Конец идеологии

За понятиями «истины» и «знания» стоят идеалы университета эпохи Просвещения. В борьбе за истину мы открываем более рациональные способы деятельности, более разумное отношение к природе, к самим себе [24]. Но Аушвиц, как говорит нам Критическая теория, показал бессмысленность всех этих принципов. Что как не этот долгий и бессмысленный поиск разумной истины привел нас, в конечном счете, к Аушвицу [9]. Немецкие университеты никогда не отличались особым стремлением иметь свой голос и высказывать собственное отношение к происходящему. Тем самым они предоставили риторическую поддержку той идеологии [81].

Мы не можем и дальше пользоваться языком «знания» и «истины», и тем более — языком Просвещения, используя их для обоснования современного университета [прим.5].

Современный университет может обойтись без полемики о «знании» и «истине». И обходится. Он вообще не нуждается ни в легитимации, ни в идеологии. И если можно помыслить идеологию современного университета, то она выражается тезисом о «реализации своих возможностей».

 

Возможные дискурсы?

Понятия «знание» и «истина» больше ничего не обосновывают в рассуждениях об университете. Кроме того, в этой роли перестали выступать и многие другие дискурсы современности.

Другой язык [прим.6], с помощью которого было принято говорить об университете, строится на понятиях «труд», «экономика» и «мастерство». Эти термины, отражающие логику производства, безусловно, необходимы. Однако они не дают какого-либо концептуального пояснения происходящему в университете. «Труд» является неотъемлемой составляющей системы высшего образования, в перспективе будущего ему необходимо уделять особое внимание. Однако «труд» — это только часть жизни, но не сама жизнь [39; 84]. Построить университет по принципу «трудовой деятельности» практически невозможно еще и потому, что «труд» как таковой также изменяется [45]: сегодня нет четко очерченных границ той деятельности, которую мы могли бы обозначить понятием «труда».

Термины демократии. Еще один язык, при помощи которого современный университет подходит к самоопределению, основан на категориях «демократии», «справедливости», «гражданства», «общества». Никто не возражает против демократии и социальной справедливости, но они малопригодны в качестве оснований университета. Университет — часть общественной жизни, он участвует в ее формировании и распространении. Полемика в обществе должна иметь свое продолжение в университете, но полагать всю его сложную систему на этих принципах нельзя: университет слишком долго обладал внутренней замкнутостью, ограничивал на своей территории доступ к общественной жизни, и тем более ее распространение [17].

Понятия демократии, справедливости, гражданства и общества важны, так как они в большей степени говорят языком включения, нежели исключения [прим.7]. Они должны быть частью осознания современного университета. Но это скорее средство, нежели результат. Они, как знаки на дороге, которые указывают нам, куда не следует ехать, но отнюдь не дают указаний, куда следует. Они не могут наполнить содержанием основные цели того, что называется университетом.

Язык эмансипации. Здесь работают такие понятия как эмансипация, освобождение и свобода [30; 57; 41]. Опять же, это важный набор идеалов. Надо признать, что когда-то я соотносил свою собственную работу именно с этими понятиями [6]. Но это идеология, которая рискует стать пустословием.

Не стоит отрекаться от эмансипации, но ее необходимо поместить в более широкий контекст, в котором проявляются все ее стороны.

Термины «Я». Речь идет о понятиях индивидуального развития, самореализации, раскрытия личности в рамках университета. Проблема, с которой сталкиваются эти понятия, очень проста — все они опираются на веру в существование личной идентичности и в то, что задача высшего образования состоит в ее развитии. Но в эпоху постмодернизма понятие персональной идентичности само по себе становится проблематичным. «Я» растворилось [33], [прим.8].

Эти понятия необходимы как часть университетской практики, их надо придерживаться, отстаивать. Все образовательные трансакции касаются «Я». В высшем образовании это особенно важно, так как поиск «Я» по-прежнему вписан в образовательный процесс. Можно сказать, что истинное высшее образование совершает инъекцию индивидуального «Я» в его эпистемологию. Выражая самого себя, студент способен отрешится от себя, и таким образом стать самим собой, по-новому основать себя.

Но высшее образование, основанное исключительно на этих принципах — помещающих личность в витрину магазина — слишком проблематизировано из-за того, что в теориях постмодернизма само «Я» поставлено под сомнение.