображением Александра в работах отечественных и зарубежных историков: в нашей историографии поступки Александра объясняются прежде всего политическими мотивами, большинство его действий тщательно продуманны, он расчетлив и точно знает, чего хочет. Для зарубежной историографии, как мы видим на примере Шахермайра, характерно создание некоего романтического ореола вокруг образа Александра, величию царя приписывается божественный характер. При этом царь может быть хитрым и расчетливым, порой не в меру жестоким, слишком подверженный собственным эмоциям, т.е. гораздо больше внимания уделяется личностным характеристикам.