Часть IV.

ЭМОЦИОНАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ И ВОЛЯ.

ЭМОЦИОНАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ.

Слова Т. Циглера (Zies;ler) <чувство является самым темным и неясным,

самым скрытым и глубоким элементом психической жизни> - особенно

приложимы к психологии слепых. При отсутствии научных исследований

мы можем опираться в этой области исключительно на наблюдения, ко-

торые, с одной стороны, могут быть обманчивы вследствие почти полного

отсутствия у слепых мимических выразительных движений, с другой -

вследствие бурных проявлений их эмоциональной жизни.

Легко можно предположить, что отсутствие зрения у слепых вызывает

сужение эмоциональной жизни, так как у них из удовольствий и неудо-

вольствий, основывающихся на ощущениях, безусловно выпадают те, ко-

торые вызываются зрительными ощущениями. Этот недостаток, конечно,

имеет воздействие на различные сферы эмоциональной жизни.

<Чувство есть сознательное настроение души, в которое она приводится

в процессе своей деятельности. Всякая духовная деятельность имеет своим

следствием соответствующее душевное настроение; если духовная деятель-

ность в результате слепоты ограничивается, то при этом должна страдать

и эмоциональная жизнь. Из чувств преобладает у слепых чувство тоски,

а чувство радости, эстетическое, чувство собственной личности и сочув-

ствие недостаточно развиты> (Краге, 1897).

- <Вследствие отсутствия зрительных восприятий слепые проходят равно-

душно мимо всех красот природы: цветов, птиц, морей и гор. Если слепой

наслаждается природой, то это наслаждение носит совсем иной характер,

чем у зрячих, и если оно волнует его душу, то это волнение вызывается

не чувственными восприятиями, а размышлением и обдумыванием. Радост-

ные и печальные лица людей, мимо которых проходит слепой, не оказывают

никакого влияния на его настроение. Он не видит страдальческих, болез-

ненных лиц, не видит приветливых и ласковых; если ухо не сообщит ему

чего-нибудь такого, что пробудит в нем участие к людям, то его настроение

подобно настроению человека, находящегося в одиночном заключении.

Если принять во внимание рамки, которыми ограничены в этом отношении

слепые, то станет понятным, что их эмоциональная жизнь должна быть

беднее, чем эмоциональная жизнь зрячих, поставленных в других отноше-

ниях в одинаковые с ними условия> (Брандштетер, 1917).

Не нужно однако при этом забывать, что указанное сужение эмоциональ-

ной жизни никогда не приводит к полному отсутствию тех или иных чувств,

как это раньше часто допускалось. В дальнейшем, при рассмотрении от-

200

дельных чувств, мы коснемся того различия в их объеме иг

интенсивности, которое обусловливается состоянием слепоты.

Из сенсорных чувствований на первом плане стоят у слепых чувства,.

основанные на слуховых и осязательных ощущениях. Это обнаруживается,

с одной стороны, в поведении слепого ребенка при восприятии звуков и

шумов и в эмоциональных проявлениях, вызываемых у всех слепых речью-

и музыкой, (другой стороны, в стремлении слепых к ласкающим прикосно-

вениям и в их потребности в тепле (последнее вызывается также недостат-

ком движений). Вкусовые и обонятельные ощущения слепых особенно>

окрашены эмоциональным тоном.

К группе влечений, которые удовлетворяют телесные потребности сле-

пого и доставляют ему удовольствие, Маттиас (Matthias) причисляет

(1869) влечения к еде и питью, к теплу, к порядку и

уюту. <Слепой хотел бы, чтобы каждое его занятие, целесообразно оно-

или нет, заполняло его время и давало ему удовлетворение, неза-

висимо от качества результатов. Короче говоря, слепой всегда желал бы

жить в свое удовольствие. Он не ждет от жизни - как это часто можно

от него слышать-никаких особенных удовольствий. По существу он дей-

ствительно должен отказаться от многих, даже от большинства жизнен-

ных благ. С его точки зрения добродетель отречения может проявить лишь.

зрячий, причем последнему и в этом случае остается еще больше наслажде-

ний, чем слепому, который никогда не перестает быть несчастным>. Мат-

тиас причисляет однако сюда же склонность слепых к изящной литературе ,-

музыке и пению, их стремление к обогащению своего знания, а у слепых

девочек также склонность к красивым нарядам. Из игр слепым особенно

нравятся кегли, карты и другие азартные игры. Хотя эстетическое чувство

относится к высшим чувствам, однако оно находится в тесной связи с сен-

сорными чувствованиями. Наслаждение прекрасным

свойственно и слепому, хотя оно и возникает у

него из других источников и проявляется в иной

форме, чем у зрячего. В отдельных областях эстетических ощу-

щений, как например в наслаждении музыкой, не существует вообще ни-

какого различия. Здесь слепые обнаруживают даже повышенную эмоцио-

нальную деятельность, в то время как во всех других областях они усту-

пают зрячим.

По мнению Дидро (1749), красота является для слепых одним лишь сло-

вом, но тем не менее он признает, что они обладают представлением о прек-

расном. <Слепой из Пюизо судит о красоте лиц посредством осязания. Это

понятно, но труднее объяснить то, что на его суждения оказывают влияние

также выражение и тон голоса>. <

<Я наблюдал у всех слепых, - говорйтДейне (1808), - что они судят

о красоте человека по благозвучию голоса и округлости форм. Некоторые

пытаются даже вывести заключение о наличии у человека оспенных рябин

но слегка-гнусавому голосу. И они, действительно, узнавали тех рябых,

у, которых лицо было сильно испорчено оспою. Как это ни кажется стран-

ным, но в основе эта связь естественна, так как оспины поражают носовые-

полости и таким путем вызывают некоторую гнусавость>. Эстетический идеал

слепого о красоте лица получается им из акустических восприятий, только

в них он ищет красивые формы, которые доставляются ему осязанием в

ограниченной степени.

<Осязание, которое обычно причисляется к низшим чувствам, но которое

20Ь

STR.202

имеет для слепых большое значение, является плохим передатчиком внеш-

них эстетических восприятий; узко ограниченное в отношении сферы своей

деятельности, оно может сделать объектом своего восприятия только на-

ходящиеся вблизи пластические формы незначительного протяжения.

Наибольшая часть всех эстетических впечатлений доставляется слухом и

зрением, из которых слепым доступны только впечатления, доставляемые

слухом. Таким образом, мир прекрасного почти наполовину закрыт для сле-

пых, и им доступны только те явления этого мира, которые воспринимаются

осязанием, а в особенности слухом> (Мекер, 1885).

В аналогичной форме высказывается по этому вопросу Оппель (1888):

<Эстетические чувства существуют у слепых только в той мере, в какой

соответствующие впечатления доставляются ухом, так как при восприя-

тии эстетических объектов осязанием или совсем не может произойти за-

мещения отсутствующего зрения, или это возможно только в примитивной

форме. На этом основании эстетические восприятия, а, следовательно, и

представления, основывающиеся на осязательных впечатлениях, далеко

уступают представлениям, доставляемым зрением и слухом. Из искусств

только мир музыки гостеприимно открывает слепым свои ворота, в то вре-

мя как уже в поэзии, а еще больше в пластике, эти ворота начинают по-

степенно закрываться вследствие ограниченной особенности при восприя-

тии их, и, наконец, в волшебный мир живописи доступ закрыт слепым на-

веки>.

Ама.чьди (1895) также объясняет, в каком направлении развиваются

эстетические суждения слепых: <Звуковые восприятия обладают для сле-

пых в общем значительно большей эстетической ценностью, чем для зря-

чих. Слепой радуется не только музыкальной гармонии и благозвучию сти-

хов, но и находит источник наслаждения в самых незначительных шумах

и звуковых оттенках человеческих голосов и инструментов. Человеческие

голоса вызывают у слепого эстетические ощущения, подобные тем, кото-

рые испытывает зрячий, когда он смотрит на лица. На основании различ-

ных вокальных впечатлений слепой заключает с гораздо большей прони-

цательностью, чем зрячий, о внутренних душевных качествах, так что

трудно скрыть от интеллигентного слепого действительную природу чувств.

Осязательное ощущение также имеет большое значение для эстетической

оценки предметов. Гладкость, мягкость, бархатистость поверхности яв-

ляются признаками красоты, тогда как шероховатость, липкость и жест-

кость вызывают неприятное ощущение. Из форм слепые любят больше всего

.прямолинейную и круглую; правильные и простые формы нравятся им

йолыпе, чем витиеватые и причудливые, которые для зрячих имеют часто

большую привлекательность. Плоскостная форма, которую слепой может

легко обследовать осязанием, не особенно удовлетворяет его эстетическое

чувство, еще меньше нравятся ему барельефы, тогда как скульптура и

пластика дают ему совершенное представление о красоте>.

Соре (Soret) также занимался (1896) вопросом о том, в какой мере ося-

.зание достаточно для того, чтобы дать слепорожденному представление о

красоте формы. Этот автор путем исследования, произведенного в Лозан-

нском приюте для слепых, удостоверился прежде всего в том, что слепые

находят точно такое же удовольствие в симметрии, какое характеризует

глухонемых. Так, например, находившиеся в этом приюте вязальщицы при-

давали наибольшее значение правильности тех узоров, которые они должны

были воспроизводить; корзинщики настаивали на том, чтобы ивовые прутья,

:202

которые они употребляли, были совершенно прямыми и имели одинаковую

длину. В общем можно сказать, что всякие неправильности являются для

слепых признаками безобразия. Они любят гладкие, чистые поверхности

и симметричные формы; трещина на горшке, шероховатость стола вызы-

вают у них определенное неприятное ощущение. По поводу оценки слепыми

красоты человеческой фигуры Соре рассказывает следующий случай:

<Три года тому назад Лозаннский приют посетили одновременно три про-

фессора. Один из них был крупным, красивым шведом с очень правильными

и приятными чертами лица, другой был исключительно некрасивым

швейцарцем и третий - обыкновенным человеком, ничем не отличавшимся

от других смертных. Среди воспитанников приюта был один слепоглухой,

который отличался интеллигентностью и в частности необычайной вос-

приимчивостью к осязательным ощущениям. При ощупывании уродливого

или искалеченного существа он всегда выражал сострадание или иронию.

Когда три посетителя остановились перед ним, он сейчас же по своему

обыкновению начал их ощупывать. Красота шведа тотчас вызвала в нем

восхищение. При ощупывании швейцарца он разразился насмешливым хо-

хотом и дал жестами понять, что у этого человека нет затылка, что, пови-

димому, в высокой степени забавляло его. В третьем он не нашел ничего

особенного и не выразил ни удовольствия, ни неудовольствия>.

Из этих и других фактов Соре заключил, что слепорожденные обладают

прирожденным идеалом красоты, и настаивал на систематическом воспи-

тании их эстетического чувства.

Особенно энергично ратовал за воспитание эстетического чув-

ства у слепых Мекер (1885): <Задачей школы слепых в отношении эсте-

тического воспитания является прежде всего борьба со всем антиэстети-

ческим в учениках и в окружающей их обстановке, со всякой грязью и

беспорядком, и затем приучение школьника к чистоте, порядку и прави-

лам поведения. Так как мы не можем украсить помещения наших учреж-

дений для слепых картинами и другими цветными предметами, которые

имеют большое значение в эстетическом отношении в учебных учреждениях

для зрячих, то мы должны, избегая какой бы то ни было роскоши, обста-

вить наши помещения другими красивыми произведениями природы и

искусства, как например душистыми цветами, певчими птицами, бюстами

знаменитых людей и рельефными изображениями великих событий: таким

путем мы будем постоянно занимать в привлекательной форме обоняние,

слух и осязание воспитанников>.

<Скверные привычки, как, например, качание и верчение головой, гри-

маснпчание, неправильная осанка и неуклюжие движения всех членов,-

являются насколько некрасивыми, настолько и естественными для слепого,

и мы видим их у большинства наших воспитанников. Для их устранения

рекомендуется, наряду со специальною для каждого отдельного недостатка

коррекцией, гимнастика как универсальное лечебное средство, оказы-

вающее самое лучшее действие. Гимнастические упражнения могут приоб-

рести особенную привлекательность и эстетическую ценность для

слепых в связи с соответствующей музыкой или пением, так как зри-

тельные стимулы, возбуждающие и направляющие движения, у слепых

отпадают>.

<В школах зрячих для развития эстетического вкуса преимущественно

служат чистописание и рисование. Так как школа слепых не может при-

менить эти средства, которые основаны на зрении, то мы должны искать им

203

STR.204

замену, которую и находим в так называемых фребелевских занятиях, в

моделировании и рельефном рисовании, основанных на осязании>.

<Если осязание упражняется на красивых формах, то оно скорее стано-

вится способным постигать красоту природы, наслаждаться ею и извлекать

эстетическую ценность из естественно-научного обучения. Как география,

так и история являются подходящими предметами для этой цели>.

Но самыми важными средствами эстетического воспитания Мекер считает

изображение прекрасного в слове, то есть в поэзии, и прежде всего в музыке.

Учитель слепых Шмидт рассматривал (1920) вопрос о возможности и

границах эстетического воспитания слепых, опираясь на <Систему эсте-

тики> Фолькельта. Вот что он говорит по этому поводу: <Дело идет о том,

как установить, в какой мере следует привести психические функции сле-

пых, изменившиеся вследствие отсутствия зрительных впечатлений, в

согласие с эстетическими идеалами художественного творчества и восприя-

тия. Исходным пунктом должна быть эстетика или, более узко, психология

эстетического восприятия. Найденные ею эмпирическим путем законы

должны быть исследованы в отношении их применимости к психике слепого>.

Фолькельт, отстаивающий априорный характер эстетического восприя-

тия, считает, что влечение к эстетическим идеалам относится к сущности

человеческой духовной организации. <Существующие различия в степени

не противоречат этому положению, но показывают только, что эти задатки

в одних случаях широко развертываются, а в других случаях подавляются.

Для допущения каких-либо отклонений в психике слепого нет никаких

оснований. В крайнем случае могло бы быть выставлено праздное предпо-

ложение, что у иного слепого могли скрываться задатки великого живописца

или скульптора и что только отсутствие зрения воспрепятствовало реали-

зации этих задатков. Одновременно с этим был бы затронут самый важный

вопрос: какие преграды ставит слепота эстетическому предрасположению

в его стремлении к реализации>, s

<То, что в природе и искусстве действует на нас эстетически, обращено

прежде всего к нашим чувствам. Среди последних преимущественное по-

ложение занимают зрение и слух, так как все эстетические объекты суще-

ствуют или в виде воспринимаемых форм и цветов, или в виде слуховых

восприятий, или как соединения тех и других. Это эмпирический факт.

Он находит свое дальнейшее обоснование в двух предпосылках всякого

эстетического переживания: отступание на задний план вещественности

и требование определенности и упорядочения впечатлений. Для прояв-

ления эстетического действия предметы должны потерять свой веществен-

ный характер. На передний план должны здесь, следовательно, выступать

зрение и слух. Вследствие этого масса эстетических переживаний закрыта

для слепого. Теперь нужно выяснить, могут ли так называемые низшие

чувства создать известную компенсацию, или же/ они вообще не имеют

значения для восприятия эстетических впечатлений>.

<Каждое ощущение в области осязания является одновременно чувством

вещественности. Следовательно, здесь как раз не выполняется главное тре-

бование эстетического переживания - отступание действительности пе-

ред видимостью. Наоборот, для выполнения второго требования - опре-

деленности и ясности чувственных впечатлений -- осязательное ощущение

представляется особенно подходящим. Таким образом, осязание, повиди-

мому, выделяется в этом отношении из ряда низших чувств и приближается

к зрению и слуху. Но это приближение является, по Фолькельту, только

204

кажущимся.- Осязательные впечатления именно потому так ясны, опреде-

ленны и прочны, что они приближают к нам вещественное. Таким образом,

преимущество, получающееся с одной стороны, тотчас уничтожается свя-

занным одновременно с этим недостатком. Но Фолькельт ни в коем случав

не считает невозможным, чтобы осязательные ощущения при благоприят-

ных условиях не могли настолько утончиться, чтобы приобрести извест-

ную эстетическую ценность. Во всяком случае осязание не может доставить

целостных эстетических впечатлений. Оно лишь дополняет или усиливает

ощущения, осознаваемые двумя главными чувствами>.

<Исключительное положение по сравнению с осязанием и вкусом зани-

мает обоняние. Вещественность отступает здесь на задний план. Опреде-

ленность и ясность совершенно отсутствуют. Они носят всегда характер

чего-то неопределенного. Точно так же обстоит дело со вкусовыми ощу-

щениями. Но здесь вещественный характер выступает все же значительно

сильнее, поскольку мы непосредственно чувствуем растворы различных

веществ>.

Для эстетического восприятия имеет значение также богатство пред-

ставляемых ощущений. <В эстетической реакции репродукция низших

ощущений занимает неизмеримо большее пространство, чем реальное ощу-

щение. Эти репродукции присоединяются большей частью к зрительным

восприятиям; но последние для слепых отпадают, и на передний план у

них выступают низшие ощущения, замещая собой зрительный образ. Те-

перь становится ясным, как велико должно быть различие между слепым

и зрячим в отношении интенсивности эстетических переживаний. Слепо-

му, с одной стороны, навязывается вещественность, с другой стороны-.

у него отсутствует множество репродукций>.

Нельзя пройти также мимо вопроса об аналогии. Фолькельт понимает

под этим сходство, в таком виде смешанное с несходством, что основные

выводы, кажущиеся несходными, дают впечатление определенного сходства;

что такие вызываемые аналогией впечатления приобретают для нашей цели

особое значение, показывают многочисленные примеры аналогий, приво-

димые в литературе о слепых.

<Мы видим таким образом, что в эстетической сфере замещение зрения

низшими чувствами едва ли возможно даже в самой ограниченной степени.

Слепой никогда не достигнет здесь, подобно зрячему, чистого наслаждения

эстетической видимостью. Иначе, конечно, обстоит дело у поздноослепших>

у которых еще сохраняются зрительные образы>.

<Эстетическое переживание однако ни в коем случае не исчерпывается

восприятием. Каким бы единым ни казалось эстетическое переживание, оно

составляется все же из многочисленных психических процессов, которые

взаимно пронизывают друг друга и связываются между собой. Эти психи-

ческие процессы протекают у слепых в подобной же форме, как и у зрячих.

Различие лежит исключительно в чувственном восприятии, лежащем в

основе процесса>.

<Внимание слепого, не отвлекаемое в такой мере, как у зрячего, внешними

впечатлениями, направлено по природе своей больше внутрь. Поэтому

слепой как бы предназначен для акустических искусств, которые созвучны

с внутренней сферой. С другой стороны-внутренний мир слепого еще боль-

ше углубляется под влиянием этих искусств>.

В области эстетических чувств мы встречаемся при оценке

слепых с некоторыми противоречиями, разрешение которых представляет

\ 205

STR.206

собой хотя и трудную, но зато благодарную задачу психологии слепых.

Что касается правдивости слепых, то Bl. высказывает по этому поводу

следующее (1900): <Хорошо воспитанные слепые склонны не только по сво-

ему характеру, но и по своей воле к безусловной правдивости. Уже то об-

стоятельство, что они зависят во многих вещах от доброй или злой воли

своих зрячих ближних, заставляет их чувствовать значение правдивости,

и они уважают ее как в зрячих, так и в своих товарищах по судьбе. Нужно,

конечно, различать правдивость от высказывания правды, и слепые боль-

шей частью ясно чувствуют, когда то или иное лицо, известное им своей

правдивостью, бывает вынужденным прибегнуть к необходимой лжи. Опыт

учит, что слепые узнают из поведения известного им своей правдивостью

человека часто по совершенно незначительным признакам, ускользающим

от зрячих и замечаемым слепыми только благодаря их необыкновенной слу-

ховой восприимчивости, что этот человек грешит в данном случае против

истины. При более тесном общении со слепыми можно заметить, что прав-

дивость у них нередко борется с сознанием, что высказывание правды мо-

жет повлечь за собой неприятность для них, и наблюдательный человек

может заметить, что слепой напрягает всю изощренность своего ума для

того, чтобы и не погрешить против своей правдивости и не поставить себя

в результате высказывания правды в неприятное положение>.

<Правдивость нередко очень резко выражается у слепых. Она проявляется

даже в тех случаях, когда полная откровенность может повлечь за собой

вред для слепого. Иногда можно наблюдать, что слепой упорно держится

за мнение, раз признанное им за истинное>.

Тем не менее среди слепых встречаются и такие, которым свойственна

сознательная лживость. При этом трудно заставить лживых слепых сознать-

ся в чем-либо, так как они имеют то преимущество, что им не нужно вы-

держивать взгляда допрашивающего, и поэтому они в гораздо меньшей сте-

пени подвержены его воздействию. У них не наблюдается поэтому ни по-

краснения, ни выражения неуверенности, вообще ни одного из тех с виду

незначительных, но на самом деле важных признаков, которые выдают

ложь, и потому ее при известных условиях вовсе не удается у них обнару-

жить>.

Этот же автор держится того мнения, что в отношении нравственности

образованные слепые обнаруживают высокую степень понимания ее. <Мо-

ральное чувство и умение отличать нравственный поступок от безнрав-

ственного развиты у них очень сильно>. Мольденгауэр развивает этот взгляд,

высказывая следующие соображения:

<Те, которые думают, что слепые уступают в моральном отношении зря-

чим, руководствуются тем мнением, что духовные восприятия и впечатле-

ния получаются почти исключительно посредством зрения, тогда как в

действительности впечатления, доставляемые ухом, имеют такое ясе боль-

шое значение. Пища, которая доставляется сенсорными впечатлениями

моральному чувству, может поэтому действовать у слепых в такой же мере,

как и у зрячих, возвышающим или принижающим образом, причем к теоре-

тическому обоснованию хорошего или дурного присоединяется практиче-

ский опыт, который доставляет повседневная жизнь>.

Что касается чувства справедливости, то Мольденгауэр

считает, что слепой ребенок ставит это качество выше всего. Его отсутствие

у окружающих ребенка не может быть уравновешено ни приветливостью,

ни подарками.

206

Против выставленного Дидро (1749) утверждения, которое долгое BpeMrf

признавалось за истину, что у слепых отсутствует стыдливость и что это-

является следствием их физического недостатка, выступили Бачко (1807)

и Цейне (1808), причем последний указывал на то, что он наблюдал у мно-

гих своих воспитанниц внешние признаки стыдливости в виде краски на

лице.

Наоборот, Гюиллье находит (1817), что понятие о стыдливости существует

у слепых только в воображении и что <хотя они обладают некоторою ро-

бостью, но она, вероятно, проистекает больше от страха чем от стыда, и

часто еще больше увеличивает то смущение, которое они испытывают в не-

которых случаях>.

<Мнение, что слепому менее свойственна стыдливость, чем зрячему, так

как для него не существует того стимула к этому чувству, каким является

взгляд, отпадает, если мы вникнем в сущность этого чувства, а не будем

рассматривать только внешнюю его сторону. Стыд в тесном смысле этоп>

слова развит у слепых скорее сильнее, чем слабее, так как им несвойствен-

ны те свободные привычки в отношении образа жизни, одежды, поведения

и т. д., которые в некоторых случаях вызывают чувство стыда. Можно да-

же сказать, что стыдливость не покидает слепого даже тогда, когда он на-

ходится среди лиц одного с ним пола, что может быть объяснено его на-

правленностью на самого себя. Ни у мужчин, ни еще в большей степени

у женщин нельзя не заметить стыдливости; последние в особенности обла-

дают чрезвычайной чувствительностью в этом отношении и реагируют не

только на оскорбления, но и на совершенно незначительное задевание их

стыдливости, так например легкая (двусмысленная), невинная шутка, ко-

торая едва ли была бы замечена зрячей и цель которой, быть может, не

была бы вовсе понята, вызывает уже у слепой сильное чувство стыда. Гру-

бое, бесстыдное поведение является здесь крайним исключением и наблю-

дается скорее у полуслепых, чем у совершенно слепых. Далее, не следует

упускать из виду, что слепой никогда не может быть уверен в том, что он

не подвергается незаметно для него наблюдению со стороны зрячего и дол-

жен поэтому всегда быть очень осторожным в своем поведении. Он постоян-

но стыдится до некоторой степени, или, выражаясь иначе, ему всегда пред-

ставляется, что он может в той или иной форме погрешить против приличия,

в особенности при тех действиях, которые способны преимущественно

оскорбить стыдливость. Разумеется, большая или меньшая стыдливость

слепого зависит от его воспитания и образовательного уровня> (Bl. 1900).

Другой упрек, который проходит через всю историю попечения о сле-

пых, это упрек в том, что они неблагодарны. Как замечает еще

Кни (1821), слепой кажется менее склонным к благодарности, чем зрячий,

так как <выражения его благодарности кратки и менее обстоятельны. Это-

му может способствовать также привычка пользоваться с детских лет -

все равно беден ли слепой или нет - услугами чувствительных и состра-

дательных людей, а также живущее в нем сознание, что он имеет законное

право на эти услуги>.

Мольденгауэр также останавливается (1900) на раздававшихся в прежние

времена несправедливых жалобах на неблагодарность слепых. Благодар-

ность в большой степени зависит от воспитания и повседневного с ними

обращения; она должна поэтому по необходимости проявляться у слепых

в очень различной степени, так как различия в обращении, выпадающем на

долю отдельных сдепых, очень велики. Нормально развитой слепой будет

207.

STR.208

"рано или поздно чувствовать себя благодарным за все то, что было для

него сделано из чувства любви и долга, связанного с практическими мо-

тивами и правильно понятым интересом. Зрячий не должен быть неспра-

ведливым к слепому и ожидать от него при каждом случае благодарности.

Соответственно этому случаи неблагодарности, на которые указывается

в литературе о слепых, должны быть сведены к меньшему числу>.

