Проф. К. БЮРКЛЕН

Директор института слепых в Пуркерсдорфе (близ Вены)

ПСИХОЛОГИЯ СЛЕПЫХ

ПЕРЕВОД С НЕМЕЦКОГО. 1934 Г.

ПОД РЕДАКЦИЕЙ И С ПРЕДИСЛОВИЕМ ПРОФ. В. А. ГАНДЕРА

ГОСУДАРСТВЕННОЕ

УЧЕБНО-ПЕДАГОГИЧЕСКОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО

МОСКВА 1934 г.

264 страниц.

str. 3

ПРЕДИСЛОВИЕ РЕДАКТОРА.

При переводе книги <Психология слепых> Бюрклена имелась цель позна-

комить тифлопедагогов и лиц, интересующихся вопросами психологии,

с этим капитальным трудом, в котором сконцентрировано существенное по

различным вопросам психологии слепых из трудов авторов разных стран

Западной Европы, вышедших из печати за 200 лет. Автор, берясь за этот

труд, имел целью собрать и систематизировать имеющиеся литературные

работы, подчас совершенно недоступные, представляющие библиографиче-

скую редкость. По своему мировоззрению автор не является марксистом

и все вопросы трактует с точки зрения буржуазной науки, поэтому чита-

тель при использовании приводимых автором весьма ценных материалов

по психологии слепых должен критически отнестись к его выводам. Книга

имеет эклектический характер. Автор приводит взгляды и наблюдения

иногда диаметрально противоположные, он цитирует часто слова автора

буквально и обстоятельно <с той цемыо, чтобы в сомнительных случаях

дать возможность читателям самим сделать свой вывод>; местами автор

старается примирить противоположные взгляды, иногда же дает определен-

ное заключение, часто не соответствующее нашим взглядам на слепого

с точки зрения советской тифлопедагогики. Так, говоря об имеющихся

взглядах на слепого, он приводит, с одной стороны, оптимистически звуча-

щие слова Кона, что <у слепого есть все, кроме абсолютно неограниченной

свободы к передвижению... слепой представляет жизнь в правильных об-

разах, и его живо работающий ум абсолютно не чувствует себя изгнанным

во мрак>, с другой стороны, приводит резко противоположные взгляды

Штейнбереа, который указывает на <исключительное значение глаза для

всей психической жизни... вплоть до интеллектуальной деятельности и

считает, что <слепой образует собой особый тип>, сам автор приходит к вы-

воду, что в <конечном итоге мы должны рассматривать слепого как чело-

века иного рода, нежели зрячий>, таким образом у автора доминирует взгляд

на слепого как на <особенного> человека. Такой взгляд не соответствует

нашей точке зрения: рассматривая слепого не вне принадлежности его к

определенной социальной группе и в условиях жизни нашего Союза, видя>

что слепые усваивают наравне со зрячими социалистические формы труда

и что в практической своей деятельности они идут в ногу со зрячими, мь>

приходим к выводу, что слепой не представляет <особый тип> человека,

что он является социально полноценным. Мы не можем также согласиться

с выводами автора, что слепота оказывает <значительное влияние

на физическое развитие, на сенсорную и психическую жизнь> и что <вырав-

нивание никогда не может быть достигнуто полностью, так как последствия

недостатка слишком велики для этого>. Наши наблюдения показывают,

8

STR.4

что часто дети, даже слепые от рождения и с полным отсутствием зрения,

обладают хорошею моторикою. Изучение социально-бытовых условий и

окружения слепых детей говорит за то, что причины отсталости в физиче-

ском развитии коренятся в неправильном воспитании. В этих случаях,

как нигде, приобретает особо важное значение дошкольное воспитание сле-

пого ребенка. В дальнейшем мы также наталкиваемся на мнения и сужде-

ния, не соответствующие нашим взглядам, но, имея свою прочную установку

и потому критически относясь к некоторым положениям, мы сможем из-

влечь из этой книги, богатой различными материалами, фактами, опытами,

те знания по психологии слепых, которые необходимы для тифлопедагога.

Особенно богатый материал дан в I и II главах об ощущениях и представ-

лениях; очень широко разработан такой важный вопрос, как <чтение и

письмо слепого>. Но и в этих двух главах мы наталкиваемся на такие резюми-

рующие слова автора, с которыми никоим образом нельзя согласиться:

"так до сих пор еще большим спорным вопросом является то, как следует

.воспитывать осязание слепого - этот главный познающий мир орган сле-

иого, и мы не можем признать правильным мнение автора, что <специаль-

ные упражнения осязания могут быть оправданы>; в немецких школах

слепых, несмотря на таких сильных противников специальной гимнастики

1 пальцев, как Цех, такая гимнастика все-таки применяется; мы считаем,

что все развитие осявания должно быть построено исключительно на игре

д труде, но что игры и труд должны быть настолько разнообразны, чтобы

способствовать разностороннему развитию осязания, в этом отношении

политехническое воспитание дает максимальные возможности для такого

всестороннего развития. Нужно также осторожно относиться ко всем тем

выводам, где приводятся в тесную связь слепота и такие области, которые

по существу совершенно не зависят от зрения; так, например, нельзя согла-

ситься с автором, что <отсутствие зрения может обусловить собой некото-

рые отклонения в сфере органических ощущений>. Наблюдаемое у слепых,

действительно, обильное потребление пищи надо рассматривать не как

усиление органических ощущений, а как привычку, выработанную с детства

усиленным кормлением вкусными кусками, даваемыми жалостливыми ,

родителями. ::

Подходя к вопросу о <чувстве препятствия>, автор, Подводя итоги, слит- :

ком безапелляционно говорит, что <ощущения приближения ни в коем слу- -

чае не могут быть приписаны слуху, но могут, вероятно, быть щичисаны

осязанию>. Слепой профессор Биллей, основываясь на самонаблюдении

и на ряде опытов, приходит к совершенно противоположному выводу, что

он и доказывает в своей книге <Психология слепых> 1. Считать, что чувство

расстояния - это совершенно особое ощущение и что существует какой-то

орган чувства расстояния, конечно нельзя, но какой из органов чувств,

осязание или слух, играют преобладающую роль, трудно еще сказать за

отсутствием достаточно точных опытов в данной области.

Следует также остановиться на вопросе методики обучения чтению и

письму слепых. Автор считает, что единственным, соответствующим <син-

тетической структуре психики> является звуковой метод. Такое мнение

является господствующим в школах Западной Европы, за исключением

школ слепых Англии и САСШ, где пользуется большим распространением

1 Ом. Психология слепых, П. Биллей. Перевод под редакцией проф. В. А. Рамдера,

издание Учтедгвэа, 1932 г.

4

метод целых слов 1; опыт русских школ также показывает, что с большим

успехом применяется аналитико-синтетический метод, дает неплохие ре-

зультаты в руках опытного педагога и метод целых слов. Не только при

обучении чтению и письму, но и в других областях могут быть применяемы

все методы, практикующиеся при обучении зрячих, базируясь еще только

на осязании, а не на зрении.

Наиболее серьезным является вопрос - в какой мере познают слепые

окружающий их мир и являются ли их представления о нем достаточными

и точными. В этой области больше всего споров и противоречий; прислуши-

ваясь к мнению образованных слепых и делая наблюдения над работой

слепых, видя, как они разбираются в подчас очень сложной машине, мы

приходим к выводу, что предметные представления не отличаются <з н а-

чительным несовершенством>, как то считает автор книги. Если

теоретически они отличаются несовершенством (выпадают зрительные

представления), то пргкгически они могут быть вполне точными, если они

приобретены путем известных восприятий, главным образом осязанием;

но в силу недоступ! о?ти для слепых многих предметов для чувственного

восприятия их, мы должны, конечно, говорить об ограничении предметных

представлений в количественном отношении; словесные представления по

атой же причине не только могут не быть в полном соответствии с реаль-

ными представлениями, но могут создавать суррогатные представления

о предмете; самое точное описание предмета может только тогда дать точное

представление о нем, если имеется большой запас конкретных представ-

лений, по аналогии с которыми и создается новый образ. Таким образом

мы считаем, что в основе правильного воспитания лежит воспитание с

самых ранних лет осязания как органа, дающего конкретные представления,

и потом уже слуха, дополняющего сведения, полученные путем осязания;

только при таких условиях мир слепого будет богат правильными пред-,

ставлениями, и будет избегнуто развитие у него суррогатных представлений.

Последующие главы III и IV о мыслительной деятельности слепого и

его эмоциональной жизни и V заключительная глава об образовании лич-

ности слепого дают меньше фактического материала, в них внесено много

субъективизма, и в них особенно резко выступает точка зрения буржуаз-

ных стран, указывается на развитие <особых специфических> черт харак-

тера <особых влечений> слепого, но не дается правильная трактовка при-

чин появления тех или других черт характера, наблюдаемых, действитель-

но, у очень многих слепых. Слепота ли лежит здесь в основе? Касаемся

вопроса о <повышенном эротизме> у слепых. И в русской литературе, в

повести <Слепцы> слепого писателя Рязанцева, мы встречаем картины по-

ловой распущенности, но эта распущенность гнездится в тех условиях,

при которых развиваются половые пороки и среди зрячих.

Вопрос о том, имеет ли право слепой вступать в брак и иметь семью, мо-

жет только возбуждаться в буржуазных странах, где не отрешились от

представления о слепом, как о существе, нуждающемся в опеке от колыбели

до могилы. Этот вопрос был предметом горячих споров и у нас на II Все-

российском съезде учителей слепых 1909 г. В условиях нашего Союза,

где слепой признается социально-полноправным членом общества и при-

нимает участие в социалистическом строительстве, ему предоставляется

устраивать свою личную жизнь так, как он хочет. Опасение, что от браков

1 Максфельд, Современные методы обучения слепых чтению в школах САСШ.

STR.6

слепых будут рождаться слепые дети, может оправдаться только в том

случае, если у родителей имеется наследственная форма слепоты, которая

-встречается редко.

Ненормальные условия, в которые ставится слепой на Западе и ставился

у нас в дореволюционное время, изоляция его от широкой общественной

культурной жизни приводят к появлению у него таких влечений. Такие

черты Характера, как подозрительность, недоверие, упрямство, переоценка

или недооценка себя, составляющие также как бы <специфические> черты

характера слепого, являются также следствием тех жизненных условий,

в которые ставится слепой с ранних лет. Наблюдения над поведением сле-

пых детей в правильно налаженном коллективе показывают, что изменение

условий жизни изменяет и черты характера; у слепых детей также законо-

мерно меняется характер в зависимости и от физиологических причин

(например в пубертатном возрасте), а большое количество трудновоспи-

туемых слепых детей надо объяснить отчасти болезненностью их и частью

травматизацией их словом и делом.

Социальные условия, в которых слепой чувствует себя под постоянной

опекой зрячего, всегда вызывают среди слепых чувство неудовольствия,

протеста, каковое чувство зрячие обыкновенно склонны приписывать

неблагодарности слепых. Все это создает между зрячими и слепыми стену

непонимания, а у слепых еще кроме того неудовлетворение жизнью. Не

только в буржуазных странах, но и в СССР среди зрячих до сих пор много

еще <косности и недоверия> по отношению к слепым 1.

Но можем ли мы вполне отрицать влияние самой слепоты на духовную

жизнь слепых? Если мыслительная деятельность слепых широка, то не

можем же мы отрицать, что отсутствие такого могучего фактора в развитии

эмоциональной жизни, как зрения, не могло не отразиться на глубине эмо-

циональной жизни слепого.

Мы коснулись только наиболее существенных вопросов, поставленных

автором книги; читатель натолкнется еще на ряд вопросов, освещенных

с буржуазной точки зрения, но затронуть все эти вопросы в пределах пре-

дисловия невозможно; думается, что если читатель усвоит основную точку

зрения на слепого как на человека полноценного в культурном и трудовом

отношении и будет учитывать все те ограничения, которые вызывает сле-

пота непосредственно, то он сам разрешит эти вопросы; он должен только

помнить, что такую полноценность слепой может приобрести исключительно

с помощью правильного воспитания, основанного на использовании всех

оставшихся у него органов чувств и на широком общении его с окружающим

миром.

В заключение считаем своею обязанностью выразить нашу признатель-

ность Г. Е. Аркину за сотрудничество его в переводе настоящей книги,

д-ру Ю. Д. Жаринцовой за содействие в обработке перевода и проф. Л. С. Вы-

готскому за ценные указания и советы.

Вл. Гандер.

1 См. статьюАоход на заводы>, журнал <В ногусо зрячими>, №1,1932 г. Издание о-ва

слепых.

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА.

При изучении нашей литературы о слепых я выявил отсутствие фунда-

ментального труда по психологии слепых. На запросы исследователей и

тифлопедагогов о соответствующей литературе можно было указывать

лишь на отдельные, неисчерпывающие и подчас недоступные работы.

О необходимости объединения всего этого материала в один труд о <пси-

хологии слепых> было высказано еще десятки лет назад, но не нашлось

никого, кем бы эта работа была выполнена.

Эта причина, а также мои исследования по психологии слепых, кроме

того мои занятия со студентами педагогической академии в Вене побудили

меня заняться проработкой и систематизацией этих материалов. Предла-

гаемая книга является плодом многолетней работы по просмотру и прора-

ботке литературы, цель и задачи этой книги изложены во введении.

Эту книгу я посвящаю учреждениям для слепых детей, побудившим меня

на этот труд, педагогам, избравшим тот же научно-исследовательский путь,

слепым как вспомогательное средство к их самопознанию, и прежде всего

науке, которая зажигает факел знания для слепых.

Пуркерсдорф около Вены. Июль 1924 г.

Карл Бюрклен.

STR.8

ВВЕДЕНИЕ.

Ни одна отрасль психологии и педагогики не получила до настоящего

времени столь слабого научного освещения, как та специальная область,. -

которая рассматривает вопросы слепоты. Вековые предрассудки, мнения .

и взгляды относительно слепоты, источники которых трудно даже просле-. :

дить, еще и сейчас в ходу. Насчитывающая столетнее существование тифло-

педагогика привела, правда, в результате интенсивного наблюдения над

слепыми, по крайней мере отчасти, к более совершенному познанию этого

явления и покончила с самыми грубыми предрассудками, но дальше этой

работы по очищению данной области от всякого мусора едва ли удалось

пойти. К сожалению, до настоящего времени лишь немногие занимались

обоснованием научного изучения психической и сенсорной жизни слепые.

До сих пор еще не было попыток объединить от-

дельные скудные работы и формировать из них

<психологию слепых>, несмотря на объявленную

полстолетия назад премию за такую работу.

Если, с одной стороны, отсутствие такой попытки объясняется трудностями

в собирании и рассмотрении имеющихся литературных работ, то, с дру-

гой стороны, причиной этого служит неоднократно высказывавшийся спе-

циалистами взгляд, что особой <психологии слепых> не существует. Нам

представляется поэтому необходимым прежде всего ответить на вопрос,

по какому праву мы употребляем этот термин и в какой мере слепой может

быть объектом особой ветви психологии.

Недуг слепоты приносит с собой, несомненно, существенное ограничение

общей способности восприятия согласно положению - <чего не было в наших

ощущениях, того нет и в нашем представлении>. Нужно заранее принять,

что это ограничение оказывает значительное влияние не только на физи-

ческое ра:в>1тпе, но и на сенсорную и психическую жизнь. Ъ наиболее

ясной форме это влияние обнаруживается у ослепших, когда это сужение

психической жизни наступает почти непосредственно вслед за слепотой.

Вот что говорит сб этом один из таких ослепших (Е. Ham, Jugenderinne-

rungen), у которого зрение угасло в наиболее восприимчивом детском воз-

расте: <Этот день (когда он осознал свою слепоту) стал поворотным пунктом

в моей жизни. Поэтому он сохранился так ясно, так неизгладимо в моей

памяти. В этот день я вышел из мира зрячих людей. Я еще не вошел в мир

слепых, но бессознательно приближался к нему. Я вошел в мир, который

должен был стать моим собственным, созданным мною огромным миром, -

в мир моей фантазии. Еще неясно и смутно, как бы только предчувствуя,

понял я, что здесь в среде <угловатых вещей> у меня еще нет своего собствен-

ного мира. Понемногу я создал в себе, - я не знаю, было ли это исключи-

тельно моим собственным продуктом, - новый, еще совсем узкий, малень-

кий мир, мир, в котором я не мог натолкнуться на дерево или упасть

в яму, мир моих собственных мыслей и ощущений. Во мне забрезжило-

тихое, еще совсем крошечное счастье, а именно сознание, что мой соб-

ственный дом во мне самом. У меня есть моя собственная почва, на которой:

я могу спокойно жить и с которой никто в этом мире не может меня

столкнуть>.

В очень тонкой форме передано такого же рода признание в следующих

стихах;

<Kuhler wird es, wo ich wohne,

Dammeriger nah und fern,

Aus der Himmelsstrahlenkrone

Fehit schon mancher schone Stem.

Tiefer fussen Tal und Grufte,

Zauberhafter rauscht der Hain,

Und mit susserem Gedufte

Schliesst sein voiles Laub mich ein.

Magst du, bunte Welt, verblasseni

Aus dem feurigen Gewuhl

Kehrich schauernd und gelassen

In mein innerstes Gefuhl>.

Эрика Рейнш, Ослепшая.

Становится в моем жилище

Вве холоднее и сумрачнее,

Из созвездия небесных лучей

Выпала уже какая-то красивая ввсвда.

Все глубже долины и дубравы,

Все волшсбнее лес шумит,

И меня его густая листва

Своим сладким ароматом пьянит.

Чго же, померкни, пестрый мир)

Из твоего огненного водоворота

Я уйду с трепетом тихим

В тай !IIKII моей души.

Таким образом зрячий, которого поражает слепота, ясно сознает, что

вследствие своего недостатка он переходит в другой мир, что с этим недо-

статком связаны многочисленные трудности, но также и стимулы. Связан-

ное со слепотой сужение воспринимаемого мира толкает естественным об-

разом в определенном направлении его ум и его чувство. Мышление его и

эмоции, склонности и действия под влиянием дефекта видоизменяются и

преобразуются.

Понятно, что значительно резче, чем у поздноослепших, следствия сле-

поты проявляются у тех, которые родились слепыми или лишились зрения

в самом раннем вэзрасте. У них очень рано выступают те моменты, частью

задерживающего, частью стимулирующего характера, которые усиленным

образом воздействуют на внутреннюю жизнь. У них развиваются поэтому

такие особенности, которые обычно у зрячего в той же мере не проявляются,

и можно предположить, что в результате изолированной жизни слепых

без общения со зрячими должен был бы возникнуть особый тип людей.

Однако вследствие незначительного числа слепых обособленность их от

мира зрячих ни в ксем случае не может быть полной. Так как их развитие

всегда протекает в обществе зрячих, то не может образоваться тот своеоб-

разный тип, какой получился бы в результате полной их обособленности.

Однако во всяком случае имеется определенная сумма отличий, и потому

9

STR.10

возникает вопрос, являются ли эти различия настолько резкими, чтобы

можно было рассматривать слепого как тип.

В те времена, когда слепые жили вне воспитательного влияния зрячих

и были просто предоставлены самим себе, их недостаток отражался совер-

шенно иначе на их развитии, и эти слепые обнаруживали такие типические

черты, что из этих отдельных черт и сейчас еще можно легко составить

образ слепого старого времени. Мы находим этот образ увековеченным в

народных пословицах и выражениях, в которых слепой фигурирует глав-

ным образом как несчастный, беспомощный человек, большей частью как

нищий; уже с давнего времени слепые были представлены в народном языке

как особый класс, характеризующийся прежде всего своей беспомощностью,

недостаточностью в ориентировке, ограниченностью в сфере восприятий

и действий и также рядом других психических особенностей.

