А.Островский-драматург

Александр Островский сыграл выдающуюся роль в истории русской культуры: он явился создателем русского национального театра. Театр играл в тогдашнем обществе особую роль: это была единственная законная форма общественной сходки, некий неформальный коллектив, коллектив восприятия. Громадное воспитательное значение театра как кафедры, с которой многое можно сказать миру. Это понимали многие деятели русской культуры, например, Гоголь.

Тот факт, что именно Островский стал основателем национального театра, объясняется не только его талантом, но и общей демократизацией театральной публики в 60-х гг. Театр перестает быть привилегией аристократии: театр посещает разночинное студенчество, купечество. С приходом в театр этой публики возникла потребность в драматургии из русской жизни. Позицию Островского в общественной борьбе его времени можно определить как демократическое просветительство. Не разделяя мысли о необходимости революционного переустройства жизни, Островский всегда оценивал действительность с позиции тех, кто трудится. Как просветитель, задачу искусства он видел в том, чтобы разбудить в человеке, даже темном, неразвитом, его лучшие чувства. Своеобразие Островского как художника определяется и тем, что он вводит в литературу нового героя. В центре современной ему литературы стоял интеллектуальный герой. Островский выдвигает нового героя: это человек простого сознания. Но он изображается автором не только с бытовой стороны, драматург рисует и его духовный мир, идеи века предстают преломленными в сознании этого среднего человека.

Во второй половине 50-х гг, непосредственно перед крестьянской реформой, особенно остро стоял вопрос о народе, жизнь выдвигала задачу создания сильного характера человека из народа. Эту задачу и решил Островский в драме «Гроза», написанной в 1859 году.

Первое из дошедших до нас произведений Островского - «Сказание о том, как квартальный надзиратель пускался в пляс, или от великого до смешного один шаг» (1843). Его традиционно рассматривают, как один из ранних образцов физиологического очерка. В самом деле, описание городского пейзажа и сценой мелкочиновничьего быта создает типичный колорит в духе натуральной школы. Писатель обратился непосредственно к жизни, к натуре. «Сказание…» построено на анекдоте. Литературные реминисценции пародийно переосмыслены. Чиновник Иван Иваныч Зверобоев, большой поклонник Пушкина, задумывает последовать примеру графа Нулина и явиться в спальню к молоденькой жене квартального надзирателя, своей соседке, в то время как квартальный надзиратель, что доподлинно известно Зверобоеву из разговора будочников, загулял где-то у немцев. Островский подробно описывает место действия с точным адресом («В одном из грязных переулков, которых так много между Мясницкой и Сретенкой»). Как и у Гоголя, дом и вещи характеризуют своих владельцев. Иван Иваныч похож на состарившегося Хлестакова, особенно в своих литературных суждениях: он подробно рассуждает о поэте с одним "купцом, соседом, которого мучила жажда просвещения". Наступившая ненастная ночь описана с характерным для гоголевских городских зарисовок смешением грустного колорита и насмешки: «На улице было грязно и темно, хоть глаз выколи; по расчетам полиции должен был светить месяц, потому и не зажигали фонарей, а почему месяца не оказалось, не известно». Вместо романтического пейзажа с луной поэтический месяц оказывается связан с расчетами полиции.

Итак, в очерке снижена и опущена в мещанский быт ситуация пушкинской поэмы «Граф Нулин», герой напоминает Хлестакова, к Гоголю восходит и тип юмористической интонации повествования. Очерк сюжетно закончен, но не опубликован автором. Он лишь частично использован в следующем произведении –

«Записки замоскворецкого жителя», опубликованном в 1847 году в «Московском городском листке». Это типичный физиологический очерк, где значимы не события, а описания образа жизни, мира Замоскворечья. Хотя и здесь происходят некоторые события, сообщается о каких-то эпизодах жизни персонажей, но все это имеет служебное значение. Основной интерес очерка состоит в описании страны, «никому до сего времени в подробности неизвестной и никем еще из путешественников не описанной». Эта страна – Замоскворечье. Описание быта и типов Замоскворечья – цель очерков. Однако к концу 40-х гг. возможности физиологического очерка были в основном исчерпаны. Это, безусловно, почувствовал Островский. Он переходит к драматургии.

В 1847г. была опубликована в «Московском городском листке» «Картина семейного счастья», впоследствии переименованная в «Семейную картину». Первая пьеса была, в сущности, тем же физиологическим очерком, но таким, из которого изъяты все описания: быт, среда, характерные купеческие типы были обрисованы исключительно с помощью диалогов. Перед нами не комедия, а драматический этюд. Действие в собственном смысле отсутствует, нет драматической интриги, нет конфликта между персонажами. Это картина нравов.

Первая большая комедия Островского «Свои люди – сочтемся!» стала настоящим началом театра Островского. Здесь Островский широко использует принципы изображения жизни, выработанные натуральной школой. Комедия дает тщательный анализ одной из сторон общественного быта, она подробно рисует картину экономических, социальных, семейных отношений, а также показывает мораль изображаемой среды. Объектом такого скрупулезного художественного анализа становится еще мало освоенная искусством того времени социальная среда – купеческая. В основе изображаемого конфликта лежат материальные отношения. Они же определяют все особенности быта, морали, поведения героев.