Бачко считает (1807), что совершенно -особым моральным свойством,

которое <как бы прирождено слепым>, является их отвращение к

воровству.

<Это чувство приписывалось трудностям, с которыми слепые встречаются

при стремлении к воровству; с другой стороны-слепые чувствуют, что они

всегда могут быть обмануты другими. Если и допустить, что в их поведении

в этом отношении заключена известная доля эгоизма, то все же нельзя

пройти без удивления мимо того факта, что, просматривая судебные списки,

мы не найдем среди значительного числа фигурирующих там слепых ни

одного из них, который был бы осужден за воровство>.

В действительности однако в этом явлении нет ничего особенного, так

как склонность к воровству наблюдается и у слепых детей, но она сдержи-

вается трудностями выполнения.

Не менее спорным был со времени первых наблюдений вопрос о наличии

или отсутствии религиозных чувств у слепых. Дидро (1749)

указывал на атеизм последних, также и Гюиллье считал, что слепые нере-

лигиозны.

Слепота оказывает самое сильное влияние на чувство собствен-

ной личности. Меньше всего проявляется угнетающее действие

слепоты на это чувство у ранооелепших детей, которые не могут оценить

всего размера своего дефекта, так как у них отсутствует всякое представле-

ние о значении зрения. Только постепенно в них начинает возникать и

угнетать их сознание меньшей работоспособности по сравнению со зрячими.

Чем позднее наступает слепота, тем глубже связанная с ней угнетенность.

<Как ни разнообразно обусловлены интенсивность и формы проявления

этой депрессии от жизненных условий, а также от темперамента и образо-

вания, однако она всегда основывается на противоположности, с одной сто-

роны, между жизнью и деятельностью среди полноты света и связанной

с этим самостоятельностью и с другой - жизнью во тьме и беспомощно1

стью> (С. Геллер, 1915). У раноослепшего она возникает в возрасте интел-

.лектуальной зрелости из сравнения собственного положения с положением

зрячих.

<Постепенное понимание и постоянное сознание невозможности быть

вполне подобными зрячим приводит большинство слепых к скрыт-

ности и тихой покорности, иных к юмористическому отноше-

нию к совершаемым ими неловким движениям и промахам, у отдельных же

слепых, правда, и к явной или скрытой злобе по поводу собственной беспо-

мощности и невнимательности к ним других> (Гекке, 1900). В качестве

дальнейших последствий Маттиас указывает на грусть, склон-

ность к одиночеству и возбудимость.

<Обидчивость наблюдается нередко даже у очень образованных слепых,

которым иногда кажется, что то или иное действие или слово направлено

против них, тогда как в действительности нет ничего подобного. Эта черта

всегда проявляется у слепых, когда их укоряют, хотя бы обоснованно,

по поводу совершенного ими промаха, и слепые нередко претендуют, даже

-203 -

в случае неправильного действия с их стороны, на снисходительное, можно

сказать, даже нежное обращение с ними> (В1., 1900).

<Являются ли слепые в общем чувствительными?> - спрашивает Куль

(Kull, 1917) - и отвечает на это следующим образом: <Можно сказать да,

больше, чем другие. Это может быть следствием того, что слепые окружены

с детства более любовным и нежным отношением, чем зрячие дети. Повы-

шенная чувствительность слепых имеет также свое основание в том, что

|i слепой может предполагать у окружающих его зрячих неправильное по-

нимание себя, своих умений, мыслей и желаний. В этих случаях всегда

играют роль незнание и неопытность со стороны зрячих, но никогда не злой

умысел или какие-либо оскорбительные намерения, что должно быть для

слепых примиряющим моментом>.

<Слепые очень чувствительны к высказываниям, касающимся их состоя-

ния. Выражения сожаления по поводу их несчастья всегда очень

тяготят их и они по возможности отклоняют их. Уже содержащееся в этих

выражениях напоминание об их дефекте действует на них неприятно, и

очень чувствительные слепые не в состоянии слушать без неудовольствия

|. разговоры об их несчастье. Обычно в учреждениях для слепых вывешены

плакаты, предупреждающие посетителей, чтобы они воздерживались от

выражений воспитанникам своего сострадания, хотя бы оно было самым

сердечным (В1., 1900).

Слепой более чувствителен ко всякому заболеванию - по Блессигу

(Blessig, 1900)- чем зрячий; самочувствие слепого даже в случаях легкого

заболевания более сильно нарушается. Многочисленные жалобы слепого

часто не имеют отношения к объективным болезненным явлениям и обна-

руживают его иппохондрическое состояние. Слепые очень тонко ощущают

процессы, происходящие в их организме; так называемое <внутреннее

чувство> (общее чувство) развито у них очень сильно.

Как указывал еще Бачка (1807), слепому в высшей степени свойственна

в связи с его состоянием осторожность. <Наученный часто горьким опы-

том,-говорит В?. (1900),-он избегает всякой поспешности и действует с

осторожностью, которая становится его второй природой. Эта осторож-

ность. проявляется тем сильнее, чем менее знакома слепому обстановка,

в которой он находится. Это поведение не следует истолковывать как про-

явление пугливости, которая как раз слепым более чужда, чем зря-

чим. Этим объясняется то, что очень редко слышно о несчастных случаях

со слепыми, которые ходят одни по улице. Осторожное То проявляется у

слепых также в общении с людьми, как со знакомыми, так в особенности

с незнакомыми. К последним слепой подходит с большей осторожностью,

и ясно можно заметить, как слепой сначала наблюдает, точно оценивает

голос, и дальнейшее поведение зависит от полученных впечатлений. Боль-

шую осторожность проявляют слепые во всех своих поступках, имеющих

.деловой характер>/

<Слепой проявляет меньше, чем зрячий, чувство страха при ожидании

надвигающейся на него неприятности; это связано, невидимому,

|, -с тем, что у слепых труднее появляется представление об опасности,

что вытекает из отсутствия зрительных впечатлений. Несомненно, что

слепые могут ощущать пониженную степень страха в виде опасения,

что они нередко и выражают, как в отношении себя, так и в отношении

других лиц. Так как слепые очень чувствительны к неприятным телесным

ощущениям, а в особенности к действительным болям, то они проявляют

4 Б ю р в л е н-Психология слепых,

209

STR.210

обычно боязнь и даже в резко выраженной форме страх, предвидя эти

ощущения>.

Кригер (1923) отмечает, что слепые не ощущают никакой боязни при

внезапном наступлении темноты и во время ночного одиночества. <Для

нас не существует никаких призраков, вызываемых полумраком, сумер-

ками и ночными тенями. Для нас ночь гораздо безобиднее и уютнее/чем

для зрячих, и мы бесконечно любим ее. Мы боимся только злых людей>.

Наряду с приведенными моментами, понижаю-

щими чувство личности слезного, имеется ряд

моментов, приводящих к усилению, к возвыше-

нию и даже к чрезмерному напряжению его.

<Пока жизнь указывала слепым место в ряду нищих, у них не могло раз-

виваться чувство самолюбия; но тогда, когда слепые стали рабо-

тать и сделались полезными членами общества, у них естественно появи-

лось и самолюбие> (Мольденгауэр, 1900).

Чувство удовлетворения по поводу выполненной работы является сти-

мулом, сильно повышающим самолюбие слепого. <Если наблюдать слепого

во время работы, в особенности, когда она имеет производительный харак-

тер или ставит своей целью обучение производительному труду, то обычно

получается впечатление, что слепой чувствует себя счастливым в этой ра-

боте. Вполне естественно поэтому, что он прилежен. Слепые по всему своему

существу склонны - если этому не препятствуют какие-либо особые об-

стоятельства - к прилежанию, так как они очень хорошо сознают,

каким прекрасным средством оно является против той скуки, которая мо-

жет мучительнейшим образом влиять на них> (тот же автор).

В1. (1900) считает, что у слепых хорошо развито чувство долга.

<Различные данные об образе жизни слепых дают для этого достаточно

доказательств. Если здесь и не существует, быть может, принципиальных

различий в поведении слепых и зрячих, то во всяком случае стремление

быть строгим к самому себе в отношении выполнения долга является у

трудящихся и хорошо воспитанных слепых несомненно отличительной чер-

той их характера>.

Слепой чаще попадает в такие положения, в которых он больше под-

вергается опасностям, чем зрячий; в этих случаях он имеет возможность

выказать свое мужество. Это свойство, доходящее до храбрости,

слепой проявляет, конечно, не в таких поступках, которые мы восхваляем

как геройские; его мужество может обнаружиться прежде всего в том со-

противлении, которое он оказывает несчастиям и жизненным бедствиям,

так часто стоящим на пути.

Из извращений чувства самолюбия Клейн (1819) отмечает в первую оче-

редь упрямство. <Всем слепым свойственно некоторое упрямство

или вернее упорство в том, к чему они уже привыкли; это вполне естествен-

но объясняется тем, что всякая перемена положения или образа действия

дается им гораздо труднее, чем зрячим, и они должны тратить значительно

больше времени и усилий, чтобы ориентироваться в новых обстоятельствах.

К этому присоединяется еще то, что слепой, который часто предоставлен

самому себе и может положиться только на самого себя, придает особую

ценность тому, что он с такими усилиями приобрел, будет ли то материаль-

ное или духовное достояние, и ему трудно от чего-либо из этого отказаться>. .

<Вполне прарильно, - замечает по этому поводу В1. (1900), - рассматри-

вать упорство как черту, вытекающую отчасти из состояния слепоты, при-

210

чем есть основание полагать, что слепые не совсем правильно оценивают

обстоятельства, которые дают повод к их упорству. Последнее может вы-

родиться даже в упрямство, которое во многих случаях нельзя сло-

мить ни добром, ни строгостью>.

<Неуступчивость в тесном смысле слова едва ли можно считать

чем-то характерным для слепого> {Мольденгауэр, 1900).

Наиболее резким недостатком слепых Гюиллье (1817) считает их себя-

любие, а Штумпф говорит по этому поводу следующее (I860):

<Себялюбие представляет собой господствующую черту слепых

и является следствием уверенности в безошибочности их суждений. Можно

указать на различные причины, благоприятствующие развитию у слепых

эгоизма. Отягченные дефектом, который, с одной стороны, изолирует их

от человеческого общества, а, с другой стороны, ставит их в постоянную

зависимость от других, они скоро замечают, что они являются объектами

всеобщего сострадания и что возбуждение этого чувства имеет для них

большое значение. От знатоков человеческого сердца никогда не ускользнет,

тот факт, что положение слепого вызывает в нем скрытое возбуждение,

которое направлено против обусловленного дефектом чувства униженности,

и что слепой пытается таким путем сам себя возвысить. К этому присоеди-

няется еще то, что, как только слепой путем упорного прилежания достиг-

нет в чем-либо известной степени искусства, его гордость и мнение о себе

усиливаются еще больше фактом преодоления таких исключительных пре-

пятствий и череямерной похвалой>.

<Неумеренная похвала, - пишет В1. (1900), - стимулирует развитии

пагубного тщеславия,и это происходит тем легче, что именно слепой

нередко проникается гордостью по поводу своих достижений, которые не

всегда соответствуют действительным успехам>.

<Слепой юноша может в результате неразумного восхищения его лично-

стью дойти до переоценки себя и стать высокомерным. Что слепота не исклю-

чает развития высокомерия при определенных жизненных условиях, по-

нятно само собой> {Мольденгауэр, 1900).

<Своекорыстие и тщеславие, - полагает Жаваль (1904), - достигают

у слепых иногда значительной степени. Но этовполне естественно, что

слепой, который видит себя лишенным важнейшего защитного средства,

особенно много думает о себе и о помощи, которую он может ожидать или

требовать от других, что он больше заботится о себе, чем о других, лучше

tro вооруженных для борьбы за существование>.

Подобно другим авторам Мольденгауэр (1900) считает, что переоцен-

ка самого себя, самовосхищение, тщеславие и

самомнение - черты, которые нередко/ наблюдаются у слепых, яв-

ляются следствием чрезмерной похвалы и лести со стороны зрячих. Он

находит, что слепые, в особенности девочки, являются нередко очень тще-

славными в отношении своей наружности. <Поразительно, как они ста-

раются возместить телесный недостаток яркими туалетами и укрешзниями

и таким образом выставляют себя в еще менее привлекательном виде. От

тщеславия следует, конечно, отличать заботливость, которую проявляет

слепой в том, чтобы его внешность менее всего бросалась в глаза зрячим,

что выражается в опрятности и аккуратности в одежде>. Стремление

его не отличаться от зрячих по внешности и сделать свой недостаток

менее бросающимся в глаза вызывает частое ношение слепыми темных

очков.

14 211

STR.212

Что касается чувства симпатии, которое выражается в разделении

радости или горя других людей, то Дидро (1749) в резкой форме отрицал

наличие у слепых этого чувства и упрекал их даже в жестокости. Причину

такого явления он видит в невозможности для слепых понять в достаточной

мере страдания других людей.

Бачка оставляет отчасти это мнение в силе, говоря (1807): <Это чувство

проявляется у слепых менее живо, так как они не могут видеть безмолвных

выражений чувств и должны слышать плач или жалобы для того, чтобы

у них были вызваны сострадание и сочувствие>.

Гюиллье находит для этого следующие основания (1817): <К несчастью,

во всех своих взаимоотношениях с другими людьми слепые знают в очень

несовершенной форме те душевные движения, которые у нас привлекают

людей друг к другу и выражают наши склонности и привязанности. Участли-

вое отношение не обладает для них возбудительной силой. Их положение,

которое всегда вынуждает их быть настороже по отношений ко всему миру,

заставляет их часто ставить своих друзей в один ряд с вратами и помимо

своей воли проявлять неблагодарность. Здесь лежит также объяснение

того, почему слепые предпочитают общаться с себе подобными, а не со зря-

чими, которых они всегда рассматривают как чуждые им существа>.

Клейн обосновывает еще больше приведенное мнение (1819): <Так как

слепой не видит многих трогательных сцен и на него не действуют мгновен-

ные впечатления и так как он вследствие своего недостатка привыкает

ко всяким лишениям, то чужое страдание меньше поражает его, и неуди-

вительно, что большинство слепых проявляет больше холодности, чем

сердечности, что иногда навлекает на них упрек в бесчувствии>.

Сострадание и участие слепые проявляют в другой форме, нежели зря-

чие, и большей частью не так громко и навязчиво, так же, как и свое соб-

ственное несчастье они обычно несут безропотно. <Они действительно редко

проливают слезы, - пишет Штумпф (1860), - и они не в состоянии вос-

принимать страдания других людей по выражению лица, глаз, рта и т. п.;

но на этом основании нельзя упрекать их в бесчувственности>.

, <Сюда же относится неоднократно наблюдавшийся факт, что слепые вос-

питанники ощупывали со всех сторон труп их умершего товарища, не об-

наруживая при этом никаких признакоЕ тяжелого впечатления, что, есте-

ственно, удивляло присутствовавших при этом зрячих>.

<Имеются определенные доказательства того, что слепые чувствительны

к человеческому страданию и что их трогают рассказы о благородных по-

ступках; но проявления этих чувств отличаются у них от нашего способа

выражения. Сентиментальность им совершенно чужда; то,

что они чувствуют, они не выражают восклицаниями, вздохами и мимиче-

скими выражениями; их умиление немо и редко обнаруживается на их

серьезном лице, так как они чувствуют только про себя. Их ощущения не

находят себе отражения в глазах, по которому их ближние могли бы их от-

гадать. Так как слепые по природе не особенно общительны и привязы-

ваются только к отдельным лицам с той нежной лаской, которая обычно

так пленяет нас в детях, то они кажутся нам холодными и безучастными;

однако при более внимательном наблюдении мы замечаем у них сердечную

Привязанность к своим родителям и родствен-

никам. Об этом свидетельствует та глубокая печаль, которая охваты-

вает их при разлуке с домом, так же как и их радостное возбуждение при

неожиданном возвращении>.

Я2

Тоскп, по дому, которая является самым верным признаком

любви к родителям, проявляется у слепых детей часто в самой сильной

форме. Мольденгауэр (1900) считает, что эта любовь к семье имеет

свое основание отчасти в том, что потребность в материнском и отцовском

уходе существует у слепых детей дольше, чем у зрячих, и что склонность

родителей к такой заботливости является более сильной и продолжительной

там, где дело идет о слепом ребенке; эта заботливость выходит даже далеко

за пределы необходимости.

<Семейная любовь обычно свойственна женатым слепым. У замужних

слепых женщин их любовь к семье ясно обнаруживается по характеру и

степени тех усилий, которые они прилагают к тому, чтобы выполнить свои

обязанности матерей и хозяек. Несомненно, какой-либо принципиальной

особенности в отношении любви к семье, которая была бы свойственна

исключительно слепому, нельзя заметить; однако верно то, что семейная

любовь слепых проявляется на деле относительно редко; но в таких слу-

чаях выражается в красивой форме; процент таких браков среди слепых,

в которых семейная любовь не играет роли, значительно меньше, чем среди

зрячих> (В1., 1900).

Еще большую роль, чем нежные слова, играют у слепого ребенка обя-

зательные выражения склонности, а именно ласки, которые он уде-

ляет и которых он сам жаждет: <Как часто можно видеть, - пишет Bl., -

маленьких воспитанников, мальчиков и девочек, нежно прижимающихся

к директору или учителю; а когда их нежно ласкают по голове или по ще-

кам, то они очень хорошо понимают эту ласку. Дружеское прикосновение

к плечу хорошо понимается и правильно истолковывается слепыми детьми,

и умеренная ласка хорошо способствует во многих случаях установлению

более сердечного отношения ученика к учителю. Однако должны быть пре-

делы в проявлениях таких ласк, нужно учитывать возраст и положение

учителя, возраст и пол воспитанника>.

По Шнейдеру - Геллю (Schneider-Hell, 1921) эта потребность непосред-

ственно вытекает из самого состояния слепоты: <Так как слепые узнают

о любви, дружбе или антипатии, которые к ним питают окружающие их,

преимущественно путем соприкосновения, то у них есть тенденция поль-

зоваться этим средством для того, чтобы с своей стороны выразить свое

личное отношение к кому-нибудь. Правда, они при этом совершенно забы-

вают, что этот метод является по отношению к зрячим не только излишним,

но часто даже неудобным, так как последним чужд такой способ выражения

чувств, если это не касается их близких, и они склонны иногда оценшать

поведение слепого как чересчур фамильярное, навязчивое или что-лщо

в этом роде. Из самой природы тех особенностей, которые связаны с отсут-

ствием зрения, вытекает, что слепой преобразует до известной степени

все чувственные возбуждения и ощущения в телесные, более конкретные,

и одновременно молчаливо требует, чтобы окружающие люди приспособ-

лялись к такому видоизменению>.

<При своей осторожности слепые не особенно склонны к доверчивости,

По сравнению со зрячими они скорее скрытны, и нелегко приобрести пол-

ное доверие слепого. Это обусловливается в значительной мере тем, что

слепой чувствует себя по сравнению со зрячим несколько неуверенно, так

как он боится быть им непонятым или тем или иным образом обманутым>

(Мольденеауэр, 1900). Обман рождает у слепых глубокую и едва ли преодс-

лимую недоверчивость, что имеет под собой почву в том, ч-ю

213

STR.214

легковерием слепых нередко злоупотребляют. <Так как легковерие

обусловливается частью характером, частью жизненным опытом, то суще-

ственного отличия между слепыми и зрячими в этом отношении нет. Однако

нельзя не заметить, что слепые, зависимые во многих вещах от восприятий

зрячих, склонны в известной степени к легковерию, поскольку они не

всегда в состоянии сами составить суждение. На этой почве у слепого должно

развиваться соответствующее доверие к окружающим его зрячим. Там же,

где эта доверчивость - реже легковерие - приводила к частым обманам

со стороны зрячих, легко может возникнуть обратное, а именно-чувство

недоверия> (тот же автор).

По мнению Бачко (1807), чувство недоверия диктуется слепым их положе-

нием. <Они никогда не полагаются на одно какое-либо лицо и так как они

обладают тонким моральным чутьем, то легко обнаруживают ложь, и тот,

кто их раз обманул, навсегда теряет их доверие>.

<Искренность как проявление дружеской связи не чужда слепым,

но они в большей степени проявляют ее только по отношению к своим то-

варищам по судьбе, к которым они чувствуют симпатию. Своеобразной

чертой является то, что среди слепых девушек гораздо чаще возникает

такая близость, чем среди слепых мужчин. Но между слепыми и зрячими

такие отношения наблюдаются редко, так как слепой редко выражает зря-

чему такую симпатию, чтобы из нее могла вырасти интимная дружба>

(П., 1900).

То же самое относится к чувству дружбы. <В выборе своих друзей

слепые дети в меньшей степени, чем зрячие, склонны отдавать предпочте-

ние сверстникам. Очень часто можно заметить, что старшие дружат с млад-

шими и последние с радостью привязываются к ним. Симпатия к личности

и характеру, которая всегда играет здесь роль, имеет у слепых настолько

преобладающее значение, что ряд других моментов, которые играют в среде

зрячих известную роль, отступает здесь на задний план. Стремление млад-

ших быть руководимыми старшими и желание старших влиять на младших

играют среди одаренных и лучших воспитанников точно также известную

роль> (Мольденгауэр, 1900). Дружба, заключенная в юности, является

у слепых большею частью длительной.

<Социальное чувство было в прежние времена развито у

слепых очень слабо, так как они большею частью чувствовали себя стоя-

щими вне общества. Только после того как за слепыми была признана спо-

собность занимать известное социальное положение и им начали давать"

соответственное образование, у них начало развиваться подлинное со-

циальное чувство. Последнее часто находит у слепых определенное выраже-

ние в том, что они особенно охотно живут среди своих товарищей по судьбе

и охотно общаютсЯ с ними> (Мольденгауэр, 1900). Одним из признаков

развития этого чувства является объединение слепых в свои союзы и ар-

тели в целях самопомощи.

Следует еще упомянуть о любви слепых к животным.

<Вполне понятная потребность в обществе побуждает слепого искать себе

четвероногого друга. Из домашних животных слепые питают большую

симпатию к собаке; нередко последняя служит слепому неутомимым и не-

требовательным поводырем, а иногда также надежным охранителем и за-

щитником. Очень редко можно слышать о том, что слепой грубо или же-

стоко обошелся с животным>.

Как ни мало доступен слепым огромный мир природы, однако они не

214

лишены чувства любви к природе. <Среди зрячих можно часто

встретить мнение, будто бы слепой не получает никакого или почти ника-

кого наслаждения от природы, так как при отсутствии зрения для него

остается совершенно закрытым все то красивое и возвышенное, что произ-

водит впечатление на восприимчивого зрячего, когда он бродит по лесу,

по полю, по долинам и горам. Однако это не так. Во время прогулки в сопро-

вождении друга или в небольшом близком ему обществе слепой проявляет

действие на него всего красивого в природе> (Гергардт, 1917).

Существование и силу тех чувств, которые у зрячих проявляются осо-

бенно ясно в состоянии аффекта, трудно установить у слепых. Это отно-

сится, например, к зависти. <Если согласиться с утверждением Бачко,

что зависть в числе других недостатков возбуждается преимущественно

через посредство зрительных восприятий, то нужно было бы сказать, что

слепые совеем или почти совсем не испытывают этого чувства. Невидимому

это так и есть в действительности; но слабому проявлению завистливых

чувств способствуют и другие обстоятельства, в особенности неприхотли-

вость и скромность слепых. Возникает ли у них все же то чувство, которое

мы обозначаем как зависть, или нет, этого установить нельзя> {В1." 1900).

Подобным же образом обстоит дело с чувствами ненависти и мести.

Аффекты одушевления, гнева и ярости вполне свойствен-

ны слепым, но и они проявляются у них в менее бурной форме, чем у

зрячих.

Теперь мы подходим к вопросу о выразительных движе-

ниях чувств; они существуют у слепых только отчасти, покрываясь

и стираясь изменениями лица слепотой.

Само собой разумеется, что полная или даже частичная слепота должна

вызывать глубокое изменение в выражении лица, даже в состоя-

нии покоя, не только вследствие того, что у слепых вообще отсутствует

выразительная игра глаз, но и потому, что на передний план выдвигается

уродство глаза, которое искажает и часто дает противоположное вырази-

тельное движение лица. Правда, и у слепых появляется на нижней полови-

не лица та же мимическая игра, как и у зрячих; но она выражается у сле-

ных значительно слабее, так как у них, и главным образом у детей, отсут-

ствует возможность подражания.

Если мы хотим, следовательно, ближе рассмотреть выражение лица

слепого, то мы должны прежде всего заняться теми изменениями, которые

произошли в его глазах и окружающих их частях лица и дали выражению

его лица раз навсегда определенный отпечаток.

До сих пор выражение лица слепого занимало только художников и

скульпторов. Однако многочисленные, созданные в разные времена, худо-

жественные изображения слепых не могут дать нам о них правильного

представления, так как художник всегда создает из суммы наблюдений.

идеальный тип и редко удовлетворяется реальным изображением. Мы на-

ходим поэтому в скульптурных изображениях слепых глаза, сохранившие

свою нормальную форму, причем у них или опущены веки, как во время

сна, или же глаза открыты и смотрят в пустоту. В действительности такие

случаи встречаются гораздо реже, чем это можно было бы допустить, судя

по этим изображениям. Поэтому, если мы хотим изучить выражение лица

слепого, нужно рассматривать живые лица слепых, и мы займемся поэтому,

главным образом, фотографическими снимками слепых. Мы рассмотрим

при атом снимки, переходя постепенно от незначительных к все более и

215

STR.216

ЛИЦА

Рис. 1. Абеол. слепая. Рис. 2. Абсол. слепой.

Рис. 3. С светоощущевмех.

Рис. 4. Абсод. слепая.

Рис. 5. С огенЕ. вебольп

остатком зревяя.

Рис. 6. Абсод, слепой.

Рис, 7. С светоощущ.ешюц.