После того как в отдельных случаях были даны доказательства способ-

ности слепых к образованию, взгляд на слепых начал меняться, по край-

ней мере среди узкого круга образованных людей, в то время как в широкой

публике продолжало еще господствовать старое воззрение. Постепенно

в центр интереса все более и более начинал выступать образованный сле-

пой. Этот тип слепого впервые описан философом Дидро в его <Письме о

.слепых> (1749). В <Слепых из Пюизо> изображается один слепой, которому

удалось под руководством зрячих и благодаря собственной силе воли выйти

отчасти из тех узких границ, в которые его заключил его дефект, использо-

вать в широкой мере чувство осязания и слух и освоиться с различными

знаниями и уменьями. Приобретенные им представления были однако

иеясными и недостаточными, его способность суждения оставалась ограни-

ченной, и его взгляды на имеющиеся у зрячих ощущения и законы нрав-

ственности обнаруживали несоответствие с действительностью. Он сам

сознавал превосходство зрячих в отношении возможностей развития и

деятельности, но искал других путей для своего развития, нежели путь

зрячих.

В дальнейшем, в результате распространения среди слепых образова-

ния, слепые получали все большие и большие возможности для того, чтобы

сравняться со зрячими, хотя при этом своеобразие слепых частично стира-

лось, однако оно никогда полностью не исчезало, и ярче всего наблюдается

у слепорожденных. Свойственные и слепому особенности находятся в зави-

симости от его природных задатков и приспособляемости, от действующего

на него воспитания, от сознания им своего положения и от его воли. Обра-

зование слепых было до сих пор направлено к тому, чтобы освободить сле-

пого от создаваемой из-за его недостатка отчужденности и приблизить

его, насколько это только, возможно, к томугмиру зрячих, в котором он

.должен жить и работать. Такого рода воспитание оказывает действенное

влияние на большинство слепых, и последние все более удаляются от спе-

цифического типа слепого. Однако это выравнивание никогда не может

быть достигнуто полностью. Последствия недостатка слишком велики для

этого, и они все снова и снова дают себя знать. Слепые неоднократно уже

пытались понять и в действительности понимали сущность своего своеоб-

разия и стремились к развитию своей личности именно как слепого, -

ясное указание на то, что это своеобразие действительно присуще слепому

Не только слепорожденные, но также и ослепшие стремятся, исходя из созна-

ния того, что они никогда не сумеют уподобиться зрячим, развить остав.

шиеся у них способности, хотя бы и односторонним и отличным по сравне-

го

нию с зрячими образом. Другая часть слепых занимает противоположную

позицию.

Послушаем представителей обоих направлений. Это академически об-

разованные слепые нашего времени, которые, на основании самонаблюде-

ния и наблюдения над своими товарищами, пытаются охарактеризовать

своеобразие психологии слепых.

Для доктора Кона (Cohn, 1917) вея психология слепых сосредоточивается

на том, в каком объеме и в какой степени может слепой создать себе ком-

пенсацию отсутствующего зрения и таким образом сформировать свою

внутреннюю жизнь и восстановить психическое равновесие, резко нару-

шенное слепотою. <Сначала эту роль играет осязание, которое посредством

специального обучения и упражнения приобретает способность преобразо-

вывать зрительные восприятия в тактильные и передавать их мозгу в виде

пластического образа. Наглядное обучение, которое получает необходимое

дополнение в ручном труде и моделировании, вводит слепого ребенка еще

дальше в мир предметов. Поразительно, в какой мере может таким путем

образоваться способность к правильному представлению!> С помощью ося-

зания слепой может освоиться со всем тем, что представлено в пространствен-

ной форме. Вторым компенсирующим фактором является слух. Вспомога-

тельную роль играет у слепого также обоняние.

<Если оставить в стороне несущественные ограничения, то слепой обла-

дает возможностью и способностью компенсировать отсутствующее зрение

до такой степени, что он может сказать, что у него есть все, кроме абсо-

лютно неограниченной свободы передвижения. Его хорошо развившаяся

способность представления передает ему окружающую жизнь в правиль-

ных образах, и его живо работающий ум, который абсолютно не чувствует

себя изгнанным во мрак, приводит его в центр мира зрячих. Лишь немногие

слепые жалуются на свою слепоту и хотели бы быть зрячими>.

Совершенно иначй рисует нам состояние слепоты доктор Штейнберз

(Steinberg, 1917).

<Слепой представляет собой особый тип. Глаз является важнейшим ор-

ганом для восприятия внешнего мира, а так как восприятия входят в ка-

честве. элементов в самые сложные психические образования, то глаз имеет

одновременно исключительное .значение для всей психической жизни.

Его влияние простирается вплоть до чисто интеллектуальной деятельности.

Каждая мысль должна иметь определенную словесную формулировку,

и чувственный субстрат речи, который до известной ступени духовного раз-

вития лежит в основе понимания, состоит в подавляющей степени из зри-

тельных представлений. Бесчисленное количество явлений самого различ-

ного вида может восприниматься лишь посредством глаза, и поэтому эти

явления не могут определять и побуждать волю слепого. Пространственные

формы и цветовые комплексы, своеобразие которых делает их носителями

эстетических ценностей, могут обогащать нашу эмоциональную жизнь лишь

через посредство органа зрения, и даже отношения людей друг к другу

находятся до известной степени в зависимости от него: только тот, кто ви-

дит грустную черточку на устах молчаливо страдающего человека, станет

его утешать; только глаз говорит нам о дружеской улыбке, которая при-

ветствует нас. Так как слепота вызывает во всей психической жизни выпа-

дение многообразных и ценных побудительных стимулов, возникает вопрос,

может ли вообще человек, обладающий этим недостатком, сформироваться

как личность. Однако неправильно было бы думать, что слепота ха-

11

STR.12

рактеризуется исчерпывающим образом теми недостатками, которые она

обусловливает. Благодаря пластичности психической жизни на почве вы-

падения тех или иных функций возникают не только недостатки, но и

видоизменения оставшихся функций. Эти преобразования составляют поло-

жительные факторы в психическом своеобразии слепого. Чтобы способство-

вать вообще развитию, нужно прежде всего создать возможность компен-

сации бесчисленных недостающих стимулов, исходящих из окружающего

нас обогащающего материала. Для этого нужна особого рода установка по

отношению к сенсорной деятельности. Обычно упоминают как о чем-то

само собой понятном, недостаточно только оценивая все значение того

факта, что слепой энергично использует те ощущения, которые ему при-

носят оставшиеся чувства. Они образуют основу его психической жизни.

Зрячий человек большей частью мало нуждается в них и поэтому полностью

не использует их, и лишь с трудом может составить себе представление об

их богатстве. Это богатство достаточно велико для того, чтобы создать чув-

ственный субстрат, необходимый для формирования многообразно расчле-

ненной внутренней жизни. Интенсивная установка на тактильные и аку-

стические ощущения научает слепого воспринимать их в их предметном

значении и таким образом делает для него возможными такие действия,.

которые зрячий, если не принципиально, то фактически большей частью

не может выполнить. Чисто психическая обусловленность этих действий

не позволяет нам рассматривать их как подарок природы, а заставляет нас

видеть в них продукт работы психического аппарата и одновременно делает

нам понятным, как ослепшие могут войти в свой новый мир. Из всех этих

соображений необходимо вытекает, что слепой образует собой особый тип:

во-первых, потому что у него отсутствуют восприятия, составляющие ос-

нову психической жизни нормального человека, и, во-вторых, потому что

те совершенно иного рода впечатления, которые он получает посредством

оставшихся чувств, приобретают для его элементарных психических со-

стояний, для формирования его личности такое же значение, какое в иных

случаях принадлежит зрительным представлениям>.

Сопоставление этих обеих характеристик представляет особый интерес

потому, что один автор пытается уменьшить по возможности пропасть,

отделяющую слепого от зрячего, тогда как другой совершенно сознательно

подчеркивает существующие между ними различия и говорит о формиро-

вании особого типа личности, соответствующего переживаниям слепого.

Известный шж о юг, проф. Штерн, говорит по этому поводу следующее:

<Мне кажется, что сама эта противоположность носит психологический

характер; вероятно, оба слепых принадлежат к различным типам, из

которых каждый насчитывает в мире слепых многочисленных представи-

телей>.

В конечном итоге мы должны рассматривать

слепого как человека иного рода, нежели зря-

чего. В пользу этого говорит не только общее наблюдение, но и более

глубокое проникновение в состояние слепоты, а также наблюдение слепых

над самими собой. Этот взгляд сохранит свою силу и в том случае, если нам

не удастся установить совершенно чистый тип слепого, который мог бы раз-,/

виться лишь в обособленном мире слепорожденных. Поскольку слепые

рождаются и воспитываются в мире зрячих, этот тип никогда не проявится

в полной мере, хотя это и было бы очень желательно для исследования.

Мы имеем таким образом дело лишь с приближениями различной степени

12 -- -.--

к этому типу. Понятие слепоты воббще в высшей степени растяжимое, так

как кроме совершенно лишенных зрения существует ряд людей, которые

обнаруживают наличие ничтожных или даже более значительных остатков

зрения и несмотря на это определяются как слепые, так как они вообще или

не, могут обходиться без посторонней помощи, или же, будучи в состгя-

нии свободно ориентироваться, оказываются неспособными к обучению

практическим профессиям зрячих в одинаковых с ними условиях. Далее

различаются слепые от рождения или с раннего детства и такие, которые

потеряли зрение в различных возрастах. У тех, которые являются слепыми

от рождения, или у тех, которые ослепли очень рано и притом полностью,

своеобразные черты выступают естественно в более ясной форме, чем у всех

остальных, и только эти слепые могут дать нам типичный образ.

Указанные противоположные взгляды на слепоту имели место не только

среди самих слепых, но и среди педагогов, посвятивших себя воспитанию

и обучению слепых. В то время как некоторые из них прямо отвергали

мысль об особой психологии слепых, считая такоьую излишней, большин-

ство держалось выжидательной позиции, пока не был проложен путь в

особенности благодаря работам С. Геллера (S. Heller) противоположному

воззрению. В настоящее время никто уже не сомне-

вается в том, что воспитание и обучейие слепых

должны строиться на психологических основа-

ниях, которые в свою очередь могут быть най-

дены лишь в особой <психологии слепых>. Уста-

новление наличия вполне определенных Особен-

ностей слепых дает серьезное основание тому

чтобы говорить о психологии слепых как обосо-

бой ветви психологической науки и выступить

с ее обоснованием и построением. Эта область психо-

логии находит как в слепом ребенке, так и во взрослом слепом в высшей-

степени интересный и благодарный объект исследования.

Значение психологии слепых для воспитания и обу-

чения их должно быть ясно прежде всего воспитателю; сознательный

педагог остро чувствует тот факт, что существующее знание относительно

сенсорной и психической жизни слепых даст ему так мало, что он в значи-

тельной мере должен обходиться собственными наблюдениями. Поэтому в

настоящее время нет еще основания для проведения такого воспитания

слепых, которое руководствовалось бы ясной и определенной целью. Психо-

логическое исследование должно поэтому служить необходимым фунда-

ментом для обоснования и построения современной педагогики слепых,

так как психология слепых сможет в самых различных отдельных областях <\

притти к таким результатам, какие не могут быть достигнуты никаким

другим путем.

Вот что говорит доктор Гергардт (Gerhardt, 1918), потерявший зрение

в позднем возрасте, о той роли, которую должна сыграть психология сле-

пых в упрочении положения слепого в обществе:

<Психологическое исследование призвано прежде всего к тому, чтобы

вывести слепого из состояния социальной изолированности и сделать его

членом того общества, к которому он принадлежит и в котором только од-

ном он может - как к своей выгоде, так и к выгоде окружающей его сре-

ды - полностью развернуть свои способности. Серьезное стремление в

этом направлении, несомненно, приведет к чрезвычайно интересным и важ-

13

STR.14

ным результатам, которые являются ценным вкладом в существующее

знание психической жизни человека вообще>.

Если значение и необходимость <психологии слепых> ясны, то остается

еще наметить вкратце тот путь, по которому она должна итти. Основанием

и исходным пунктом для психологии слепых может быть только общая пси-

хология, следовательно психология нормального человека. Без предвари-

тельного знания тех результатов, которых достигла последняя, научное

исследование психики слепого было бы напрасным начинанием. К счастью,

однако результаты, достигнутые психологией нормального, следовательно

зрячего человека, дают так много отправных пунктов для исследования,

что путем соотношения с ними изучение психологии слепых по крайней

мере отчасти облегчается. Имея постоянно перед глазами зрячего человека

в качестве объекта для сравнения, мы сумеем предохранить себя как от

ходячих воззрений и суждений относительно слепоты, так и избегнуть

того упрека, который слышится в нижеследующих строках одной нашей

современницы, ослепшей в раннем детстве, Шмитбец (Schmittbetz, 1918):

<Недавно я услышала следующее замечание: <слепые чувствуют себя в мире

зрячих в значительно большей степени в своей среде, чем мы, зрячие, в мире

слепых>. Это было сказано тоном признания и сожаления: признания по

поводу того, что слепому может удасться и в большинстве случаев удается

фактически освоиться с миром зрячих, и сожаления о том, что зрячим да-

леко не удается это в отношении слепых. В основе приведенного замечания

лежало желание проникнуть в как будто совершенно иначе устроенный

мир слепого, в его мышление и чувствование, и таким образом понять его

склонности, его действия и поступки. Что могло бы быть более желанным

для каждого отдельного слепого, так же как и для всего мира слепых, чем

это стремление зрячих? Ведь в нем заключены два момента столь важные

для совместной жизни людей, поставленных в различные условия суще-

ствования: во-первых, признание за слепыми права на совместную жизнь

и, - что обычно менее ясно представляют себе, - на совместную работу

со своими более счастливыми ближними; во-вторых, стремление зрячих

понять слепых в том своеобразии их существа, которое обусловлено их

недостатком. Это стремление зрячих к пониманию слепого или попытка

с их стороны приблизиться к слепому часто оценивается последним не-

правильно только потому, что те ложные предпосылки, из которых исходит

большинство зрячих, неприятно действуют на слепого. Говоря коротко,

зрячий руководствуется неясным представлением, что слепой <должен>

быть <другим>, чем зрячий; он ждет и ищет различий, что обнаруживается

в большей или меньшей степени в его обхождении со слепым. Слепой, на-

против, хотел бы чувствовать в отношении зрячего к нему то общее, что су-

ществует между ними как между людьми. Это желание слепого и это ожи-

дание зрячего приводят, если их дальше продумать, к вопросу о том, опре-

деляют ли отношения человека, или человек определяет отношения. Мы од-

нако давно уже привыкли действовать и в науке так, что сначала мы обра-

щаемся к опыту и затем на основании того материала, который он нам

дает, делаем заключения. В нашем случае опыт, который непредубежденные

зрячие постоянно получают относительно слепых, говорит в пользу того,

что слепой прежде всего <человек>, а потом уже <особенным образом опре-

деленный>, т. е. в данном случае <слепой> человек. Отсюда вытекает пер-

вый основной вывод, который представляется само собой разумеющимся,

но который на практике часто упускается из виду, а именно что для слепых

U

в основном сохраняет свою силу общая психология и лишь во вторую оче-

редь <психология слепых>, т. е. лишь на основе первой могут быть исследо-

ваны те отклонения и своеобразные черты, которые приносит с собой сле-

пота, причем понятно не всегда в одинаковой форме>.

<Таким образом мы пришли к выводу, что психология слепых теорети-

чески и практически должна рассматриваться и применяться в качеств>

того, чем она является по своему смыслу, а именно в качестве особого вида

психологии, обусловленного слепотой>.

С точки зрения непредубежденного исследования эти положения следует

приветствовать. Психология слепых не должна зара-

нее рассматривать как нечто данное своеобра-

зие слепого, а должна прежде всего установить.

это своеобразие и выяснить его. На ней лежит

таким образом обязанность вскрыть особенно-

сти развития слепого и определить границы

между линией развития слепого и линией разви-

тия зрячего. Это удастся ей скорее всего в том случае, если она бу-

дет изучать влияние, которое оказывает отсутствие зрения на формирова-

ние сенсорной и общепсихической жизни слепого. Она будет исходить при

этом из типических явлений, наблюдаемых у слепых; следовательно, прежде

всего она должна подвергнуть оценке уже сделанные наблюдения и по-

ставить новые.

Методы общей психологии - наблюдение и эксперимент - должны

найти себе применение и в психологии слепых.

Наблюдение может основываться как на самонаблюдении, так и на наблю-

дении других. Самонаблюдения слепорожденных и ослепших производились.

уже неоднократно, и мы обязаны им рядом ценных выводов. Во всяком

случае однако следует упомянуть о том значении, какое нужно придавать.

самонаблюдениям слепорожденных или ослепших в раннем детстве.

Т. Геллер (1904) полагает, что <не следует просто побуждать слепого

описывать свои переживания, как это раньше довольно часто делалось.

Не следует забывать, что мы имеем здесь дело с психологически совершенно-

неподготовленными людьми, которые легко склонны принимать продукты

своей фантазии за действительные переживания. Необходимо первое время

руководить самонаблюдением слепого, давать ему сперва простые задачи у

которые могут быть легко проверены зрячим, и лишь позднее, после того

как испытующий достаточно убедится в надежности показаний слепого у

переходить к более сложным задачам>. Какую осторожность нужно прояв-

лять по отношению к свидетельствам слепых, показывает мнение о суще-

ствовании <узнавания цветов> посредством осязания, - заблуждение, ко-

торое возникло и укрепилось главным образом благодаря слепым. Ясно

также, что ослепшие в детстве, которые оперируют языком зрячих, будучи

в значительной мере незнакомы с опытами последних, не могут дать точных

и адэкватных показаний относительно их состояния и их внутренней жиз-

ни, ибо, как говорит ослепшая в детстве Шмитбец (1918), <действительно

очень трудно, строго говоря, даже невозможно, передать, насколько своеоб-

разна картина, которую составляют себе слепые о внешнем мире и о тех;

вещах и явлениях в нем, которые всецело или в существенных чертах даются

только глазам. О том, что представляет собою эта картина, не могут ска-

зать в общепонятной форме ни слепой, ни зрячий, и если кто-либо бывший

с детства слепым, а потом прозревщий захотел бы описать это, то на его

"" : 1

STR.16

описания нужно было бы смотреть лишь как на передачу его личного опыта,

с которым опыт других слепых может не совпадать или в различной степени

отклоняться от него>.

К описаниям слепорожденными своего состояния нужно поэтому всегда

<относитуялритически. Более ценным материалом являются самонаблю-

дения образованных слепых, лишившихся зрения в относительно позднем

возрасте, так как перед ними был уже открыт мир зрячих, и они обладают

более верными отправными пунктами для сравнения своего нового состоя-

ния с прежним. С другой стороны, ослепшие, особенно в зрелом возрасте,

никогда не достигают той степени своеобразия, какой обладают слепорож-

денные, так что они могут дать нам лишь приблизительную картину состоя-

ния подлинной слепоты. Тем не менее следует признать, что опубликование

самонаблюдений ослепших представляет собой в высшей степени ценный

вклад в психологию слепых.

Если таким образом для самонаблюдения слепых существуют значитель-

ные трудности, то неменьшие трудности возникают перед зрячими, которые

путем наблюдений пытаются изучить психологию слепых, так как даже

критически мыслящий наблюдатель подвержен здесь в достаточно частой

мере заблуждениям. Умозрительная психология находит себе лучший

пробный камень в эксперименте, и этот последний должен будет играть

поэтому в нашей области совершенно особую роль. При этом можно частью

применить к слепым те эксперименты, которые производятся над зрячими,

частью они должны быть изменены, частью, наконец, должны быть созданы

совершенно новые.

