Бессилие «большой триады»

Сегодня существует несколько структур знания: религия, идеология и наука. Мы затронем только последнюю, более конкретно – науку об обществе.

По словам Андрея Ильича, еще Иммануил Валлерстайн сказал: в основе современного обществоведения лежит триада, пришедшая из конца XIX – начала ХХ столетия: экономическая наука (не путать с политэкономией!), социология и политнаука.

У каждой науки есть свои базовые объекты исследований, отличные от тех, что имеются у других наук. Есть свои методология и понятийный аппарат. Экономическая наука имеет базовым объектом рынок (на сегодняшний момент), социология – гражданское общество, политнаука – политику и государство. Триада эта формировалась для реалий именно западного общества. Та же социология, например, бесполезна для изучения негражданского общества, например – кастового. Для этого у социологов просто нет понятийного аппарата.

Внешне эта триада выглядит замечательно. Многим кажется, будто любое общество можно изучать, раскладывая его на экономику, социологию и политику. Но на самом деле вся эта схема давно трещит по всем швам. Существую какие-то странные, «неправильные» науки: востоковедение (ориенталистика) и история.

- В самом деле, чем занимается востоковедение, если оно не занимается рынком, гражданским обществом и политикой государства? Если у нее нет своего объекта, то тогда, казалось бы, можно востоковедение (а заодно и историю) разбить на экономику Востока, социологию Востока и политологию Востока. Разбить - и закрыть институты востоковедения, африканистики и т.д. – говорит А.Фурсов. Но ведь не получается! Вернее, можно разложить по трем составляющим такие региональные дисциплины, как изучение Латинской Америки и Восточной Европы, как славяноведение и балканистику. А вот с востоковедением этот номер не проходит. Не помещается Восток в пресловутую «большую триаду» классической западной либеральной науки.

И не только ее: о Восток сломал зубы и марксизм. А.Фурсов подробно поведал о том, как кончились неудачей попытки вписать Восток в классическую марксистскую схему общественного развития (первобытнообщинный строй – рабовладение – феодализм – капитализм – социализм – коммунизм). Все равно Восток не подпадал ни под одну из этих стадий, все равно выпирал «азиатский способ производства».

«Западоцентризм» более неуместен

Вывод А.Фурсова: нынешние социальные науки крайне ограничены. Они изучают только одну общественную систему – капитализм, причем в его западном варианте.

- Кстати, обратите внимание: Запад создал ориентализм или востоковедение, но в западной науке нет оксидентализма, то есть, науки, изучающей сам Запад как целостность. А есть науки, которые изучает экономику, социальный строй и политическую сферу. Причем, мы очень часто, совершенно не думая, переносим понятия европейской реальности на реальность неевропейскую. Ограничусь двумя примерами. Первый – определение ислама. Если посмотреть традиционное определение ислама в наших работах и учебниках, то ислам в них определяется «недифференцированное единство религии и политики». У меня возникает вопрос: если это – недифференцированное единство, откуда мы знаем, что там - религия и политика? Там не должно быть религии и политики, там есть что-то недифференцированное. Вполне понятно, почему это происходит. Европейский глаз видит некую субстанцию, которая в одних случаях ведет себя так, как ведет себя религия и выполняет те функции, которые в европейской системе выполняет религия, а в другой – это уже политика. Поэтому и рождается термин «недифференцированное единство религии и политики». Но это – классическая западоцентричная ошибка! – считает эксперт.

Точно так же и наука под названием «история» никак не может расчленяться на истории социальную, экономическую и политическую. Ибо теряется целостность.

Однако Запад смог навязать всему миру такое видение реальности, такую «сетку» обществоведения. В Японии, например, котируются лишь те японцы, что публикуются в англосаксонских журналах. Есть, конечно, и отдельные яркие попытки изменить это положение дел. Например, книга Эдуарда Саида «Ориентализм» 1978 года, которого можно считать «научным Хомейни». К сожалению, этот труд малоизвестен в кругах отечественных востоковедов.

Саид написал о том, что нынешний ориентализм – вовсе не наука, а «власть знания». Запад «ориентализировал» Восток, лишив последний тех качеств, что у него были. Со времен Александра Македонского Восток трактуется как отсталый. Восток – это общество, в котором нет частной собственности, нет свободных городов и нет свободного типа личности. То есть Восток определяется как негативный слепок с Запада.

Таким образом, последний с помощью своей науки (навязанной другим своей картины мира) делает примерно то же самое, что и с помощью экономики. То есть, в экономике ядро капиталистической системы (Запад) отчуждает у «Незапада» (периферии капсистемы) продукт, а с помощью науки у той же периферии отчуждаются пространство и время. Перед нами, таким образом, тонкий инструмент глобальной гегемонии.

А.Фурсов считает, что имеющая классическая триада общественных наук действительно работает лишь в «изучении только одной социальной системы - капиталистической, причем конкретно - ее Североатлантического буржуазного ядра». Для целей русского подъема и развития, таким образом, нынешние общественные науки не годятся.