Рот. 8. С очень, небодыпии Рис. 9, Один глаз слабввидящий,

остатком зрения, другой Юввршюво слеиой.

Таблица VII

СЛЕПЫХ

Рис. 10. Абсоя. слепая. , <- 11- -e1- waw- рис- 12- Абсол- cлeЇЇй-

Рмс. 13. Абоод. сдепой.

Рис. 11. Абсод. слепая

Ри>. 15. С очея|. яебшьщи

остатком зрецяя.

Рио. 16. Дбсод. iaeuoil.

Риз. 17. С очен | небольшим

олагком зрения.

Рис. 18. Абгол. аипой.-

STR.218

-Солее резким внешним изменениям в выражении лица (см. таблицу VII

-<Лица слепых>).

Бывают случаи слепоты, когда глаза имеют нормальный вид. Но даже

-v в этих случаях, когда глаза слепого остаются внешне неизменными, на-1

правление его взора обнаруживает признаки слепоты. Не говоря о наблю-

дающемся время от времени подергивании глаз, направление взора откло-

яяется у слепых от нормального. Тогда как зрячий во время разговора на-

правляет обычно свои глаза на собеседника, слепой смотрит в пустое про-

странство, обращая глаза в сторону или вверх. Взгляд в пустоту особенно

свойственен поздноослепшим, как это можно заметить на известном бюсте

.Гомера, которого, конечно, следует отнести к этой категории слепых.

Этот взгляд в пустое пространство по различным направлениям способен

придать лицу слепого выражение, которое может дать повод к совершенно

ошибочным толкованиям. Кто мог бы сказать, например, о красивом ребенке,

изображенном на снимке 1, что его спокойный и имеющий одушевленный

вид глаз не воспринимает и не отражает ни одного луча света? У мальчика

на снимке 2 глазные яблоки обращены кверху и вызывают этим впечат-

ление благоговения, тогда как мальчик на снимке 3 с глазами, направ-

ленными в сторону, смотрит как будто со скрытым недоверием; между тем.

то и другое истолкование не имеют никакой другой основы, кроме патоло-

гического уклонения. Подобным же образом можно было бы на лице совер-

шенно ослепшей девочки, на снимке 4, прочесть сознание вины, на сним-

ке 5 - сильное возбуждение, причем вращение глазных яблок может

привести еще к дальнейшим ложным толкованиям.

При атрофии зрительных нервов внешний вид глаз остается неизменен-

ным. Неподвижность зрачка при сильном сужении его может непроизволь-

ным образом сделать взгляд слепого холодным и резким. С другой стороны,

при сильно расширенном зрачке глаза слепого выглядят вполне одушев-

ленными. Но ни холодность, ни теплота таких глаз не имеют серьезного

значения. Тот, кто присмотрится к ним ближе, тотчас заметит, что у них

нет естественного направления взгляда и что, когда на них падает сильный

свет, они не реагируют ни сужением зрачка, ни смыканием век.

Подобным же образом следует оценивать различные изменения глазных

..яблок у слепых. Потухший взгляд затуманенных глаз, разнообразные

уродства глазных яблок, частичное или полное отсутствие последних, -

придают слепому такой вид, который дает возможность тотчас узнать его

недуг, но не выражает однако при этом тех или иных черт его внутренней

психической сферы. Лучше всего это показывает нам слепой мальчик на

снимке 6, страдающий резким выпячиванием глазного яблока, глаза

которого кажутся смотрящими пристально с выражением удивления или

испуга. Это проявляется особенно ясно в том случае, если нарисовать себе

на этих белых, необычного размера, глазных яблоках радужную оболочку

ш. зрачок соответствующей величины.

Глаза молодого человека на снимке 7 производят впечатление напря-

женного взгляда, тогда как глаза мальчика на снимке 8 слабо видны

вследствие почти закрытых век. На снимке 9 мы видим пример того,

у. какому глубокому изменению выражения лица приводит слепота. Пра-

вый глаз молодого человека имеет только незначительные остатки зрения,

л все же эта половина лица проявляет еще известную живость, тогда как

.девая половина с недостающим глазом застыла в безжизненном выраже-

нии.

т

Сморщивание или полное отсутствие глазных яблок обусловливает за-

падаиие век. Примеры этого мы видим на снимках 10-16 и 18. Часто это

изменение проявляется в различной форме на нравом и левом глазу одного

и того же лица (снимки 12, 13, 16, 18). Чем глубже пустые глазные отвер-

стия , - а этому часто способствует вредная привычка сверлить глаза (пра-

вый глаз на снимке 16),-тем более усиливается впечатление сходства

с мертвой головой, которое особенно вызывает неприятное впечатление

у смотрящего.

Зрячие закрывают веки не только во время сна, но также и в бодрствую-

щем состоянии при самоуглублении и в состоянии глубокого страдания

или восхищения. Если у слепых под веками видны еще глазные яблоки,

то может легко возникнуть впечатление одного из таких состояний, в осо-

бенности же впечатление самоуглубления. Однако у слепых редко наблю-

дается требуемое для такого впечатления покойное состояние век и их пол-

ная замкнутость, так что мы редко встречаемся с тем типическим образом

слепого, каким нам его изображают обычно художники и скульпторы.

У таких слепых чаще замечаются разнообразные движения век, в кото-

рых принимают участие также окружающие глаз мускулы. Ниже мы еще

остановимся на причинах этого явления. До сих пор мы занимались исклю-

чительно выражением лица слепых, обусловленным болезненными изменения-

ми глаз, и мы считаем нужным снова подчеркнуть, что оно не возникает,

как у зрячих, из определенных причин (воображаемые чувственные раздра-

жения и психические возбуждения), а носит чисто патологический харак-

тер. Такой резкий отпечаток недуга, лежащий, таким образом, на лице сле-

пого, ограничивается в большинстве случаев глазными яблоками и веками,

в то время как находящиеся около глаз мускулы бровей, спинки носа и лба

подчиняются у слепых тем же законам физиогномики и мимики, как и у

зрячих.

Однако и на этих частях лица слепота, хотя и не изменяет выразительных

движений, но все же приводит к значительному ослаблению их. Ерукен-

берг (Krukenberg) говорит по этому поводу следующее (1913): <Если правиль-

но наше допущение, что вея мимическая игра первоначально вызывается

сенсорными раздражениями, то при отсутствии зрительного органа, при-

нимающего участие в этой игре, должно наступить резкое выпадение ми-

мических движений. Так, например, при врожденной слепоте мимическая

игра должна отсутствовать, и притом не только при специфических раздра-

жениях глаза, но и при психических возбуждениях>. Что выпадение зре-

ния имеет действительно длительные последствия для развития мимической

игры, это было показано двумя исследователями: Бирч-Гиргифельдом (Birch-

Hirschfeld, 1890) и Санте-де-Санктисом (Sante-de-Sanctis, 1906). Они нашли,

что у слепых мимика лобного мускула, кольцевого мускула глаза и над-

бровного мускула развита значительно слабее, чем у нормальных людей.

Крукенберг в существенном подтверждает этот вывод. Согласно этому ав-

тору, при врожденной слепоте мимика глаз, и в особенности лба, совер-

шенно отсутствует.

Однако допущение в такой абсолютной форме полного отсутствия у сле-

пых мимической способности верхней половины лица не подтверждается.

От самого Крукенберга не ускользнул тот факт, что и у абсолютно слепых, .

а в особенности у обладающих незначительным светоощущением, наблю-

даются все же мимические выразительные движения. <Но эти движения, -

полагает он, - нельзя уже рассматривать как закономерные, характери-

219

STR.220

зующие настроение или чувственное впечатление; это обусловленные ины-

ми раздражениями судорожные состояния мускулатуры, которые нужно

понимать как нарушения мимической игры; они являются, быть может,

последним остатком мимических движений, предшествовавших наступле-

нию слепоты или связанных с болями и светобоязнью (спастические дви-

жения) при воспалительном процессе. Сюда относится зажмуривание век

у мальчика на снимке 8, которое объясняется, верно, светочувствитель-

ностью, так же, как и выпучивание глаз у молодого челогека на снимке 7,

вызываемое жадностью к свету. В обоих случаях выступают интенсивные

движения лобного и надбровного мускулов. Более слабые формы подобных

же выразительных движений мы видим на снимках 3, 4, 12, 13,

15 и 17>.

Таким образом и указанные Крукенбергом судорожные состояния, не

позволяя делать никаких заключений об аффективном состоянии слепого,

придают в то же время его лицу характерные черты страдания и боли. Сле-

дует однако указать на то, что подобные выразительные движения могут

быть вызваны состоянием внимания и сосредоточенной мыслительной дея-

тельности и в этом случае они могут выступать, и действительно выступают,

преимущественно у поздноослепших, независимо от спастических движений.

У иных слепых зрелого возраста лицо приобретает таким образом неизмен-

нее выражение. По сравнению с верхней половиной лица, измененной бо-

лезнью, более правильное отображение душевного состояния слепого даст

нам нижняя часть его лица. Как мы уже говорили, выразительные движе-

ния этой половины лица, в которых принимают участие рот, щеки и крылья

носа, являются у слепых в общем такими же, как и у зрячих, хотя они и

ограничены и ослаблены вследствие затрудненности мимического подра-

жания. Если мы рассмотрим последовательно приведенные снимки, то мы

увидим у большинства слепых около рта черту серьезности, которая иногда

усиливается до печально-страдальческого, а также язвительного и раздра-

жительного выражения. С другой стороны-у слепых женщин наблюдается

около рта черточка слащавости, которая проявляется особенно ясно при

общении со зрячими и перед фотографическим аппаратом. При напряжен-

ном слушании рот у слепых часто раскрывается, как это мы видимна сним-

ке 18. Этому могут способствовать также тугоухость и затрудненное носо-

вое дыхание.

Сильнее всего проявляются у слепых выразительные движения, связан-

ные с повышенной веселостью и с интенсивной болью, т. е. смех и плач.

<Что слепые смеются, когда для этого имеются причины, представляется

вполне понятным, и из мимических движений лица как раз смех наименее

уклоняется у слепого от способа выражения, свойственного зрячим. Хотя

слепые и не видят смеха и появляющегося при этом на лице выражения,

но зато они слышат звук громкого смеха; это слуховое восприятие побуж-

дает их к подражению, и мускулы лица совершенно непроизвольно следуют

данному стимулу. Именно потому, что здесь имеется связующее звено,

смех слепого является вполне естественным. Только в том случае, когда

слепого побуждают сделать улыбающееся лицо, очень часто обнаруживается

неезтественное искривление мускулов рта, что указывает на то, что сйзпому

совершенно неясно значение мимической игры при смехе, и деятельность

мускулов при этом ему совершенно незнакома. Все это указывает на то,

что способность к смеху и выступающая при этом игра мускулов являются,

невидимому, врожденными и даны в первоначальных задатках, так гак

220

ведь слепорожденный не мог бы смеяться, если бы он руководился только

наблюдением и подражанием другим>.

<Плач происходит у слепых таким же образом, как и у зрячих; но, неви-

димому, слепые вообще меньше склонны к нему, и весь процесс протекает

v них гораздо спокойнее. В случаях, когда зрячие наверно сильно плакали

бы, глаза слепых остаются сухими, и даже когда они плачут, их слезы боль-

шей частью быстро иссякают. Движения мускулатуры лица значительно

слабее у них при плаче, чем у зрячих, и часто слезы текут из глаз и даже

слышится сильное рыдание без резкого изменения выражения лица.

У слепых детей, впрочем, наблюдаются более интенсивные движения, чем

у взрослых слепых, причем можно заметить скорее искривление рта, чем

характерные скорбные складки на лбу. Само собой понятно, что и среди сле-

пых можно Е"третить плаксивых людей, однако они попадаются здесь от-

носительно редко> (В1., 1900).

То, что было сказано об ослаблении выразительной способности лица,

относится в еще большей степени к сопровождающим эмоциональные дви-

жения жестам рук и тела. Чаще всего можно еще заметить оборони-

тельные движения. При сильном страхе может появиться дрожание муску-

лов, также как и побледнение. Дыхание и пульс дают нам у сле-

пых гораздо более верную картину их душевных движений, чем вырази-

тельные движения, если только последние не изучены в обстоятельной

.форме. Соответствующие исследования пока не были, однако, еще произ-

ведены.

Только Рейзер сообщает (1923) о некоторых выразительных движениях,

которые он мог наблюдать при чтении слепыми точечного шрифта. Дви-

жения выступали у слепых, правда, в значительно менее ясной форме, чем

V полуслепых, но их можно было все же заметить. <У совершенно слепых

мимические движения почти совсем отсутствовали; это обнаруживалось

в положении головы, в том способе, каким подымался предмет (при опытах

с тяжестями) или произносилось прочитанное слово; у одного мальчика

появлялись при опытах усиленные непроизвольные движения глазных

яблок>. ;

Принимая во внимание незначительность влияния на эмоциональную

жизнь слепых внешних факторов, необходимо дать соответственное воспи-

тание в школе. Воспитание в институтах и школах слепых не может, к

сожалению, заменить в этом отношении родительского дома. Все же со-

вместная жизнь воспитанников и обслуживающего персонала, так же как

и обучение, дают ряд возможностей для развития эмоциональной сферы

слепого. В качестве предметов обучения, особенно способствующих воспи-

танию ее, Брандштетер (1917) указывает на родной язык, естественные

науки, даже на арифметику и геометрию, какими бы далекими ни казались

эти учебные предметы от влияния на эмоции, наконец, на пение и инстру-

ментальную музыку.

О ВОЛЕ.

<Во всех влечениях, направленных на самосохранение, питание, приоб-

ретение средств к существованию, защиту и на общение с людьми и сохра-

нение рода - между слепыми и зрячими нет никакого различия; что же

касается влечений, направленных на психическую деятельность, как вле-

чение к подражанию, к игре, к занятиям, влечение к прекрасному и добро-

му, то слепой стоит ниже зрячего, так как слепота препятствует разверты-

221

STR.222

ванию и усилению этих дремлющих влечений до степени желания. Жела-

ния и склонности всегда направлены через волевой акт на определенный

объект или на известный род объектов. Если отсутствует внешний стимул

для пробуждения влечения, то и волевая способность должна быть по необ-

ходимости ущерблена. У слепого ребенка, у которого так слабо пробуждено

влечение к подражанию, не может быть никакого желания к возобновлению

пережитого чувства удовольствия, никакой силы хотения; у него воля от-

сутствует и не развивается> (Краге, 1897).

Этими словами характеризуется влияние слепоты на сферу влечений.

Мы уже указывали в разных места-х на отдельные явления, относящиеся

к этой сфере. Сейчас мы подвергнем эту область более подробному рассмотре-

нию на основании имеющегося у нас материала.

Из влечений, связанных с самосохранением, влечение к пита-

нию и к защите проявляется у слепых в такой же форме, как и у

зрячих. Удовольствие, вызываемое едой, часто наблюдается у слепых

в усиленной степени, несмотря на пониженную деятельность их организма;

но прожорливость бывает преимущественно только у слепых, страдающих

идиотией. При всем этом, однако, физическое развитие не про-

текает у слепых нормальным образом. Было бы, несомненно, очень инте-

ресно установить различия, существующие в этом отношении между сле-

пыми и зрячими, путем измерений и взвешиваний. Результаты указали бы

наверно на неблагоприятное влияние слепоты. Ведь этот факт можно об-

наружить уже путем простого наблюдения1.

<Слепота, - как метко отмечает Влессиг (1900), - отражается как на

внешнем habituse субъекта, так и на его конституции,и чем рань-

ше ослеп человек, тем характернее отпечаток, который накладывает на него

слепота>. Ясно выраженные особенности заключаются прежде всего в ха-

рактерных изменениях взгляда (см. главу об эмоциональной жизни), осанки

(см. главу об ориентировке) и движений.

<Осанка слепого характерна: предоставленный самому себе, он пред-

почитает сидеть сгорбившись - положение, соответствующее большей

частью бездеятельности и безучастности; когда слепой стоит, то у него нет

бодрой выправки: руки у него свисают, кисти сложены, голова опущена;

эта поза напоминает людей, ослабевших или чем-либо удрученных. При-

чина этого коренится у слепого, с одной стороны, в вялости мускулатуры,

обусловленной недостаточным упражнением, с другой стороны - в отсут-

В Московском института слепых антропометрические измерения проводятся уже

10 лет. Оцяивчя физическое развитие слепых детей по данным антропометрии, врач

института Ю. Жаринпоз! не получила больших отклонений от стандартов, вырг.бо-

т-шпых на материале нормальных детей школьного возраста г. Москвы.

В основном, наибольшее ч:1сло данных роста длины нижнего отрезка тела и ок-

ружности груди находится в пределах типичной для данного возраста группы. Име-

ющиеся отклонения в сто.о iy плюса и минуса не столь велики, инф.штилцзм пре-

в лиуег над гигантазмом, причем инфантилизм связан большей частью с.недоразви.

тием глаз, т. е. имеется в тзх случаях, где в основе лежит биологический фактор-

При приобретенной елпоте, даже при ее большом стаже, такие отклонения менее

резки и в меньшем чдсле. В то время как нельзя отметить какпх-пнбудь особен-

ностей в отношении роста, окружности груди и длины нижнего отрезка тела, необ-

ходимо указать на имеющуюся дисгармонию между ростом и весом и мышечной си-

лой, недостаточность развития мускулатуры особенно характерна для деиочек; слиш-

ком большой вес наблюдается у подростков, как у девочек, так и у мальчиков. Мы

считаем это следствием склонности слепых к сидячему образу жизни и к умствен-

ному труду и недоспточно еще широко поставленной физкультуре в школах сле-

пых (В Г.)

222

ствии импульсов к ее напряжению. Неуверенность и неуклюжесть, харак-

теризующие все движения слепого, объясняются так же, как отсут-

ствием глаза, контролирующего все наши движения, и недостаточным-

развитием и упражнением мускулатуры. Особенно слабеют у многих сле-

пых, вследствие долгой бездеятельности, мускулы рук и ног, и они должны

систематически упражняться для того, чтобы могли быть достаточно лов-

кими для работы>.

Штумпф, касаясь физического развития, также указывает (1860) на фи-

зическую бездеятельность слепых и на распространенные среди них болез-

ненные явления: <Можно часто видеть молодых людей в цветущем возрасте,.

застывшими в течение четверти часа в абсолютной неподвижности, с закры-

тыми глазами и с печатью серьезности и строгости на лбу; их бездушные и-

безжизненные черты производят впечатление глубокого сна. Чувства слабо

проявляются во вне, будучи оттеснены во внутрь. Склонность слепых к.

бездеятельности объясняется не только самой слепотой, но часто общим

болезненным состоянием и подавленным настроением духа>.

Затруднения, на которые наталкиваются слепые в своей потребности.

к движению, приводят к проявлению характерных привычек:

качать головой, туловищем, болтать руками или вращаться на месте. О

, подобных привычках, неблагоприятно отражающихся на поведении слепых,.

пишет Ы. (1900): <Один едва может из-за смущения выговорить слово, от-

кашливается, затем произносит по отдельности несколько слов, играет

руками, пуговицей пиджака или цепочкой от часов, теребит одежду, смор-

кается и снова замолкает; другой - хороший музыкант- по своей скром-

ности говорит так тихо, что его почти не слышно; третий имеет вредную-

привычку царапать до крови свои руки и грызть ногти; четвертый, стоя:

и сидя, качается, щелкает пальцами и хлопает время от времени руками.

Очень распространен так называемый <световой голод>, который прояв-

ляется то в ковырянии пальцами в глазных впадинах, то в быстром враще-

нии блестящего предмета перед глазами, то в устремлении пристального

взгляда на пламя>.

Состояние питания слепого Блессив (1900) считает, как пра-

вило, неблагоприятным и полагает, что в этом отношении слепой даже при

прочих равных условиях уступает зрячему. <Конечно, в этом плохом со-

стоянии питания не всегда виновата слепота, как таковая, а часто нужда и

другие неблагоприятные условия. Но даже и при благоприятных условиях,.

при обильной пище и хорошем физическом уходе слепой почти никогда не

производит впечатление человека с цветупщм здоровьем. Причиной этого

является, с одной стороны, обусловленный слепотой нездоровый образ

жизни, недостаток свободных движений и т. п., а с другой стороны - пря-

мое нарушение вегетативных процессов, в особенности обмена веществ,

вследствие недостаточности сенсорной деятельности, вызванной выпадением

части необходимых для здоровья сенсорных возбуждений>.

<Пониженная жизненная энергия слепого проявляется также в более сла-

бой сопротивляемости болезням и в особенности в большей восприимчи-

.вости к инфекционным заболеваниям. На первом месте среди последних.

стоит туберкулез. Относительно высокая смертность среди слепых должна

быть в значительной мере отнесена за счет туберкулеза>.

На 500 воспитанниках Пуркерсдорфского института слепых зарегистри-

ровано 105 смертных случаев (21%), в частности из 295 воспитанников

мужского пола - 49 (16,5Уо) и из 205 женского пола - 56 (27,ЗУо).

223-

STR.224

Таким образом среди слепых женского пола смертность выше, чем среди

.слепых мужского пола. Из 100 умерших были в возрасте:

"7 10 лет .......,.М.Ж.7

10 20 ..........0149

9Л ЧП лQо 10

:30-40 > .........30

40 59 > ............. б6 3

Всего

15 /

53

19

5

8

Наибольшая смертность падает на возраст отЮ до 20 лет; это находится

р связи с причинами смерти, среди которых яа первом месте стоит тубер-

кулез, охватывающий 38 случаев (14 мужского и 24 женского пола), что со-

ставляет больше половины всех случаев, где указаны причины смерти;

на втором месте (20/о) стоят мозговые болезни (в значительной части так-

же на туберкулезной почве1).

Общая слабость организма и склонность к заболеваниям являются у

слепых причинами их сравнительно непродолжительной ж и з-

н и. Ослепший в раннем детстве почти никогда не достигает даже при бла-

гоприятных условиях старческого возраста. Слепые старики, которых мы

.знаем, почти все ослепли в среднем или пожилом возрасте (Блессиг, 1900).

Из влечений, связанных с сохранением рода, нужно остановиться подроб-

нее на половом влечении; о родительском чувстве и чувстве

общественности частично уже было сказано в главе об эмоциональной

жизни.

О половой любви слепых прежде судили часто неправильно,

рассматривая под углом зрения печальных социальных отношений браки

слепых между собой или со зрячими. Кни, сам слепой, характеризует (1821)

половую любовь слепых, в особенности слепых женщин, которые меньше

отвлекаются своими занятиями, чем мужчины, как исключительно интен-

сивную. Напротив В1. (1900) полагает, что половая любовь не является

у слепых более сильной, чем у зрячих, хотя сексуальное влечение пробуж-

. дается у них несколько раньше, так как у них раньше наступает половая

зрелость; это особенно можно наблюдать у девочек. <Понятно, что слепые

ощущают эту мощную потребность, которая по своей интенсивности равна,

пожалуй, потребности в воздухе и питании, в такой же степени, как и зря-

чие. Формы проявления этой потребности у слепых так же разнообразны,

как и у зрячих, хотя некоторые отклонения в отношении моментов, влияю-

щих на выбор объекта любви, являются типичными для сле-

пых. В то время, как у зрячих любовь, как говорят, входит через глаза,

у слепых эти ворота для любви отсутствуют, и часто наблюдается, что фи-

зпческая красота меньше всего привлекает как слепого мужчину, так и

слепую девушку; для них являются привлекающими те свойства, которые

могут быть ими схвачены, то есть те, которые имеют доступ ate душу через

ухо. То, что внешние достоинства не играют большой роли в половой любви

слепых, видно также из того, что слепые влюбляются друг в друга, не обра-

По данным Московского института слепых за 12 лет на 400 воспитанников было

10 смертных случаев, из которых 6 случаев падает на острые инфекционные заболе-

вания (из них 3 случая менингита), 1 случай на опухоль мозга, 1 - на несчастный

случай, 2 - являются следствием тяжелого дегенеративного процесса.

За все время наблюдалось только 2 случая легочного и 2 случая костного тубер-

кулеза (В. Г.).

224

щая внимания на изуродование лица, вызываемое слепотой; слепота не

является в глазах слепых недостатком, исключающим любовь. Что слепой

может, например, влюбиться в красивый голос, это отнюдь не фантазия,

и первое чувство симпатии вызывается, несомненно, слуховым ощущением.

Мужчины с красивыми голосами вызывают восхищение и любовь у слепых

девушек и наоборот>.

<Совершенно своеобразным является то обстоятельство, что слепые в об-

щем очень чувствительны к запахам, и эта чувствительность проявляется

особенно у очень чистоплотных слепых девушек. Некоторые наблюдения,

сделанные в учреждениях для слепых, подтверждают тот факт, что очень

чувствительный к запахам слепой безошибочно узнает по запаху то или

иное лицо, в особенности предмет его склонности, и что запах его не остает-

ся без влияния на любовное чувство>.

<Взрослые слепые очень наблюдательны и рассудительны, и рассудок

большею частью берет у них верх, хотя бывают случаи страстной вспышки

любви, что наблюдается больше среди женщин>.

Иллюстрацию последнего дает нам чувство известной слепой М. Пара-

диз (М. Paradis) к врачу Месмеру, который пытался (в 1773 г.) вылечить

ее от слепоты посредством внушения. Их общение в период времени такого

лечения, -которое было описано самим Месмером, могло дать основание для

дальнейших событий, которые нельзя иначе объяснить, не предположив

у слепой глубокой склонности, вернее, даже любовной страсти. Потом

можно указать на покушение на убийство, которое совершил слепой Беран-

. же (Вёгапег) в 1805 г. в Париже вследствие отвергнутой любви. Этот слу-

чай представляет собой тем больший психологический интерес, что любов-

ная страсть слепых вообще находит себе обычно более спокойное завер-

шение в преданности.