В настоящей работе я предпринял впервые попйтку дать систематическое

изложение основ психологии слепых. Такого рода первая попытка, несо-

мненно, должна заключать в себе недостатки, и я отдавал себе в этом ясный

отчет. В данной области исследования не могут быть дааы ясные выводы и

твердые основоположения, так как едва ли есть хоть один пункт, который

был бы бесспорным в настоящее время. Речь может итти скорее лишь о

критическом сопоставлении тех взглядов, наблюдений и данных относи-

тельно слепых, которые были произведены и собраны до настоящего вре-

мени. Работы, относящиеся к этой области, обнимают период времени до

200 лет и настолько разбросаны и мало всем доступны, что я не мог отка-

зать себе в том, чтобы не цитировать авторов по возможности буквально

и притом обстоятельно, отчасти также с той целью, чтобы в сомнительных

случаях дать читателю возможность сделать свой вывод. Зато существую-

щая литература, даже второстепенная, обработана полностью; лишь не-

которые работы остались мне недоступными, и я вынужден был косвенным

путем на них ссылаться.

В моей работе меня как тифлопедагога прежде всего интересовало отно-

шение психологии к воспитанию и обучению, и потому этот момент затро-

яут здесь в обстоятельной форме, так как я хочу, чтобы результаты науч-

ного исследования слепоты повлияли оплодотворяющим образом на нашу

тифлопедагогику и создали фундамент для такой системы образования

слепых, которая соответствовала бы сущности слепоты. Этим была бы

.воздана благодарность тифлопедагогике за то, что она дала толчок пси-

хологическому исследованию в этой области. И пусть из этой

т-есной связи родится согревающий луч познания,

который сумеет осветить темноту, окутывающую

мя/р слепых одновременной, длянас.и для них,

Л6

Часть I.

ОЩУЩЕНИЯ.

ЗРЕНИЕ.

Зрение может занимать нас лишь постольку, поскольку у людей, объ-

единяемых понятием <слепого>, существуют остатки зрительных ощуще-

ний. Как известно, абсолютная слепота, т.е. отсутствие какого бы то ни было

светового ощущения, встречается относительно редко, приблизительно

у одной трети всех слепых, в то время как остальные две трети обладают

еще в большей или меньшей степени способностью зрения. Если принять

во внимание, что даже при значительных разрушениях зрительного аппа-

рата можно еще констатировать наличие объективных световых ощущений

и учесть при этом то большое значение, какое имеют для слепого даже ни-

чтожные остатки зрения, то точное определение значения этих зрительных

остатков представляется совершенно необходимым.

В настоящее время это определение совершается лишь поверхностно.

Световое ощущение характеризуется просто как проблески света, более

значительную же способность зрения испытывают посредством счета паль-

цев, выражая ее расстоянием в метрах, на котором испытуемый в состоянии

сосчитать пальцы. Граница между слепотой в практическом смысле и сла-

бым зрением является совершенно неопределенной.

Метод счета пальцев состоит в том, что испытуемому предлагают при

хорошем освещении (спиной к источнику света) считать пальцы на руке,

которую держат перед ним, вначале слегка ее двигая. Фоном может слу-

жить темная одежда. Нормальный глаз в состоянии считать пальцы на рас-

стоянии 50 м, при пониженном зрении это расстояние, понятно, уменьшается.

При испытании начинают со счета пальцев, показываемых непосредственно

перед глазами испытуемого, и затем отходят все дальше и дальше, пока не

доходят до границы, на которой испытуемый уже не может различать числа

пальцев. Эту границу обозначают в метрах или же дробью, в качестве доли

нормальной зрительной способности (10 м=-l,lм=lc нормального

зрения).

Практические и педагогические соображения требуют более точного

определения всех имеющихся зрительных остатков, от самых ничтожных

проблесков света до различных степеней слабого зрения. Применяемые

в настоящее время глазными врачами способы исследования зрения недо-

статочны для такого точного определения. К тому же эти исследования

производятся на различных формах (на пальцах, буквах, вилообразных

фигурах, изображениях части кольца и т. п.), которые при сильно пони-

женном зрении и низком уровне умственного развития оказываются не осо-

бенно подходящим материалом.

Бюркден - Психология слеЪых. 17

STR.18

1 очное определение светочувствительности должно было бы произво-

диться прежде всего в случаях наличия так называемых <проблесков све-

та>, куда попадает также много случаев так называемой <полной слепоты>.

Для этой цели следовало бы употреблять в совершенно темном помещении

такой аппарат, посредством которого можно было бы показывать соответ-

ствующей величины световое пятно в различной степени интенсивности.

Таким путем можно было бы определить и обозначить с помощью специаль-

ной скалы самый нижний порог светочувствительности. После определения

этого порога раздражения можно было бы установить, различаются ли

яркие краски и воспринимаются ли в белом свете такие характерные

формы, как круг, крест и т. д. Лишь при наличии более значительных

остатков зрения следовало бы применять обычные методы испытания, при-

чем Ландольтовскио кольца и вилки следует предпочитать буквенным формам.

Лай (Lay) предлагает следующий опыт в качестве самого простого метода

испытания зрения для школьников: на белом картоне рисуют черным п

белому вилообразную фигуру указанной здесь формы

и размера. Эту фигуру показывают путем поворачи-

вания картона в различных положениях, предлагая

.с "-----|з школьнику указать, в какую сторону открыта вилка.

----- В то время как со зрячими предлагается начинать

с более далеких расстояний, слабовидящие должны

сначала воспринять точно форму, а затем уже испы-

тующий должен начать опыт, держа картон непосредственно перед гла-

зами испытуемого. При нормальном зрении правильные показания даются

еще на расстоянии десяти метров. Расстояние, на котором положение

фигуры еще узнается, отмечается в метрах.

3[

В учреждениях для слепых следует требовать,

чтобы все воспитанники подвергались раз в год

испытанию состояния своей зрительной способ-

ности.

Классификация степеней слепоты отнюдь не яв-

ляется единой, точно так же нет установленной границы между слепотой

и ослабленным зрением. С научной или медицинской точки зрения под

слепотой следует понимать полное отсутствие какого бы то ни было объек-

тивного светоощущения. На основании же учета способности к ориенти-

ровке и других моментов была выдвинута следующая классификация сте-

пеней слепоты:

Кац (Katz):

1. Абсолютная слепота.

2. Имеется количественное светоощущение; различаются свет и тьма.

3. Глаз способен к качественному светоощущенлю; воспринимаются

на самом близком расстоянии движения руки, число пальцев и т. п.

Цегендер (Zehender):

1. Абсолютная слепота; свет и тьма, день и ночь не различаются.

2. Слепота с наличием ничтожного светоощущения; воспринимаются

свет и тьма.

3. Наличие значительных проблесков света; узнаются очертания боль-

ших предметов.

Шмидт-Римплер (Schmidt-Rimpler):

Слепым является глаз, который не в состоянии сосчитать пальцы руки

на расстоянии 1 м.

18

Магнус (Magnus) - то же на расстоянии 1 м.

Эльшниг (Elschnig) - то же на расстояйии 1м.

В практике учреждений для слепых различают обычно три ступени:

1. Полная слепота.

2. Светоощущение.

3. Счет пальцев на различном расстоянии.

Паблазек (Pablasek):

1. Полная слепота; свет и тьма, день и ночь не различаются.

2. Слепота с наличием проблесков света, достаточных для различения

дня и ночи.

3. Слепота с наличием светоощущения, достаточного для восприятия

больших предметов и ярких красок.

4. Слепота с наличием зрения, достаточного для восприятия небольших"

предметов, но недостаточного для участия в обучении вместе со зрячими

и не могущего быть усиленным оптическими стеклами (полуслепота).

Фукс (Fuchs): <Мы называем слепым человека, у которого зрительная

способность настолько понижена и неизлечима, чтп он не в состоянии по-

этому заниматься какой бы то ни было профессией, требующей употребле-

ния глаз>.

В качестве мерила слепоты берется также способность к ориентировке;

согласно этому слепым считается тот, кто не в состоянии при хорошем

дневном освещении ходить один. Можно принять приблизительно, что на

границе способности к ориентировке стоит тот, кто может сосчитать пальцы

не менее, как на расстоянии 1 м. Кто этого не в состоянии сделать, тот,

как правило, не может также ходить без посторонней помощи.

Согласно Греффу (Greff) слабовидящим является тот, кто обладает мень-

ше, чем половиною нормальной остроты зрения, так что эта величина слу-

жит верхней границей слабости зрения. Ее нижней границей он считает

ю нормальной остроты зрения.

Редслоб (Redslob) полагает эту границу значительно ниже при наличии

определенных педагогических условий.

Таким образом степень слепоты измеряется восприятием дневного света,

пальцев, больших и малых предметов и красок, а также возможностью

чтения, ориентировки и профессиональной работы. Вследствие этих раз-

личий возникают случайности, которые могут сильно повлиять на резуль-

таты исследования. Поэтому должен быть выработан

единый метод исследования зрения, посредством

которого можно было бы с максимальной точ-

ностью определить степень имеющейся еще зри-

тельной способности.

Точное установление имеющихся зрительных остатков еще потому бе-

зусловно необходимо, что наличие и использование хотя бы ничтожной

зрительной способности имеют для слепых исключительно важное значе-

ние. В этом отношении тифлопедагогика виновата в том, что упускает ид

виду это обстоятельство. Уже наличие простого светоощущения оказывает

на слепого глубокое воздействие. Ведьнепосредственное различение дня

и ночи действует совершенно иначе, чем приобретенное косвенным путем

внание времен дня. Вместе с проблесками света даны сенсорные пережива-

ния особого рода, оказывающие такое мощное воздействие, что становится

понятной горячая мольба совершенно слепого об одном единственном луче

света, который проник бы в непроницаемую тьму его ночи. Какая жажда

2 19

STR.20

света живет у слепых, видно по их вредной привычке надавливать на глаз,

чтобы вызвать таким путем субъективные световые ощущения различного

рода, и по тому пристальному взгляду, который они устремляют в пламя,

в солнечный луч или в движущийся перед их глазами блестящий предмет.

Даже более значительные зрительные остатки

оставлялись до сих пор без внимания при упраж-

нении оставшихся чувств у слепых. Это обосновывалось

главным образом необходимостью сберечь имеющуюся еще у них зритель-

ную способность. Куда приводит такое обоснование, показывает судьба

слабовидящих в учреждениях для слепых, которым предоставляют читать

глазами рельефную двустороннюю печать, но строго запрещают всякое

другое напряжение зрения. Ввиду этого необходимо подойти ближе к

вопросу о том, каким образом должно упражняться и вырабатываться

чувство зрения, если это только возможно без вреда для него.

Предпосылкой для этого является точное исследование имеющейся зри-

тельной способности глазным врачом, который в зависимости от характера

болезни должен сказать решающее слово относительно возможного поль-

зования остатками зрения. Если эта предпосылка имеется, то тогда нельзя

уже выдвигать никакого возражения против специальных упражнений

зрения. Для таких зрительных упражнений нужно прежде всего создать

методические основы.

С. Геллер (1916) поставил два следующих опыта зрительных упражне-

ний. Он показывал в совершенно темном помещении светлый круг и произ-

водил с ним различные перемещения для упражнения в локализации света.

В этом круге показывались по цветовому признаку те предметы, которые

перед этим ощупывались, и тем же фиксировались, а затем различались

зрением и сами предметы. После восприятия отдельных частей предмета

в световом круге применялось освещение предмета падающим на него све-

том. От геометрических тел переходили к геометрическим формам, сначала

. в показывании их в пластическом, а затем в графическом виде; последние

образовывали исходный пункт для восприятия букв и для чтения. На этой

стадии опыта отпадала уже необходимость в предварительном ощупыва-

нии; новые зрительные представления могли связываться с ранее образо-

ванными, и зрительные упражнения могли происходить не при искусствен-

ном освещении, а при дневном свете. Опыты Геллера не были никем повто-

рены, не были введены в употребление.

Метод обучения слабовидящих, выработанный в институте слепых в

Пуркерсдорфе, обнаружил однако ценность такого рода зрительных упраж-

нений, которые возможны даже при сильно пониженном зрении и имеют

большое значение для обучения.

СЛУХ.

Выпадение зрения с самого начала повышает

значение всех остальных чувств. На первом ме-

сте стоит при этом у слепого слух. К самым ран-

ним впечатлениям, которые получает новорож-

денны и,ребенок, принадлежат слуховые впечат-

ления. Его другие связи с внешним миром еще очень затруднены.

В этом состоянии слепой ребенок пребывает значительно дольше, чем зря-

чий, а в некотором смысле остается в нем на всю жизнь.

20

Шерер (Scherer) вполне правильно говорит (1858) по этому поводу сле-

дующее:

<Не зрение обусловливает внутреннюю связь между людьми, а речь и

слух. Всякое образование осуществляется посредством речи, и в >том от-

ношении отсутствие зрения представляет собой гораздо меньшее несчастье

и отражается значительно меньше на интеллектуальных способностях, чем

отсутствие слуха и речи>.

Какую роль играет слух при обучении речи и, следовательно, приобразо-

пании, видно из сравнения слепых с глухонемыми. Духовное и эмоциональ-

ное развитие сильно отстает у последних, так как им недостает слуха.

Слепому слух оказывает значительно большую службу, чем зрячему.

Он служит для него не толгко главным и наиболее простым способом сно-

шения с внешним миром, он не только, как уже сказано выше, дает ему

возможность получить образование, но приобретает для него кроме того

практическое значение при использовании в музыке, далее оказывает по-

мощь при ориентировке, при узнавании людей по голосу и дает ему даже

возможность оценивать, пусть не всегда правильно, душевное состояние

и свойства окружающих.

Эта выдающаяся роль слуха давно привела к признанию особого утон-

чения его у слепых, что послужило в первую очередь основанием для точ-

ного исследования слуха.

Исследование слуха направлено на определение восприимчивости (по-

рога раздражения), тонкости в различении тонов, на узнавание абсолют-

ной высоты тона и на локализацию звуковых ощущений.

Самым простым способом испытания остроты слуха для одного

или обоих ушей являются приближение и удаление карманных часов; при

этом измеряется расстояние, на котором испытуемый может еще воспри-

нимать тикание их. Часы держатся при этом как раз на уровне наружного

слухового прохода и на этом же уровне удаляются и приближаются. Вместо

часов употребляют также слуховой измеритель Политцера (Politzer).

Исследование слуха можно производить также посредством шопота-

Испытующий приближается к испытуемому, произнося при этом шопотом

слова; испытуемый должен повторить их. При нормальной остроте слуха

шопот воспринимается на расстоянии от 20 до 25 м. Недостатком этого

способа является то, что для результата имеет большое значение уменье

произносить слова равномерно громким шопотом. Приведенные способы

исследования слуха не имеют, понятно, большой точности, но часто при-

меняются.

Точно определить у детей слуховую восприимчивость очень трудно.

Для исследования остроты слуха необходимы такие приборы, которые про-

изводили бы кратковременные звуки, объективная сила которых точно.

определена и качество которых заметно не меняется с изменением их ин-

тенсивности (звуковой маятник, фонометр Вундта, Цотовекий измеритель

остроты слуха).

Для определения тонкости в различении токов упот-

ребляются камертоны с резонаторами и с нагрузкой или измеритель тонов;

который может издавать музыкальные тона посредством раздувания языч-

ков. (Вариатор тонов Штерна.)

Для исследования тонального чувства Штумпф (Stumpf) считает необ-

ходимым следующее:

1. Воспроизведение голосом тона, полученного ударом по клавише рояля.

21

STR.22

2. Сравнение высоты тонов или оценка того, какой из двух следующих

друг за другом тонов более высокий.

3. Установление того, узнаются ли отдельные тона при одновременном

звучании двух тонов с определенным интервалом.

4. Определение относительной приятности или неприятности двух сле-

дующих быстро друг за другом аккордов.

5. Испытание <абсолютного слуха>, или способности узнавать отдельные

тона в качестве таковых (т. е. как до, ми, ля и т. д.) исключительно по

слуху.

6. Память на простые мелодии, испытываемая путем узнавания и вос-

произведения какой-либо мелодии или части ее, и оценка приятности (эсте-

тическая оценка) мелодий.

Наиболее интенсивное развитие музыкального слуха у ребенка проис-

ходит в первые четыре-пять лет. Часто способность различения тонов уже

с 8 лет не совершенствуется, и у детей с незначительным музыкальным

слухом уже заканчивает свое развитие к четырнадцати годам.

Локализация звуковых ощущений заключает в себе два момента: вос-

приятие направления источника звука и восприятие степени его удален-

ности. Направление указывается испытуемым протягиванием руки, и из-

меряется угол отклонения.

Исследование локализации дает не совсем надежный результат. В ло-

кализации направления принимают участие кроме слуха тактильные ощу-

щения ушной раковины и барабанной перепонки. Далее, у испытуемых

могут быть при исследованиях разнообразные обманы слуха. Приблизив

тельно правильная локализация расстояния возможна лишь при знако-

мых звуках и притом одинаковой интенсивности. Существуют различного

рода вспомогательные средства, применяемые при этих испытаниях.

Субъективные слуховые ощущения возникают вследствие последова-

тельного звучания (Nachklingen) сильных и продолжительных звуков,

а также вследствие нарушений кровообращения в ухе (шум и звучание в

ушах). В самом ухе шумы могут возникнуть вследствие биения пульса,

хрустения челюстных суставов, проникновения воздуха и т. д. Слуховой

аппарат может притти в возбуждение также вследствие механического

раздражения (удар или тодчок в ухо), электризации и болезненных явле-

ний в ухе.

Исследования остроты слуха у слепых пред-

ставляются особенно необходимыми и должны

производиться ежегодно, причем следует применять од-

нообразный способ. Наиболее подходящим для этого является Цотовский

прибор для исследования остроты слуха. Особую важность представляют и

испытания локализации звуковых ощущений ввиду того значения, какое

она имеет для ориентировки слепых.

В каком положении находится в настоящее время вопрос об особенном

изощрении слуха у слепых? Мы встречаемся с этим вопросом уже у самых

старых авторов, и он повторяется у авторов последнего времени. Поздней-

шие авторы также не отрицают наличия этого утончения, но они объясняют

его вниманием и упражнением.

Шредер (Schroder) говорит по этому поводу (1886) следующее: <Мы не

имеем права принять существование особой врожденной тонкости слуха

у слепых. Лишь большее упражнение этого органа у сдепых по сравнению

со зрячими обусловливает его большую остроту и восприимчивость> -

22

Здесь нас занимает лишь вопрос, имеет ли место в результате слепоты фи-

зиологическое повышение остроты слуха, согласно утверждению, что при-

рода вознаграждает слепого за потерю зрения обострением оставшихся

чувств.

Первые высказывания (1894) по этому вопросу были сделаны Дюфуром

(Dufoar); он спрашивает: <Если слепой лучше различает шорохи, значит

ли это, что он действительно обладает повышенной остротой слуха? Слышит

ли он более слабые шорохи или с одинаковой силой более удаленные?>

Дюфур нашел несомненное превосходство остроты слуха у слепых юно-

шей по сравнению со зрячими. <Опыты, проделанные в школах для слепых,

показали, что в то время как у трех нормальных взрослых средняя острота

слуха равнялась 110, а у трех зрячих девочек 160, у пяти маленьких слепых

средняя острота слуха равнялась 208. Это различие может быть объяснено

упражнением внимания>.

По сообщению Ансальди (Ansaldi, 1895), Грацци (Grazzi) произвел во

Флорентийском институте слепых, исследование слуховой способности сле-

пых и констатировал в результате этого <наличие у слепых отнюдь не тон- :

кого слуха, что однако не мешало им использовать свой слух в гораздо боль- :

шей степени, чем это мы видим у зрячих>.

Гризбах (Griesbach) нашел (1899) в результате своих сравнительных иссле-

дований остроты слуха у слепых и у зрячих, что у тех и других существуют

большие индивидуальные различия и что слышание обоими ушами более

точно, чем одним ухом. В остроте слуха между слепыми и зрячими не суще-

ствует никакого существенного отличия. Гризбах производил свои исследо-

вания в длинном коридоре, произнося отчетливым шопотом числа между

1 и 100 и односложные слова. Им были исследованы 49 зрячих и 19 слепых.