Однако, используя опыт гоголевского «Ревизора» и шире – гоголевского реализма в целом, Островский вносит и нечто новое, свое, делает следующий шаг в развитии драматического искусства. Известное рассуждение Гоголя о том, что теперь сильнее любовной интриги завязывает пьесу стремление достать выгодное место, содержит в себе некоторое противопоставление материального, меркантильного интереса и сферы человеческих чувств. Островский это противопоставление снимает. В «Своих людях» есть и любовь – только драматург показывает, что любовь рождается именно материальным интересом. Подхалюзин не прикидывается влюбленным в Липочку, он и правда любит ее как средство достичь богатства и одновременно как символ, олицетворение своего жизненного успеха, как олицетворение своего жизненного успеха, как идеальную вывеску своего надежного купеческого дела. Да и Липочка быстро забывает свою болтовню о любви к военным кавалерам и начинает любить своего жениха, как только выясняется, что он даст ей то, что она считает счастьем. Все ее разговоры в первом акте – это обычные «романтические» мечты барышни на выданье, только это купеческая барышня. Сделавшись невестой приказчика по принуждению отца, Липочка вполне искренне выражает свое восхищение неожиданным поворотом судьбы: «Я совсем, маменька, не воображала, что Лазарь Елизарыч такой учтивый кавалер! А теперь вдруг вижу, что он гораздо почтительнее других».

Л.М.Лотман справедливо отмечает, что в комедии своеобразно использован распространенный в «натуральной школе» очерк-биография. «Герой таких очерков – типичный представитель какого-нибудь сословия. Через его судьбу и жизнь, стремления и потребности, этические и эстетические представления характеризовалась среда, к которой он принадлежит, материальные основы ее существования, ее быта, ее воззрений».

Такие биографии, действительно, входят в состав комедии. Мы видим, как сколачиваются купеческие капиталы, причем этот процесс показан на разных своих стадиях. Первая – это Тишка, подбирающий забытые целковые, копящий чаевые от выполнения разных полусекретных поручений, выигрывающий в орлянку. А это уже начало купеческого капитала, что становится известно из реплики о прошлом купца Большова, торговавшего голицами на Балчуге, такого же Тишки в детстве. Следующая стадия – Подхалюзин, поворовывающий у хозяина, а потом в качестве задатка за помощь в рискованной афере получающий руку и приданое хозяйской дочери. Это, так сказать, нормальный, «честный» путь обогащения. Но вот уже и афера, выходящая за рамки обычных путей, – задуманное злостное банкротство Большова и жульничество Подхалюзина по отношению к своему хозяину и тестю. Но и это не редкость, в чем писатель убеждает нас, заставляя Большова читать в газетах объявления о банкротствах и соответствующим образом комментировать их. Это три стадии, три ступени купеческой биографии. Вывод: в сущности, основу жизни купцов составляет плутовство. И лишь размеры этого плутовства и дерзость, да еще уменье скрыть, не попасться, определяют «честное имя» российского предпринимателя. Для характеристики героев Островский применяет забавный комедийный ход: каждое из действующих лиц возмущается только мошенничествами, направленными лично против него, и склонно, одобрительно относиться ко всем другим проделкам как проявлению ловкости и деловой хватки. Этот прием приобретает важную характерологическую функцию: он ярко рисует «этическую норму», принятую в описываемой среде.

Пьеса Островского – и в этом ее принципиальное драматургическое новаторство – содержит немало повествовательных мотивов, необходимых для полной характеристики среды, и не связанных с фабулой. Таковы, например, купеческие биографии (позднее этим широко будет пользоваться Салтыков-Щедрин в своих циклах, начиная с «Губернских очерков»).

Влияние «натуральной школы» сказалось и на композиции комедии: здесь есть вполне четко выраженный конфликт, интрига. Но сам Островский не считает нужным (как этого требовал, например, Гоголь) связать одной интригой всех действующих лиц комедии. Здесь есть персонажи, имеющие к ней косвенное отношение или не имеющие его вовсе. Но в том-то и дело, что действие у Островского шире, чем интрига. Для действия нужны и Тишка, и нянька, в интриге лишние. Это свойство определило характерную и для большинства последующих пьес Островского развернутую, как бы замедленную экспозицию. В сущности, девять явлений первого акта комедии не связаны с интригой, но они необходимы, потому что именно здесь наиболее подробно обрисован быт среды: в этих разговорах о женихах и тряпках, болтовне свахи, перебранке матери с дочерью. Потребность и решимость впустить в драму «недраматическое», как можно шире представить повседневное течение жизни. Но в «Своих людях» сделан следующий шаг: автор заставляет почувствовать потенциальную конфликтность этого обыденного течения жизни, в сущности, в каждой ее точке. В драматическое действие втягиваются нравоописательные эпизоды, обладающие такой потенциальной конфликтностью: споры матери с дочерью, эпизоды с Тишкой, требование Липочки найти ей жениха-дворянина в разговоре со свахой. Найдет отражение в «Бедной невесте».