На вопрос о том, свойственны ли вообще слепым особые формы любовной

. жизни, слепой Рейс (Kenss) отвечает в принципе отрицательно, обосновы-

вая это следующими соображениями (1917): <Сексуальная физиология сле-

пых является вполне нормальной, но поскольку половое влечение и у зря-

чих проявляется в различных условиях и в различной форме, постольку

и у слепых, вследствие отсутствия зрительной способности, часто наблю-

дается довольно заметное отклонение, которое обнаруживается в сфере

различных психических проявлений полового влечения. Патологическая

слабость или полное отсутствие полового влече-

ния встречаются у слепых при совершенно таких же условиях, как и

у зрячих. Но у слепых чаще наблюдается патологическая гиперэстезия,

болезненное усиление половых функций - явление, находящееся

S в прямой связи с повышенным в общем у слепых эротизмом. Границу, где

слепой перестает чувствовать нормально и становится уже психопатом,

едва ли можно с точностью установить, но я считаю возможным утверждать,

что в большинстве случаев патологическая гиперэстезия слепых представ-

ляет собой приобретенное свойство, которое при разумном образе жизни,

правильном отношении окружающих, постоянной физической работе

и т. д. отнюдь не должно возникать. Однако следует обратить внимание

на то, что замкнутая жизнь в приютах неблагоприятно действует на взрос-

лых слепых. В качестве примера я привожу следующую сводку, которая

относится к одному приюту, в котором находилось 30 мужчин и одновре-

менно большое число слепых женщин. Среди етих 30 слепых мужчин было

3 асексуальных анэстетика, 8 онанистов, 1 эксгибиционист, 1 (истеричный)

15 Б ю р к а е а-Психология саепых. 225

STR.226

МГЗУХПСТ, 1 патологический фетищист, 1 с гомосексуальным предрасполо-

жением (не вполне оформленным). Задатки четырех других лиц были под

вопросом (онанисты они или нет), остальные были нормальными. Среди

слепых женщин одни предавались онанизму, а другие - лесбийской

любви. Трое мужчин ослепли, как это быдо установлено, на почве венери-

ческого заболевания. Двое слепых мужчин находились в гомосексуальных

отношениях. Все восемь онанистов были вынужденными онанистами, при-

чем один (согласно яичному сообщению) в редко появляющейся истериче-

ской форме: он представлял в своем воображении, что его кровать или вер-

нее подушка это тело женщины, над которым он совершал регулярные

половые акты. Эксгибиционист, который был не вполне слепым, имел при-

вычку при приближении служанок и уборщиц онанировать под одеждой, но

таи, чтобы те видели это. Слепой с гомосексуальным предрасположением по-

лучая половое удовлетворение, становясь позади одного преданного ему

друга и прижимая свой рот к его волосам, но больше он никак к нему не

прикасался: подобным же образом он любил целовать волосы у детей. Но

гамым интересным субъектом (с одной точки зрения) был сексуальный

фетишист, который возбуждал и удовлетворял свое половое чувство жен-

ской одеждой. Он мне сообщил, что еще в детстве мать почти ежедневно

вынимала у него из кровати одежду его сестер. Наибольшим удовольствием

для него было находить в грязном белье женскую сорочку и ощупывать

ее; затем он ощущал физическую тошноту вплоть до рвоты, когда он слышал,

что в соеедией комнате разрезывают ту или иную часть женской одежды>.

<Таким образом слепые в сексуальном отношении ничем не отличаются

от зрячих. Правда, наблюдаются в отдельных случаях незначительные

модификации, зависящие от отсутствия зрения, но при правильном разум-

ном подходе последние могут изгладиться, если это вообще представляется

необходимым. Средствами же, предохраняющими слепых от отклонений

в сексуальной области, являются правильное воспитание, разумное сек-

суальное просвещение, регулярная физическая работа, введение слепого

в нормальную жизнь зрячих и постоянное общение его с ними, возможно

меньшее устройство слепых в изолированные приюты и др. Если эти усло-

вия будут выполнены, то и половая жизнь слепых будет итти по нормаль-

ному руслу. И даже отказ от счастья любви будет для них менее тяжел,

чем в том случае, если нездоровые условия жизни будут вызывать у них

болезненное сексуальное влечение>.

Шнейдер-Гелль, также рассматривавший вопрос о сексуальной жизни

слепых, говорит по этому поводу следующее (1921); <Если слепой в своей

повседневной физической жизни проявляет известную сдержанность (он

всегда вынужден обращать внимание на самые различные обстоятельства)

и соответственно своим ощущениям и должен проявлять ее, то в отношении

его эротического и сексуального влечения это происходит еще в большей сте-

пени. Основной причиной такой особенной робости является, несомненно,

то, что слепой растет в подном неведении сексуальной жизни и что он вос-

питывается так, что сексуальная сфера для него до некоторой степени

вообще не существует. Слепой ребенок знакомится исключительно с соб-

еввенным телом, не имея повода обнаружить отличное строение и органы

другого пола. Он знает только, что лица иного пола отличаются от него

одеждой. Очень рано сдепой приходит к убеждению, что е половым разли-

чием должно быть связано особое обстоятельство, которое представляется

ему тем таинственнее и загадочнее, чем меньше обладает он возможностью

226

получить удовлетворительное разъяснение. Пока он его не получает, он

прибегает к помощи своей фантазии, которая находит себе пищу в случай-

ных разговорах с более старшими товарищами по играм. Таким путем

слепому ребенку сообщаются большей частью преувеличенные идеализи-

рованные представления, которые сохраняются до более поздних лет, часто

вплоть до того дня, когда он сам впервые прикоснется к женщине. Поэтому

можно считать вполне последовательным и <типичным>, что слепой юноша

испытывает при первом половом акте известное разочарование. Хотя он

и находит теперь ответ на ряд вопросов, стоявших перед ним в течение

многих лет, но ответ этот оказывается иным, более прозаическим, нежели.

рисовавшийся ему его живой фантазией>.

<Недостаточная физическая деятельность, противоположные воздействия

институтского воспитания, совместная жизнь многих людей различного

возраста и резкое обособление полов приводят к тому, что находящиеся

в юношеском возрасте слепые гораздо больше заняты сексуальными мысля-

ми, чем их зрячие сверстники. Однако склонность к лицам другого пола

является большею частью только платонической>.

<Чувством, пробуждающим любовь и доставляющим эротические пере-

живания, является прежде всего слух - единственное чувство, откры-

вающее слепому связь с внешним миром. Какие именно голоса - по инто-

нации и звуковой окраске-оказывают на слепого, как правило, притя-

гивающее действие, нельзя выразить определенными названиями, но боль-

шей частью дело идет о такой звуковой окраске, которая по первому своему

тону выдает <типично женственное>. Характерный девичий голос вызывает

у слепого представление о <красивой> девушке, хотя он едва ли в состоянии

охарактеризовать эту <красоту>. Но для него совсем не в этом дело: зритель-

ные впечатления для него не существуют, и поэтому они не играют роли

и в мире его представлений. Если слепой может вступить в более тесное

соприкосновение со своей симпатией, то тогда во всяком случае присоеди-

няются еще некоторые признаки красоты, прежде всего впечатление от

руки. Последняя может сказать слепому так много, как зрячему брошенный

взгляд. По форме и величине руки он заключает о фигуре своего собесед-

ника и о его поле. Что и <odor di femina> играет важную роль в сексуальной

жизни слепых,это нетрудно заметить при внимательномнаблюдении.Ведь уже

одежда способствует тому, чтобы придать лицу другого пола нечто типи-

ческое. На запахи слепой реагирует большей частью так же, как и на голос,

отдавая всегда предпочтение <типично мужскому> или <типично женскому>.

<В представлении слепого красота девушки или женщины определяется

другими факт рами, нежели те, какими она определяется у нормальных

зрячих. Этим можно объяснить то, что вкус слепого не всегда понятен зря-

чему, а часто даже рассматривается последним, как извращенный. Если

женщина пробуждает в слепом мужчине симпатию, то он будет считать ее

красивой, хотя бы по оценке зрячего она была безобразной. Слепому само

по себе совершенно безразлично, обладает ди его идеал красивым лицом>.

(Это положение имеет силу только в той мере, в какой при этом не играет

роли оценка, приобретаемая путем осязания, или мнение зрячего о кра-

соте или безобразии данного лица.)

<Половое влечение слепого также течет в нормальном направлении,

причем случайные отклонения ни в малейшей мере не изменяют положе-

ния, так как они наблюдаются в такой же мере и у зрячих, живущих в оди-

наковых внешних условиях. Ввдедствие незнания определяющих условий

15 " "" . 227

STR.228

многие утверждали, что большинство слепых страдает в некотором смысле

перверзией, это суммарное суждение легко может привести к ложному по-

ниманию фактов. Правда, в качестве первого средства удовлетворения ин-

тенсивной половой потребности слепые прибегают к мастурбации, которая

иногда совершается взаимно; отсюда легко возникают дальнейшие акты,

-которые принадлежат к области гомосексуальных отношений. Но нет ни-

каких оснований полагать, что между слепотой и гомосексуализмом суще-

ствует какая-либо внутренняя связь. Случаи содомии у слепых до сих пор

неизвестны, так как в обращении с животными они искткмительно осто-

рожны. Различные действия слепых при половом сношения, которые у

других производили бы впечатление крайней перверзии, обусловливаются

той ролью, которую играет у них ощупывание, а также слуховые и обоня-

тельные впечатления. Редкая и затрудненная возможность, которую имеет

неженатый слепой для удовлетворения полового чувства, побуждает его

к излишеству, а вынужденная пассивность влечет его иногда к мазохизму>.

<Если слепому не представляется никакой возможности или только

. недостаточная возможность удовлетворить свое половое влечение, то он

во многих случаях прибегает к суррогатным действиям. В этом отношении

главную роль играет, повидимому, всевозможный фетишизм: соприкосно-

вение рук, ощупывание одежды, вдыхание запаха волос, а также игра

с детьми. Случаи сексуальных проступков, совершаемых по отношению

к малолетним, ограничиваются большей частью ощупыванием, которое

при отсутствии другого подходящего объекта открывает слепому тайну

полового различия>.

В отношении браков слепых долгое время существовали раз-

личные мнения. Опасность наследственной передачи слепоты, неспособность

слепой женщины выполнять надлежащим образом обязанности матери и

хозяйки и печальные в большинстве случаев социальные условия жизни

слепых привели многих высказывавших свое мнение по данному вопросу-

в том числе и Кни (1821) - к убеждению, что слепым не следует вступать

в брак и что нужно устроить такие убежища, где им была бы облегчена без-"

брачная жизнь.

<При рассмотрении вопроса, должны ли слепые вступать в брак или нет,

нужно, конечно, различать случаи, когда слепым является муж, жена или

оба супруга и идет ли дело о состоятельных или неимущих слепых> (Ри-

мер, 1900).

В качестве спутницы жизни слепому лучше всего рекомендуется зрячая

женщина. <Высказывающееся иногда утверждение, что слепой вследствие

своего дефекта вообще не может приобрести подлинно преданную супругу,

так как хорошая зрячая девушка найдет себе зрячего жениха и всегда пред-

почтет его слепому, является поверхностным и основывается на незнании

действительных отношений>. (Бютшр, 1888). Большое чист таких браков

является лучшим доказательством обратного, и из проявлений женской

люви глубокая преданность слепому мужу является, правда, одним из

самых высоких чувств, но отнюдь не самым редким.

Брак слепой девушки со зрячим мужчиной встречает всюду возражения.

Такие браки бывают, к сожалению, слишком часто несчастными, причем

объяснения этому следует искать в обеих сторонах. Эти браки подвержены

таким же опасностям, как и браки слепых мужчин со зрячими женщинами.

.Но здесь присоединяется еще то, что выросшая из сострадания любовь

мужа охлаждается и ее место не заменяют уважение и почтение. И, к ео-

228

жалению, очень часто слепая жена не умеет привязать к себе зрячего мужа.

У нее часто не бывает достаточной преданности мужу, и нет ласки по отно-

шению к нему; ее недостаток и ее воспитание с юных лет изолировали ее,

приучили ее только получать, но не давать; она имела мало возможности

научиться искусству жертвовать для других и жить для других, а между

тем именно эти качества ожидаются от слепой жены, и зрячий муж требует

их в известной степени как выражения благодарности> (Вютнер, 1888).

<Против брака слепых между собою, хотя такие браки и могут быть счаст-

ливыми, нужно решительно возражать в том случае, если брачущиеся ма-

териально не обеспечены и должны своими руками добывать себе средства

к существованию. Богатые, ни от кого независящие слепые могут вступить

в брак, если они этого непременно хотят. Против их соединения, поскольку

ни у одной из сторон слепота не проистекает из наследственных предрас-

положений, не встречается существенных возражений. Но неимущим сле-

пым устроить брачную жизнь в большинстве случаев очень трудно. Нузкда,

проникающая в такие браки, может стать во многих случаях безграничной>

(Ример, 1900).

Рождающиеся у слепых дети увеличиваютавчастье супругов. <С особой

любовью привязывается слепой к своимдетям. Слепота отца не приносит

ущерба воспитанию детей, если тодькЬ оба родителя дают хороший при-

мер верным исполнением дояра, взаимным уважением, простотой и любовью

к домашнему очагу. Опасение, что нри бракесо слепым могут родиться

слепые дети, является ,обоснованным-Только в том случае, если слепота

родителей была ими унаследована; при приобретенной слепоте этого не-i

счастья, как правило, нельзя ожидать> (Ример, 1900). Однако, по подсчету

<Немецкого союза слепых>, произведенному в 1922 г., от 193 браков слепых

родилось 15 слепых или слабовидящих -детей,. ,

Желания, с,кЙон.н,о,стй и страсти движутся у сиепых

в таком же нанравлевии, как и у зрячих, хотя в отдельных частностях здесь

опять-таки возникают особенности. В общем стремление слепых направ-

лено к тому, чтобы иметь возможность в такой же мере участвовать в жизни,

как и зрячие. Мы уже неоднократно характеризовали эти стремления.

Стремление к свету и к возможности видеть находится в зависимости от

стремления слепого к знанию, хотя это желание может существовать и вооб-

ще. В этом отношении поучителен ответ, который получил Дидро (1749.)

от слепого из Пюизо, когда он его спросил, хотел ли бы тот видеть: <Если

бы меня не мучило любопытство, - ответил слепой, - то я предпочел бы

иметь длинные руки; мне кажется, что мои руки лучше познакомили бы

меня с тем, что происходит в мире, чем ваши глаза и подзорные трубы;

кроме того глаза скорее перестают видеть, чем руки осязать. Было бы, сле-

довательно, лучше, чтобы мне усовершенствовали чувство, которое я имею,

а не дали мне то, чего у меня нет>.

Некоторые указания на склонности слепых детей дает нам исследование

Ванесека (1923) относительно июбви и нелюбви к различ-

ным учебным предметам у слепых школьников. Исследова-

ние было произведено с различными группами воспитанников Пуркерсдорф-

ского института слепых, а именно:

1-я группа, в которой преобладало наглядное обучение (1-й и 2-й год

обучения, 10 воспитанников - 5 мальчиков и 5 девочек).

2-я группа с преобладанием реального обучения (3-й, 4-й и 5-й года обу-

чевия, 30 воспитанников -18 мальчиков и 12 девочек).

229

STR.230

3-я группа с преобладанием ремесленного обучения (дополнительные

классы, 20 воспитанников -12 мальчиков и 8 девочек).

В результате 1-я группа дала следующий ряд любимых предметов: пись-

мо, чтение, чтение вслух, пение, наглядные уроки. Заслуживает внимания

место, которое занимают предметы, основывающиеся на деятельности рук,

а именно: письмо и чтение. Мы видим здесь, что и маленький ребенок учи-

тывает уже практическую ценность предмета для жизни. Различие между

полами обнаружилось в отношении наглядного обучения и гимнастики

(любимы только мальчиками). Это различие объясняется более сильным

стремлением мальчиков к активности и к исследованию.

Во второй группе предметы по той степени, в какой они нравились де-

тям, расположились в следующем порядке: география, музыка, естество-

знание, физика, чтение вслух, ручной труд, счет, гимнастика. Большая

любовь к географии очень хорошо отражает переход к преобладанию ин-

теллектуальных функций. Арифметика встречает у девочек лучшую оценку;

чтение и письмо отступают на задний план, точно так же как и гимнастика

у мальчиков, в то время как у девочек тяготение к ней усиливается.

В третьей группе получился следующий ряд: музыка, чтение вслух, ариф-

метика, законоведение, гимнастика. Характерное место, занимаемое музы-

кальными предметами, из которых относительно мало любимым оказалось

только обучение скрипке вследствие связанного с ним требования усилен-

ных упражнений. Преобладание интеллектуальных функций в этой воз-

растной группе выступает очень определенно и обнаруживается в особен-

ности в любви к чисто абстрактным предметам - арифметике и музыкаль-

ной теории. Неудовольствие, связанное с физическими упражнениями,

выражается в слабой склонности к гимнастике и ко всякой работе, в которой

принимает участие все тело.

Воля в более узком смысле, как внешнее и внутреннее

хотение, в среднем выходит у слепых за пределы максимальных и мини-

мальных границ, так как среди слепых встречаются индивидуумы как с

огромной, так и с очень ослабленной силой воли.

Краузе говорит о слепом ребенке по этому поводу следующее (1883):

<Стремлению слепого ребенка свойственны преимущественно медлитель-

ность, решительность и энергия. Из влечений у него сильно развито, в

частности, стремление к знанию, любознательность. Для сле-

пого ребенка учение-это почти все: оно пробуждает и формирует его

познавательную способность, оно делает его общительным существом с хо-

рошими привычками, оно развивает и усиливает его нравственные качества,

оно улучшает его внешнее положение. Его жажда учения часто так сильна,

что нужно скорее думать о том, чтобы сдерживать его в этом отношении,

чем о том, чтобы побуждать его. Поэтому у него часто наблюдается прямо-

таки страсть к знанию, торопливость в усвоении механических навыков,

которая часто препятствует Основательному его образованию. Затем, для

слепого ребенка характерны упорная выдержка и непреклонная настой-

чивость в преследовании поставленной им цели, благодаря которым его

стремления так часто и увенчиваются успехом; но которые могут также

/ легко выродиться в непреодолимое упрямство>.

Текстор (Textor, 1888), относит к отрицательным свойствам слепых л е-

н о сть и безволие, которые являются следствием отсутствия деятельности.

<В отношении силы воли у слепых наблюдаются, таким образом, очень

большие контрасты. С одной стороны, можно наблюдать, что усиленные

230

препятствия, которые должен преодолеть слепой для досгижения постав-

ленной им цели, приводят в действие всю его энергию, всю силу его воли

и что таким путем его воля закаляется; с другой стороны, бывает также,

что вся психическая и физическая энергия уже с самого начала настолько

понижены, что отсутствует всякое напряжение и вопя очень слаба.

В этом отношении и наблюдаются среди слепых значительно большие

контрасты, чем среди зрячих> (Мольденеауэр, 1900).

На формирование воли слепого следует поэтому смотреть

как на одну из главных задач тифлопедагогики. Текстор (1888) видит луч-

шее средство для укрепления воли в приучении слепого к работе. Краге

укавывает (1897) на следующие средства, служащие к преодолению недо-

статков в этом отношении: <Введение обязательного обучения для еяеыях

детей, их подготовка в особых приготовительных училищах, преодоление

скуки путем игры и занятий, возможно большее ограничение свободного

времени, основательное наглядное обучение, музыкальное и художествен-

ное воспитание, физическое воспитание, развитие самолюбия и обществен-

ное воспитание>.

При этом, естественно, возникают многочисленные трудности и препят-

ствия. Как говорит Шмитбец (1917), <часто повышенное вследствие сле-

поты упорство обнаруживается в таких действиях, которые с точки зрения

разумно направляемой воли являются неправильными. В этом случае

повышенная сила воли идет по ложному руслу>, как например, в направ-

лении своеволия и упрямства. <Другая опасность за1стючается в том, что

при слабой и недостаточно развитой воле требования жизни, трудности

выполнения, неудачи, зависимость от других и, быть может, недостаточ-

ная поддержка проявляемого им стремления - все это вместе действует

расслабляющим, обескураживающим и притупляющим образом. Слепой

начинает все менее доверять себе, быть все менее требовательным к себе

и воспринимает поэтому всякое требование, которое ему предъявляют

люди или обстоятельства, не только как что-то обременительное, но и как

необоснованное. Меры, которые должен применять воспитатель для преду-

преждения такой опасности, сводятся к тому, чтобы ободрять ребенка,

давать ему посильные задачи и особенно отмечать полученные хорошие

результаты>.

Шмитбец указывает также на необходимость формирования води сле-

пого путем самовоспит а н и я.

Волевая деятельность слепых доступна влиянию зрячих, и слепые зави-

сят в образовании своих суждений во многих отношениях от зрячих. <С

самого раннего детства слепорожденный - а в значительной мере и рано-

ослепший - получает ключ к пониманию внешнего мира из рук зрячих.

Их воля является для него определяющей, поскольку не вмешиваются его

инстинктивные побуждения; их воззрения являются для него <правиль-

ными>, и он только спустя много времени - и то, вероятно, только в редких

случаях - может противопоставить им что-либо равноценное или тем бо-

лее превосходящее. Мы имеем здесь в виду, понятно, наблюдения и те умо-

заключения, которые на них основываются. В отношении чисто внутренних

мыслительных процессов дело может обстоять иначе, хотя и здесь ни в коем

случае не исключено существенное влияние зрячих> (Гергардт, 1917).

В педагогическом эксперименте с вопросами на внушаемость Бюрклен

показывает (1917), насколько слепые внушаемы и насколько образование

их суждений при непонятном вопросе доступно внешнему влиянию.

231

STR.232

~Vn("Wh "P

ПСИХИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ В ИХ СВЯЗИ

И ОБРАЗОВАНИЕ ЛИЧНОСТИ.

В основе личности человека лежит, во-первых, его темперамент как еум-

ма наследственных эмоциональных предрасположений, которые опреде-

ляют род и способ, какими человек воспринимает жизненные явления,

и, во-вторых, его характер. Характер представляет собой продукт

наших природных качеств и воспитания, среды, общества, одним словом,

жизни (Циглер). i

В заключение нашего изложения мы хотим нарисовать картину л и-

чности слепого, поскольку такая картина может быть вообще дан>

при современном состоянии нашего знания.

Если мы, зрячие, хотим дать в этом отношении правильную оценку сле-

пому, то мы должны иметь в виду, что последний, находясь в обществе зря-

чих, лишен такого ценного чувства, хак зрение. Слепой ж и rfe т не

в мире слепых, а в мире зрячих и подлежит оценке с точки зре-

ния последних. Прилагаемый к его жизни и стремлениям масштаб является

поэтому особенно высоким, подобно тому, как если бы к нам, существам <?

пятью чувствами, приложили свой масштаб более высоко развиты>

люди, наделенные шестью чувствами.

Для того чтобы проникнуть в личность слепого и понять ее, нам недо-

стает в настоящее время многих предпосылок. Штейнберз вполне правильно

говорит по этому поводу следующее (1917): <Выпадение важнейшего чув-

ства так решительно и в то же время так своеобразно определяет формиро-

вание психической жизни, что слепота и связанные с ней психические фор-

мы уже с давнего времени были предметом интереса. В древние времена,

в соответствии с характером Своих духовных установок, преувеличивали

до крайности правильно подмеченные психические закономерности, как

например, повышенную, вследствие уменьшения количества раздражений,

способность к концентрации, и создавали, таким образом, исходный пункт

для разных мифов; в средние же века со слепотой связывали преимуще-

ственно назидательные поучения. Только во второй половине XIX в.

слепота стала предметом научного изучения, причем методическая узость

психологии ощущений, которая одна только культивировалась в то время,

привела к тому, что исследованию подвергались только те психические

функции слепых, которые были доступны эксперименту. Внимание было на-

правлено, таким образом, исключительно на сенсорные акты, причем и в

втих пределах ограничивались установвением чисто количественных от-

ношений. Личность слепого оставалась во всех этих исследованиях не-

232

аатронутой. Вопрос о том, в какой мере отсутствие зрения обусловливает

своеобразные пути формирования личности, новая психология никогда.

не ставила. Чтобы найти обстоятельные данные о внутренней жизни сле-

пых, мы должны обратиться к самым старым сочинениям по тифлопедаго-

гике. В них авторы приводят собственные наблюдения, которые большей

частью просто нанизанр друг на друга, в лучшем случае упорядочены по

традиционной схеме психологии способностей. Перед нами здесь богатый

материал для научной разработки, значение которого долгое время не было

оценено, ценное собрание отдельных тонко подмеченных черт, но ни в од-

ном случае мы не видим даже попытки систематического изложения, в ко-

тором эти черты были бы отнесены к одной личности, охватывающей все"

свои отдельные проявления. Чтобы быть на уровне этой задачи, не следует

опираться преимущественно на наблюдения зрячих, которые всегда под-

вержены опасности ложного истолкования воспринимаемых признаков,

а предоставить в гораздо большем объеме, чем это до сих пор делалось,.

слово самим слепым. При этом нужно учитывать психические различия

между слепорожденными, поздно ослепшими и слепыми со зрительными

остатками; последним до сих пор уделялось, к сожалению, в общем только

попутное внимание, хотя они как раз представляют собой двойной интерес

в качестве переходной формы. Развитие личности нужно также привлечь.