Среднее максимальное расстояние, на котором испытуемые слышали произ-

носимые слова, составляло у слепых и зрячих справа и слева ровно 26 м.

Вайделе (Waidele) высказал (1905) по этому вопросу следующее мнение:

<В многочисленных случаях слепоты, врожденной или приобретенной,

можно констатировать, что слуховая способность не достигла большей

остроты, что, напротив, бывают слепые, которые страдают ненормальными

звуковыми ощущениями (шум в ушах) и слух которых скорее пэнижен>.

Кущ (Kunz) исследовал (1908) с помощью карманных часов остроту слуха

у 38 слепых и 5 зрячих. Среднее расстояние, на котором слышали слепые,

равнялось 311 см, а зрячие - 374 см.

Гертер (Horter), который в своих опытах по определению остроты слуха

(1913) использовал камертоны с резонаторами, подтвердил выводы, к кото-

рым пришел Гризбах.

Подобно тому как до последнего времени существовало мнение об исклю-

чительной остроте слуха у слепых, так точно все были убеждены в наличии

у них особенного и притом природного музыкального слуха. Многочи-

сленные практические попытки использовать даже самый незначительный

музыкальный слух у слепых должны были укрепить это убеждение. Правда,

часто приходится слышать и такое мнение: <слепые в среднем не больше и не

меньше способны к музыке, чем зрячие> (Шредер, 1886/ Хотя в настоящее

время это положение получило всеобщее признание, однако в научном

отношении оно также мало удостоверено, как и приведенное раньше проти-

воположное мнение, так как до сих пор нигде не производились исследования

музыкального слуха слепых, между тем при том значении, которое имеет

музыкальный слух для выбора профессии, эти исследования не только напра-

23

STR.24

шиваются, но и властно диктуются. По поводу восприятия направления

звука слепыми Дюфур говорит следующее (1894): <Что касается оценки на-

правления звука, то у слепых средняя ошибка составляет 6 угловых гра-

дусов, тогда как у зрячих она равна 12 градусам>. Числа испытуемых

Дюфур не приводит, также не указывает метода испытания. На этих дан-

ных основывается приводимое в <руководстве> мнение Bl (1900): <Зву-

ковой угол, под которым воспринимаются изменения направления, у ин-

теллигентного слепого значительно меньше, чем у зрячего, и уже незначи-

тельные отклонения правильно воспринимаются первым; в этом следует

видеть важную функцию уха>.

Гризбах и здесь пришел (1894) к другому заключению. Он исследовал

способность к различению направления звука у 28 зрячих и 28 слепых в ко-

ридоре длиною в 40 м ив саду с помощью углового зеркала. Средняя ошибка

составляла:

У слепых У зрячих

Для левого уха .......... 16Ї23 17Ї9

> правого уха .......... 19Ї53 17Ї40

> обоях ушей .......... 11Ї47 10ЇТ

В среднем 15Ї35 16Ї

Таким образом в отношении различения направления звука нельзя было

установить существенного отличия между слепыми и зрячими. По Гриз-

баху способность локализации направления звука варьирует у слепых

в такой же значительной мере, как и у зрячих, и является у тех и у других

в высокой степени индивидуальной. В общем направление звука опреде-

ляется слепыми и зрячими точнее при двустороннем слышании, чем при

одностороннем. Между способностью к локализации и дальностью расстоя-

ния слышания ни у слепых, ни у зрячих связи не наблюдается.

Аг.сальди (1895) приписывает двустороннему слушанию большое значе-

ние для правильной локализации звуковых восприятий. Вот что он говорит

по этому поводу: <Если мы представим себе звучащее пространство разде-

ленным на две части, правую и левую, и будем иметь источник звука только

в одной части, скажем, в правой, то звук будет восприниматься правым ухом

с большей интенсивностью, чем левым. Таким образом в том обстоятельстве,

что мы имеем два уха, которые воспринимают один и тот же звук с различной

интенсивностью в зависимости от изменения положения источника звука

и слушающего, заключен главный способ для определения направления

источника звука на основании разницы в восприятии тонов. Мы не должны

думать, что это является наиболее обычным или даже единственным спосо-

бом воспринимать направление звуков, потому что тогда человек, слыша-

щий лишь одним ухом, был бы совершенно неспособен дать себе отчет в на-

правлении звука. Часто я производил следующий очень простой экспери-

мент: я закрывал сначала оба уха и начинал вертеться; после этого я откры-

вал только одно ухо для того, чтобы дать себе отчет о направлении определен-

ного звука. Оставаясь неподвижным, я убедился,, что не мог даже прибли-

зительно определить направление звука. Когда я начинал вертеться таким

образом, что звук доходил до меня последовательно с различной интенсив-

ностью, я мог определить его направление, приводя в связь мускульное

движение с моментами наибольшей и наименьшей интенсивности звука.

Можно возразить, что слышащий только одним ухом не всегда нуждается

в мускульном чувстве, чтобы узнать, с какой стороны слышен звук; но это

24

происходит потому, что он привык узнавать направление звуков не только

по интенсивности, но и по тембру. Вследствие сложной структуры ушной

раковины тембр испытывает и другие модификации в зависимости от того,

какого места ушной раковины непосредственно касается звуковая волна.

В то время как для зрячего восприятие направления звука имеет второ-

степенное значение, для слепого оно представляет огромную важность,

позволяя ему узнавать положение отдаленных тел и обратно положение соб-

ственного тела по отношению к окружающим предметам>.

Т. Геллер заметил (1895), что один слепой, не решавшийся сделать ни

одного шага без посторонней помощи, никогда не мог узнать, с какой стороны

его окликают, в особенности на расстоянии, относительно большом.

Точно так же он не мог локализировать звуки различных шагов. Далее

Геллер замечает: <Если локализация звука шагов устанавливается некото-

рыми слепыми с очень большой правильностью, то при применении звуков

камертона обнаруживаются характерные ошибки локализации. Даже

самые простые положения, как справа и слева, спереди и сзади, часто смеши-

ваются между собою. Вообще можно наблюдать, ч;о слепые в общем лучше

локализируют легкие шумы, чем тоны>.

Жаеаль (Javal) говорит (1904) о способности локализации звуков следую-

щее: <0п еделить с абсолютной правильностью, откуда идет звук, никогда

нельзя, но посредством упражнения можно и здесь достигнуть известного

навыка, поворачивая, например, голову в ту или другую сторону и наблю-

дая, в каком ухе ощущение сильнее>.

Тругиель (Truschel) приписывает (1906) изменениям высоты звука опре-

деленную роль в его локализации; он обращает внимание на существование

этих изменений вблизи стен, домов, ворот и различных предметов и дглгет

отсюда заключение, что эти изменения в высоте различным образом отра-

женных звуков являются определяющими для Х-ощущений, а именно мас-

штабом для оценки расстояния между ухом и отражающею звук поверх-

ностью. Эти изменения высоты звука колеблются по показаниям различных

слепых большей частью между секундой и квартой, редко выходя за пре-

делы этого интервала.

Крогиус, считая исследования Гризбаха несовершенными, применил

(1907) другой метод исследования и нашел на основании 6000 опытов, что

слепые превосходят зрячих в восприятии направления звука. Слепые де-

лали примерно в два раза меньше ошибок, чем зрячие. Еще раньше (1905)-

Крогшус нашел, что 20 исследованных им слепых девочек лучше и точьеэ

локализируют звуки, чем такое же число зрячих девочек.

Гертер (1913) также считал опыты Гризбаха по определению направления-

звука недостаточными на том основании, что последний требовал от испы-

туемых указывать направление вытянутой рукой. Остроту слуха Гертер-

исследовал посредством камертонов с резонаторами и пришел к тем же-

выводам, как и Гризбах.

Физиологическое утончение слуха у сле-

пых, так же как.и существование у них особен-

ного музыкального слуха и способности к бо-

лее совершенной локализации звуковых вос-

приятий, представляются недоказанными. Не-

которое превосходство слепых над зрячими в:-

отношении слуховых восприятий следует при-

писать вниманию и упражнению.

. 25.

STR.26

Еще старейшие тифлопедагоги понимали значение слуха для образования

слепых и обращали особенное внимание на его упражнения. Так, даже у

.Клейна (Klein, 1819) упоминается в его <Allerlei> об общих сенсорных

упражнениях. Начало специальных слуховых упражнений относится

к середине прошлого столетия, и с этого времени они систематически

ведутся.

С. Геллер (1891) считает систему упражнений для приобретения элементар-

ных слуховых восприятий ни возможной, ни необходимой. Он считает од-

нако, что даже те слуховые восприятия, которые не имеют места ни в обучен-

нии речи, ни в обучении музыке, заслуживают полного внимания и должны

оыть систематизированы. Они должны быть дополнены упражнениями, ко-

торые при обучении пению приводят всех учеников к ясному пониманию

закономерности тонов. Специальные упражнения речи должны быть на пер-

вой ступени обучения самостоятельным предметом сенсорных упражнений

я1 путем связи слуха и осязания способствовать дальнейшему развитию

осязательного слуха (Tasthoren).

Фронебере (Froneberg) составил (1894) собственный учебный план для

слуховых упражнений в начальной школе, который заключал в себе следую-

щие моменты:

1. Упражнение слуховых восприятий на различных предметах в клас-

сной комнате.

2. Ориентировка в классной комнате.

3. Так называемое <разное> (Allerlei).

4. Упражнения для выработки музыкального слуха.

Каждый урок слуховых упражнений охватывает:

1) упражнения для развития слуха вообще;

2) музыкальные упражнения;

3) народные песни.

Подобным же образом понимает слуховые упражнения Гиеерль (Gigeri,

1900), причем он особенно подчеркивает их значение для ориентировки и для

развития музыкального слуха.

Цех (Zech, 1913), так же,как и С. Геллер, видит главную задачу обучения

слепых в развитии не <осязательного слуха>, а в образовании внутренней

связи между осязанием и слухом. Каждый предмет, который узнается по-

средством осязания, должен быть также воспринят посредством слуха,

я при новом показывании он должен быть узнан при помощи слуха. О спе-

.циальных слуховых упражнениях Цел не говорит.

Развитие слуха должно начинаться с ран-

него детства, чему можно способствовать: подбором звучащих

игрушек, обращением внимания слепого на шумы и тоны, упражнением

в узнавании предметов по звуку, использованием слуха при ориенти-

ровке и др.

Все эти средства должны применяться и при обучении. Вопрос

о том, следует ли проводить особые система-

тические чисто слуховые упражнения, нужно

оставить открытым. Скорее всего эти упражнения могут иметь

место в приготовительной школе, хотя и здесь следует избегать чрезмер-

ной односторонности.

В школе для слепых лучше заменить их постоянным попутным упражне-

нием слуха при обучении различным предметам.

-.26

ВКУС.

Вкус имеет для слепых также большее значе-

ние, чем для зрячих. В связи с обонянием вкус дает указания

на годность или негодность продуктов питания. Так как у слепого оценка

этих продуктов посредством зрения отпадает, то он должен опираться здесь

главным образом на вкус. Последний находит себе у слепых и другое при-

менение, а именно.они прикасаются кончиком языка к тем предметам, ко-

торые они хотят определить.

В школьном возрасте вкусовые ощущения диференцированы уже в такой

же мере, как и у взрослых. В общем можно допустить существование у сле-

пых более повышенной по сравнению со зрячими деятельности органа вкуса

и, быть может, большей чувствительности к вкусовым различиям, достигае-

мой благодаря большему пользованию этим органом. Однако определенных

доказательств мы пока еще не имеем. По Манеру (Manner, 1909) при опытах

с 4 слепыми обнаружилось, что они превосходили зрячих во вкусовой вос-

приимчивости. Вообще чистые опыты в этом направлении затрудняются

главным образом тем, что вкусовые ощущения связаны с тактильными

и термическими ощущениями.

Исследование вкуса производится пробованием языком различных веществ

в жидком виде. Все проведенные до настоящего времени опыты дают недо-

статочный материал для того, чтобы можно было сделать какие-либо обоб-

щаюшиэ выводы. Кроме того не производилось таких исследований среди

слепых, при которых было бы обращено внимание на мимические движе-

ния, выражающие реакцию на вкусовые ощущения. Обособленное упраж-

нение вкуса представляется неосуществимым, да и вопрос о нем еще не

ставился: однако в общем сенсорном воспитании

следует уделять внимание и вкусу; наглядное обуче-

ние и уроки естествознания дают для этого многочисленные возможности.

ОБОНЯНИЕ.

В то время как вкусовые ощущения получаются лишь в результате

непосредственного прикосновения, обоняние получает свои впечатления

на расстоянии. Оно выполняет поэтому не только роль сторожа дыхатель-

ных органов, но содействует также ориентировке слепого, беря таким

образом на себя часть функций отсутствующего зрения. В этом заключается

сто особая ценность для слепых.

По сравнению со вкусом обоняние характеризуется очень большой чув-

ствительностью. Это относится также и к слепым. Исследование обоняния

представляет трудности вследствие одновременного появления вкусовых

н осязательных ощущений.

Острота обоняния исследуется обонятельным измерителем (ольфактометр)

Цваардемакера (Zwaardemaker): испытуемому вводится в носовое отвер-

стие загнутый конец внутреннего стеклянного цилиндра прибора. Между

этим цилиндром и другим стеклянным (наружным) плотно заключен ци-

линдр из пахучего вещества (у Гризбаха он каучуковый). При сдвигании

цилиндра из пахучего вещества по поверхности внутреннего стеклянного

цилиндра часть внутренней поверхности первого цилиндра обнажается.

Чем больше сдвинутая часть, тем сильнее действие пахучего вещества.

Исследования среди зрячих обнаружили, что у детей обоняние развито

значительно меньше, чем у взрослых.

27

STR.28

Испытанием остроты обоняния у слепых занимались только ГризОах

(1899) и Манер (1909). Первый подверг испытанию 20 слепых и 40 зрячих

со следующим результатом: протяжение пахучего цилиндра до пункта вос-

приятия запаха равнялось у слепых от 1,56 см до 1,94 см, у зрячих от

1,14 см до 1,16 см. Таким образом, для слепых средняя величина равнялась.

1,75 см, для зрячих - 1,15 см. Согласно этим результатам острота обоня-

ния у слепых ниже, чем у зрячих. Манер исследовал остроту обонянгя

у 4 слепых, 4 глухонемых и 4 зрячих и обнаружил в результате превосход-

ство слепых над глухонемыми и зрячими.

Что касается большего изощрения обоняния, то сказанное по поводу вкуса.

относится и сюда. Окончательное решение по этому вопросу дадут лишь

новые и более широкие исследования слепых.

ОСЯЗАНИЕ.

Чувство осязания, которое дает нам ощущения давления,

температурные и болевые ощущения в качестве внешних осязатсльных

ощущений, а также ощущения положения, напряжения и движения в каче-

стве внутренних осязательных ощущений, является наряду

со слухом наиболее важным чувством для сле-

пых. Оно сообщает слепому о наличии материальных предметов и дает

ему пространственные представления, получение которых посредством зре-

ния для него исключено. При локализации осязательных ощущений слепой

воспринимает форму предметов и их пространственное протяжение и таким

путем скорее всего создает себе возможность ориентировки среди различных

предметов. Получение им реальных знаний строится преимущественно на

осязательных ощущениях, и наряду со слухом осязание образует важней-

шую основу для формирования психики слепого.

Лай объяснил (190fi) на примере глухослепой Е. Келлер, что обучение,

основанное исключительно на осязательных и двигательных ощущениях,

может привести к образованию высокоразвитого мышления, чувство-

вания, воли и действия. При полной же потере двигательного или мускуль-

ного чувства Дай считает вообще невозможным воспитание в обычном

смысле зтого слова. Т. Геллер видит (1904) в осязании единственный:

источник пространственных представлений слепого.

Уже в давнее время было понято значение осязания для слепых, и оно было;

по возможности использовано при их обучении и воспитании. Огромное вни-

мание на осязание также было обращено и физиологами, так как оно доступ-

но точным измерениям, посредством которых можно скорее всего подтвер-

дить или опровергнуть издавна существовавшие взгляды на утончение или

изощрение осязания у слепых Вследствие особого значения и большего.

объема этой области представляется необходимым рассмотреть в отдель-

ности различные осязательные ощущения.

Ощущения давления. Ощущения давления воспринимаются посред-

ством особых чувствительных к давлению точек, которые распределены

очень неравномерно в различных местах кожи и так многочисленны, что

их трудно различить друг от друга; они особенно густо расположены на

кончике языка, на кончике пальцев, на коже лба и виска.

Исследование чувствительности к давлению

заключается в установлении порога раздра-

жения и пространственного порога.

28

Для определения порога раздражения пользуются

чаще всего раздражающими волосками, примененными Фреем (Prey). Это

легко приготовить, укрепив воском на палочке волосы различной степени

жесткости. Оказываемое волоском давление можно измерить с помощью

очень чувствительных весов, на чашечку которых кладут волосок. Если

волос для желаемого давления слишком слаб, то давление можно усилить,

обрезав его. Таким путем можно приготовить целый набор раздражающих

волосков.

Чувствительность кож и к давлению очень различна (лоб чувствует

0,002 г, кончики пальцев-0,005-0,015 г, пятки-1 е). Причина

этого кроется прежде всего в различной толщине верхнего рогового слоя

кожи (эпидермиса) и в богатстве нервных окончаний. Волосистые места с

тонким верхним слоем кожи обнаруживают наибольшую чувствительность.

Первым исследователем, который детально занялся сравнением порога

раздражения у слепых и у зрячих, был Гри.збах (1899). Согласно его данным

для слепого требуется более сильное раздражение, чем у зрячего, в особен-

лости в области руки, чтобы получить ясное осязательное ощущение. Это

замечается больше всего на кончиках указательных пальцев, которыми

слепые ощущают менее остро, чем зрячие; при этом во многих случаях

у слепых наблюдается различие в остроте ощущения обоих указательных

пальцев.

Роль, которую играют ощущения давления в ориентировке сюпых, по-

будила Купца (1907) к новому детальному исследованию. Он поставил опыт

на 22 слепых с раздражающими волосками от 0,001 до 0,5 г., главным обра-

зом на коже головы и на руках. Вот к каким результатам он пришел: <Наи-

более тупым к восприятию всегда является читающий палец. Затем сле-

дуют, как правило, другие пальцы и тыльная поверхность руки. На коже

головы чувствительность распределена весьма различно: так слабою чув-

ствительностью отличается слизистая оболочка губ; затем очень часто,

но не всегда, верхний край ушной раковины; чувствительность носа очень

различна у разных индивидуумов, кончик носа, где кожа лежит прямо на

хряще, обнаруживает меньшую чувствительность, чем поперечная линия,

соединяющая носовые крылья; щеки и лоб приблизительно одинаково чув-

ствительны; нижняя часть лба вблизи бровей чувствительней, чем верхняя

часть, поэтому болезненные наросты на ней являются особенно чувствитель-

ными; щеки наиболее чувствительны в области скуловой кости, чем внизу.

подбородок у одних слепых очень чувствителен, у других, напротив, очень

туп. У лиц, обладающих в общем очень тонким чувством давления, обнару-

живаются одновременно очень нечувствительные места. Различия в этом

отношении так велики, что я уже не верю анормальные пороги

давления. Две стороны лица даже у одного и того же человека нсоди-

пакоьо чувствительны. Наиболее чувствительными к прикосновению местами

на голове являются слуховой проход и внутренняя сторона ушной раковины.

Подвергать исследованию барабанную перепонку, чувствительность которой

известна, я не решался. Одно прикосновение к внутренней стороне ушной

раковины и в особенности к началу слухового прохода вызывало у всех

испытуемых резкое подергивание или громкий смех. Таким образом мы вправе

рассматривать эти части тела как наиболее тонкие органы осязания

у человека>.

