Вынужденная непоследовательность

На время оставим попытки мыслить университет сквозь призму этих понятий [прим.9]. Ни одно из них не дает нам правильных ответов на вопрос о назначении университета [прим.10]. Конечно, можно попытаться работать со всеми этими понятиями вместе взятыми. Но это мало перспективно. Сами по себе или в сочетании друг с другом эти понятия вызывают сомнения по двум причинам.

Во-первых, в современном университете существует фундаментальное противоречие между прагматическими стремлениями и идеальным смыслом, иначе говоря, между аппаратом управления и профессурой [82]. Невозможно одновременно руководствоваться утилитарными целями, решительно обеспечивать выполнение всех управленческих задач и при этом не ограничивать ничьих научных интересов. Внутреннее состояние современного университета характеризуется постоянными столкновениями этих двух пластов университетской жизни, что приводит к неизбежным глубоким потрясениям.

Современный университет — это место тектонического движения пород. И идеальная ситуация свободы высказывания [43], и управленческая решительность должны существовать, даже если становится все сложнее вычленить и увидеть их по отдельности.

Эту разнонаправленность внутренних сил современного университета трудно свести воедино. Из-за соперничающих устремлений университет не может последовательно двигаться к какой-либо одной цели, т.е. он изначально непоследователен.

Вторая причина, почему ни одно из понятий, описанных выше, не может помочь в легитимации современного университета, подсказана постмодернизмом. Постмодернизм утверждает, что в современную эпоху не существует универсалий. Речь идет, прежде всего, о претензиях к знанию, идеологии, видению мира, концептуальным рамкам «Я», ценностям, короче говоря, к нашему пониманию мира в различных формах. К этому утверждению мы можем и должны добавить, что в эпоху постмодерна [прим.11] общество претерпевает глубинные изменения. Глобализация и детрадиционализация являются чертами всей эпохи. Массированное движение капитала и всемирный двадцатичетырехчасовой рабочий день вкупе с информационной революцией являются двигателями этих перемен.

Все рассмотренные нами выше понятия оказываются неадекватными, т.к. каждое из них базируется на некоторой уверенности, чувстве стабильности, в том числе во времени. Но такая стабильность в современном мире не достижима. Рассуждая об идеях, ценностях, о том, что считается знанием, мы предполагаем наличие прочной персональной идентичности, хотя она также попала в круговорот изменчивости и неопределенности нынешней эпохи.

Из-за внутреннего конфликта основных дискурсов и потери незыблемых оснований, на которой они базируются — современный университет обречен жить в непоследовательности. И нет пути в обход этой проблемы. С ней следует разобраться. Вперед.

 

Новая терминология

К чему мы можем обратиться? Какие понятия могут дать нам адекватное понимание места современного университета в мире, нарисовать пути продуктивной и эффективной ориентации университета в современном мире?

Допустим, что мир радикально непознаваем. Каждая структура познания, каждый смысл нашего мира, нас самих и наших взаимоотношений с миром спорны. Тогда нужно заново определить природу современного университета, с учетом этого предположения.

На месте знания теперь стоит незнание. Современный университет должен быть построен на осознании того, что все в современном мире вызывает сомнение. Можно наслаждаться неопределенностью, которая нас окружает, и в создание которой университет вносит свою лепту. Какие же понятия для его описания потребуются в этом случае?

Язык, к которому я хочу прибегнуть, состоит из терминов неопределенности, непредсказуемости, сомнительности и спорности. К ним можно добавить незнание, непредвиденность, нестабильность, риск, беспорядок, непостоянство, беспокойство. Таков мир, в котором мы живем, мир в котором все наши структуры легко подвергаются сомнению. Это хрупкий и беспокойный мир [прим.12]. Неопределенность и сомнительность свойственна не только нашим утверждениям и теориям о мире, но и — что гораздо важнее — они свойственны структурам понимания, как окружающего мира, так и нас самих [прим.13].