в сферу исследования, поскольку личность, слепого является не чем-то пер-

воначально данным, а ставшим и находящимся всегда в процессе образова-

ния. Конечно, нельзя ограничиваться непосредственными высказываниями

немногих слепых, так как по отдельным высказываниям мы никогда не"

можем судить, является ли данное переживание в своем своеобразии обус-

ловленным отсутствием зрения или же, совершенно независимо от этого у

какими-нибудь чисто индивидуальными особенностями данной личности

как таковой. Единичное здесь, как и везде, не является возможным объек-

том научного исследования. Поэтому, так же как диференциальная психо-

логия ставит своей задачей только установление отношений между особен-

ностями сначала одного и того же индивидуума, а затем целой группы ин-

дивидуумов, возникает на почве общих всем членам своеобразных, но-

однозначно определенных условий, точно так же психология слепых иссле-

дует только вытекающие из отсутствия зрения и, следовательно, типичные-

специфические формы психической жизни, из своеобразного сплетения

которых с самыми разнообразными психическими факторами образуется:

личность слепого.

Следовательно, личность слепого рисуется нам в виде меняющегося в раз-

личные времена образа. Бросающиеся в глаза особенности слепого и его

социальное положение увековечены народным языком в пословицах

и выражениях, которые, конечно, не свободны от преувели-

чений. Слепой фигурирует в них прежде всего как бедный, несчастный че-

ловек. Поэт Логау шутит: <Ein blinder Mann ist arm und blind ein armer

Mann, weil jener keinen sieht und keiner den sieht an> (<Слепой несчастен,

а бедный слеп, потому что тот никого не видит, а на этого никто не смотрит>).

Слепота, убогость и несчастье являются синонимами. В <Freidank> гово-

рится: <Dem Blinden ist in Tranme wohl, Wachend ist er leidensvoll> (<Сле-

пому хорошо во сне, а когда он бодрствует, он исполнен страдания>). Бес-

помощность слепого характеризуют следующие выражения: <Слепой по-

всюду натыкается>, <Слепой бредет ощупью, пока не упадет>, <Сяепому

очки не помогут>. А против того, что <слепой может быть поводырем>, име-

231

STR.234

отся в пословицах предостережения: <Слепой слепому не укажет дороги>,

<Если слепой ведет слепого, то оба далеко не уйдут>. К ограниченной спо-

собности восприятия относятся следующие выражения: <Со слепым не еде-

дует говорить о блеске алмаза>, <Слепой не годится в астрономы>, <Слепой

может, конечно, стрелять, но не может целиться>, <Слепой не может распу-

>тать то, что запутано>, <Слепой иногда проглатывает мух>. Слепой не вы-

зывает у зрячих большого доверия: <Если слепые отдают приказания, то

ничего хорошего не получается>, <Среди слепых можно разучиться видеть>.

<Следующие выражения высмеивают слабости слепых: <Слепой держит нос

кверхуо, <Посмотрим, сказал слепой>, <Слепой хочет все видеть>, <Слепой

не должен говорить о красках>, <Слепой любезничает на крыше и думает,

что люди его не видят>. Всем приведенным выражениям, в которых дается

достаточно низкая оценка способностям слепых, можно противопоставить

.другие, в которых признается известное превосходство слепых: <Слепые

видят иногда лучше, чем зрячие>, <Соломон нашел слепых мудрыми, так как

они не делают ни одного шага, не исследовав почву, на которую они ступают>.

О том, как рисует слепого народная фантазия, говорит Ванесвк (1919)

в статье <Слепой в былине, сказке и легенде>: <Поэтический

интерес, который возбуждает слепой, проявляется не только в более или

менее удачных описаниях повседневной жизни слепых. Часто поэта по-

буждает к творчеству сложная действительно или мнимо духовная жизнь

этих людей. Иногда слепого делают даже носителем глубокомысленных

идей и символов, к которым он приходит исключительно чутьем. Все это

однако только выражение того глубоко коренящегося в народном созна-

нии ощущения, что вместе с замыканием от внешнего мира, которое прино-

сит с собой слепота, пробуждается внутреннее зрение, определенное духов-

ное познание, закрытое для других людей. Отсюда возникают мотивы там,

где народ выступает в качестве поэта, - в былинах, сказках и легендах;

отсюда многочисленные образы слепых поэтов, певцов и провидцев, кото-

рые мы встречаем в самых древних сказаниях всех народов>. Ванесек иллю-

стрирует это многочисленными примерами.

Таким образом всеобщая молва, с одной стороны, представляла себе сле-

пого как <мрачное, погруженное в себя, замкнутое, как бы полумертвое

существо, которому недоступен внешний мир и который именно поэтому

кажется обреченным самой природой на физическую и духовную бездеятель-

ность> (Клейн, 1819), с другой стороны, выставляла его как человека,

одаренного совершенно особыми духовными способностями, и приписы-

вала ему сверхестественные качества. Только после того как стали пытаться

; понять состояние слепоты в его действительной природе, последовало посте-

пенное исправление этих суждений. Так уже Фрте характеризовал (1715)

слепого,-он имел, правда, в виду только слепого из образованных классов

и оставлял других слепых в стороне,- как человека, способного к обра-

зованию, с углубленной духовной жизнью, с точною памятью и повышен-

ной деятельностью отдельных чувств. Подобным же образом описывал

Дидро своего слепого-из Пюизо (см. <введение>), и целый ряд умственно

развитых, а также способных к ручному труду слепых доказывал правиль-

ность этого взгляда.

С введением обучения слепых и их воспитания для жизни в среде зрячих

<"гали все яснее и яснее обнаруживаться существующие у них от природы

задэтки, возможности их развития, а также, с другой стороны, своеобразие

слепых и границы, поставленные их образованию. Самую большую службу

231

оказала в атом отношении тифлопедагогика. <То, что приподымает завесу,-

говорит Рэзнер (1866), - и открывает перед нами мир слепого, это не только

описания, данные теми слепорожденными, которые в результате удачной

операции обрели зрение, и сообщения поздноослепших, сколько, главным

образом, сумма тех согласных между собою данных, которые были полу-

чены учителями и воспитателями слепых на основе тщательных и добро-

совестных наблюдений>. На основании собственных наблюдений автор

характеризует состояние слепоты следующим образом:

<Фазы развития, через которые проходит слепой ребенок, дают в сово-

купности своих характерных особенностей психологический закон, по ко-

торому своеобразные проявления психической жизни являются резуль-

татомсвоеобразной психической сущности. Первоначальная психическая

сущность ни в коем случае не модифицируется под влиянием слепоты в та-

кой мере, как это можно было бы предположить, чтобы в результате

возникла анормальная, по сравнению со зрячим, индивидуальность. Од-

нако у слепого задатки и способности должны по необходимости обнару-

житься и получить развитие другим способом и с помощью других средств,

чем у зрячих>.

<Слепота не только нарушает и тормозит физическое и интеллектуальное

развитие и препятствует выработке необходимых для практической жизии

умений, а ее темные крылья отбрасывают тень и на сердце и давят, как свин-

цовая тяжесть, на пульс душевной жизни. Если под впечатлением живых

образов, которые являет ясному взору красота видимого мира, душа ожи-

вает и радуется, то под покровом вечной ночи, в которой живет слепой,

в его душе, которой вместе с жизнью врождено стремление к свету, разви-

вается то унылое настроение, которое при естественной склонности слепого

к замыканию в себя может перейти в тоску; последняя наблюдается, конеч-

но, чаще у ослепших, чем у слепорожденных. Если при этом слепому еще

напоминают в грубой форме - с добрым или недобрым намерением - о

его физическом недостатке, то его унылое настроение легко переходит в

состояние мрачной скорби, которая в свою очередь переходит на почве гру-

бых прикосновений, непризнания, подозрительного или даже злобного

суждения в гложущую сердце горечь. Таков образ слепого, рисующийся

нам при первом взгляде на его внутренний мир, образ не неправильный,

но односторонний>.

<У слепого есть и свои радости, свое спокойствие, свой свет. Представим

себе слепого, который, будучи наделен особенно хорошими психическими

способностями, получил основательное образование, действующее опло-

дотворяющим образом на ум и сердце, или даже научное образование; каж-

дый шаг вперед в его духовном развитии будет в то же время шагом, направ-

ленным к выходу из мрачного царства тьмы в светлый мир, который слепой

<сам себе строит. Восприимчивая к живому слову душа слепого обращает

свой взор на невидимое; благодаря отсутствию внешнего зрения она не под-

вержена нарушающим влияниям чувственного мира и легко вырывается

из его оков, и из ее внутренней жизни вырастают в качестве духовных цве-

тов высокие мысли и чувства. Такова в общих чертах другая сторона мира

слепого. Этот мир имеет своеобразный характер: лишенный красок, но пол-

ный звуков, бедный внешними впечатлениями, но зато богатый внутренней

, жизнью; маленький, тесно ограниченный и неумолимо замкнутый в свои

[ узкие пространственные рамки, но соприкасающийся на всей периферии

| своего круга с необъятным миром>.

I 235

STR.236

Ценный вклад в характеристику слепых внес Секак (1871), который пы-

тался вывести их разнообразные особенности из своеобразия их положе-

ния: <Мы должны представить себе слепого в гармоническом единстве его

четырех чувств, как человека, действующего и творящего иначе, чем мы,

и не должны думать, что он действует односторонне, хотя это часто вам так

и кажется. Слепой действует по своему <собственному> способу и с тем боль-

шим трудом согласится со способом действия зрячего, что последний спо-

соб кажется ему неестественным. Он был бы вынужден для этого отрешиться

от самого себя и тогда попал бы в сферу, которая ему совершенно чужда

и в которой он не может ориентироваться. Если способ действия слепого

отличается во многом от способа действия зрячих, то это не значит,

что он неправилен. Мы должны признать, что слепой, идя чуждым|для

нас путем, достигает часто заранее поставленных им целей в такой

форме, которая вызывает удивление зрячих и могла бы быть вполне

достойной последних. В кажущемся безжизненным мире тьмы покоится

часто упорядоченная творческая сила, которая совершенно спокойно и

едва заметно выполняет свои задачи вплоть до достижения поставлен-

ных целей>.

По поводу отношения слепых к зрячим Секак указывает на то, что в своем

отношении к зрячим слепые с трудом отрешаются от себя и редко привя-

зываются с той искренностью, интимностью и любовью, как этого требует

истинная дружба: <Если кто-либо из зрячих посвятит себя всепеяо забо-

там о слепом, то едва ли хватит у него всей анергии, которую он затратит

для сколько-нибудь достаточного удовлетворения требований и потребно-

стей слепого. Только в редких случаях слепой останется довольным услу-

гами зрячего, так как за недостатком ориентировки в различных обстоятель-

ствах он не сможет надлежащим образом оценить их, и он будет требовать,

чтобы он во всех случаях был обставлен так, как ему удобно. Выполняет

лв зрячий принятые на себя заботы о слепом по обязанности или из чувства

симпатии, в обоих случаях эти заботы не легки>.

Сюда присоединяются еще значительные трудности, на которые наталки-

вается воспитательное воздействие на слепых и которые заставляют е осо-

бенной осторожностью применять в качестве педагогических средств награ-

ды и наказания. К последним слепые обнаруживают особенную чувстви-

тельность. <Слепой по природе таков, - говорит Секак, - что он обычно

не считает совершенного им промаха, заслуживающим какого-либо нака-

зания, и последнее всегда кажется ему превосходящим всякие меры. Если

же действительно имеет место грубое нарушение справедливой меры нака-

зания, то это возбуждает в слепом самую злую ненависть и вражду. Он

тогда глубоко раздражен и озлоблен. Это зависит в большой степени от

того, что слепой воспринимает заслуженные и незаслуженные наказания

пе так, как зрячий; он придает им более глубокое значение, так как ему

незнакомы многие случаи из жизни людей и животных, когда проступок

влечет за собой немедленное наказание. Сюда присоединяется сознание

своего бессилия и зависимости, так как он думает, что зрячий, вместо того

чтобы проявить к нему снисходительность и терпение, пользуется случаем,

чтобы удовлетворить свою прихоть. Слепой далек от желания изменить

свой заносчивый нрав, он, наоборот, стремится сохранить его в том же виде

или даже еще более возбудить его. Он считает, что мнимое принижение,

которое он всегда испытывает от зрячего, дает ему на это право и что он

этим не нарушает законов морали и общежития. В основу своих onpaBga-

236

ний он всегда кладет свое несчастье и вытекающие отсюда сострадание в

участие к нему зрячего>.

Не всегда слепой подходит к зрячему с открытой душой; часто он считает,

что он должен приспособляться к окружающему. <Он часто прикрывает

истинные черты своего характера лоском внешней вежливости, иногда даже

в смехотворных формах, - говорит Секак. - При первом знакомстве со

сяепым это может говорить, естественно, только в его пользу. Слепой хо-

рошо знает, что люди судят обычно по внешности. В стремлении достигнуть

определенных выгод слепой меняет тем или иным обманчивым способом

сущность своего нрава. Как же должен он действовать иначе?>

Что касается отношения слепого к себе подобным, то Секак указывает

на то, что естественное предубеждение против зрячих постоянно толкает

ето в объятия своих собратьев. Слепые находят во взаимном общении уте-

шений и отвлечение. <Их желания, носят ли они интеллектуальный или

материальный характер, объединяются на почве эгоистического самоудовле-

творения, без всякого отношения к зрячим. Они объединяются для равного

участия в разделении всех невзгод и удовольствий. Но и среди них обра-

зуются также различные группировки, которые настолько отличаются между

собой, что нередко наблюдается высокомерное отношение одних к другим>,

которое может привести к полному разобщению. Группировка может воз-

никнуть на почве занятий и развлечений. <Если одного из них постигает

или если только ему угрожает несчастье, тяжелое испытание или наказа-

ние, то всякое обособление прекращается. Все за одного и один за всех>.

Все проникнуты тогда одним, и тем же чувством участия к находящемуся

в беде товарищу по судьбе и у всех рождается сознание того, что они должны

оказать ему помощь. Объединенные общим стремлением, они с необычайной

энергией пускают в ход различные средства для отклонения угрожаемого

удара или смягчения уже совершившегося>.

Если характер человека является продуктом не только природных за-

датков, но и среды, то тогда, как на это указывает Гергардт (1917), отно-

шение зрячих к слепому имеет огромное значение для развития его лич-

ности.

<Число людей, входящих в более близкое соприкосновение со слепыми,

в общем невелико; этим в достаточной мере объясняется тот факт, что у

зрячих имеется только в очень редких случаях побуждение к более или ме-

нее глубокому размышлению над жизнью, природой и стремлениями сле-

пых. Правда, наша эпоха с ее резко выраженной социальной установкой

сказалась и в этой области и вызвала к экизни учреждения и приюты для

слепых, которые должны освободить последних ет борьбы за существование

или по крайней мере облегчить им эту борьбу; но в слепых привыкли в то

же время видеть только объектов попечения, субъективным побуждениям

которых едва уделяется беглое внимание. А это говорит ни больше, ни мень-

ше, как о том, что за социальной стороной проблемы слепых почти совер-

шенно забыли чисто человеческую сторону ее и, таким образом, создали

положение, которое не только накладывает на все соответствующие меро-

приятия печать известной ограниченности, но и вызывает у большинства

слепых чувство неудовлетворенности, непонятости, которая в зависимости

от индивидуального предрасположения более или менее остро угнетает и

удручает их. Но именно потому, что это положение со всеми своими при-

скорбными последствиями было создано обществом и государством несозна-

тельно и непреднамеренно, внутреннее стремление их должно быть направ-

237

STR.238

лено к тому, чтобы исправить сделанные ошибки и своевременно предотвра-

тить совершение подобных же ошибок в будущем. Подобно тому, как са-

довник должен точно знать условия роста данного растения и подходящую

для него почву, чтобы оно могло цвести и приносить плоды, в такой же

мере мы должны быть знакомы с условием развития и потребностями сле-

пого, если мы хотим указать ему надлежащее место в жизни, где он мог бы

работать и быть причастным ко всему, на что имеет право претендовать каж-

дый человек. Социально-политический схематизм не может, как этому

учит нас опыт, принести здесь благоприятный результат. Слепые не явля-

ются людьми, которые могут удовлетворяться, если они только получают,

которые довольны, когда они спасены от крайней нужды; они хотели бы

также и давать из того, что у них имеется, они стремятся к тому, чтобы

активно участвовать в происходящем между людьми в материальном в

духовном обмене и быть признанными и оцененными в качестве самостоя-

тельно действующих субъектов. В этом направлении действуют их мышле-

ние, чувствование и воля; с точки зрения этого жизнепонимания они рас-

. сматривают окружающую среду я своих близких, которые представляются

им настроенными враждебно иди дружески по отношению к ним, в зависи-

мости от того, препятствуют ли они им или; способствуют в их планах. Это

не желание выйти из границ, поставленных слепотой, и сорвать тягостные

оковы, а глубокое внутреннее стремление быть человеком среди других

людей, разделять их горести и радости и действовать в качестве члена боль-

шой семьи, который несет обязанности и обладает правами, не выходя из

рамок порядка. Здоровое влечение к самосохранению и творчеству - вот

то, что движет слепым, и всякие препятствия и подавления этого влечения

ощущаются им гораздо больнее, чем самый факт, что его глаза закрыты и

что он не в состоянии воспринимать ту пеструю картину, которую являет

внешний мир зрячему. И может наступить такое время, когда слепой

в известной мере совершенно забудет о своем страдании, когда он почув-

ствует себя человеком со всеми человеческими правами и обязанностями,

и это время явится для него самым прекрасным, самым благословенным в

его жизни. Но такое душевное равновесие или, лучше сказать, внутреннее

примирение может наступить только в том случае, если слепой сумеет понять

себя и если он найдет дело, соответствующее его умениям и способностям>.

<Чем теснее связь с внешним миром и чем обильнее, следовательно, ма-

териал, который слепой доставляет своему мозгу для переработки, тем выше

его радость жизни и его доверие к своим способностям, которые в свою оче-

редь побуждают его напрягать все свои силы для достижения наивысшей

возможной цели. Наоборот, недостаток побудительных стимулов и духов-

ной пищи приводит его с течением времени к известной депрессии, которая

мрачной тенью покрывает все его существование и заглушает в зародыше

всякое интенсивное чувство и хотение>.

- Подобным же образом слепая Поэч (1893) возлагает на общество зрячих

ответственность за развигяе характера слепых: <Бесспорно, что из всех

недостатков слепота действует наименее вредным или тормозящим образом

на развитие характера. Все свойства характера, которые мы встречаем у

врячих, мы можем найти более или менее ярко выраженными, в зависимости

0г индивидуальности и условий жизни, и среди слепых. С другой стороны,

однако вполне естественно, что одним эмоциям слепота более благоприят-

ствует, чем другим, и что эмоциональный мир слепых обладает в вевоторых

отношениях известным своеобразием>;

233

<В наше время много говорят о социальном вопросе, и повсюду заметно

стремление улучшить положение несчастных и нуждающихся. Вопрос о

слепых является также частью этой большой социальной проблемы, так

как слепой, так же как и всякий другой человек, имеет право на образова-

ние, работу и на соответствующее его знаниям и талантам положение в че-

ловеческом обществе. Он не должен просить о сострадании, но, обладая

нерушимыми правами всех страдающих, может требовать участия от окру-

жающих. Лишенный зрения человек должен переносить телесную слепоту,

но человеческая любовь может и должна его предохранить от более жесто-

кой духовной слепоты. Но, так же как социальный вопрос будет разрепвдЕ

лишь тогда, когда каждый класс внесет в это дело свою долго, точно так же?

успех дела слепых зависит не только от участия правительств и специали-

стов, но и от участия каждого отдельного человека, который столкнулся.

на своем жизненном пути со слепым>.

Наконец Шчпейнберв (1917), основываясь на глубоком самопознании>

говорит о малоуспешной борьбе многих слепых за полное уподобление зря-

чим и указывает на пути, ведущие к развитию своеобразных возможностей

слепого.

<Еще на пороге детства, - говорит он, - жизнь встречает слепого е

двойной серьезностью. В это время человек, взгляд которого был до сих;

пор направлен преимущественно во вне, в себе самом открывает мир, кото-

рый в своем своеобразии кажется ему неисчерпаемо богатым. Дремлющие?

силы приходят в движение и стремятся к деятельности; открываются не-

обозримые возможности действовать и наслаждаться; если же жизнь скоро>

заставляет нас быть более умеренными, то однако уверенность, что перед,

нами открыт целый мир, образует подлинное счастье этих лет. И слепой

также открывает свое я; и он чувствует в себе пробуждение тысячи сил,

но слепота ставит их проявлению непреодолимые границы. Стремление;

к познанию делает часто первые годы развития самым тяжелым временем

его жизни, так как слепота в качества внешней помехи уничтожает внутрен-

не заложенные возможности. Слепой не может удовлетворить своего остро-

го стремления к образованию вследствие чисто технических трудностей;

бесчисленные вещи, которые для других становятся предметами наслажде-

ния, остаются ему чужды, занятия, к которым он питает склонность, закры-

ты для него. Он спрашивает себя с горечью, что же он собственно должен

делать в жизни, и нарушение его целенаправленности угрожает одновре-

менно всему его мировосприятию. Он чувствует себя невознаградимо огра-

ниченным без вины с его стороны>.

<Таким образом слепому, отягощенному своим недостатком, зрение дол-

жно представляться как самое драгоценное, больше того, как единственное

> истинное благо, а жизнь зрячих-как высшее счастье на земле. Поль-

зоваться этим счастьем, поскольку это позволяет недостаток, жить вопреки

этому недостатку так, как если бы его вовсе не существовало, - вот к чему

слепой начинает прилагать все усилия. Он хочет быть зрячим среди зря-

чих, он охотно готов возложить на себя те же, что и у них, обязанности>

но с тем, чтобы иметь возможность предъявить те же права. Единственное

различие, что он не видит, отступает совершенно на задний план, тав как

слепой сам не придает этому никакого значения. Это некритическое стремле-

ние к безусловному уподобдению вытекает из сознания своего особого по-

ложения и представляет по существу бегство от самого себя. Эта отчаянная

попытка слепого свести счеты с миром света, который обусаовил его свое-

238.

STR.240

сбразие, привела к преодолению этого своего своеобразия. Форма и ин-

тенсивность этих усилий являются различными в зависимости от жизнен-

ных условий и от момента наступления слепоты. Слепорожденный подозре-

вает в детстве свою особенность только в том случае, если другие дают ему

это больно почувствовать, но, как только он начинает размышлять о себе,

он приходит к сознанию всей тяжести своего недуга. В свои переходные

годы слепой большей частью еще не настолько силен, чтобы победоносно

выдержать борьбу, к которой его принуждает его исключительное поло-

жение, и устроить свою жизнь соответственно со своими другими по срав-

нению со зрячими потребностями и другими возможностями счастья. И он

употребляет все свои силы на то, чтобы вопреки всему найти себе доступ

в мир света, который его фантазия наделяет яркими красками. Для поздно-

ослепшего этот мир является родиной, из которой его изгнала жестокая

судьба; неудивительно, что он и в дальнейшем пытается, насколько это

только возможно, принять участие в ее жизни и не хочет считаться с новой

формой своего существования>.

<В период некритического стремления к уравнению какою угодно ценой

<лепой придает всему внешнему и формальному несоразмерно большое

значение и ставит ценность вещей в зависимость от той степени, в какой

юн может освоить их тем же путем, что и зрячий. Прежде всего должен быть,

по возможности, скрыт корень всего зла - слепота. Слепой надеется до-

стигнуть всего этого скорее тем, что он, насколько это возможно, ограни-

чивает ее последствия. Тяжелое впечатление, которое она производит на

зрячих, вызывает желание сгладить его особым украшением внешности -

стремление, которое часто встречается особенно у девушек, доходя до ще-

гольства. Они стараются ослабить зависимость от других какою угодно це-

ной; слепые готовы охотно подвергнуться опасности, если таким путем

можно приблизиться к этой горячо желанной цели. В результате они вы-

соко ценят ловкость и придают большое значение таким действиям, которые

для зрячего являются чем-то само собой понятным и лишенным какой бы

то ни было внутренней ценности. Эти усилия могут завести так далеко, что

слепой будет жертвовать своим лучшим, сокровеннейшим достоянием,

своей личностью только для того, чтобы внешне уподобиться зрячим. Он

не хочет иметь никаких преимуществ перед зрячими, но он не хочет ни

в чем уступать им, не хочет отказываться ни от какого наслаждения. Он

ходит в картинную галлерею и думает, что он может наслаждаться карти-

ною посредством описания таким же образом, даже еще глубже, чем его

<спутник, и не считает поэтому нужным воздерживаться от суждений о

картине. Он предпринимает опасные путешествия в горы и убежден, что

вид, который открывается перед его провожатым после проделанных ими

обоими огромных усилий, он, слепой, переживает в описании первого так

же непосредственно, как и тот, и, следовательно, в однородной с ним фор-

ме. Он хочет обрести таким же путем, как и зрячий, радости, которые ему

недоступны как слепому. Его не удовлетворяет общение с несколькими

близкими ему людьми, в котором играют роль личные качества этих людей;

он стремится к блестящему обществу, в котором форма является всем.

В своем отношении к пластическим произведениям искусства слепорожден-

ный не ограничивается наслаждением их формой, поскольку последняя

вообще доступна его осязающему пальцу, но пытается, так как это делают

зрячие, истолковать отдельные черты их, хотя он и не в состоянии понять

игру их как выражение душевных переживаний. Дары, которыми награ-

240

дила его природа, оказываются для него слишком недостаточными: нор-

мальный человек едва ли стал бы подниматься на гору, если бы он и в до-

лине чувствовал себя достаточно хорошо. Это некритическое стремление

к абсолютному уравнению не делает слепого довольным своей жизнью, при-

водя в лучшем случае только к видимости довольства. Это стремление мо-

жет иметь место только в том случае, если слепой не признает своего психи-

ческого своеобразия. Вследствие этого непонимания он пренебрегает даже

теми ценными сторонами, которые связаны с этим своеобразием, не будучи

в то же время в состоянии ослабить наложенных на него пут. Последние

" дают себя знать во внешних моментах. Мелкие промахи и неловкие движе-

;: ния совершаются слепыми почти ежедневно. Его зависимость не исчерпы-

гется тем, что он не может ходить один по незнакомому пути, но коренится

раздо глубже - в незначительной возможности к подражанию. Это

ютоятельство вынуждает его спрашивать в течение всей своей жизни о

;>ких вещах и способах поведения, которые нормальный человек видит

л перенимает. Нельзя предупредить всякую возможную ситуацию и даже

при ожидании нельзя немедленно констатировать при отсутствии зрения

данного положения. Поэтому слепой в общении со зрячими является часто

беспомощным без их дружеского указания. Если такое мучительное поло-

жение приводит его втупик, то он истощает себя в напрасной борьбе со внеш-

ними моментами и не сохраняет в себе силы для того, чтобы преодолеть

неотвратимые трудности и быть готовым к отречению там, где он наталки-

вается на непреодолимые преграды>.