По Кроеиусу (1907) чувствительность к волоскам у слепых выше, чем

у зрячих, но различие отнюдь невелико.

29

STR.30

Измерение пространственного порога осяза-

ния (различение двух прикосновений на наименьшем расстоянии друг

от друга) производится с помощью осязательного циркуля или различных

эстезиометров. Эти приборы допускают очень точное измерение расстояния

между его ножками, но производимое ими давление на кожу неодинаково.

Поэтому Бинэ (Binet) применил эстезиометрические картоны, в которые или

перпендикулярно к поверхности или, что лучше, косо вставлены одна или

две иглы. Так как посредством этих картонов также нельзя достичь равно-

мерного давления, то Каммель (Kammel) сконструировал весовой эсте-

зиометр, в котором употребляются иглы определенной тяжести. Однако

этот эстезиометр при измерении утомляемости приводит к большим про-

странственным порогам.

Пространственный порог осязания в высшей степени различен в различ-

ных местах кожи; он составляет на кончиках пальцев 1-2 мм, на верхней

части руки 6-7 см. У детей пространственный порог немного меньше; они

следовательно чувствительнее, чем взрослые. Причину этого нетрудно найти.

Вследствие роста поверхность кожи значительно увеличивается; а так как

в период роста количество нервных окончаний лишь незначительно увели-

чивается, то у взрослого на один квадратный сантиметр приходится меньше

точек давления, чем у ребенка {Шульце, 1913). У женщин пространственные

пороги меньше, чем у мужчин.

Пороги давления поВеберу:

Попчик языка ...............

Конечный сустав пальца ............

Слизистая оболочка губ ............

Щека ..................

Тыльная сторона руки ............

Серед.г.на спины ................

. 1 мм

, 2 >

, б >

. 11 >

. 31 2>

. 68 >

Ряд исследователей занимались определением пространственного порога

у слепых для того, чтобы таким путем уяснить установившиеся взгляды на

исключительное утончение сенсорных ощущений у слепых.

Чермак (Czermak) нашел (1855) у слепых следующее:

1. У слепых детей, так же как и у зрячих, наблюдается более тонкое про-

странственное ощущение, чем у взрослых.

2. Степень тонкости пространственных ощущений на различных областях

кожи соответствует такому же распределению, как и у зрячих.

3. Слепые в общем обладают заметно более тонким пространственным

ощущением, чем зрячие. Взрослые слепые, повидимому, превосходят в этом

отношении даже зрячих детей.

Выводы Чермака были подтвержены Гольцем (Goltz, 1858) и Гертнером

(Gorttner, 1881), однако только на небольшом числе испытуемых. Послед-

ний нашел, что минимальное расстояние на кончиках пальцев равно 2 мм.

Стенли Холл (Stenley Holl) подверг исследованию с помощью циркуля

Вебера слепоглухую Лауру Бриджмэн и нашел у нее чувствительность

втрое большую по сравнению с той, которая по Веберу является нормаль-

ной. (О Е. Келлер Мэси (Масу) сообщает, что у нее осязание развито

не так тонко, как у других слепых.) Гохейзен (Hoeheisen) исследовал (1822)

пространственные пороги у семи слепых и лишь в редких случаях он на-

ходил в местах с тонкой кожей минимальное расстояние в 1,7 мм (меньше

1,5 мм нигде), в большинстве же случаев 1,9-2 мм, а на фалангах пальцев

80

1,9-2 мм. Согласно Гохе-йзену пространственное чувство у слепых утончено-

в незначительной мере и притом не всегда в ясно обнаруживаемой форме-

Это утончение он объясняет упражнением.

Исследование мюнхенского городского населения и слепых, произведен-

ное Штерном (1895), показало утончение осязательной чувствительности"

у последних. У 100 слепых получилось в 47 Уо пространственные пороги or

0,5 до 0,9 мм, в 47о пространственные пороги от 1,0 до 1,4 мм, в 5% про-

странственные пороги от 1,5 до 1,7 мм, в 1% пространственные пороги от

2,0 до 3,5 мм на концевом суставе указательного пальца правой руки. Испы-

тания производились с помощью двойных игл Ранке (две иглы, вставленные-

в латунные кружки).

Вашборн (Waschbnrn) также говорит (1895) о превосходстве слепых в от-

ношении осязательной чувствительности. Но другие исследователи пришли-

к иным и даже противоположным результатам.

Так Т. Геллер произвел (1892) исследования осязания в лейпцигском ин-

ституте слепых и не обнаружил при этом никакого заметного утончения про-

странственного чувства у детей. В исследованиях, произведенных Утго-

фом (Uhthoff, 1891, 1897) над несколькими слепыми, последние также не-

дали качественно более высоких показателей, чем зрячие.

Исследования Гризбаха (t899) в ильцахском институте слепых с помощью-

специального эстезиометра (параллельные эластичные иглы с нониусом)

привели к следующим результатам:

<В способности различения осязательных ощущений слепые и зрячие

в нерабочее время не обнаруживают в общем значительного расхождения;

имеющиеся небольшие различия говорят скорее в пользу зрячих.

Слепые осязают кончиками указательных пальцев менее остро, чем зрячие,

причем у первых во многих случаях отмечается различие между обоими ука-

зательными пальцами>. ;

У 15 слепых получились (в нерабочее время) следующие средние вели-

чины пространственного порога:

Щака в области скуловой кости .

Кончик носа .........

Слизистая оболочка губ ....

Мясистая часть большого пальца

Левый указательный палец . . .

Правый > > . . .

.3,6

.3,7

. 1,7

.15

, 3.77 >

. 1.29 >

, 1,55 >

мм

Пространственные пороги у зрячих были во всех случаях меньше.

Повторное исследование, проведенное Кунцем (1907) в тех же условиях.

над 8 слепыми, дало следующие величины:

Лоб ............

Наружный угол глаза . . .

Верхнее веко .......

Кончик указательного пальца

Кончик безыменного пальца .

. 7,0 мм

. 5,7 >

, 3,0 >

. 2,3 >

. 1,4 >

Гризбах (1902) исследовал пространственные пороги еще у двух слепорож-

денных и трех глухонемых. Результаты обнаружили более острую осяза-

тельную чувствительность у слепых по сравнению с глухонемыми.

31.

STR.32

Размеры порогов:

\1

8,50 мм

11,70 >

4,00 >

2.23 >

2.25 >

Лоб ..........F> Р>П ы и

77>

Область скулы . . . . ....... 4.00 >

Кончик носа . . . ........ 2,07 >

Указательный палец . .....,, 1,64 >

Крогиус (1907) исследовал осязательную чувствительность у слепых

v у зрячих (область лба между бровями) и нашел,что зрячие в общем

давали больше ошибок, чем слепые. При исследовании чувствительности

на правом указательном пальце слепые также обнаружили превосходство

над зрячими, но здесь различие было меньше, чем при исследовании чув-

ствительности лба. Сравнительные исследования, произведенные Мане-

ром (1909) над 4 слепыми, 4 глухонемыми и 4 зрячими, дали превосходство

глухонемых над слепыми, в то время как зрячие стояли на последнем месте.

Пешков (Petkoff), исследовавший (1914) 4 слепых, 6 зрячих и 4 сла.бовидя-

.щих; получил наилучшие результаты у слепых.

Цот (Zoth) объясняет (1899) разногласия в результатах отдельных иссле-

.дований различиями их метода, а также разнородностью испытуемых. Од-

нако для этого существуют еще другие основания.

Уменьшение пространственного, порога может иметь место вследствие

-неодновременного прикосновения ножками циркуля. При таком прикосно-

вении порог значительно меньше, чем при одновременном прикосновении

обеими ножками. Уменьшение пространственного порога может быть вы-

звано также психическими моментами, как концентрацией внимания и упраж-

нением. Утомление также влияет в противоположном направлении, сто было

.выведено Гризбахом (1899) из нижеследующих цифр:

Пространственные пороги на указатель и омпальпе

v слепых:

\

Правая рука 1 29 ммЛевая рука1,65 мм 1,91 > 2,00 >

Юоты ...... 1,49 >

Доты ...... 1,70 >

В нерабочее время

После умственной работы

После физической работы

<Влияние утомления на остроту осязания после физической работы,

в меньшей степени после умственной работы выступает у слепых сильнее,

чем у зрячих.

У слепых одного возраста влияние утомления на остроту осязания силь-

нее после физической работы, чем после умственной; у зрячих этого не на-

блюдается>.

Наконец осязательная чувствительность понижается от холода, малокро-

вия, потребления крепких напитков и наркотических средств.

Хотя наука еще не пришла к окончательному

решению по вопросу об осязательной чувств и-.

тельности еле пы х, однако можно считать уста-

новленным, что в физиологическом отношении

едва ли существует различие между слепыми

и зрячими, что большая тонкость осязания

у слепых должна быть отнесена скорее за счет

упражнения и приспособления.

3.2

Следует указать еще на то, что порог давления и пространственный порог

не находятся в пропорциональном отношении между собой. Пространствен-

ный порог определяется главным образом богатством нервных окончаний.

На кончиках пальцев с их грубым верхним слоем кожи порог в четыре раза

ниже, чем на тыльной стороне руки с ее нежным верхним слоем кожи.

Кунц даже полагает (1907), что <интенсивное и экстенсивное ощущение,

чувство давления и пространственный порог находятся, повидимому, почти

в обратной пропорции друг к другу. Те места кожи, которые от природы

обладают наибольшими пространственными порогами, как правило, очень

чувствительны к давлению: напротив, те части тела, которые от природы

обладают маленькими порогами, слабо восприимчивы к давлению. Пальцы

и губы обнаруживают наименьшие пространственные пороги (у слепых

1-3 мм). К давлению же они исключительно слабо восприимчивы. Напро-

тив, на лбу, очень восприимчивом к давлению, пространственные пороги

бывают свыше 10 мм>.

Для получения пространственных представлений имеет значение, с какой

точностью локализируется на коже ощущение давления. Для исследования

этой локализации пользуются следующим методом Befepn:

<Испытуемый при спокойном положении тела вытягивает, скажем, руку

и закрывает глаза, и экспериментатор прикасается кончиком деревянной

палочки к определенному месту кожи, например к середине тыльной по-

верхности руки. Испытуемый (с закрытыми глазами указывает также кон-

чиком палочки соответствующее место. Экспериментатор должен следить за

тем, чтобы испытуемый не натолкнулся на палочку, которую он держит,

для чего должен своевременно ее отнять. Лучше всего пользоваться двумя

длинными, не слишком остроочиненными карандашами. Тогда на коже

легко остается черная точка, которая таким образом отмечает место при-

косновения экспериментатора, и точно также отмечается место, указываемое

испытуемым. Расстояние между обеими точками показывает размер локали-

зационной ошибки. Для точных исследований эксперимент, понятно, должен

повторяться несколько раз на одном и том же месте кожи, и берется средняя

арифметическая из отдельных ошибок> (Мейма).

В результате исследований над зрячими оказалось, что локализационные

ошибки становятся все меньше и меньше по мере приближения к концам

пальцев и все больше и больше по мере приближения к туловищу.

Испытание способности локализации для простых ощущений давления

было произведено по описанному методу Бюркленом (1920) в институте сле-

пых в Пуркерсдорфе. Были исследованы 75 воспитанников (44 мальчика и

31 девочка) в возрасте от 7 до 19 лет. После 5 предварительных опытов попе-

ременно на тыльной стороне кисти и у локтя было произведено по 5 опытов

на локализацию на каждом из этих мест. Три мальчика и четыре девочки

обнаружили у локтя лучшую или одинаковую локализацию по качеству

с локализацией на тыльной поверхности кисти. Из этих 7 детей 5 обладали

еще достаточной долей зрительной способности, 2 же были поздно ослеп-

шими. Для остальных воспитанников (68) результаты исследования были

следующие: локализационные ошибки составляли в среднем у локтя 18 мм,

на тыльной стороне кисти 6,8 мм. Таким образом и у слепых наблюдается

то явление, что способность локализации повышается в направлениях к кон-

цам пальцев и понижается в направлении к туловищу.

Различие между мальчиками и девочками в степени точности локализации

особенно заметно не проявлялось.

3 Бюривев - Псвхолвгая глеашс. f

STR.34

Мальчики

Девочки .

Локоть

17 мм

19 >

Тыльз-я

сторона кисти

6,00 мм

7,70 >

Возраст, а также школьное и профессиональное образование не давали

никаких различий. Слепые с остатками зрения локализировали в среднем

не лучше, чем совершенно слепые.

Температурные ощущения. Температурные ощущения получаются

посредством особых точек тепла и холода, находящихся в коже, причем на

1 кв. ем кожного покрова приходится 1-2 точки тепла и 11-12 точек

холода. Температурное чувство сильнее всего на веках, лбу, щеках и под-

бородке, слабее на груди, животе, руке, кисти и всего слабее на голени и

ступне. Попытки найти специфические органы восприятия тепла и холода

пока не дали результата.

Человек наиболее чувствителен к разнице температуры между 26Ї и 39Ї Ц,

т. е. при температуре, приближающейся к естественной температуре тела,

когда кожа испытывает охлаждение под влиянием температуры воздуха.

При более низкой температуре разница в температуре ощущается меньше,

чем при температуре, лежащей выше среднего уровня. Уменьшение при-

тока крови вызывает резкое обострение температурного чувства. Прилив

крови, напротив, ведет к его притуплению.

Для исследования температурной чувствительности употребляется нагре-

вающийся наконечник Фрея, через который по резиновой трубке пропуска-

ется вода, температура которой указывается на термометре. Кончик

прибора, который накладывают на кожу, сохраняет вследствие этого всегда

равномерную, измеримую температуру.

В области исследования температурной чувствительности еще мало сде-

лано. Кунц произвел (1907) на слепых следующий примитивный опыт. Он

поставил в одном неотопленном помещении два деревянных чана одинакового

размера. Над ручками были прибиты узкие планки. Оба чана были напол-

нены до уровня 12 см ниже планок водой, нагретой до 39 \ Затем он пред-

ложил 10 слепым и 2 зрячим опустить руки в оба чана и так наклониться

над чанами, чтобы верхний край лба прикасался к планкам. Они оставались

в таком положении 1/ минуты, после чего должны были сказать, в каком

чане вода теплее. В течение испытания вода в одном чане охладилась до

36Ї, в другом до Зва0. Эту разницу в полградуеа все испытуемые ясно ощу-

тили. Одни полагались при этом исключительно на лицо, другие на лицо

и руки. Какого-либо превосходства в этом опыте слепые не обнаружили.

В дальнейших опытах распознавались еще меныииз температурные раз-

личия, один слепоглухой ощутил даже разницу в 0,2 (порог различения у

зрячих определяется приблизительно в 4g-1LO Ц).

Более точное исследование было произведено Крогиусом (1907). Ясно

выраженное различие получилось впервые при исследовании посредством

излучаемой тенлоты. Для этого он пользовался полым цилиндром, который

был окрашен наполовину в черный цвет, а наполину в бедый.

Приближение цилиндра, наполненного водой, нагретой до 42Ї Ц воспри-

нималось зрячими на расстоянии в среднем 1Усм, слепыми же на рас-

стоянии 33,7 см. Дальнейший опыт состоял в том, что цилиндр подводили

к испытуемому на относительно близкое расстояние и обращались к нему

попеременно то черной, то белой стороной. Зрячие испытывали разницу

температуры большей частью лишь тогда, когда цилиндр бывал напол-

34

нен водой в 42Ї. Слепые же воспринимали разницу и при пустом ци-

линдре или наполненном водой комнатной температуры.

Вельфлин (Wolfflin) одновременно со своими исследованиями чувства

расстояния исследовал у многих слепых и зрячих температурные точки

на средине лба (Glabella) по методу Гольдтмейдера, но не обнаружил су-

щественного повышения температурного чувства у слепых. У многих об-

следованных слепых число тепловых точек довольно сильно колебалось,

а в двух случаях оказалось даже меньше соответствующего числа у зрячих.

Таким образом и в отношении температурного

чувства слепых мы имеем два противоположных

взгляда, из которых только что приведенное представляется пока

более обоснованным.

Болевые ощущения. Кожа дает болевые ощущения посредством особых

болевых точек, распределенных в ней с довольно равномерной густотой,

приблизительно по 150 точек на 1 кв. см.

Болевое ощущение может проявляться, как таковое, само по себе, но

может быть связано с температурными ощущениями и ощущениями давле-

ния. Разница в интенсивности болевых ощущений проявляется меньше,

чем в температурных ощущениях и ощущениях давления, так как болевые

ощущения возникают в общем только при более сильных раздражениях,

но зато обладают продолжительным скрытым периодом раздражения и

более продолжительным последующим периодом возбуждения. Болевые

ощущения имеют место как в области осязания, так и в области общих

(органических) ощущений.

Измерительные исследования для определения порогов

раздражения и различения болевых ощущений

представляются поэтому очень затруднительными. О таких испытаниях

среди слепых ничего неизвестно.

К внутренним осязательным ощущениям отно-

сятся ощущения положения, напряжения и дви-

жения, которые объединяются также понятием <мускульного чувства>.

Их определяют также не совсем правильно, как <кинестетические> ощуще-

ния.

Ощущения положения. Носителями этих ощущений являются, неви-

димому, главным образом суставы. <Их можно исследовать кинематометром

Меймана; рука, например, укрепляется таким образом, что делается возмож-

ным движение лишь в одном определенном суставе, причем размер движе-

ния отмечается на аппарате в угловых градусах. Экспериментатор изме-

ряет положение руки (пассивное движение) и предлагает указать, насколько

новое положение отклоняется от первоначального> (Шульце).

Ощущения напряжения. При произвольных движениях кроме ощуще-

ний ноложения выступают также ощущения напряжения, источником ко-

торых являются главным образом мышцы; ощущения напряжения однако

трудно отделить от ощущений положения. Лучше всего можно их исследо-

вать путем подымания тяжестей. При этом пользуются известным числом

маленьких, совершенно одинакового вида коробочек, снабженных руч-

ками и наполнвнвых свинцовьми пластинками. Испытуемый ставится перед

столом, коробочки с тяжестями кладутся прямо против него; испытуемый

должен сравнить вес двух коробочек, при этом он может подымать их или

последовательно одной рукой или одновременно обеими руками. Подымания

должны совершаться с определенным темпом (по метроному) и до преде-

З 35

STR.36

ленной BI сэты; высота подымания указывается протянутым через стол

шнуром, в который упирается рука.

Шефер (Schoier) и Манер исследовали (1905) способность различения

тяжестей подымаемых предметов у 4 слепых, 4 глухонемых и 4 зрячих и

расположили их в следующем порядке по качеству выполнения: глухоне-

мые, слепые, зрячие. У зрячих и у глухонемых детей (но не у слепых) одно-

временное подымание тяжестей давало лучший результат, чем последова-

тельное подымание их.

Дальнейшие исследования Манера (1909) в этом направлении дали тот

же результат, но Пейзер (Peiser) признал примененный метод недостаточ-

ным. Однако при более строгой технике исследования Пейзер также обна-

ружил в результате сравнения 3 слепых с 2 зрячими превосходство первых

в различении подымаемых тяжестей.

Ощущения движения. Из ощущений напряжения и положения воз-

никают ощущения движения, которые можно исследовать кинематометром:

испытуемый перемещает, положим, руку из первоначального положения

до другого определенного положения и обратно и затем получает задание

снова переместить руку на то же место. Первое движение обозначается как

<нормальное движение>, второе как <сравнительное движение>, и из полу-

ченной при этом ошибки заключают о степени тонкости различения.

Дети рано достигают такой же тонкости двигательных ощущений, как и

взрослые. Данные новейшей физиологии показали, что в образовании про-

странственных представлений двигательным ощущениям принадлежит

гораздо большая роль, чем внешним осязательным ощущениям.