<Некритическое стремление к абсолютному уподоблению может привести

к двоякому результату: или неудача этого стремления настолько очевидна,

что она дает слепому вдвойне остро чувствовать свой недостаток и лишает

его радости жизни, или эта неудача не так явственна, и тогда слепой полу-

чает иллюзию уподобления и видимость счастья. Мы, конечно, не станем с

ним спорить из-за каждого перехода им границы. Его жизнь, к счастью,

не является так принципиально иной, чтобы не было никаких путей, иду-

щих туда и оттуда. Но слепой должен пребывать в сознании того, чтодело

может итти всегда о вольностях, которые может себе позволить внутренне

укрепленный человек. Когда слепой забывает, что в мире зрячих он являет-

ся только гостем, что его лучшие силы имеют свои корни в другой почве,

тогда он отрекается от своего своеобразия; и то, что ему и удается захва-

тить из мира зрячих, его неустранимое своеобразие превратит в только

кажущуюся ценность>.

<Именно положительные стороны своеобразия слепого дают ему возмож-

ность создать себе в своих пределах счастливую и безмятежную жизнь. Он

; может работать и поэтому может сказать, что его существование не явля-

ется бесплодным для него, а также и для других. Если его угнетает, что он

часто не может посвятить себя определенной профессии, которая вполне

соответствует его способностям, то он должен подумать о том, что многие

зрячие находятся в подобном же положении. Значительны те трудности,

которые он должен преодолеть в борьбе за существование; последнее время

слепые с успехом пытаются смягчить их путем социального объединения.

Кроме того нельзя не признать, что именно трудности, с которыми слепые

сталкиваются во всех областях своей деятельности, способствуют развер-

тыванию их лучших задатков. Эти трудности объясняют нам, почему среди

слепых так часто встречаются крайности: слабая воля склоняется перед

трудной задачей, сильная растет вместе с ее преодолением. Недостаточное

16 Ц ю р к л е в-Психология eaiaus. 211

STR.242

знание об отдельных объектах, которые дают слепому его чувства, вынуж-

дает его отдавать себе более глубокий отчет о получаемых впечатлениях и

их предметном значении, чем это необходимо зрячему; последний непосред-

ственно воспринимает предмет со всеми его свойствами, о которых слепому

дают скудные сведения только слух и, пожалуй, еще обоняние. Необходи-

мость прорабатывать путем умственного напряжения многое, что зрячему

достается без труда, делает часто слепого сознательным человеком, который

подвергает обсуждению и такие случаи, когда другие полагаются исключи-

тельно на чувство. Поэтому хотя его эмоциональная сторона проявляется

слабее, однако не умаляется, что доказывает та сердечность, которую он

обнаруживает в дружбе и в семейной жизни. Дружба со зрячими часто бы-

вает ему необходима, и поэтому он вначале очень стремится к ней; однако

условия его жизни настолько отличны, что это желание исполняется толь-

ко в исключительных случаях; чаще всего слепой после различных разоча-

рований начинает искать понимания и участия преимущественно у своих

товарищей по судьбе. Если он находит жену, которая разделяет с ним в

самоотверженной любви жизнь, то тогда семья открывает ему источник обод-

ряющей силы и полного счастья. Музыка и поэзия служат ему верными

друзьями, которые в тяжелые минуты возвышают его над собственным стра-

данием>.

<Жизнь слепых, несмотря на все ограничения, богата, она может быть бо-

гатой. Слепые находятся в этом отношении в таком же положении, как и

зрячие: их жизнь в сущности будет такова, какой они сумеют се сделать.

Эта активность проявляется у них в своеобразной форма, и они сознают ее

пределы. Слепой должен отдавать себе ясный отчет в том, что он находится

в особых условиях и что поэтому его жизнь соответственно этому должна

быть также иначе устроена. Только в том случае, если личность выраба-

тывается в соответствии с неустранимыми условиями своего развития, она

может стать подлинной ценностью; некритическое стремление к полному

уподоблению приводит в лучшем случае к кажущейся ценности и призрач-

ному счастью, которые не способны выдержать никакого серьезного испы-

тания. Свою тоску по миру зрячих слепой должен вытеснить не путем до-

казывания себе, что он в общем может без него обойтись, а путем преодоле-

ния этой тоски. Это он может сделать в сознании того, что его слепота

является не только недостатком, но служит одновременно источником фор-

мирующих сил, которые дают ему возможность выработать из себя личность

с определенным своеобразием, но и с неоспоримой собственной ценностью>.

<Среди развитых слепых пользуется большой популярностью фраза: мы

не слепы, мы только не можем видеть. Если эти слова вытекают из желания

избежать того тяжелого впечатления, которое почти всегда производит

слово <слепой>, если даже оно употребляется зрячими в образном смысле,

то, конечно, против этого нечего возражать. Эти слова чаще всего означают

нечто большее: они хотят выразить, что слепые отягощены, правда, малень-

ким, еле заметным недостатком, но, вообще говоря, они во всем подобны

зрячим, несут те же обязанности и могут поэтому предъявлять те же тре-

бования к жизни. В противовес этому следует с особой силой подчеркнуть,

что слепой в такой же малой мере является зрячим, который не видит,

как и зрячий слепым, который видит. Выпадение важнейшего чувства соз-

дает такие особые условия, что вея психическая жизнь должна приоб-

рести своеобразную форму. Своеобразная природа едепого не дает возмож-

ности ему выработать из себя полноценную личность до тех пор, пока он

242

в своем отношении к жизни не будет считаться с этой своей природой. Если

же он решится устроить свою жизнь в соответствии со своими особыми по-

требностями и особыми возможностями счастья, то он будет находить тогда

в различных мелких промахах, которые он неизбежно будет делать, только .

повод для юмора, который возвысит его над самим собой; тогда он приобре-

тает душевную силу, которая сделаем его способным преодолевать серьез-

ные трудности и отказываться там, где он должен сознавать границы своим

силам; тогда его жизнь может быть для него и для других радостью. Слепой ,

не должен отстраняться от мира зрячих, а принимать все то, что этот мир

ему может дать, и он может почерпнуть из него значительные богатства.

Сленой живет среди нормальных людей и должен во многом равняться

по ним. Он может и должен учиться у них не только внешнему поведению,

но и заимствовать у них все лучшее. Существование слепого слишком тес-

но переплетено со зрячими для того, чтобы он мог избежать всякого перехода,

границы. Он может предаваться при случае и утешительным иллюзиям.;

ведь свободным от слабостей - а иллюзии являются слабостями - не

бывает никто. Но они становятся угрозой для сущности его личности в том

случае, если ов делает зависимой от них ценность своей жизни, хотя любовь

и верность и проламывают некоторые бреши той стене, которая отделяет

его от зрячих, но совершенно пасть эта стена никогда не может. Иллюзии,

которым он будет на этот счет предаваться, ничем ему не помогут; он дол-

жен отдать себе отчет в своей особенности и в ее своеобразной ценности: и

таким образом научиться в свободных действиях своей личности призна-

вать в качестве своих границ те преграды, которые ему поставила неумо-

лимая судьба>.

Развитие личности заключается по Петцельту (1923) в никогда не закан-

чивающемся процессе усвоения знания путем концентрации. Под концент-

рацией он разумеет содержание логических и психических отношений в я.

Она является формированием знания, и ее теория есть поэтому учение о

понимании, усвоении, суждении, переработке, расширении или расчлене-

нии на новые части содержания знания в я. Проблема концентрации заклю-

чается в образовании значимости в отношении между задачей и разреше-

нием. Это относится также и к слепым. Слепота является только особым

случаем проблемы концентрации. Слепой включается в общество зрячих,

так иак оно является обществом познающих действительное. Однако в

познание слепого должно войти отношение, касающееся того, чего ему, не

достает, того, что сокрыто от него в возможности видеть. Слепой осязает,.

только в соотношении с этим, под этим критерием, протекает в конечное,

счете все его существование. Петцельт называет это визуализацией:.

Посредством нее слепой вырывается из своей обособленности, расширяет

свое знание и достигает взаимного понимания со зрячими. Оставшиеся:

чувства, поскольку они имеют значение, реализуют отношение слепых к

состоянию зрячих и служат слепым для того, чтобы они были на уровне

требований, предъявляемых им миром зрячих. При этом слепой сознает

невоепринимаемость некоторых отношений, которая дана вместе во еяепо-

той. Эти отношения являются для него не предметами восприятия, а объек-

тами понятия. Так как знание носит не наглядный характер и может быть.

отнесено ко всем сенсорным областям, то знание слепого так же, как а

знание зрячего, есть <возможность всезнания> (<Alles wissen-konneu>).

Вследствие этого слепой .как в своем звании, так и в своей личности стано-

вится равнопеннам зрячему,

IS 24S

STR.244

Среди развитых слепых мы находим представителей различных миро-

воззрений. Гереард (1921) различает в этом отношении две главные

группы, а именно: таких слепых, которые являются выразителями исклю-

чительного оптимизма, и таких, которые проникнуты мрачным пессимизмом.

<Это может показаться почти парадоксальным - видеть в слепом сторон-

ника оптимистического мировоззрения, и тем более парадоксальным по-

тому, что речь идет при этом, за немногочисленными исключениями, как раз

< совершенно слепых, которые или родились таковыми или потеряли зре-

ние в самом раннем детстве. Оптимистически настроенный слепой примирил-

ся со своей судьбой или, лучше сказать, он не рассматривает ее как не-

счастье, наоборот, он чувствует себя веселым и довольным в том мире, каким

он ему является или каким он себе его создает. Путем старательного упраж-

нения он доводит оставшиеся у него чувства до высшей работоспособности

и не нуждается в том, что может быть воспринято только глазом. Он пытается

завоевать и для себя мир зрячих чувством и рассудком и убежден в том,

что он может выполнить эту трудную задачу, так что ему остается совершен-

но чуждым ощущение даже только частичной неполноценности>. Здесь

заключена однако опасность необоснованной переоценки самого себя.

<В резкой противоположности к этой категории находятся те слепые,

которые свободны от всяких иллюзий и оценивают обстоятельства по их

непосредственному значению. Они ни на минуту не обманываются на счет

серьезности своего страдания и его неизбежных следствий и всякую случаю-

щуюся неудачу сводят к слепоте. Главный контингент этой категории со-

ставляют позднооелепшие и те лица, которые обладают еще большими

или меньшими зрительными остатками. У них имеется постоянное сознание

того, что их сенсорная связь с внешним миром нарушена и что зрячие имеют

перед ними недостижимое преимущество. В противоположность раноослеп-

шим они знают, чего им недостает. Они поэтому не недооценивают значения

непосредственного зрительного восприятия и ощущают его отсутствие или

его недостаточность всегда с одинаковой остротой. Поэтому они всегда

будут самыми резкими противниками того иллюзионизма, который мы встре-

чаем у многих слепых юношей>.

<Между <совершенно счастливым слепым> и <пасынком природы> суще-

ствует однако средняя точка зрения, с которой возможен объективный взгляд

на обе стороны. Слепота сама по себе не оправдывает ни безграничного оп-

тимизма, ни его полярной противоположности, но требует скорее от инди-

видуума острого критического самоиспытания для того, чтобы слепой су-

мел найти тот жизненный путь, по которому он смог бы пойти и который

не уводил бы его от его близких, а вел рядом с теми путями, по которым

идут они>.

Из права на развитие личности и на участие в общечеловеческой жизни

вытекает притязание слепых на образование и на включе-

ние их в социальные связи. В обоих пунктах общество до

сих пор едва ли удовлетворило самые скромные их желания. Воспита-

ние слепых, которое следует рассматривать как предпосылку раз-

вития личности и социальной деятельности слепых, шло по различным околь-

ным и ложным путям, прежде чем была обретена сколько-нибудь твердая

почва. История обучения слепых и их образова-

ния вообще показывает это достаточно ясно.

Мнение, что образование слепых началось только с основания в конце

XVIII века первых учреждений для обучения слепыу, правильно только\

244

отчасти, так как фактически и до этого делались неоднократные попытки,

бывшие, правда, разрозненными, дать слепым как научное, так и профес-

сиональное образование. Легко также понять, что для введения массового

обучения должны были быть даны предпосылки, которые подготовили бы

почву для этого нововведения. Результаты этой подготовительной эпохи

не были до сих пор надлежащим образом оценены, тогда как при ближайшем

их рассмотрении мы обнаруживаем, что при основании первых учреждений

для слепых метод обучения слепых был уже, по крайней мере отчасти,

установлен и были изобретены и применены на практике специальные учеб-

ные пособия.

Если мы оставим в стороне ослепших в относительно позднем возрасте,

образование которых было ко времени наступления слепоты полностью или

частично завершено, и привлечем к рассмотрению исключительно сообще-

ния об обучении слепых детей, то мы увидим, что еще в самые древние вре-

мена существовало знание того, что при помощи речи и упражнения памяти

можно дать слепому соответствующее его индивидуальным способностям

образование. При содействии зрячих слепые могли путем старательного

упражнения и внутренней концентрации усвоить большое количество сло-

весных знаний, как это и сейчас еще наблюдается в Египте и Турции, где

слепые, не умея читать и писать, являются в то же время особенно сведу-

щими в религиозных писаниях. Этот вид образования слепых знала уже древ-

ность, и он существовал и в позднейшие времена. То же самое относится и

к определенным ручным занятиям, с которыми слепые осваивались благо- .

даря своему искусству и благоприятным условиям, чем вызывали удивле- ;

ние зрячих. Однако не ставился еще вопрос о том или другом виде образо- :

вания для всей массы слепых.

Попытки расширить образовательные возможности слепых путем исполь-

зования осязательных ощущений также очень стары. Так, еще учителем церк-

ви Дидимусом (TV век нашей эры) было установлено, что слепой может ус-

воить шрифт зрячих на рельефных буквах, сделанных из дерева. Употреб-

лявшиеся в древности восковые дощечки, на которых писали с помощью

острого грифеля, подсказывали уже обучение слепых осязательному чте-

нию, и вскоре после изобретения книгопечатания появились различные по-

пытки к изобретению осязаемого печатного шрифта для слепых. И если эти

попытки не были успешны, то причины этогоу заключались в различных не-

благоприятных условиях и прежде всего в большой стоимости печатания

и незначительном сбыте таких книг. Фактически однако возможность рель-

ефной печати существовала уже в конце XVI века, и тогда уже была дока- .

зана возможность осязательного чтения для слепых. Другие попытки сде-

лать буквы путем узлов на веревках или нарезок на деревянных палочках

не имели никакого значения. Буквы зрячих стояли по вполне понятным ос-

нованиям в центре интереса и для обучения слепых. В виду того, что как

уже сказано, вплоть до последнего времени не было книг, напечатанных

для слепых, то шрифт делали осязаемым для слепых на восковых дощечках,

или из дерева и проволоки, или путем выкалывания бумаги булавкой так,

чтобы на обратной стороне буквы выступали в точечном рельефе. Для

получения выпуклого шрифта применялись также густые чернила. Эти спо-

собы были в употреблении вплоть до возобновления книгопечатания для

слепых в конце XVIII века.

Подобным же образом уже с давнего времени прилагались усилия, нап-

равленные к обучению слепых письму. И хотя первые такие попытки, о

245

STR.246

которых мы знаем, относятся к середине XVII века, однако письмо слепых

на восковых дощечках должно было найти себе применение еще много рань-

ше. Для обучения слепых письменным буквам употреблялись деревянные

и металлические доски, на которых буквы были вырезаны в углубленном

виде. Слепой до тех пор водил грифилем по углубленным очертаниям этих

букв, пока он не мог воспроизвести их на бумаге с помощью карандаша или

пера. Однако для того, чтобы можно было прочесть такое письмо, необхо-

димы были особые письменные доски, на которых строки отмечались натя-

нутой проволокой или веревкой; эти доски с течением времени различным

образом совершенствовались. Место пера и карандаша занял позже тупой

грифель с подкладыванием копировальной бумаги.

Мы видим таким образом-, что был выработан особый метод как в чтении,

так и в письме еще до основания первых учреждений для слепых. Наряду

с применением устного слова создание письменного языка представляло

собой значительный шаг вперед на образовательном пути слепых, хотя при-

менение этого метода оставалось еще очень ограниченным вследствие от-

сутствия книг. Слепые все еще должны были для получения образования

опираться на помощь зрячих, и этим объясняется относительно малое ко-

личество образованных слепых в то время.

Изобретение пособий, служащих для обучения слепых, не ограничилось

однако созданием осязаемого шрифта и различных досок для письма. Еще

слепой английский математик Саундерсон создал разнообразно применяемую

счетную доску, ею воспользовался также немец Вейсенбург. Последний

уяснял себе положения из геометрии, оптики и т. п. путем проволочных кон-

струкций и приобретал географические познания посредством схемати-

ческих карт, которые, будучи приготовлены из шнуров, проволоки, кнопок

и булавочных головок, изображались в рельефном виде на дощечках. Этим

была уже заложена основа наглядной передачи материала по отдельным

предметам обучения, и в дальнейшем такие способы начали вырабатываться

s более широком объеме.

Наконец, перед введением массового обучения слепых не было недостат-

ка в печатных руководствах для этой цели, по крайней мере для некоторых

областей обучения. Особенно многочисленные указания можно было найти

в различных трудах относительно обучения слепых письму (А. Мелль, 1919).

Появились также руководства по обучению арифметике и музыке, которые,

правда, опирались в значительной мере на опыт обучения зрячих, но все

SKC содержали уже в себе указания на особые методы обучения слепых.

Наряду с общим образованием в этот подготовительный период делались

также попытки профессионального обучения слепых. Хотя эти попытки

точно так же оставались еще разрозненными, однако появлялись уже неод-

нократные сообщения о том, как слепые усваивали различные работы и даже

достигали таким путем известного жизненного положения.

Для начала массового образования слепых опыт названных самоучек

имел неоценимое значение не только тем, что он явился доказательством

образовательных возможностей слепых, но и тем, что он указал первому

опыту массового обучения слепых средства и пути, без которых даже такие

люди, как Гаюи и Клейн не могли бы приступить к такому обучению.

На заре истории образования слепых кроме ознакомления со способно-

стями их и с теми путями, по которым они шли с помощью оставшихся у них

органов чувств, был выдвинут вопрос о цели обучения, ставившийся и

самоучками. Идеальным прообразом этой цели являлось образование зря-

246

чих. Будучи ветвью общей науки педагогики, тифлопедагогика заимство-

вала из первой свою цель и свои методы, и не следует поэтому удивляться,

что она в течение определенного времени блуждала по окольным и ложным

путям общей педагогики.

Если мы попытаемся дать картину первого полувеко-

вого периода образования слепых, то он в грубых чертах рисуется

следующим образом. Способность слепых к образованию представляется

уже не подлежащей сомнению, хотя ее границы еще не установлены. Начи-

нается уже исследование сенсорной и умственной жизни слепых. Целью

образования выдвигается то, к чему направлено образование зрячих. Ме-

тоды обучения последних пытаются перенести в обучение слепых, приспо-

собив их к особенностям слепоты. Усилия направлены, главным образом,

на словесное обучение в устной и письменной форме. Из взятого у зрячих

шрифта развивается специальный шрифт слепых. Технические проблемы

осязательного чтения и письма принципиально разрешены. Для прочных

основ профессионального обучения недостает еще опыта. В целом система

образования слепых проникнута в этот период, как это бывает во всяком

новом деле, формальными моментами, и в них видят сущность образования.

Недостатки такой системы образования выступили с течением времени

настолько ярко, что их нельзя было не заметить. Конечно, можно было с

успехом, хотя и ценой больших усилий, одеть на слепого внешний покров

того образования, которое является достоянием зрячих, и дать им усвоить

словесное знание последних; но при этом не задумывались о том реальном

основании, на одном котором только может быть построено такое образова-

ние, которое не рухнет, как карточный домик, при первом столкновении с

требованиями жизни. Образованный слепой того времени мог двигаться в

той значительно незнакомой ему сфере, какой была для него речь зрячих;

его обучили этой речи как универсальному средству образования, пренебре-

гая всем остальным, и он старался, даже широко оперируя образами, кото-

рыми так богат язык зрячих, затушевать свою слепоту, но этой его речи

недоставало ее внутренней сущности, а именно содержания. И так было

во веем. В то времд не было еще попытки заглянуть более глубоко во внут-

ренний мир слепого; в этом мире находили, конечно, отклик проникающие

в него через слуховые ворота слова; но он не был заполнен представлениями

и понятиями, основанными на чувственных восприятиях, между тем как

только запас таких представлений и понятий составляет пригодное для жиз-

ни образование; в то время не доставало понимания того, что действитель-

ный образовательный багаж слепого составляет не то, о чем он может го-

ворить, а то, что он воспринял в его реальном содержании, интеллектуально

переработал и может претворить в действие. Самым верным признаком оши-

бочности этого понимания, которое исходило из образовательного идеала

зрячих, был тот факт, что в борьбе за существование большинство образо-

ванных слепых терпело крушение и что только очень немногим удавалось

приобрести самостоятельное положение в жизни.

Нужно было открыть новые пути и найти новые средства, так как с по-

мощью прежних нельзя было надеяться, несмотря на ряд крупных дости-

жений, притти к успешному разрешению ни проблемы обучения, ни проб-

лемы образования вообще. Принцип наглядности является тем выдающимся

пограничным столбом, который стоит на границе, отделяющей первый пе-

риод тифлопедагогики от второго, длящегося и поныне. Поскольку все те

предпосылки в отношении представлений и понятий, с которыми зрячие

247

STR.248

дети приступают к первоначальному обучению, должны были быть исклю-

чены, задача образования слепых была усмотрена в том, чтобы прежде

всего создать слепому ребенку недостающую базу для познания, чтобы мож-

но было затем развивать параллельно и в тесной связи речь и наглядность

и устранить бедность представлений слепого и бессодержательность его

речи - эти наиболее крупные недостатки, связанные с прежним обучением.

Если таким образом обучение слепых постепенно шло от поверхности

в глубину, то это углубление в свою очередь явилось определяющим фак-

тором дальнейшего развития; в противоположность предпочитаемому до

того времени обучению преимущественно интеллигентным профессиям и

музыке, которые оказывались вполне полезными только для тех слепых, у

которых были к этому способности, была признана ценность в физической

деятельности слепого и были открыты доступные массе слепых различные

виды профессий. Так же как в первом периоде была доказана способность

слепых к умственному образованию, так во втором периоде была обнаруже-

на их способность к профессиональной деятельности, хотя вплоть до настоя-

щего времени эта задача не нашла еще себе вполне удовлетворительного

практического разрешения.

Если мы рассмотрим достижения второго периода истории

образовани я слепых, то они вкратце будут рисоваться нам в

следующем виде: брошен впервые взгляд во внутренний мир слепых; гра-

ницы их способности к образованию в общих чертах установлены и цель

образования пытаются в общем привести в соответствие с этими границами.

Из понимания проблемы образования слепых как социальной проблемы

выводится необходимость организации его в особых внешних условиях.

Как в области школьного, так и в области профессионального образования

ищут собственных путей и пытаются, независимо от системы образования

зрячих, найти свои обоснования. Вступает в силу принцип наглядного обу-

чения. Технические вопросы чтения и письма, а также отчасти проблема

выработки особых средств обучения являются разрешенными. Сущность

образования слепых начинают видеть в его реальных основаниях.

Т. Геллер (1895) также делит историю тифлопедагогики на два периода.

Первый период охватывает, по Геллеру, время от первых тифлопедагоги-

ческих начинаний до изобретения и введения брайлевского шрифта. Второй

период простирается от введения брайлевского шрифта вплоть до наших

дней. В этом делении пограничная линия является однако неясной, так как

система брайлевского точечного шрифта была вполне выработана еще в

1825 г., в то время как ее всеобщее введение произошло только через пять-

десят лет после этого.

<Первый период тифлопедагогики, - пишет Т. Геллер,- определяется

двумя психологическими догмами, а именно: учением о викариате чувств

и положением, что между осязанием и зрением существует почти .сплошной

параллелизм. Соответственно этим обеим теориям основатели тифлопедаго-

гики удовлетворялись в основе тем, что методы элементарного обучения зря-

чих как бы переводили в сферу осязания. Учебные пособия, которые при

этом применялись, были те же, что употреблялись в школах зрячих, но

значительно увеличенные в размере и сделанные осязаемыми. Оптимизм,

который характеризует первый период тифлопедагогики, должен был в

результате встретившихся на этом пути разочарований быстро смениться

противоположным настроением. Только постепенно начали приходить к

пониманию ошибочности применявшихся до тех пор методов и к осознанию

248

того обстоятельства, что психическая жизнь слепых должна формироваться,

вследствие выпадения главного чувства, совершенно иначе, чем психиче-

ская жизнь зрячих. Важнейший толчок к этому дал опять-таки слепой, ко-

торый выработал соответственно потребностям своих товарищей по судьбе-

систему шрифта, в корне отличавшуюся от употреблявшихся до того шриф-

тов зрячих, сделанных осязаемыми. Введение брайлевского шрифта дал>

повод к пересмотру с различных точек зрения практиковавшихся в то время

методов обучения слепых. Не в видоизменении методов обучения зрячих,

а в создании особых методов обучения слепых была усмотрена теперь глав-

ная задача тифлопедагогики. Необходимость развивать пространственное

восприятие слепых, которое прежде предполагалось как нечто первона-

чально данное, привела к введению обучения формам (моделированию),

что с того времени положено в основу обучения слепых. В первом периоде-

принцип наглядности находился в пренебрежении или осуществлялся в та-

кой форме, которая не соответствовала психическим особенностям слепых.

Теперь же делание подходящих моделей было признано насущной потреб-

ностью и в этом отношении были даны образцовые примеры. Когда в се-

верных странах 1 был введен в народных школах в качестве нового пред-

мета обучения ручной труд, то тифлопедагоги тотчас поняли его огромное?

значение для школ слепых; путем обучения ему не только обогащался круг-

представлений слепых, но последние с раннего возраста приобретали извест-

ные технические навыки, которые в первом периоде тифлопедагогики, когда

внимание было направлено исключительно на теоретическое обучение, от-

сутствовали. Новейшая тифлопедагогика не удовлетворяется уже больше-

сообщением чисто формальных знаний и умений; она пытается воздейство-

вать па всю психику слепых и воспитать их к самостоятельности и в этом

смысле подготовить их для практической жизни>.

, Слепой Гичман (1895), требуя, чтобы обучение формировало слепых воз-

можно более совершенным образом в их специфическом своеобразии, по-

шел в этом отношений гораздо дальше, чем шли до него другие. Из его ни-

жеприводимых рассуждений видно, однако, что он указал для этого непод-

ходящий путь.

<Несмотря на разнообразные в части своей поразительно благоприятные-

успехи, которые достигнуты в течение нашего столетия в области образова-

ния слепых, подлинной науки о воспитании слепых пока еще не существует,

и нет даже общепризнанных принципов, из которых такая наука могла бы

исходить. И тем не менее представляло бы несомненно большую ценность,.

если бы тот богатый фактический материал, который собирается отдельными

специалистами в их практике и предается гласности в процессе плодотвор-

ного обмена мыслями, происходящего на тифлопедагогических конгрессах,

если бы этот материал был подвергнут признанным для этого ученым тща-

тельной теоретической разработке и таким образом возведен в фундамент

тифлопедагогики, как систематической науки. Такая работа не только

принесла бы пользу слепым детям, поскольку она дала бы возможность

выработать замкнутую, построенную на единых принципах систему воспи-

тания; в своем дальнейшем развитии эти исследования оказались бы в

высшей степени плодотворными для педагогики и психологии вообще, так,

как из психических феноменов, образуемых слепотой, можно, по моему

глубокому убеждению, в результате их планомерного изучения сделать.

1 В скандинавских государствах.

24>

STR.250

ценные заключения относительно некоторых моментов, которые в психи-

ческой жизни нормальных людей остаются до сих пор скрытыми от иссле-

довательского взора>.

<Точка зрения, на которой стоит педагог в вопросе об образовании чело-

века вообще, может быть двоякой. Ему преподносится или всеобщий как

бы типический идеал человека, который он старается по мере сил осуществить

в своем воспитаннике, и тогда его стремление обращено преимущественно

на строгое направление способностей ребенка по той колее развития, кото-

рая заранее определена этим идеалом, или же он, наоборот, исходит именно

из этих способностей, пытается выяснить, к какому типу развития направ-

.лены природные тенденции воспитанника, и приспособляет к последним спо-

собы своего воздействия, чтобы поднять таким образом ребенка на высшую

ступень, которой он может достигнуть с помощью и в пределах своих способ-

ностей. Если применить эту альтернативу с необходимыми модификациями

к тифлопедагогике, то нетрудно заметить, что она приобретает здесь совер-

шенно особое значение>.

<Рассмотрим сначала первый случай. Подавляющее большинство тифло-

педагогов аргументирует следующим образом. Слепота есть дефект, гибель-

ное действие которого заключается в том, что он закрывает от отягощенного

им человека значительную часть чувственных впечатлений, доступных дру-

гим людям, и таким образом отличает его ко вреду для него от нормальных

.людей. Усилия лечебной педагогики должны быть соответственно этому

направлены в первую очередь на то, чтобы заполнить по мере сил этот про-

бел, уменьшить по возможности расстояние, отделяющее слепого от зряче-

го, другими словами, сделать слепого, насколько это возможно, подобным

зрячему. Наоборот тот, кто исходит из второй из приведенных выше точек

зрения и свое главное внимание обращает на своеобразный характер того

развития, на которое направлены действующие в психическом организме

слепого природные тенденции, тот придет к совершенно другим результатам,.

юн должен будет требовать, чтобы слепого не делали как можно более по-

добным зрячему, но чтобы его возможно более совершенным образом раз-

вивали в его специфическом своеобразии. Если мы захотим выразить эту

противоположность в конкретной форме, то получится, что представители

первой точки зрения признают за принципом наглядности Песталлоци

безусловное значение и для школы слепых, тогда как их противники, к

которым я с полным убеждением причисляю и себя, хотя и не отвергают

прямо этого принципа, но, принимая во внимание существующие здесь

исключительные условия, придают ему только небольшое значение>.

<По вопросу о том, в чем заключается основное различие между способ-

ностями слепых и зрячих, я могу быть здесь кратким, так как я высказался

по этому вопросу в другом месте настолько подробно, насколько я это мог

сделать при почти полном отсутствии предварительных работ в этой области.

Я пытался там показать, что слепой только в крайне редких случаях мыс-

лит образами, даже такими, которые он мог приобрести путем осязательного

опыта, и что он почти всегда пользуется своеобразными суррогатными пред-

ставлениями, которые носят настолько не наглядный характер, что они в

этом отношении напоминают абстрактные понятия зрячих; однако слепой

так хорошо обходится этими представлениями, что он должен обладать уж

очень острой способностью различения, чтобы вообще сознавать своеобраз-

ную природу своих представлений. Наивный слепой принимает последние

как бы на веру, считая их верными отображениями самих вещей, и совершен-

250

но отрицает тот факт, что они являются простыми суррогатами. Заметим

м-тати, что этим может быть объяснено то обстоятельство, что важный пси-

хический феномен, о котором идет речь, не является еще общеизвестным

даже в кругах специалистов, не говоря уже о том, что на него не было обра-

щено надлежащего внимания. В то же время та прочность, с какой неиску-

енный в философских рассуждениях слепой верит в то, что его представ-

ния являются вылитыми копиями вещей, служит веским доказательством

го, что эти суррогаты являются вполне пригодными и достаточными для

и>ебований практической жизни и что поэтому педагог вправе положить

их в основу своей системы>.

<Ясно, что с приведенной точки зрения наглядность представлений, со-

общаемых в процессе обучения, не имеет большого значения. Конечно, и

я считаю необходимым, чтобы конечное основание всякого мышления было

конкретным. Но этот основной ствол конкретных представлений образуется

сам собой из повседневного опыта, или во всяком случае для этого достаточно

давать возможность чисто попутно расширяться этому необходимому фун-

даменту, особенно тогда, когда дело идет о начальных основаниях какого-

либо предмета обучения. Огромное сбережение времени и усилий, которое

- достигается таким путем, следует употребить на то, чтобы доставить сле-

пому большее количество суррогатных представлений; если это только со-

вершается в целесообразной форме, соответствующей всякий раз познава-

тельной способности школьника, то можно смело предоставить последнему

обходиться по-своему с этими новыми представлениями. Превосходная па-

мять слепых делает их способными воспринять и переработать гораздо

большее число впечатлений, чем это может сделать при тех же условиях.

зрячий; если к тому же притти на помощь работе памяти правилами и пла-

номерным повторением, то я не вижу, какие препятствия могут встретиться

на пути осуществления предложенного мною метода. Выгоды же, которые

последний представляет, являются очевидными. Прежде всего он в высшей

мере способствует удовлетворению той любознательности слепого, которая

составляет всегда характерную черту его существа, если она только не .

подавляется какими-либо особенно неблагоприятными условиями; далее,

он облегчает слепому понимание многочисленных явлений внешнего мира

и даже общение со зрячими, так как уже было сказано, что слепой сознает

только общее ему со зрячим содержание представлений, а не то фундамен-

тальное различие, которое существует между ним и зрячим в отношении

способа представления>.

Лембке, возражая против положений Гичмана (1902), указывает на то,

что природа и потребности слепого те же самые, что и зрячего, поэтому он

полагает, что Гичман сам заметил бы, вероятно, несостоятельность и недо-

статочность своей точки зрения, если бы он обратил свое внимание не

исключительно на интелектуальное образование слепых, а распространил

бы свое сопоставление и на нравственную и практическую сторону их обра-

зования. Если Гичман хочет положить в основу умственного обогащения

слепого суррогатные представления, то в нашу эпоху суррогатов ато может,

правда, показаться современным, но это не обладает никакими преимущест-

вами кроме дешевизны и, согласно самому Гичману, это приводит только к

культуре памяти, которую новейшая педагогика метко заклеймила выраже-

нием: <Memorier-Maiterialismns>. Таким образом в странном противоречии

мыслей оказывается в конце концов то, что принципы, на которых Гичман

хочет строить образование слепых, должны привести к результатам, проти-

251

STR.252

вополсжным тем, к которым он сам стремится: к отрыву слепого от естест-

венного фундамента, на котором основано все, в том числе и его духовное

бытие. Таким образом - заключает Лембке - следует отвергнуть как од-

ностороннюю формулу: образование слепого для мира слепых, так и столь

же одностороннюю формулу: образование слепого для мира зрячих (в смысле

Гичмана). Задачей тифлопедагогики является, учитывая своеобразные

особенности слепого, но в то же время и возвышая его по возможности над

этими особенностями, привести его путем разумного воспитания, проводи-

мого искусным педагогом, к тому идеалу, который устанавливается об-

щею педагогикою.

Этот педагогический идеап Лембке определяет (1901) как

<всесторонне развитая деятельная личность>. Развитие, направленное к

образованию личности, основывается на индивидуальности, и слепота

стоит на его пути в качестве самой высокой преграды.

<Как бы старательно мы ни проводили в обучении слепых принцип наг-

лядности, мы всегда наталкиваемся в этих усилиях на непреодолимые

преграды, где мы должны сказать: здесь, несмотря на все наши наглядные

пособия и все наше методическое искусство в наглядной передаче, прекра-

щается всякая возможность сообщить слепому представления, соответствую-

щие представлениям зрячих>.

Чтобы освободить слепого от ограниченности, своеобразия и анормаль-

ности его существа, Лембке считает необходимым развитие в нем нрав-

ственно деятельной личности: <Ни для одного человека в мире не имеет та-

кого решающего значения в качестве средоточия его жизненной деятельности

профессия и профессиональная работа, как для слепого. Доказательство

этого положения приведет нас к идеалу и принципу образования слепых-,

который выражается одним-словом: труд. Профессиональная работа с целью

получения заработка и приобретения экономически самостоятельного жиз-

ненного положения является маяком, указывающим путь нашим педагоги-

ческим стремлениям; обучение ей есть семя, из которого может вырасти

благословенное дерево жизни, под сенью которого слепой сумеет жить

удовлетворенный и счастливый и добывать себе пропитание>.

В отношении школьного образования Лембке ставит умение выше зна-

ния, <ибо только умение может содействовать слепому в проявлении его нрав-

ственной личности и в приобретении экономически самостоятельного жиз-

ненного положения. Знание без умения может именно для слепого стать

огромным несчастьем, раскрывая перед его взором всю глубину его страда-

ния>.

Штейнберг также затрагивает поставленный Гичманом вопрос о развитии

своеобразия слепого, но не указывает, в каком направлении следует итти

для достижения этой цели. Суровая действительность всегда требует от

слепого приспособления к миру зрячих и оставляет только незначительное

место для развития его своеобразия. Тем не менее долгом тифлопедагогики

является считаться с этим стремлением, которое принимает у слепого ясно

выраженную форму. Однако этого своеобразия ни в коем случае не следует

искать в том состоянии исключительной мечтательности, которое изображает

нам С. Геллер (1901).

<Внутреннее богатство слепого образует не сумма иллюзий или фантазий,

представляющих собой самообман, так как они ни в какой мере не соответ-

ствуют действительности и только внешним и преходящим образом прикры-

> вают противоречие, существующее между слепым и окружающим его внеш-

252

ним миром, создавая для него исключительное положение не только по

необходимости, но и по его собственной вине; это внутреннее богатство оп-

ределяется реальным содержанием его сознания, которое одно только служит

для него источником освобождения и возвышения. Только те духовные при-

обретения, которые целиком и полностью перешли в наше сознание, обра-

зуют наше духовное достояние; только они дают направление нашим стрем-

лениям и определяют мотивы и успех наших действий. Из этого обстоятель-

ства перед тифлопедагогикой в той мере, в какой она должна быть на высоте

1;ак лечебно-педагогическая наука, возникает задача заполнять сознание

слепого только действенным материалом, т. е. таким, который может быть

применен для формирования истинного духовного достояния, обусловли-

вающего самодеятельность и самоопределение. Поэтому на первом месте

должен стоять тот реальный образовательный материал, который возник

из расположения осязательных ощущений в пространстве и который ока-

зывает определяющее влияние на деятельность рассудка; между тем слу-

ховые восприятия, будучи результатом ощущший, расположенных во

времени, действуют преимущественно на фантазию. Многообразные труд-

ности, которые стоят на пути осуществления этой задачи и которые должны

быть преодолены, возникают также и от того, что слепой естественно скло-

нен передать фантазии ведущую роль в своей психической жизни. Абстракт-

ные понятия, которые получаются из преобразования реальных представ-

лений, являются ценнейшим материалом для рефлексии и родственных ей

психических процессов; они ни в какой мере не могут быть заменены обра-

зами фантазии>.

С. Геллер хочет,.чтобы метод обучения слепых был выработан в такой фор-

ме, чтобы последние приобретали знания путем самодеятельности и на таких

объектах, которые могут наполнять сознание слепого подлинно ценным

содержанием. Не количество материала, а процесс приобретения приводит

к самодеятельности мышления слепого и к прочности его самоопределения;

и если школа слепых хочет сделать своих воспитанников способными са-

мим представлять в будущем свои жизненные интересы, то ее искусство

должно проявиться в разумном ограничении. Те области знания, которые

слепому вследствие его недостатка не могут быть доступны, должны быть

признаны таковыми; из этого должны быть сделаны соответствующие прак-

тические выводы, в ином же случае возникает кажущееся образование,

которое производит призрачные ценности. Время и энергия, которые со-

храняются благодаря такому ограничению, должны быть сконцентрированы

, на достижении высокой интенсивности познавательных функций, к дейст-

" венному проявлению которых на основе восприятий слепой в такой же

мере склонен, как и способен. Если, наконец, слепой будет еще направлять-

ся к тому, чтобы наблюдать за течением и деятельностью этих своих функ-

ций, то такое усиление сознания приведет к высокому уровню его работо-

способности.

О роли учителя и образовательного учреждения С. Геллер говорит сле-

дующее (1882): <Непременным долгом учителя слепых больше, чем кого

:"|ы то ни было другого, является так поставить воспитание своих учеников,

чтобы оно не только направляло развитие их характера и привычек, но

и глубоко ими всеми всецело завладевало, так что позволяло бы и воспита-

телю распознавать отдельные душевные движения, которые легко направ-

лять при их возникновении и трудно преодолевать, 1<эгда они приобрели

господство. Но условия, в которых протекает воспитательная работа, дол-

253

STR.254

жны быть таковы, чтобы в развивающуюся душу ребенка не падали семена

преждевременных и, следовательно, неестественных стремлений и чтобы

в ней не рождались надежды и желания, которые должны стать в противоре-

чие с определенной целью воспитания>.

Петцельт (1923) выдвигает в качестве стержневого момента.

в обучении слепых <постижение пространственноеT>. <Простран-

ственность раскрывается слепому преимущественно в акте осязания. Для

выполнения этого она не требует чего-либо особенного, а является прояв-

лением деятельности своих органов. В активном осязании слепого всегда

заключается задача так расчленить его, чтобы могло возникнуть понимание

между ним и зрячим. Слепой должен быть в состоянии знать характер про-

странственного расчленения при решении соответствующих задач зрячими.

Все осязательные процессы у слепого сильно растянуты во времени и тех-

нически трудно выполнимы, поэтому степень понимания достигает своей

высшей точки при технически наиболее совершенном проведении нагляд-

ного обучения как пространственной закономерности. В процессе обучения

слепых последняя служит стержневым моментом для постановки всех задач,

поэтому уподобление процесса обучения в школах слепых процессу обуче-

ния в школах зрячих исключается. Со слепым нельзя обходиться так, как

со зрячим; из него, как говорил еще Клейн (1819), нельзя сделать зрячего.

Слепота по своей структуре неизменна. Она представляет собой состояние

sni generis, но перед носителями ее стоят те же задачи, что и перед зрячими.

Поэтому состояние слепоты требует в процессе школьного обучения знания

задач, возникающих перед зрячими, и степени их разрешения в специфи-

ческих условиях слепоты. Воцрос о разрешении задач является однако воп-

росом о стержневой основе школы слепых, о постижении пространствен-

ности>.

Если мы проследим ту эволюцию, которую проделал за последние деся-

тилетия общепедагогический идеал, то мы увидим, что, по сравнению со

предпочитавшимся прежде интеллектуальным образованием, на передний

план выступает все более и более воспитание всесторонне развитой творче-

ской личности, как деятельного члена общества. Человек труда - в самом

широком смысле этого слова-стал той целью, к которой начинает стре-

миться наше народное образование, энергично прокладывая новые пути и

вырабатывая новые методы.

Мы должны таким образом видеть г л а в, н у ю за-

дачу будущего образования слепых в примене-

нии соответствующих психологической природе

слепоты образовательных средств, причем ко-

нечной целью должно быть образование нравст-

венного характера и соответствующее индиви-

дуальным задаткам и условиям слепоты всесто-

роннее развитие, направленное к выработке тру-

довой личности; только тогда слепому будут обеспечены приблизи-

тельно одинаковые со зрячим жизненные условия в борьбе за существование.

В каком направлении может иЖдоженное понимание задач и целей тиф-

лопедагогики повлиять на современную систему образования слепых и из-

менить ее, возможно указать уже сейчас в отношении некоторых моментов.

Поскольку слепота исключает возможность самообразования, как то

имеет место у зрячих, и чрезвычайно затрудняет обучение, представляется

, необходимым прежде всего удлинение периода обучения за ире-

2.:4

делы, установленные для нормальных детей. Это удлинение частью захва-

тит дошкольный возраст, частью же должно быть произведено за счет

удлинения законного школьного возраста. Профессиональному обучению,

для которого по необходимости должны быть созданы особые образователь-

ные учреждения, также должно быть уделено надлежащее число лет для

того, чтобы хотя в небольшой мере обеспечить слепым возможность конку-

ренции со зрячими; при этом настоятельно рекомендуется более резкое от-

деление школьного обучения от профессионального.

Известные изменения должны претерпеть и другие внешние условия.

С внутренней стороны система образования должна быть целиком про-

никнута принципом наглядного обучения; должна быть создана органиче-

ская связь как между обучением и наглядностью, так и вообще между обра-

зованием и действительностью, и обучение и воспитание должны быть по-

строены на принципе естественного самодеятельного развития.

Вместе с углублением нашего понимания природы слепого и сущности

связанных с его недостатком явлений будут открываться новые пути, выра-

батываться новые методы и изобретаться новые пособия, которые будут

более соответствовать особому характеру развития сенсорной и умственной

жизни слепых, чем те, которые мы применяем сейчас.

Чем дальше, тем больше будет образование слепых удаляться в отноше-

нии форм передачи от образования зрячих, приближаться к миру слепого>

и таким образом приобретать собственную почву; вместе с этим последует

ограничение, но зато и углубление образовательного материала и возможно

более интенсивное упражнение и широкое использование оставшихся чувств;

знание будет постепенно отступать на задний план перед уменьем, школь-

ное обучение - перед воспитанием; довлеющая сейчас над всем пробдсма,

попечения перед проблемой образования и таким образом и социальный

вопрос, касающийся положения слепых в обществе зрячих, найдет в зна-

чительной мере свое разрешение.

STR.256

БИБДИОГРА ФИЛ.

Сокращения: Organ = Organ der Taubsturnmen- nnd Blindenanstalten,

Blir.=Blindenfreund, Ztschr. =Zeitschrift fur das ost. Blindenwesen, Hdb.= Handbuch

des Blindenwesens, Mat. =Materialcn ziir Blindenpsychotogie von Gerhardt, Ber.==Berichte

der Blindenlehrerkongresse.

Albrecht, W., Kami der Blinde zu genauen Kenntnissen gelangen? Bifr. 1907.

An said i, L. , Die psychologische Analyse der Zustande des Blinden. 1896.

Deutsche Cbersetzung in Eos, \Vien 7905.

- Die Psychologie des blinden L. Ansaldi. In Mat. 1917.

A p p i a, Dr., Uber die psychologische Wechselbeziehung der Sinne nebst Anwen-

dung auf die Erziehung der Blinden. Bifr. 1881.

A s m i s, E. , Bedurfnisse und Befahigungen der Blinden. Scharlottenburg 18G3.

Besprechung in Organ 1864.

В а с z k o, L. , Uber mich selbst und meine Schicksalsgenossen, die Blinden.

Leipzig 1807.

S a u m, 0. , Der Zusammenhang der Sinne. In Mat. 1917.

- Das Leben im Dunkcln. Berlin.

- Uferdasein. Berlin,

Binder, E., Die Raumvorstellung der Blinden. In Eos, Wien 1905.

- Besprecbung von Th. Hellers <Studien> in Eos, Wien 190S.

Binder, W., Das Sinnenvikariat. In Bcr. 1886.

Birch-Hirschfeld, Uber den Ursprung der menschlichen Mienensprache.

Deutsche Kundschau 1880, 4. Heft.

Bl., Gehor des Blinden. In Hdb. 1900.

В о d m e r, I., Empfindungen cines Blindgeborenen. In Reich der Natur and Sitten.

Halle 1757. Abdruck in Bifr. 1893.

В б с k e 1, Dr. 0., Psychologie der Volksdichtung. Leipzig 1922.

Brand staoter. A., Nochmals F. Hitschmann. Bifr. 1899.

- Etwas von den Blinden. Bifr. 1916.

- Lehrplan fur den Raumlereunterricht in der Blindenschule. Bifr. 1912.

- Der Nachahmungstrieb und der Blinde. Bifr. 1915.

- Irrtiimer und Schlagworter. Bifr. 1916.

- Pflege des Gemiits in der Blindenanstalt. Bifr. 7977.

- Eigenart in der Apperzeption der Blinden. Bifr. 7977.

- Besprechung von Gerhardts <Seelenleben des Blinden>. Bifr. 7977.

- Kinderwunsche, Kindergedanken. Blindenschule, Danzig 7975.

- Besprechung von Chlumetzkys <Kritische Betrachtungen>. Bifr. 7975.

В r a n d s t a e t e r, A., Zur Wiirdigung des Mitleids. Bifr. 1918, 1919.

- Schulerurtoile fiber Lebcnsberufe. Blindenschule 7979.

В r a n k у, F., Sprichworter und Rsdensarten fiber <blind>, die Blinden und die Blindheit.

Bifr. 1898.

В u r d а с h, K. F., Blicke ins Leben. B. III. Leipzig 1844.

В u r d e, M., Die Plastik der Blinden. Ztschr. f. ang. Psych. Bd. 4, 7970.

- Der erste Anschauungsunterricht in der Blindenschule. Bifr. 7972.

- Grundunterricht. Bifr. 7975.

Слепой.

256

В и hie r. Dr., Intelligenzprufungen an Blinden. Ber. 7973.

В u r k 1 e n, K. Das Wesen der Blindenbildung. In Jahresber. der (Blindenanstalt Pur-

kersdorf 7970.

- S. Heinickes, Gesprache mit Blinden, Bifr. 7970.

- Untersuchungen uber die Lesbarkeit der Brailleschen Punktschriftzeichen. BUr.

1913.

- Znr Kritik der Brailleschen Punktschriit. Bifr. 7973.

- Die Frau des Blinden. Ztschr. 7975.

- Bedeutung der experimentellen Psychologie fur die Blindenpadagogik. Ztschr. 7976.

-- Die Druckstarke beim Tastlesen der Punktschriit. Ztschr. 7976.

- Das Raumerfordernis der Punktschrift. Ztschr. 7976.

- Die Korperhaltung beim Punktschriftlesen. Ztschr. 7976.

- Untersuchung uber die Schreibfliichtigkeit der Brailleschen Punktschriftzeichen. Ztschr.

1916.

- Zierformen der Pnnktschrift. Bifr. 7976.

- Etnwicklung der Blindenschrift. Ztschr. 7977.

- Das Tastlesen der Blindenpunktschrift. Beiheft zur Ztschr. f. ang. Psych. 16, Leipzig

1917. Besprechung durch S. Heller in Ztschr. 7975.

- Die Grossenverhaltnisse der Pnnktschrift. Ztschr. 7975.

- Die Anwendung der Binet-Simon-Methode zur Intelligenzprufung blinder Kinder. Ztschr.

7975. ,/

- Die Kritik meines Buches: <Das Tastlesen der Blindenpunktschrift>. Ztschr. 191S.

- Das Gesicht des Blinden. Ztschr. 7979.

- Ein Tastsystem. Ztschr. 7927.

В и 11 n e r, F., Die Blindenche. Ber. 7555.

С h 1 u ш e t z k у, H. , Kritische Betrachtungen uber das Tastlesen. Briinn 1918.

Churchill, Philosophische Studien. Leipzig 7903.

С о h n. Dr. L., Beitrage zur Blindenpsychologie. In Beiheft zur Ztschr. f. ang-Tsych. 16,

Leipzig 7977.

- Ein sechster Sinn. In Tag, Berlin 7904.