Циген (Ziehen) доказал (1913) экспериментальным путем, что кинестети-

ческое восприятие распадается на элемент ощущения и элемент представ-

ления. Элемент ощущения является механическим и локализируется в

суставах и примыкающих к ним местах.

У слепых внутренние осязательные ощущения были впервые исследо-

ваны в качестве <мускульного чувства> Гохейзеном (1892). Под мускульным

чувством он понимает способность воспринимать различные взаимные по-

ложения частей нашего тела, их положение в пространстве, их движения

и те сопротивления, которые встречают их активные движения. Гохейзен

произвел исследование 8 слепых (9000 движений) с помощью аппарата

Гольдшейдера и пришел к следующим выводам: слепые обладают объективно

обнаруживаемым утончением мускульного чувства. Это утончение однако

не очень велико и не всегда наблюдается. Мускульное чувство подвержено

индивидуальным колебаниям в пределах отдельных возрастных групп.

Слепые с изощренным осязанием обнаруживают объективно доказуемое

утончение в ощущениях пассивных движений. Причины этого утончения

носят психический характер, причем путем обострения внимания и путем

упражнения в оценке сенсорных признаков делаются доступными едва

Заметные по евоей интенсивности ощущения, лежащие ниже порога вос-

приятия. Дети обладают более тонким восприятием движений, чем взрос-

лые. Различия между правой и левой конечностями в отношении двигатель-

ных ощущений незначительны и не носят какого-либо закономерного ха-

рактдра.

Штейнберз (1920) считает опыты Гохейзена во всяком случае недостаточ-

ными.

Наибольшая эффективность осязательного чувства развивается в резуль-

тате взаимодействия внешних и внутренних о с я-

36

зательных ощущений. Кац замечает (1920) по атому поводу

следующее: <Для возникновения осязательных феноменов нужны две пред-

посылки: 1) органы осязания кожи должны быть возбуждены во всей vs.

естественной связи, а не в их отдельных элементах; 2) органы осязания или

средства, служащие раздражителями, должны находиться в движении>.

При этих условиях исследование осязания обнаруживает особенную тон-

кость. Для такого всестороннего исследования осязания служит эстезиометр

Геринга (Hering). Этот аппарат состоит из двенадцати цилиндрических

металлических палочек одинаковой длины в 5 и 15 мм толщиной, густо

обмотанных проволокой толщиной в 0,1-1 мм; одна салочка остается глад-

кой. Тонкость осязания будет тем большей, чем более тонкие обмотки (мень-

шая шероховатость) будут распознаны при прикосновении такой палочки

к какому-либо месту кожи. Кончики пальцев обнаруживают по сравнению

с другими частями тела при таком исследовании наибольшую чувствитель-

ность. По Кацу (1920) различие в толщине бумаги на 0,01 мм распознается

с большой точностью при ошупывании или вернее прощупывании ее между

указательным и большим пальцами. Поразительно высокая чувствитель-

ность осязания обнаруживается также при ощупывании поверхностей.

Поверхность бумаги, в которой в качестве раздражителя является разница

в уровне в несколько тысячных миллиметра, с совершенной правильностью

узнается по ее шероховатости. Между тем это такие величины, что если

судить по тем величинам, которые до сих пор считались характерными для

восприятия осязанием, то они должны были бы быть исключены. Кажется

даже, продолжает Кац, что самые незначительные различия в уровне обла-

дают вследствие условий их воздействия большей раздражающей силой,

чем более крупные.

Эта тонкость в осязании поверхностей никогда не может однако привести

к узнаванию цветов посредством осязания, как

это до сих пор принято думать среди публики. Уже Фрике (Fricke) опро-

вергнул (1715) мнение, будто слепой распознает цвета, и отверг написан-

ную на эту тему диссертацию Шмида (Schmid). Тем не менее этот взгляд

часто появлялся снова и находил свое основание в том, что слепые по за-

паху или материалу красящего вещества более или менее правильно угады-

вали цвета отдельных вещей.

Вейсенбург (Weissenburg) упоминает в одном письме (1779), что у него

было 26 шерстяных лоскутов, цвета которых он мог назвать когда угодно.

Он разрезал один лоскут на шесть частей и пять из них дал окрасить. <Я

их также узнаю говорил он, - но их различить труднее>. Уже при этом

Beucei бург пришел к заключению, что слепой не может различать цвета.

Позднее (1781) он это выразил еще более точно: <Я прилагал все усилия

к тому, чтобы вызвать в своем воображении те красивые, приятные и мяг-

кие поверхности, которые я раньше осязал, для того чтобы выяснить, мо-

гут ли эти привлекательные образы войти в сферу моего ощущения, но все

мои усилия были тщетны>.

Блэклт (Blacklock, 1741-1791) и Бачко (Baczko, 1807) также старались

уяснить себе возможность распознавания посредством осязания цветов,

причем Бачко даже содрал у себя стеклом на пальцах самый верхний не-

чувствительный слой кожи, но все было напрасно.

Цейне (Zeune) произвел (1817) опыт над 13 воспитанниками своего уч-

реждения для установления факта распознавания цветов посредством ося-

зания, так как этот факт вызывал в нем сомнение. Он взял одинаковой

37

STR.38

тонкости лоскутки сукна белого, черного, желтого, красного, зеленого и

голубого цвета и давал их воспитанникам для сравнения, всегда но дга цвета

вместе, так что всего получалось 15 сравнений. Из 630 сравнений 386 ока-

зались правильными и 244 - неправильными, результат, который не яв-

ляется решающим ни в ту, ни в другую сторону. Так как Цешю сознавал,

что поверхность сукна сильно меняется под влиянием красящего вещества

и потому сукно не подходят для такого опыта, то он стал пользоваться для

своих дальнейших опытов лепестками цветов или драгоценными камнями

различных цветов, производя свои опыты в совершенно темной комнате.

Ансальди (1895) правильно доказывает невозможность распознавания

цветов посредством осязания. <Возьмем, - говорит он, - два стекла

.одинаковой величины с совершенно гладкой поверхностью, одно бесцвет-

ное, а другое окрашенное, и спросим слепого, замечает ли он между ними

какое-либо различие, кроме различия в форме и тяжести; мы можем быть

уверенными в том, что он не найдет ни малейшего различия. Но если мы

дадим ему два куска мрамора одинакового цвета, но неодинаковой поли-

ровки, и предложим тот же самый вопрос, то слепой, полагаясь на свое

осязание, несомненно заявит, что оба куска окрашены неодинаково. Отсюда

ясно, что осязательные ощущения, возбуждаемые произвольно взятым

предметом, ни в коем случае недостаточны для того, чтобы узнать также

и цвет>.

Значение внутренних осязательных ощущений для восприятия выясняет-

ся также из проявляющихся, особенно у слепых, осязательных подергива-

ний, или сокращений. Еще Чермак (1855) при исследовании пространствен-

ных порогов посредством осязательного циркуля заметил, что у слепых

появляются длительные, слабые и довольно быстрые подергивания в тех

частях тела, к коже которых приставляются ножки циркуля при экспе-

рименте. Эти подергивания заметны экспериментатору только при соот-

ветствующей фиксации внимания на них. Чермаку казалось, что они воз-

никали непроизвольно, так как слепые никогда не могли их подавить, даже

есаи их об этом усиленно нросили.

Чермак полагал, что эти сокращения играют у слепого ту же роль, как

и установка зрительных осей у зрячего. Подобно тому как зрячие для тего,

чтобы воспринять интенсивно зрением какой-либо предмет, т. е. чтобы

образ его получился в области желтого пятна глаза, непроизвольно направ-

ляют на фиксируемый объект зрительные оси, на таких же точно основа-

ниях приводят, вероятно, и слепые свои осязательные органы в движение

и сокращение. Такое же наблюдение, как и Чермак, сделали Герттр (1881)

и Гохейзен (1892). Последний отличал эти осязательные сокращения от

тех произвольных движений, которые могут быть при желании подавлены

и являются не чем иным как следствием привычки никогда не держать

руки покойно для того, чтобы быть готовым немедленно ознакомиться о

приближающимся к ним предметом. Т. Геллер (1904) дал следующее объяс-

нение тем осязательным сокращениям, выражающимся в движениях тре- .

ния и надавливаний, которые наблюдаются при чтении слепыми точечного /

шрифта:

<Сокращения, которые появляются при исследованиях пространствен-

ного чувства, слагаются из двух движений, из которых первое имеет целью

усиление или ослабление давления, а второе состоит в одновременном

передвижении в области затронутого места кожи. При этом давление иногда

простирается одновременно на оба кончика циркуля, а иногда переходит

38

последовательно с одного на другой. Представляется вероятным, что эти

возникающие перпендикулярно к поверхности осязания движения вызы-

ваются неясностью ощущения и имеют своей целью установить наиболее

благоприятное для восприятия расстояние. Последовательное усиление

давления служит, очевидно, для перевода одновременного впечатления в

последовательное. Осязательные сокращения представляют собой не что

иное как ставшие непроизвольными осязательные движения>.

.. Бюрклеиу удалось (1917) изолировать друг от друга и начертить два

-различных движения (давления и скольжения), из которых состоят ося-

зательные сокращения при чтении точечного шрифта. В соответствии с

указаниями Каца (1920) о причинах возникновения осязательных ощу-

щений не может быть больше сомнений в том, что целью осязательных со-

кращений является создание таким путем наиболее благоприятных условий

для осязательных восприятий.

Тифлопедагоги очень давно обратили внимание на необходимость воз-

можно большего изощрения осязания. Прежде всего пытались по возмож-

ности охранить чувствительность органов осязания. Так еще Струве (Struve)

предлагал (1810): <Так как слепые обладают исключительной тонкостью

осязания, то нужно стараться сохранить и усилить ее путем устранения

всего того, что может сделать руку и ступню грубыми и нечувствительны-

ми>. Ношение перчаток слепыми считалось необходимым для этой цели,

но это требование не всегда было выполнимо. Некоторые слепые считали

возможным повысить чувство осязания на кончиках пальцев путем соскабли-

вания кожи пемзой или держанием пальца в горячей воде до тех пор, пока

не слезет кожица. Только предложения, направленные на изощрение ося-

зания путем упражнения, имели под собой твердую почву.

Клейн (1819) в своем <Allerlei> проводил упражнения осязания, направ-

ленные на узнавание формы и материала предметов, и давал также необ-

ходимые указания для развития у слепых правильной осанки, легкости

и непринужденности в движениях и ориентировке.

Резне? (Eoesner) высказывался (1874) за развитие осязания и мускульного

чувства слепого с целью спасти его руку от вялости, дать ей пищу для

деятельности и таким путем построить мост, через который образы форм

среды могли бы проникать в таящуюся за темным входом душу слепого.

Резне? установил при этом следующие ступени: 1) приобретение представ-

ления о форме через осязание и мускульное чувство руки; 2) передача эле-

ментов представления о форме в образ осязаемого рисунка; 3) превращение

полученных элементов формы и пластическое их воспроизведение. С. Гел-

лер считал (1891), что осязательное восприятие преображается более дей-

ственным образом в пространственное чувство тогда, когда рука отличается

подвижностью. Эта подвижность должна развиваться путем особых систе-

матических упражнений, основанных на анатомическом строении органа

осязания. Поэтому гимнастика руки должна быть необходимой

дисциплиной в школах для слепых. Гимнастические упражнения руки раз-

деляются по С. Геллеру на следующие разделы: 1. Определение своей руки

и ее частей в отношении их положения в пространстве. Сюда относятся

движения целой руки и ее частей в различных направлениях, а также, вы-

тягивание, сгибание и сжатие руки. 2. Различные противопоставления

пальцев большому пальцу, отдельных пальцев друг другу_и ладони. 3. Па-

раллельные движения рук и их частей. 4. Дивергирующие движения руки

и ее частей. 5. Конвергирование обеих рук и их частей как целевое движе-

39

STR.40

ние. 6. Группировка пальцев для подражания движениям, которые необ-

ходимы при употреблении важнейших орудий (без употребления этих ору-

дий). 7. Подобная же группировка для изображения движений, необходи-

мых для воспроизведения определенного предмета из пластического мате-

риала. 8. Поступательные и собирательные движения, служащие для объ-

единения отдельных элементов в целое. 9. Целесообразные движения,

необходимые в повседневной жизни. 10. Игровые движения.

Гигерль выработал (1904) для гимнастики рук особую учебную програм-

му, содержащую свободные упражнения руки и пальцев, а также упраж-

нения пальцев на приборах. Обучение гимнастике пальцев рекомендовалось

для воспитанников двух первых групп и должно было производиться в те-

чение 10 минут перед началом школьных занятий.

Цех (1913) признает за гимнастикой пальцев лишь проблематическую

ценность, так как развитие ловкости руки зависит больше от мозга, чем от

анатомических свойств самой руки и механики ее мускулатуры. Время,

которое будет потрачено на эти механические и неинтересные для учеников

упражнения, может быть с большей пользой употреблено на симуляцию

деятельности руки во время игры и небольших практических работ.

Эти противоположные воззрения на развитие осязания руки можно было

бы легко примирить, если установить, какие осязательные движения пред-

ставляются необходимыми и полезными для восприятия объектов осязания.

Во всяком случае такого рода упражнения ося-

зания могли бы в гораздо большей мере быть

оправданы,чем отдельные слуховые упражнения.

Выработанная система осязательных движений дала бы на первой ступени

обучения материал для деятельности, связанной с игрой и трудом, и в даль-

нейшем находила бы себе постоянно при случае применение.

Упражнение осязания не должно ограничиваться только упражнением

рук, а распространяться на другие органы и на все тело. Для этого лучше

всего пользоваться упражнениями в ориентировке, при которых естествен-

но играет большую роль и слух. Меснер (Messner) разработал (1890) про-

грамму таких упражнений, чтобы таким путем заложить еще в раннем воз-

расте основы для хорошей ориентировки.

ЧУВСТВО РАВНОВЕСИЯ.

К области осязательных ощущений очень близко стоят или вернее при-

надлежат ощущения равновесия. Орган равновесия нахо-

дится во внутреннем ухе: им являются лабиринт и два маленьких мешочка,

каждый содержащий тело, состоящее из известковых кристалликов (отолит).

Эти, содержащие отолиты, мешочки служат не для слуха, а для ощущений

движения и положения головы, а вместе с тем и всего тела. По Вундту ор-

ган равновесия является родом внутреннего осязательного органа, который

находится в рефлекторной связи со всеми органами чувств, играющими

роль в пространственной ориентировке.

Значение чувства равновесия видно из тех нарушений, которые возни-

кают у зрячих при различных движениях с закрытыми глазами. У с л е-

пого на долю этого чувства выпадает более повы-

шенная деятельность, и роль, которую оно играет

в ориентировке слепых, является значительно

большей, чем в т о до сих пор признавалось.

40

Уже при образовании пространственных представлений чувство равно-

весия играет определенную роль; так по Цегену (1913) ассоциированные с"

кинестетическими ощущениями представления движения и положение

являются вестибулярно-тактильными (образуются из осязательных ощу-

щений и ощущений органа равновесия в вестибулярном аппарате - пред-

дверии внутреннего уха).

Еще совершенно не выяснена связь органа равновесия с так называемым

<чувством расстояния> у слепых, хотя, повидимому, эта связь имеется. Тру-

шель, который сводит чувство расстояния к воздействию невоспринимаемых

слухом звуковых волн, пришел в конце-концов (1908) к заключению, что

-Х-чувство, как он его называет, частью основывается на усиленном упраж-

нении в ощущении и оценке определенных самых слабых и неясных зву-

ковых интервалов, частью же (для пространственного чувства наиболее

важной) заключается в выдающейся, приобретенной точно так же путем

упражнения, тонкости статического чувства. Согласно этому подлинным;

органом Х -чувства следует признать вестибулярный аппарат.

Отсутствие зрения дало основание для предположения, что слепые не-

подвержены головокружению, которое следует рассматривать как нару-

шение равновесия. Однако еще Цейне твердо установил (1817), что слепые-

так же подвержены головокружению, как и зрячие. Открытие <осязатель-

ного головокружения> наряду со зрительным подтвердило это положение.

Пока еще сфера чувства равновесия почти не

изучена у слепых, но нужно думать, что соответ-

ствующие исследования могли бы пролить свет-

.на восприятие пространства и способность-

ориентировки у слепых.

Чувство равновесия можно развить путем ося-

зательных и ориентировочных упражнений, так-

же особыми гимнастическими упражнениями.

ОРГАНИЧЕСКИЕ ОЩУЩЕНИЯ.

Органические или общие ощущения - голод, жажда, тошнота и т. д., -

от которых главным образом зависит чувственно обусловленное субъек-

тивное состояние тела, сводятся к воздействиям, которые получают внутри

тела пищеварительные органы. Они основываются следовательно на внутрен-

них раздражениях. К органическим ощущениям принадлежат также не-

которые кожные ощущения (щекотка, дрожь и т. д.) и болевые ощущения,

поскольку они не объективированы, т. е. относятся не к вещам внешнего

мира, а к самоощущению.

Органические ощущения еще мало изучены, так как их исследование

представляет естественно большие трудности. Прежде их принимали за

чувства, теперь их причисляют к сенсорным ощущениям.

В отношении слепых были указаны лишь общие положения. Так, напри-

мер, Эльеайн (Oehlwein) полагает (1883), что у слепых восприятия, связан-

ные с жизненным чувством (внутреннее чувственное состояние), повышены

по сравнению со зрячими; основанием для этого может служить в первую

очередь наблюдающееся у слепых обильное потребление пищи. Более точ-

ных данных по этому поводу не имеется, и существование у слепых повы-

шенных органических ощущений ничем не доказано. Во всяком случае отсут-

ствие зрения может обусловить собой некоторые отклонения в этой сфере.

41

STR.42

ЧУВСТВО РАССТОЯНИЯ.

Еще в XVIII веке было сделано наблюдение, что слепые могут ощущать

большие предметы при приближении к ним.

Цейне приводит (1808) замечание Зельда (Seld), <что слепые чувствуют

находящееся вблизи какое-либо тело головой>. По Цейне многие слепые

видят в этом причину их кривой сгорбленной осанки при ходьбе, так как

они считают как лоб, так и щеки своими щупальцами.

Кни (Knie) сводил ощущение приближения к предметам - к давлению

воздуха. Г"

Слепой Зереель (Sergel) дал еще (1867) более подробное описание этого

ощущения. Он обозначил выражением <чувство расстояния> то смутное

ощущение удаленных предметов, которые при надлежащем внимании вос-

принимаются слепыми исключительно лицом при отсутствии всякого зву-

кового, светового и теплового излучения. По его наблюдениям, ощущение

расстояния проявляется наиболее ясно в области ушей и глаз, слабее-у

висков и на лбу, еще слабее на щеках, и вовсе отсутствует на губах. <Так,

например, при одинаковом расстоянии, положении и величине обращенной ,

к наблюдателю поверхности развешанное белье производит такое же впе-

чатление, как и дерево, камень и железо. Могут ли оказывать такое же

действие близко расположенные текучие тела, как, например, волнующееся

море или сильная струя воды, автору неизвестно, но он считает это ве-

роятным. Шпалерные посадки ощущаются своеобразно, бледно и неявно,

а при обычной посадке деревьев на улице автор может ощущать их самое

большее на расстоянии 8 футов; ладонь руки лишь на расстоянии 3 дюймов.