С z e r m a k, Sitzungsbericht der Akademie der Wissenschaften, B. 16 u. 17. Wien 185).

С z у p c.x r e k, H., Lesen und Tastsinn. Bifr. 7973.

- Mitteilungen uber psychologische Untersuchungen an Blinden und Sehenden. Bifr. 7973,

- Zu Lesen und Tastsinn. Bifr. 7973.

D e m a 1, F., W a n e с e k, 0., Der erste Schreibunterricht auf der Punktschrifttafel.

Ztschr. 7977.

Diderot, D., Lettre sur les aveugles. London 1749. Deutsche Ubersetzung in BUr. 7554.

Dufau, P. A., Essai sur 1etat physique, moral et intellectuel des aveugles-nes. Paris

1537. Deutsche Ubersetzung von Knie, Berlin 7539. Deutschbearbeitet von S t u m p f,

Augsburg 7560.

- Des aveugles. 2. Ausgabe des vorigen. Paris 7550.

- Souvenirs et impressions dnne jeune aveugle-nee. Paris 1860. Deutsche Ubersetzung vcn

Knie, Breslau 7552.

Dufonr, Dr., Psychologische Studien fiber die Blindheit. Bifr. 7595.

Erfindung. Eine Segensreiche. Bifr. 7903.

Erinnerungen aus meiner Kindheit. Bifr. 7907.

F i s с h e r, Die Raumvorstellungen der Blinden. Ber. 7907.

Franki, Dr. A., Blindheit und Poesie. Wien 7573..

- Maria Th. von Paradis. Linz 7576.

F r i с k e, H. A., De caecis eruditis. Leipzig 1715. Deutsche Ubersetzung in Jahresber. des

Blindenerziehungsinstitutes. Wien 7590.

F r о n e b e r g, G., Systematischer Lehrgang fur die Gehorflbungen in der Vorachule.

Bifr. 7595.

- Die Exkursionen it Dienste des Blindenunterrichtes. Bifr. 7592, 7993.

Oarttner, 0., In Ztschr. f. Biologic 7557.

Gerhardt, Dr. , Aus dem Seelenleben des Blinden. Frankfurt a. M. 1916. Besprechung

durch Brandstaeter. In Bifr. 7977.

- Materialien ziu" Blindenpsychologie. Langensalza 7977. Besprechungen dnrch Z e с h

und Brandstaeter, Erwiderung von Gerhardt. In Bifr. 7975.

- Der Blinde und die Poesie. In Mat. 7977.

- Zur Urteils- und Entschlussfahigkeit. In Mat. 7977.

- Sehubungen in den Blindenanstalten. In Ztschr. <Die Kriegsbeschadigtenffirsoree>,

Nr. 6, Berlin 7977.

- Das Ferngefuhl des Blinden. In <Schweiz. Blindenbote>, Nr. 11 u. 12, Zurich 7920.

17 В ю р к а. о н~ Гс: хология слепых.

257

STR.258

Gerhardt, Die Weltanschauung des Blinden. In <Deutsche Psvcholoeie> В m

Hrft 4, Langen salza 2927. b

- Die Raumvorstellung der Blindrn. In <Schweiz. Blindenbote>, Nr. 4 u. 5, Zurich 2922

G i g e r 1, E., Handgymnastik. In Jahresber. des Blindenerziehungsinstitutes, Wien 1S93 94

- Die Hand, ihre Kraftigung nnd Schnlung durch Finger- und HandeelenkevmnastiJi im

Dienste des Blindenunterrichtes. Bifr. 1895. "n

- Das Handturnen in der Blindenschule. Bifr. 1914.

О о 11 z, Dr., De spatii sensu cutis. Dissertation. Konigsberg 18S8.

Grasemann, P., Der Raumlehrunterricht und seine psychologische Grundlegung.

Виг. 2923.

- Eine Untprsuchung uber das Lesen der Blinden. In Beiheft zur Ztschr. f. ang. Psvch 16

Leipzig 1917.

- Experimentelle Psychologie und Blindenlehrer. In Blindenschule, Danzig 1919.

G r i e s b a e h. Dr., Vergleichende Untersuchungen fiber die Sinnesscharfe Blinder und

Sehender. In Pflugers Archiv 1899.

G u i 11 i ё< D., Essai sur 1instruction des aveugles. Paris 1817. Deutsche Ubersetzune von

Kni e, Breslan 1821.

Zum Tastlesen der Blindenpunlrtschrift. Bifr. 1918.

H a u n, E. , Lachelnde Erinnerungen. Leipzig 1910.

- Die Blindenschriften, wie sie sind und wie sie sein konnten. Bifr. 1913.

H a u n, E. , Jugenderinnerungen eines blinden Mannes. Stuttgart 1918.

Hanptvogel, R., Das Femgefiihl der Blinden. Sifr. 1906.

- Das Ferngefuhl der Blinden. In Mat. 1917.

- Die Farbenidee der Blinden. In Mat. 2927.

- Das Gedachtnis der Blinden und ihre Mthode, Ideen zu bilden. In Mat. 2927.

- Das Orientieren der Blinden. hi Mat. 2927.

H a u у, V., Essai sur 1education des avengles. Paris 1786. Dentsche Ubersetziuig in Bifr.

1883.

H e b о 1 d, E., Schreibschule fur Blinde. Berlin 2559.

- Das Schreiben nnd Lesen der Blinden. In Ber. 1876.

.H e i n i с k e, S., Wichtige Entdeckungen und Beitrage zur oeelenlehre und menschlichen

Rprache. Leipzig 1784.

Heller, Dr. Th., Studien zur Blindenpsychologie. Leipzig 1895 n. 1904. Besprechuneen

durch Binder, E., in Eos, Wien 1906 und Bifi. 2596.

- Antwortschreiben zu den <Studien>. Bifr. 2905.

Heller, S., Das Prinzip der Unmittelbarkeit in der Blindenschule. In Ber. 2576.

- Psychologische Fragen. Bifr. 1882.

- Die Blindenbildnng in ihrer Beziehnng гпт Leben. In Ber. 1882.

- Das Modellieren und Zeichnen in der Blindenschule. Bifr. 1884 u. 1885.

- Das Prinzip da- Wechselwirkung in der Blindenschule. In Ber. 1885.

- Psychologische Grundlegung in der Blindenpadagogik. In Ber. 1888.

- System der Blindenpadagogik. In Ber. 2592.

- Die Blindenbildung nnd ihre Bedeutung fur die Erziehung des Menschengeschlechts.

Bifr. 1892.

- Die Bildungselemente der Blinden. In Ber. 2595.

- Heilnadagogigche Momente der Blindenbildung. In Ber. 2595.

- Das Bewu-;stsein als Bildungsfaktor. In Ber. 2902.

- Entwicklungsphanomene im Seelenleben der Blinden und ihre Konsequenzen fur die

Blindenbildnng. In Ber. 2904.

- Erfolge der padagogischen Sehubungen bei Sehstorungen. Berlin-Wien 2906.

- Die sittliche Erziehung der Blinden. Bifr. 2909.

- Die soziale Stellnng der Blinden. In Ber. des ost. Blindenfiirsorgetages 2909.

- Zur EinfuErung in die Lehre vom Tasten. Bifr. 2909.

- Die Akkomodationsfahigkeit der Blinden in ihrer Bedentung fur das Leben. In Ber. 1910.

- Die Arbeit des Blinden. In Ber. des ost. Blindenfiirsorgetages 2924.

- Die Depression der Spaterblindeten. Ztschr. 2925.

- Das Tastlesen der Blindenpunktschrift. (Besprechung von <Tastlesen> v Burklen 1 Ztschr

2925.

H i r s с h, B. , Vorstellung- nnd Genussfahigkeit der Blinden. In Mat. 2927. i

Hitschmann, P., Uber Begrundung einer Blindenpsychologie. Langensalza 2592.

- Der Blinde und die Kunst. In <Vierteljahrsschrift f. wissensch. Philosophic>, XVlI Lein-

zig 2893.

- Uber die Prinzipien der Blindenpadagogik. Langensalza 1895. Bespreehane durch

L e т b с k e in Bifr. 2599 u. 2902.r Ї Ї Ї У

258

Hocheisen, P., Der Muskelsinn Blinder. Berlin 2592.

H б r t e r, Beitrage zur Anatomic usw. des Ohres von Passow n. Schafer, B. VI, 2923.

Hollander, E., Plastik und Medizin. Stuttgart 2922.

J a v a 1, E. , Entre avengles. Paris. Deutsche Ubersetzung von Turkheim, Hainourg

2904. Besprechung durch К u n z in <Geschichte der Blindenanstalt zu Illzach>, Leip-

zig 2922.

- Physiologic des Lesens und Schreibens. Leipzig 2907.

Katz, D., Die Erscheinungsweisen der Tasteindrucke. Rostock 2920.

К Ie i n, J. W., Lehrbuch zum Unterrichte der Blinden. Wien 2529.

- Briefwechsel zwischen zwei gebildeten Blinden. In <Geschichte des Blindenunterrichtes>,

Wien 2537.

К n i e, J. , Versuch uber den Untenricht der Blinden. Breslau 1821. Deutsche Uber-

setzung von Guillies <Essai...>

- Padagogische Reise durch Deutschland, 2535. Stuttgart 25,37.

- Versuch uber den leiblichen, sittlichen und geistigen Zustand der Blindgeborenen. Berlin

1839. Deutsche Ubersetzung von Dufaus <Essai...>

- Erinnerungen einer Blindgeborenen. Breslau 2552. Deutsche Ubersetzung von Dufaus

<Souvenirs...>

К r a g e, A., Der Einfluss der Blindheit auf das Gefuhls-und Willensvcrmogen des blin-

den Kindes. Bifr. 2597.

К r a u s e, K., Gsistige Eigentiimlichkeiten des blinden Kindes. Bifr. 2553.

Zur Methodik des Schreiblegeunterrichtes. Bifr. 2923.

J. , Unterricht, Bildung, Schicksal und Psychologie der Blinden. Wien

K r e т e r,

K r ; e g e r,

2923.

K r о g i u s

Dr. A., Uber einige Eigentumlichkeiten des Seelenlebens der Blinden. Pe-

tersburg. Besprechung in Archiv f. d. ges. Psych., B. IV, 2904.

- Zur Frage vom sechsten Sinn der Blindon. Ztschr. f. exp. Pad., B. V, 2907.

- Weiteres zur Frage vom sechsten Sinn der Blinden. Exp. Padagogik, B. VII 2905.

Kr u ck e n b с re. Dr. H., Der Gesichtsausdruck des Menschen. Stuttgart 2323.

K u 11, E., Dichtende Blinde. In Mat. 2927.

- Sind Iftchtsehende im allgemeinen empfindlich? In Mat. 2927.

Kun z, M., Uber den geographisehen Unterricht in der Blindenanstalt. In Ber. 2552.

- Das Bild in der Blindenschule. In Ber. 2592.

- Zur Blindenpsychologie (Das sogenannte <Sinnenvikariat>). Wien 2902.

-- Das Orientierungsvennogen nnd das sogenannte Ferngefuhl der Blinden. Leipzig 2997.

Ebenso in Ber. 2907.

- Neue Versuche fiber das Orientierungsvennogen und ,das Tastgefiihl Blinder, Taubblih-

der und Sehender. Ztschr. f. exp. Pad., Leipzig 2905.

- Nochmals der sechste Sinn der Blinden. Ztschr. f. exp. Pad., B. VII, 2905.

- Nochmals das <Ferngefuhl> als Hautsiim. Ztschr. f. exp. Pad., Bd. IX, 2909.

- Uber H. Kellers <Fernsinn>. Bifr. 2920.

- Der Hochdruck fiir Blinde. In <Geschichte der Blindenanstalt zu Illzach>, Leipzig ,1911.

- Lesen und Tasten. Bifr. 2923.

- Ferngefuhl und Orientation. Bifr. 2923.

- Lesen und Tastsinn. Bifr. 2924.

- Ferngefuhl, Fernemprindung oder Fernsensibilitat. Bifr. 2925.

Lang, P., Den Kopf hoch. Wurzburg 2925.

Lay, Dr. W., Ein auf den Tast- und Bewegungssinn gegriindeter Unterricht. Exp. Pada-

gogik, B. Ill, 2906.

Lembcke, K., Besprechung von Hitschmanns <Prinzipien>. Bifr. 1899.

- Der Blindenbildung Kern und Stem. In Ber. 2902.

- Zweiter Beitrag zu Hitschmanns <Prinzipien>. Bifr. 2902.

- Neuzeitliches auf dem Gebiete des Blindenwesens. Wie neuzeitlich Blindenpsychologie

betrieben wird. Bifr. 2905.

L e n k, Dr. E., fiber das Traumleben der Blinden. In <Umschaa> 2922.

Le vy, W. H. , Blindness and the blind. London 2572.

Licht und Farbe. Der Blinde und seine Kenntnis - .Org n 2579.

L о с h t e, Dr., Beitrag znr Kenntnis des Vorkommens und der Bedeutung der Spiegelschrift.

Archiv f. Psychiatric, B. XXVIII, 2596.

Lusardi, Psvchologische und metaphysische Eriahrungen rflcksichtlich blinder Kin-

der. Erfurt 1S30.

M a h n e r, Dr. P., Unterscheidungsfahigkeit im Gebiete des inneren_und ausseren Tastsin-

nes, Geschmacks- und Geruchssinnes. Dissertation, Bern 2909.

Matthias, Dr. L. Ch., Die verschiedenen Neigungen der Blinden. Organ 2569.

17 259

STR.260

M a t z, Dr. W., Eine Untersuchung fiber das Modellieren sehender Kinder. Ztschr. f. ang.

Psych., B. VI, 1912.

- Zeichen- und ModeШerversпch an Volksschulem, Hilfsschulem, Taubstumnien und Blin-

den. Ztschr. f. ang. Psych., B. X, 1915.

Meeker, W., Die asthetische Bildnng der Blinden. In Ber. 1885.

JS. e 11, A., Uber den Kontakt des blinden Kindes mit der Natur. Bifr. 1896.

- Enzykl. Handbuch des Blindenwesens. Wien 1900.

- Der Blindenunterricht. Wien 1910.

M e 11, Dr. A., Zur Entstehungsgeschichte der Blindensciirift. In Me 11s <Mitteilungen

aus dem Gebiete des Blindenwesens>, Wien 1919.

Merle, H., Der Anschauungsunterricht in der Blindenschule. In Ber. 1892.

Messner, A-., Die Orientierung der Blinden, In Jahresber. des Blindenerziehungs-

institutes, Wien 1890.

M e t z 1 e r, J., Zum Farbenfuhlen der Blinden. Organ 1869.

M e u m a n n. Dr. E., Vorlesungen uber experimentelle Padagogik. Leipzig 1911, 1913,

1914.

M о u d г у, H., Wie ich als Blinder Modelleur wurde. Ztschr. 1914.

M и 11 e r, G. E., Zur Analyse der Gedachtnistatigkeit. Leipzig 1911, 1913, 1917.

Mailer, H., Psychologische Analyse einiger Rechenvorgange. Bifr. 1908.

N a e g e 1 i, Lebensfahrten des Jakob Birrer. Luzern 1840.

Oehlwein, K., Die psychologischen Basen zum Blindenunterricht. In Ber. 188S.

- Erfahrungen und Ansichten uber das Wesen der Vier- und Schwachsinnigen. Weimar

1883.

0 p p e 1, J., Die Sprache der Blinden. In Ber. 1888. .>

- Untersuchungen der Idee uber eine eigentflmliche Blindensprache. In <Jahresber. des

Blindenerziehungsinstitutes>, Wien 1890.

Pablasek, M., Die Trennung der Geschlechter in Blindeninstituten. Organ 1875.

- Die Blindenehe. Organ 1875.

P e i s e r, Dr. A., Untersuchungen zur Psychologie der Blinden. Dissertation. Konigsberg

- 1923.

P e t k о f f, W., Untersuchungen uber den Raumsinn der Haut. Jahrbuch der Hamb. wis-

sensch. Anstalten 31, 1913, 9. Beiheft, Hamburg 1914.

Perry , Die Erziehung blinder Kinder. Bifr. 1888.

Petsckhe, Historische Nachrichten von dem Unterrichte der Taubstummen aad Blin-

den. Leipzig 1793.

P e t z e 11, Dr. A., Zum Problem der Konz?ntration bei Blinden. Dissertation, Breslau

1923.

P о e t s с h, A. , Wahrheit und Dichtung uber Blinde. Bifr. 1893.

- Die Farbenvorstellungen der Blinden. Bifr. 1899.

P u 1 s, H., Das Arbeitsprinzip im Anschauungsunterricht der Blindenschule. Bifr. 1915.

Rappawi, A., Geistesleben der Blinden. In Eos, Wien 1914.

- Angewandtes Modellieren in der Blindenschule. Bifr. 1914.

R e n n e f e 1 d, 0. , Regina. Des Lichtes Melodic. Gedichte. Berlin 1912, 1913.

B e u s s, A. , Die Sehvorstsllungen der Blindgeborenen. Bifr. 1914 u. Mat. 1917.

- Das Liebesleben des Blinden. In Mat. 1917.

Richard, J. F. , Klange durch die Nacht. Hamburg 1830.

В о d e n b а с h, M. , Lettre sur les aveugles. Brussel 1828.

R о e s n e r, Die Welt des Blinden. Organ 1866.

- Die Bildung der Hand des Blinden. Organ 1874.

Ro term und, H. W., Nachrichten von einigen Blindgeborenen. Bremen 1815.

8 а с h s e, F. A. , Leben des blinden F. A. 8 а с h s e. Lsipzig 1805.

S a n с t i s, Die Mimik des Deukens. Halle 1906.

S с h a f e r, K. und M a h n e r, P., Vergleichende psycho-physiologische Versuche an

Taubstummen, blinden und normalen Kindern. Ztschr. f. Psych., B. 38, 19ff5.

S с h e r e r, F. , Die Zukunft der Blinden. Berlin 1863.

- Eine Botschaft der Blinden an die Sehenden. 1871.

- Wanderungen eines Blinden. Stuttgart 1874.

Schliiter , Einige nmemonische Bemerkungen fur Blinde. Bifr. 1890.,

S с h m i d t, W., Moglichkeit and Grenzen der asthetischen Bildung der Blinden. Bifr.

1920.

Schmittbetz; H., Das Hauptinteresse der Blinden. In Mat. 1917.

- Die Blinden in ihrer Stellung zur Religion. In Mat. 1917.

- Notwendigkeit, Gefahren und Hindernisse der Willensbildung beim Blinden. In Mat.

1917.

260

S с hmittbetz, Untar welchen Gesichtspunkfcen kann man von Blindenpsychologie

spreohen? In Mat. 1917.

- Was ist davon zu halten, dass sich der Blinde der Sprache des Sehenden bedient. In Mat,

1917.

Schneide r-H ell, Dr., Vom Sexualleben des Blinden. Deutsche Psychologie, B. Ill,

4. Heft, Langensalza 1921.

S с h n e i d e r, P. , Das Sehen der Blinden. In Mat. 1917.

Schuster, F., Uber die Sinneswahrnehmung des Blinden. Berlin 1880.

S e k а с, St., Zur Charakteristik der Blinden. Organ 1870.

S e r g e 1, R. E. , Das Ferngefuhl der Blinden. Organ 1867.

Singer, Dr. C., Das Geistesleben der Blinden. Wien 1S76.

S о r e t, Asthetik bei Blinden. Bifr. 1897.

Sinnestatigkeit der Blinden. Bifr. 1895.

S t e f f a n. Dr., Wie kommt der Mensch zum vernunftmassigen Gebrauch seiner Sinncs-

organo. Bifr. 1897.

Steinberg, Dr. W. , Der Blinde als Personlichkeit. In Beiheft zur Ztschr. f. ang-

Psych., 16, Leipzig 1917.

- Die Raumwahrnehmung der Blinden. Munchen 1920.

Stern, A., Zur ethnographischen Untersuchung des Tastsinnes der Munchener Stadt-

bevolkerung. Dissertation. Munchen 1895.

Struve, Dr. C. F., Kurzer Unterricht fur Eitern und Lehrer der Blinden. Leipzig

1810:

S t u m p f, J., Der Blinde in seincm korperlichen, sittlichen und geistigen Zustand. Augs-

burg 1860. (Bearbeitung von Dufans <Essai...>)

>Te x t о r, E., Der Einfluss der Blindheit auf das Gefuhls- und das Willensvermogen deЇ

blinden Kindes. Bifr. 1888.

Traumleben der Blinden. Schweiz. Blindenbote 1923.

T r a u m e der Blindgeborenen. Organ 1863, 1870, 1880, Bifr. 1889.

T r e v e s, Z., Beobachtungen uber den Muskelsinn bei Blinden. Archiv f. d. ges. Psych.,

B. 16, 1910.

Tirinkhaus, Dissertatiuncula de caecis sapientia atque eruditione Claris. Gera 1672.

Deutsche Ubersetzung von Roscius in Jahresber. des Blindenerziehungsinstitutes,

Wien 1894.

Truschel, L., Der sechste Sinn der Blinden. Exp. Padagogik, B. Ill, ГУ, V, 1906, 1907.

Besprechung durch Z о t h in Eos, Wien 1907.

- Nochmals der sechste Sinn der Blinden. Exp. Padagogik, B. VII, 1908.

- Der 12. Blindenlehrerkongress. Zugleich Stellungnahme zu den neuen Veroffentlichun-

gen uber den sog. sechsten Sinn der Blinden. Exp. Padagogik, B. VII, 1908.

Uhthoff, W., Untersuchungen uber das Sehenlemen eines blindgeborenen Knaben.

Hamburg 1891.

- Beitrage zum Sehenlemen blindgeborener Menschen. Ztschr. f. Psych, u. Phys., B. 14

. 1897.,:

V e r t e s. Dr. J. 0., Das Gedachtnis der Blinden. Archiv i. d. ges. Psych., B. 39, 1920.

V о с k, M., Zur Geschiehte, Stellung und Methode des Anschauungsunterrichtes bei Blin-

den. In Jahresber. des Blindenerziehungsinstitutes, Wien 1890.

Vorstellungen der Blinden und die Anschauung im Blindenunterrichte. Bifr. 1901.

Vlob, W., Uber Farbinhoren. Bifr. 1914.

- Di Beuiteilung der Testleistungen. Berlin-Wilmersdorf 1922. Besprechung durch Z e с h

in Bifr. 1923.

W a i d e 1 e, Zur Frage des sechsten Sinaes. Bifr. 1905.

W a n e с e k, 0., Untersuchungen uber die Lesbarkeit der Brailleschen Piinktschriflaeichen.

Bifr. 1915.

- Uber den Gebrauch der Farbennamen bei den Blinden. Ztschr. 1917.

- Der Blinde in der Sage, im Marchen nnd in der Legende. Ztschr. 1919.

- Provozierte Aufmerksamkeitsmimik bei Blinden. Ztschr. 1919.

- Die Beliebtheit und Unbeliebtheit der Lehrfacher bei den blinden Schulem. Bifr. 1923.

Waschburn, Philosophische Stndien, B. II, 1895.

Watzel, R., Die Bedeutung des Baumlehrunterrichtes in der Blindenschule. In Ber.

1904.

W e i s s e n b u r g, R. , Aus alter Zeit. Briefe von und an Weissenburg. BUr. 1897.

Wolfflin, Dr. E., Pernsinn. Ztschr. f. Psych, u. Phys. 1909.

-- . T TIT П_""Д".Ч"" Д", >.l,"<nn1n,r;<<.hoTl PnvfhnlnOTR LPI

W U 1 I 1 1 1 11, .1/1. .14 А+"ш<. uu>><u. -. >-,--- -- _ -

Wundt, Dr. W., Grundzuge der physiologischen Psychologie. Leipzig 1910.

Z e с h, F., Das Zeichnen in der Blindenanstalt. Bifr. 1894.

- Erziehung und Unterrichi der Blinden.. Danzig 1913.

STR.262

7i e с h, F., Da,s Problem der Arbeitsschule in seiner Bedeutung fiir die Blindenanstalt. la

Ber. 1913. . .

- Der blinde Schiller als Hilfsobjekt bei der Veranschaulichung. Bifr. 1917.

- Тли Lehre vom Tasten. Blindenschule 1918.

- Besprechung von Gerhardts <Materialien>. Bifr. 1918.

- Biirklens Dauerleseversuche und die experimentelle Psychologie. Blindenschule 1918.

- Anschauung und Darstellung. Blindenschule 1919.

- Grundunterricht. Blindenschule 1919.

- Nachbemerkungen zu Grasemanns <Exp. Psychologie und Blindenlehrer>. Blln-

denschule 1919.

Ч el, Th., Die Blinden und der sechste Sinn. Bifr. 1905.

-Z e ч n e, Dr. A., Belisar. fJbe? den Unterricht der Blinden. Berlin 1908

- fiber Blinde und Blindenanstalten. Berlin 1817.

Z i e h e n, Dr. Т h., Experimentelle Untersuchungen iiber die raumlichen Eigenschaften

einiger Empfindungsgruppen. Fortschritte der Psychologie, B. I, 4/5. Heft, 1913. Bf-

sprechung durch Czyperrek in Bifr. 1913.

- Die asthetischen Gefuhlsbetrachtmigen taktl-kinasthetischer Empfindungen bei blin-

den Kindem. Archiv f. Padagogik, B. II, Leipzig 1913. Besprechuns durch С z у p e r-

r e k in Bifr. 1914.

"Zoth, Dr., Griesbachs neue Untersuclrangfln fiber die Sinnesscharie Blinder nnd Sehen-

der. Bifr. 1899.

- Muskelsinn. Tastsinn, physiologisch. In Hdb. 1900.

- Besprechung von Truschels <Der sechste Sinn> in Eos, Wien 1907.

ОГЛАВЛЕНИЕ

Предисловие редактора .......... ...... 3

Предисловие автора ...................... 7

Введение .......................... 8