Точно определить размеры тела невозможно. Размеры закрытых помещений

(в особенности при полной тишине) можно определить лишь очень прибли-

зительно, форму же их никогда, а лишь наличие предметов в них. Если

внимание поглощено чем-нибудь другим, то чувство расстояния, как пра-

вило, не проявляется. Точно так же не проявляется оно при быстром приб-

лижений слепого к предмету и обратно. При довольно медленном прибли-

жении это чувство несколько повышается; под влиянием освещения оно

ослабляется и до некоторой степени стушевывается, но это только бывает

в том случае, когда свет падает на лицо через подлежащий восприятию

прозрачный предмет и потому может быть чувствуем. Лучшим усилителем

чувства расстояния является звук, посредством которого ощущаются даже

тела, находящиеся вне круга его действия; поэтому слепой прибегает к

помощи шумов тогда, когда он хочет ориентироваться в каком-либо месте.

Сильный звук однако приносит при этом меньшую пользу, чем слабый,

.а очень сильный и громкий даже мешает восприятию>.

<Обманы имеют место, конечно, и в этой области восприятия. Так, напри-

мер, тело вышиной в 3-4 фута часто кажется находящимся на уровне лица.

Автор часто отскакивал от воображаемой им близко стоящей колонны или

фигуры, образы которых в следующий момент исчезали; это наблюдалось

-в особенности при быстром поворачивании за угол дома. Чувство расстоя-

ния принадлежит у большинства слепых к таким явлениям, которые обычно

благодаря их повседневности оставляются без внимания в отношении их

.своеобразия и причин. Поэтому большинство слепых часто пользуется

этим чувством бессознательно до тех пор, пока зрячие не обратят на это

.их внимания>.

<Нередко думают также, что такой слепой воспринимает еще и зрением

42

или асе слухом, но чувство расстояния действует и при тишине и в темноте

и притом также у тех, которые совсем не имеют глазных яблок>.

Зереель описал впервые чувство расстояния как особое ощущение, от-

личая его от звуковых ощущений, которые точно так же играют роль в ориен-

тировке слепого.

Вместе с Зереелем и Шерер (1874) держится того мнения, что чувство

расстояния представляет собой особое ощущение. <Я считаю однако, -

говорит он,-что это восприятие является чем-то слабым, но может быть

различным в аависимости: а) от свойств объекта, б) от его расстояния, в) от

различного способа приближения к нему. В отношении свойств объектов

я могу узнать, является ли тело, к которому я приближаюсь, неодушев-

ленным (камень, металл, растения), или же одушевленным (человек, жи-

вотное). В частности при совокупном воздействии предмета на меня я чув-

ствую тяготение к нему, если он находится на известном расстоянии от

меня даже тогда, когда я не осведомлен о его присутствии; когда же я под-

хожу к нему на более близкое расстояние, я снова как бы отталкиваюсь

от него; если же я непосредственно соприкасаюсь с ним, то у меня не появ-

ляется ни чувства тяготения, ни отталкивания. Следует отметить, что вода

действует подобным же образом, как и металлы; в особенности легко об-

наруживают себя вследствие двойного тяготения тела, состоящие из раз-

личных материалов, как, например, обитый железом вагон-вследствие

двойного воздействия>.

<В общем я определяю восприятие посредством чувства расстояния как

целостное воздействие на вею поверхность тела, которое должно было бы

быть еще сильнее, если бы одежда не ослабляла часть этого воздействия;

во всяком случае вся поверхность лица, в особенности уши, глаза и щеки

являются более чувствительными>.

Шерер полагает, что чувство расстояния, существования которого,

согласно его опыту и опыту других слепых, нельзя отрицать, может иметь

свое основание в физических законах электричества, по которым тела,

заряженные однородным электричеством, отталкиваются, а заряженные

разнородным электричеством притягиваются. Шерер поставил над собой

и другими соответствующие опыты, но не дал их подробного описания и

не привел их результатов.

В то время, как Шерер, выясняя отношения, в которых находится чув-

ство расстояния к осязанию, обонянию, вкусу и слуху, рассматривал вос-

приятия, получаемые посредством этих чувств независимо друг от друга,

появилось новое течение, объединяющее все ориентировочные моменты,

заключенные в упомянутых чувствах, в одно понятхе <чувство расстояния>,

как <шестое чувство> у слепых. Вокруг вопроса о существовании этого

<шестого чувства> возник в первом десятилетии нашего века горячий спор.

Споры по этому вопросу запутывались главным образом потому, что

нонятие <чувства расстояния> не было ясно определено. Это видно уже из

различных обозначений: чувство расстояния, чутье расстояния, ощущение

расстояния, чувство предостережения, ощущение приближения, чувство

препятствия, шестое чувство, -2-чувство. Для того чтобы можно было вооб-

ще с некоторой надеждой на успех осветить проблему <чувства (ощуще-

|ния) расстояния>, нужно строго отграничить ету сферу ощущений и прежде

всего исключить из нее все то, что является только ориентировочной воз-

можностью других чувств. Ни локализация предметов в пространстве по-

средством слуха, ни их локализация посредством осязательных ощущений

43

STR.44

(давление воздуха, температурные ощущения) не могут быть причислены

к чувству расстояния, хотя они и ведут к восприятию расстояния. Чтобы

избежать ошибки в этом отношении, лучше было бы заменить термин <чув-

ство расстояния> предложенным Т. Геллером обозначением <ощущение

приближения>. Однако общепринятое употребление вынуждает пока к

сохранению выражения - <чувство расстояния, ощущение расстояния>.

Чувство расстояния у слепых характеризуется многими исследователями

как комбинированная функция слуха и осязания. Они разумеют под этим

то, что чувство расстояния не основывается ни на каких особых ощущениях

и носителем его не является никакой особый орган чувства. Согласно этому

воззрению термин <чувство расстояния> является неправильным. Можно

было бы говорить в этом случае лишь об ориентировочных средствах раз-

личных чувств. Другие же исследователи допускают существование совер-

шенно своеобразных ощущений, лежащих в основе восприятия активного,

а в особенности пассивного, приближения предметов, и ищут для этих ощу-

щений особого органа.

Мы должны, поскольку вообще может итти речь о чувстве расстояния,

поставить в связи с этим следующие вопросы:

Существуют ли помимо известных уже ощуще-

ний такие восприятия, которые сигнализируют

приближение индивидуума к предметам в пред-

метовкиндивидууму?

Как объяснить эти восприятия?

Какой орган существует для этих восприятий?

При приближении испытуемых к предмету звуковые и осязательные

ощущения выражены в гораздо меньшей степени, чем при приближении

предмета к испытуемому. Поэтому за исследованиями ощущения приближе-

ния, проводимыми при втором условии, следует признать большую до-

казательную силу.

Такие эксперименты были уже поставлены и привели к тому выводу,

что не только у слепых, но и у зрячих может существовать ощущение при-

,ближения, которое нельзя объяснить комбинированным восприятием из-

вестных уже чувств.

Вот что говорит Кущ (1907) об этих опытах:

<Чтобы можно было точнее установить реальность чувства расстояния,

мы должны по возможности обособить слуховые и осязательные ощуще-

ния. Если слепой спокойно сидит на своем стуле в закрытом помещении,

то он не слышит звука своих шагов, не ощущает движения воздуха и сам

не вызывает его, если держит голову спокойно. Если удастся при таких

условиях приблизить небольшие предметы бесшумно и не вызывая ощути-

мых движений воздуха к голове слепого, то мы можем приписать возник-

шие под влиянием этого ощущения исключительно чувству расстояния>.

Кущ приближал при таких условиях к голове одного слепого мальчика

четыре плоских предмета (стекло и папку размерами в 14 кв. см, кусок вой-

\лока размером в 9 кв. см и толщиной в 8 см и линейку в 4 х 50 см). Он про-

извел 40 таких опытов. Слепой чувствовал перед лицом:

Стекло на расстоянии в среднем

Папку > s> > >

Войлок на расстоянта > >

Деревянную линейку . . , . .

.39 ем

. 34 >

.89 >

,.20 >

44

При приближении справа и слева восприятия были слабее; вад головой

и сзади слепой не чувствовал ничего.

Первый ряд опытов был произведен при легком шуме и повторен при

абсолютной тишине. Во втором случае результаты были благоприятнее,

но ощущение расстояния сзади и над головой снова сводилось к нулю.

Чем быстрее приближались предметы к воспринимающим частям тела,

тем скорее появлялось ощущение (давление воздуха или струя воздуха).

При очень медленном и равномерном приближении предметов ощущение

их приближения получалось на расстоянии лишь 10-15 см.

Так как в этих опытах трудно было устранить шуршание одежды, то

стали в конце-концов приближать предметы на шестах, причем были полу-

чены почти такие же результаты, как и при первом опыте.

При опытах с другими слепыми обнаружились еще более тонкие вос-

приятия, но, с другой стороны, были и такие испытуемые, у которых рас-

стояния были значительно меньшие, а у некоторых и вовсе нельзя было

установить никакого ощущения. При теплой погоде наблюдалось значи-

тельное повышение чувства расстояния. При опытах с двумя зрячими ис-

пытуемые чувствовали предметы на расстоянии 15-27 см.

Кущ делает отсюда следующие выводы: подлинное чувство расстояния

не зависит от остроты слуха и вообще от слуха. Там, где оно существует,

оно проявляется и при заткнутых ушах. Предметы, находящиеся в покой-

ном состоянии позади головы или над головой, никогда не восприни-

маются.

При дальнейших опытах (1908) Кущ снова установил, что чувство рас-

стояния находится в большой зависимости от температуры воздуха (с по-

вышением температуры чувство повышается, с понижением температуры -

понижается). Приписать это тепловому излучению предметов нельзя.

Крогиус в своих опытах с цилиндрами (см. <Температурные ощущения>)

обнаружил, что ощущение приближения вызывается посредством тепло-

вого излучения, будет ли цилиндр наполнен водой комнатной температуры

или пустой. Такой цилиндр воспринимался зрячими на расстоянии 2,1 см.

а слепыми уже на расстоянии 21,3 см. Таким образом слепые обнаружили

в ощущении приближения решительное превосходство.

Другие опыты для установления чувства расстояния производились

таким образом, что испытуемый приближался к предмету. Так Т. Геллер

(1904) давал слепым подходить к стоявшей на подставке школьной доске

(1,65 см высоты и 1 л ширины), причем один раз он исключал осязательное

восприятие, наложив на лоб повязку, а другой раз слуховые ощущения,

заткнув испытуемому уши. В первом случае результаты опытов, в которых

принимали участие четверо слепых, были не особенно благоприятными.

Когда повязка снималась, положение предмета определялось очень точно,

правда лишь на расстоянии около 1/ м. Исключение слуховых ощущений,

при котором однако возникали субъективные шумы в ушах, привело глав-

ным образом к тому результату, что правильное обнаружение препятствия

с помощью осязательных ощущений было возможно лишь в начале дви-

жений испытуемого. <Если стена находилась дальше 3-4 м, то указания

слепых оказывались совершенно неправильными. Они очень часто не уз-

навали находящееся перед ними препятствие, и обратно, часто слепые оста-

навливались на значительном расстоянии от него. Когда их спрашивали

о причинах такого поведения, они указывали, что лишь вначале ясно ощу-

щали давление. Исходя из этих результатов, мы едва ли ошибемся, если

45

STR.46

скажем, что ни осязательный, ни слуховой компоненты ощущения прибли-

жения не шрают самостоятельной роли>.

Ведьфлин хотел получить (1908) более точные результаты опыта: слепых

подводили к деревянной доске площадью в 1 кв. м\ толщиной в 3 см, ко-

торую можно было уменьшать, отнимая от нее отдельные части. При этом

прежде всего было замечено, что чувство расстояния не у всех слепых раз-

вито в одинаковой степени: бывают слепые с более тонким и более слабым

чувством расстояния и даже такие, которые вовсе не обладают им; раз-

граничить первые две группы не совсем легко, но все же тонко развитое

чувство расстояния было установлено у 9 слепых из 40. Когд"> эти слепые>

которым к тому же в целях исключения всякого другого восприятия аа-

тыкали уши, подходили к доске, они определяли ее присутствие на незна-

чительном расстоянии и частью даже точно указывали ее размер; при умень-

шении поверхности доски вдвое ощущение предмета воспринималось на

расстоянии приблизительно вдвое меньшем. При возбуждении вопроса,

в каком месте головы сосредоточено восприятие ощущения расстояния,

слепые говорили, что его следует искать на коже липа, в особенности же

в области лба и висков; наиболее чувствительной является передняя по-

верхность лица, в то время как боковые части ощущают менее остро и к

тому же обнаруживают, очевидно, сильные индивидуальные колебания.

Эти показания были полностью подтверждены опытами Вельфлипа; если,

например, на лицо слепого накладывалась полотняная маска, которая остав-

ляла открытым только лоб, остальные же части лица полностью закрыва-

ла, то полученные при этом восприятия едва отличались от тех, которые

были получены при совершенно открытом лице, между тем как при наде-

вании маски, которая покрывала все лицо, чувство расстояния значительно

понижалось, а при надевании двойного полотняного колпака оно сорер-

шенно исчезало.

Что касается сущности чувства расстояния, то Вельфлин считает, что

это чувство является совершенно независимым не только от зрения, но и

от слуха, так же как и от ощущений давления и тепла, и таким образов

представляет собой особого рода источник воеприятш . Такого же мне-

ния држались и слепые, которые могли совершенно ясно отличить ощу-

щение расстояния от одновременно имеющихся тепловых ощущений и срав-

нивали первое с легким соприкосновением. В соответствии со своими ис-

следованиями Вельфлин склоняется к тому мнению, что чувство расстоя-

ния у слепых имеет СРОИ корни в нервных волокнах лица, в особенности

в разветрлениях тройничного (лицевого) нерва. Что же касается характера

передачи и регулирования этих ощущений, последнее слово смогут ска-

зать лишь дальнейшие исследования.

Еще раньше (1872) Леей (Levy) высказал мнение, что у него чувство рас-

стояния не имеет отношения ни к какому из его няти чувств, и он рассматри-

вал его как шестое чувство, обозначив его термином <perceptio facialis> 1.

Жаваль думает (1909), что человек обладает еще шестым чувством, кото-

рое, хотя и сходно с чувством осязания, но не тождественно ему; он разу-

меет под этим ощущения, доставляемые человеческому мозгу совокупной

поверхностью кожи. Это чувство возбуждается, вероятно, теми же колеба-

ниями, какие возбуждают сетчатку и другие органы. Многие восприятия,

которые слепые получают от внешнего мира, должны быть приписаны этому

1 Лицевое восприятие.

46

шестому чувству, восприимчивость которого еще сильнее, чем восприимчи-

вость осязания. Различие между этими двумя чувствами следует понимать.

таким образом, что осязание возбуждается лишь непосредственным сопри-

косновением с предметом, тогда как кожное чувство - эфирными волнами.

Жаваль полагает, что было бы интересно исследовать, не играют ди извест-

ной роли в чувстве расстояния ультра-фиолетовые лучи.

Потерявший зрение Ланз (Lang) называет (1918) <чувство препятствия>

даром, <которым не всякий обладает, даром, подобным художественному

или ремесленному. Там где оно есть, его можно развить; там же, где оно

отсутствует или имеется в недостаточной степени, все усилия, чтобы вызвать.

его, останутся тщетными>.

Хотя Гергардт допускает (1G20) в чувстве расстояния взаимодействие

различных чувств, однако и он полагает обоснованным взгляд, считающий-

возможным существование тонко ощущающих организмов, которым доступ-

ны не только непосредственные физические сенсорные впечатления. Так-

один студент (слепорожденный) обнаруживал исключительную чувстви-

тельность к металлам, что дает основание для предположения, что его тело

было сильно подвержено магнетическим воздействиям. Гергардт считает-

поэтому необходимым дальнейшее изучение истинной телэстезии (ощу-

щение расстояния).

Приведенные исследования дают основание для допущения, что под-

линное чувство расстояния не зависит от слуха; это вытекает также из того,.

что и слепоглухие (вероятно также и глухонемые) обладают этим чув-

ством. Вопрос о том, имеем ли мы здесь дело с изолированными осязатель-

ными ощущениями (давления и температуры) или же с восприятиями со-

вершенно особого рода, еще не разрешен. Местом, воспринимающим

ощущения расстояния, являются части лица, главным образом лоб и щеки.

Это те места, которые характеризуются особой тонкостью в ощущении-

давления и температуры, и Кущ установил (1907), что чувство расстояния

пропорционально ощущению давления. Он считает поэтому правильным

рассматривать восприятие расстояния все же как осязательные и темпера-

турные ощущения, получаемые непокрытой кожей головы (со включением

глазных яблок), наружным слуховым проходом и барабанной перепонкой>

Еунц высказал это мнение в противоположность Трушелю, который сво-

дил чувство расстояния к неслышимым звуковым волнам (Z-волны), кото-

рые действуют, частью бессознательно для воспринимающего, больше на.

лабиринт, чем на воспринимающие органы улитки, и выводил отсюда

существование шестого чувства.

Гауптфогель (Hauptvogel) считает (1906) воспринимающим органом

чувства расстояния барабанную перепонку, а проводящей средой - суб-

станцию атмосферы, которая может быть названа эфиром.

Подводя итог, мы можем в настоящее время сказать относительно чув-

ства расстояния следующее:

Чувство расстояния основывается на ощуще-

ниях приближения, которые ни в коем случае

не могут быть приписаны слуху, но могут, в е>

роятно, быть приписаны осязанию; однако воз-

можно, что они представляют собой совершенно

особый род ощущения.

Слепые, как и зрячие, обладают этим чувством

в различной степени в зависимости от индиви-

V

STR.48

дуальности. У слепых оно иногда существует

в повышенной степени, но может и совершенно

отсутствовать.

Подлинный орган чувства расстояния пока еще

не найден. В качестве пунктов раздражения указываются главным

образом лоб и щеки, далее височные области с ушами и барабанными пере-

понками и, наконец, лабиринт.

Объяснения сущности чувства расстояния пока еще не дано.

В качестве факторов, усиливающих чувство расстояния, приводятся

следующие: внимание, масса предмета, медленное приближение, тепло,

-сухость, темнота и, по Купцу, также гиперэстезия кожи после некоторых

<болезней; в качестве понижающих факторов указываются, во-пер-

вых, всякое явление, возбуждающее какое-либо другое чувство и отвлекаю-

щее внимание, далее-холод, влажность воздуха, покрывание лица, глав-

ным образом лба. Влияние электричества и световых излучений пока еще

не исследовано. Может ли чувство расстояния быть приобретено или уси-

лено посредством упражнения, в настоящее время неизвестно.

ИЗОЩРЕНИЕ ОЩУЩЕНИЙ У СЛЕПЫХ.

Эмпирические данные заставили уже самых ранних исследователей

признать факт изощрения у слепых оставшихся чувств. Вопрос о причинах

этого явления долгое время занимал исследователей и состоял прежде

всего в выяснении того, является ли это изощрение врожденным или же

приобретенным и какие обстоятельства способствуют этому изощрению.

Еще Фрике стоял (1715) на той точке зрения, что в природе недостаток

одного блага возмещается изобилием другого. Природные недуги уродства,

слепота и т. п. компенсируются, по его мнению, другими дарами природы.

Однако уже тесное соприкосновение со слепыми и внимательное наблю-

дение над ними показали, что изощрение имеет своим основанием вынуж-

денное повышение деятельности оставшихся чувств.

Такого взгляда держались Бачко (1807) и Струве (1810), причем послед-

ний говорил, что оставшиеся чувства становятся более острыми и значи-

тельно более эффективными <может быть потому, что они больше упраж-

няются и более сильно напрягаются>. Ротермунд также полагает (1815),

что у слепых органы чувств становятся по необходимости более деятель-

ными, чем у зрячих, <а так как они больше упражняются, то и достигают

большего совершенства>.

По Гюиляье (Guillie, 1817) недостаток в одном чувстве ничем не способ-.

ствует получению преимущества в другом, и слепой ничем не вознаграж-

дается за потерю того сенсорного орудич. которого ему недостает.

Клейн высказал (1819) следующее:

<При отсутствии такого важного чувства, как зрение, очень часто наблю-

даются такие случаи, когда ребенок уже в раннем возрасте пытается воз-

местить это отсутствие возможно большим использованием оставшихся

чувств. Последние в результате этого достигают большого навыка и лов-

кости, придают большинству слепых преимущество по сравнению со зря-

чими, в особенности в отношении слуха и осязания. Мудрое устройство

природы приводит обыкновенным путем посредством напряжения и упраж-

нения к результату, который часто рассматривается как что-то необыкно-

венное, как своего рода благодетельное вознаграждение за недостаточное

.48

J

> /

зрение. Опыт говорит нам также, что некоторые зрячие, профессии кото-

рых связаны с преимущественным упражнением какого-нибудь одного

чувства, достигают в этом последнем поразительного навыка и точности>.

Роденбах (1828) также не допускает никакого количественного, а лишь

качественное утончение чувств у слепых, говоря: <Существует широко

распространенный предрассудок, что потеря одного чувства непосредствен-

но связана с выгодой для других; это утверждение является чересчур сме-

лым, я сказал бы даже абсурдным. Изощрение осязания у слепых, метко

названное геометрическим чувством, является результатом длительного

упражнения этого чувства>.

Луяарди (Lnsardi) держится следующего взгляда (1830): <Мозг (слепого)

остается незнакомым с теми функциями, которые связаны со зрением:

занятый исключительно восприятиями остальных чувств, он употребляет

на них всю свою жизненную силу и так совершенствует эти чувства за счет

зрения что они достигают более высокого уровня, чем они достигли бы,

если бы была сохранена зрительная способность. То обстоятельство, что

слепые значительно менее рассеяны, чем зрячие, может влиять также на

укрепление их способности запоминания>. Физиологическое изощрение

чувств Дузарди однако отрицает: <Обычно думают, что потеря одного

чувства бывает на пользу другому; так, например, слепой обладает более

тонким осязанием, чем зрячий. Этот взгляд ошибочен, слепой не обладает

никаким реальным преимуществом, а если он обнаруживает большую

изощренность осязания, чем другие, то это связано с тем, что он обладает

большим навыком в этом чувстве, так как он должен постоянно пользо-

ваться им, чтобы возместить себе до некоторой степени отсутствие зрения>.

Штумпф также ставит вопрос (1860\ не идет ли потеря одного чувства

на пользу другим, и дает на это следующий ответ:

<Если дело понимать просто так, что человек, лишенный какого-либо

чувства, с тем большей энергией и старательностью использует остальные

органы чувств и что последние в результате частого и разнообразного

употребления совершенствуются и обостряются, то на поставленный во-

прос можно, не колеблясь, ответить утвердительно, так как слепые являются

убедительным примером, доказывающим правильность такого допущения.

Но можно ли на основании чтого явления заключить, что при повышенной

деятельности чувства внутренние свойства органа испытывают существен-

ное изменение? Конечно нет. Это совершенство есть лишь естественное

следствие усиленного упражнения оставшихся годными сенсорных ору-

дий>.

В таком же смысле высказались та;же Шерер (1850), Краузе (1883) и

Ансальди (1895); последний говорит следующее: <Чтобы найти объяснение

необыкновенной изощренности осязания у слепых, отнюдь нет надобности

допускать органическое развитие осязания за счет зрения: нужно искать

его скорее в развитии мускульного чувства. Видимое развитие является

результатом не физиологических изменений органов чувств, а изменений

в их применении в деятельности внимания и в вытекающих отсюда мнемо-

нических связях>.

Анонимный специалист <В1> так говорит (1898) о деятельности чувств

у слепых: <Постоянное, вызванное внешними жизненными условиями уп-

ражнение чувств приводит их к обострению. В настоящее время мы знаем

точно, что при отсутствии зрения остальные чувства вынуждены обострять

свои восприятия. К этим чувствам, следовательно, предъявляются повы-

4 1> ю р к д е в, Психология саепнх. 49

STR.50

шенные требования, которые они стремятся выполнить, в результате чего

их способности количественно и качественно значительно повышаются>.

На моменты, препятствующие изощрению осязания, указал (1863) Ас-

мис (Asmis), который допускает, что <рука может развить при потере зре-

ния большую остроту осязания во всех тех случаях, где не имеет места

притупление нервов, что наблюдается в глубокой старости, или вообще при

недостаточном развитии осязания, или в случаях притупления этого чув-

ства от труда>.

Физиологическое изощрение, на которое здесь, повидимому, указывается,

находит свое обоснование, главным образом, в опытах исследования ося-

зательной чувствительности, в которых как будто обнаружилось превос-

ходство слепых над зрячими (см. главы о слуховых и осязательных ощу-

щениях). Исследования обоняния, слуха и осязания слепых, произведен-

ные Гризбахом (1899), дали однако противоположный результат, из кото-

рого Кущ вывел (1902) следующее заключение: <Существование физиоло-

гического превосходства сенсорной сферы слепых над сенсорной сферой

зрячих до настоящего времени не доказано также и в отношении вкуса и

осязания. Но даже если бы точные испытания этих чувств дали в резуль-

тате плюс на стороне слепых, то едва ли он был бы достаточно велик для

того, чтобы покрыть доказанный Гризбахом дефицит в отношении других

чувств. Таким образом в этом случае не может быть речи об общем изощре-

нии сенсорной сферы в результате потери одного чувства; иначе и потеря

слуха должна была бы приводить к изощрению и обострению других чувств,

а потеря обоих высших чувств должна была бы повысить в исключительной

степени остальные чувства>. Кущ держится вместе с Гризбахом того взгля-

да, что вместе с одним членом страдают все остальные, что в результате

слепоты страдает вся сенсорная сфера.

Жаеаль считает (1904) то положение, что после потери одного чувства

другие приобретают большую остроту, ложным в корне: <Оно противоре-

чит учению об ощущении, так же как и опыту. Слепой даже после долго-

летнего упражнения слышит часы не на большем расстоянии, чем он их

слышал, когда еще видел. Никакого изощрения слуха, обоняния и осяза-

ния у слепого не наблюдается; однако он научается лучше истолковывать

доставляемые ему этими чувствами данные>.

Более новые исследования относительно остроты чувств у слепых (Кро-

гиус, Манер и др.) снова указывают на факт изощрения, не затрагивая

вопроса о его причинах.

Если отбросить старое воззрение о врожденной изощренности, то остается

таким образом еще открытым вопрос, носит ли эта изощренность физиоло-

гический или психологический характер и что преимущественно способ-

ствует этому повышению сенсорной деятельности. Изощрение, получаю-

щееся в результате упражнения и внимания, выражается также и физио-

логически, как это показали исследования осязательной чувствительности.

Но оно вызвано психическими моментами. Сюда привходит еще, как это до-

казывает Бунд (1910) момент приспособления.

<Работоспособность наших органов чувст-з повышается под влиянием

раздражения, как правило, только тогда, когда навстречу раздражению

идут определенные действия, являющиеся выражением желаний. Так, пла-

номерное упражнение слухового органа в виде внимательного вслуши-

вания в слуховые раздражения, исходящие от ушного врача, применяется

в качестве действенного средства для лечения тугоухости. Наше зрение

50

также совершенствуется в своей остроте в результате долгого пребывания

на просторе, когда мы вынуждены непрерывно смотреть на большом рас-

стоянии. Во всех этих случаях постепенного изменения органов чувств при

упражнениях в определенных условиях побуждения играют решающую

роль: вследствие желания слышать, желания видеть далекие предметы,

здесь слух, там зрительный орган совершенствуются в своих функциях,

т. е. приспособляются к жизненным условиям в направлении опр -деленных

раздражителей. Мы можем это назвать принципом приспособления сенсор-

ных функций к раздражению и сенсорных органов к функциям>.

Приведенные психические моменты ясно указывают на возможность

изощрения чувств посредством упражнений.

Подытоживая все вышеизложенное, мы можем сказать по данному во-

просу следующее:

Состояние слепоты приводит с естественной

необходимостью к повышенной деятельности

оставшихся чувств, чем и объясняется их изощ-

рение; последнее является таким образом н е

врожденным, а приобретенным. Это изощрение

имеет свою основу в психических явлениях (вни-

мание, упражнение,приспособление) и прояв-

ляется в индивидуально различной степени так-

же физиологически.

Само собой понятно, что и при такой основе существуют границы

сенсорного развития, которые даже при всей остроте отдельных

чувств обнаруживают ошибочность преувеличенных воззрений в этой обла-

сти. Слепой, который с помощью своего тонкого обоняния находил испан-

скому королю дичь; слепой, который мог установить для каждого человека,

в каком столетии жила его душа и в каком теле она была раньше; сле-

пой - проводник караванов в пустыне и слепой проводник корабля

среди тумана - все это такие же продукты фантазии, как и слепые, опреде-

ляющие цвета осязанием.

ОЩУЩЕНИЯ В ИХ СВЯЗИ МЕЖД.У СОБОЙ. ЗАМЕЩЕНИЕ

(ВИКАРИАТ) ОЩУЩЕНИЙ.

Внутренняя связь между ощущениями возникает из связи между нервными

проводящими путями и из деятельности общего центрального органа-

мозга. В известных случаях разрыва проводящих путей на место нормаль-

ных проводящих путей выступают вспомогательные, или окольные пути.

В центральном органе функция одной сферы может быть взята на себя дру-

гой сферой. Здесь лежит возможность замещения, или викарирующей дея-

тельности отдельных чувств.

В неясной форме это выразил еще Бурдах (Burdach) (1844): <Внутренняя

связь, которая имеется между различными чувствами и способностью вос-

приятия, объясняет тот факт, что человек смутно чувствует ту сенсорную

сферу, которой онлишен, причем он в известной степени чувствует у себя

пробел в системе функций, связанных с восприятием>.

Как на пример связи между ощущениями можно указать на тот факт,

что точки тепла и холода на коже возбуждаются также механическими раз-

дражителями и что кожа вообще представляет собой мозаику ощущающих.

точек, которые должны быть рассматриваемы как нервные окончания раз-

L 51

STR.52

личных волокон, из которых каждый отдельный вид служит проводником

особых ощущений. <Тонический орган (орган равновесия) находитсй в тес-

ной функциональной связи с другими органами чувств, вероятно со всеми,

а эти в свою очередь связаны между собой посредством интрацентральных

путей> (Вундт, 1910).

Мозг, являющийся средоточием психических процессов, предоставляет

возможность функционального замещения при определенных потерях.

Томсон( Thomson) приводит по этому поводу в своей книге <Мозг и человек>

следующий пример:

<Сознание зрительных и слуховых восприятий сосредоточено не в глазу

и не в ухе, а в особых пунктах мозговой коры. Патологические процессы

дают возможность при экспериментах с точностью анализировать мозговой

механизм речи. Только таким путем мы узнаем, что речь бывает двоякого

рода. Первый род состоит из слов, которые мы слышим. Эти слова прово-

дятся ухом и достигают особого места на первой височной извилине слухо-

вой зоны мозговой коры, где они воспринимаются как слова. Второй род

состоит из слов, которые мы видим при чтении и которые идут по другим

путям, чем слова первого рода, а именно-в угловую извилину мозговой

коры, где они воспринимаются так же как слова. Мы должны вспомнить,

что между звуком слова <человек> и написанным словом <человек> не суще-

ствует какого бы то ни было сходства, так как звук и зрительный образ

являются двумя совершенно различными вещами; таким образом, услышан-

ные и увиденные слова имеют каждые свой особый мозговой приемник.

Недавно с несомненностью установлено существование третьего словесного

приемника, связанного с осязанием, посредством которого слепые стано-

вятся способными читать, но особое место для него еще не найдено>.

Связь между чувствами объясняется также эмбриональным развитием

органов чувств. Последние возникли из сенсорного органа путем диферен-

циации его: <Функции общего сенсорного органа, осязательные и органи-

ческие ощущения были, повидимому, исходным пунктом развития> (Вундт,

1910). Затем начинается развитие чувств давления и температуры, да-

лее-вкуса, слуха и зрения. У низших организмов кожа обнаруживает,

несмотря на отсутствие специальных органов чувств, реакции на свет.

Таким образом, возможность взаимного замещения

ощущений представляется обоснованной; к тому же она доказана и

исследованиями. Речь идет теперь о том, чтобы установить характер

и границы этого викариата ощущений. В отношении

слепоты нужно прежде всего ответить на вопрос, может ли какое-либо из

оставшихся у слепого чувств доставлять ему зрительные ощущения. Мы уже

говорили о том, что слепые, которые лишены глазных яблок, но у которых

зрительный нерв остался в целости, вызывают у себя субъективные световые

ощущения посредством давления (ковыряние в глазнице). Световое ощуще-

ние должно иметь при этом место, так как оно доставляет слепому необык-

новенное удовольствие. Но этим, повидимому, исчерпывается возможность

получения световых ощущений, а для слепорожденных и эта возможность

исключена, так как мозг не может доставить (по Вундту) никаких световых

ощущений, если сетчатка не была до этого в действии. Во всяком случае раз

возникшая зрительная функция может продолжаться и после удаления

внешнего органа, так как даже ослепший, у которого атрофирован зритель-

ный нерв, может вызывать оптические представления (формы и цвета). Та-

ким образом, физиологически замещение чувств возможно лишь в очень огра-

52

ничейном объеме, и оно не может принести слепому никакой практической

пользы. Так же как и в изощрении чувств в викариате играют роль психи-

ческие моменты. <Замещение представляет собой как в области централь-

ной, так и в области физиологических функций лишь особую форму упраж-

нения и приспособления. Но это замещение является исключительной фор-

мой, поскольку оно простирается на такие функции, соответствующие эле- i

менты которых должны были, конечно, заключать в себе требуемые задатки,

но которые не подвергались до этого непосредственному упражнению>

(Вундт). Это замещение сводится к ассоциации приобретенных предста-

влений, следовательно, к психическим условиям. В этом смысле

главным образом иследует говорить о викариате

о щущений, который имеет огромное значение для образования слепого.

Вопрос о викариате ощущений затрагивается уже в самой давней литера-

туре о слепых и до настоящего времени является предметом усиленного об-

суждения и горячих споров. У старых авторов мы встречаем по этому во- >

просу значительно более правильные воззрения, чем у новейших.

Так уже Фрте высказывается (1715) по данному предмету следующим

образом:

<Мы привели тебе, добрый читатель, несколько примеров ученых слепых.

Без сомнения ты удивился той значительной восприимчивости, способности

понимания и силе духа, той верности памяти и ясности суждения, посред-

ством которых возмещается природный недостаток зрения. Если именно

глаза, посредством которых в нас возникает большая часть представлений

о вещах и которыми почти исключительно мы пользуемся для наблюдения

большинства явлений, для нахождения истин и для исследования тысячи

вещей, теряют свою силу, то мы должны искать им замещения в других

чувствах и способностях, которые от природы предназначены собственно

для другой цели, тем не менее посредством этих чувств - слуха, осязания

и т. д. может быть достигнута с посторонней помощью такая же ступень

образования и знания, как и посредством зрения. С помощью слуха и ося-

зания ум может произвести такие же наблюдения и приобрести такие же

представления, и внутренняя природа вещей может быть исследована с та-

ким же искусством и с такою же правильностью>.

Фрике приписывает таким образом вполне правильно замещение зрения

другими чувствами психическим силам и указывает в связи с этим на изо-

щрение чувств, причину которого он однако обозначает неясно. <Часто

даже - что кажется почти невероятным - лишенные зрения превосходят

своими чувствами вполне здоровых людей>.

Подобный же взгляд на викариат чувств высказал Бачко (1807), который

считает, что <при потере одного чувства другое может вызывать представле-

ния, которые являются собственно лишь намеком на представления поте-

рянного чувства, или что одно чувство иногда вполне замещает другое и,

наконец, что привычка дает слепому при его живой фантазии известное уме-

ние замещать одно представление другим без особого размышления. Вывод:

хотя потеря зрения является исключительным несчастием и имеет своим.

следствием непоправимый вред, однако каждый слепой, который хочет

упражнять свои силы, имеет ценнейшее средство для того, чтобы, если не

вполне, то в значительной степени возместить потерю>.

Существование викариата ощущений признает хотя в ограниченной сте-

пени и Струве (1810): <Осязание и слух замещают кое в чем отсутствующее

зрение>. >

63

STR.54

Приведем следующее место из Ротермунда (1815): <Наглядность, связан-

ная с той мгновенной быстротой, с какой зрение схватывает красоты при-

роды или различные произведения искусства, далеко превосходит любое

впечатление, какое нам в состоянии дать осязание или другие чувства. Но

1ак бы ни были велики эти преимущества, однако среди приобретаемых

посредством этого чувства знаний есть лишь немного таких, которые мы

не могли бы сообщить слепорожденным или очень рано ослепшим путем

терпеливых и настойчивых усилий>.

Клейн также полагает (1819), что <при отсутствии такого важного чувства,

как зрение, ребенок часто уже в раннем возрасте пытается по возможности

возместить этот недостаток напряжением остальных чувств>.

В противоположность немецким авторам французские, как, например,

Гюиллье (1817), хотя и признают викариат ощущений, однако исключают

при этом физиологическое изощрение оставшихся чувств.

J[yapдll выступил (1830) против взгляда о возможности физиологического

замещения чувств: <Осязание также мало может научить глаз судить о цве-

тах, как глаз приобрести способность судить о твердости тел. Осязание

может быть лишь слугой, а не корректором зрения. Чувства, которые заме-

"-аюг потерянные чувства, приобретают обыкновенно вследствие усилен-

ного упражнения большую ловкость и тонкость, но пальцы слепых никогда

не научаются действительно видеть>.

<В общем природа стремится,-говорит Бурдах (1844),-установить из-

вестное жизненное равновесие и выравнивать всякое отклонение от этого

равновесия в какую-либо сторону путем противоположного действия на

другую сторону. Впрочем всякое повышение чувства, направленное к воз-

мещению недостающего, является не столько даром природы, сколько ре-

зультатом деятельности самого индивидуума>.

По Асмису (1863) слух и осязание могут дать <суррогаты> недостающего

зрения, но ни одно из указанных чувств <не обладает способностью овладеть

путем действительного замещения функциями другого чувства>.

Шерер держится следующего мнения (1874): <Хотя, к сожалению, одно

чувство никогда не может вполне заменить другого, однако существует воз-

можность, и так бывает в действительности, что сумма остальных чувств,

взятых в их гармонической связи и совокупной остроте, может не только во

многих случаях заменить недостающее чувство, но даже в некоторых отно-

шениях превзойти его>.

В дальнейшем наличие физиологического изменения чувств, как ре-

зультата слепоты, все более и более оспаривается, и существование вика-

риата ощущений на этом основании совершенно отвергается.

Awnua (Appia) на вопрос о заместимости чувств отвечает (1881), что <вос-

приятия, которыми мы обязаны пяти чувствам, абсолютно непереносимы

одно на другое и в этом смысле их физиологическое взаимоотношение равно

нулю, так как ни одно чувство не может стать на место другого>. Аппиа

признает, что мозг является посредником между чувствами. На заднем пла-

не чувств существует органический центр, в задачи которого входит ставить

чувства во взаимоотношения между собой и налаживать их физиологиче-

скую связь, которая не совместима с фактом их взаимной заменяемости.

Биндер также держится того же мнения; он говорит (1885): <Каждый из

пяти органов чувств имеет своеобразное строение и определенный род вос-

приимчивости, которая направлена лишь на определенные раздражения,

получаемые извне; в мозгу всякое раздражение данного органа всегда вос-

64

принимается как ощущение особого рода. Правда, отдельный нерв может

воспршнять и другие раздражения, но он не будет на них реагировать; он

не доставит никакого восприятия, представления, познания>. Биндер ука-

зывает на то, что <каждое чувство обладает своим особым аппаратом, что

каждюе чувство действует своеобразно, реагируя лишь на определенные

соответствующие ему раздражения, что чужеродные раздражения оно не

превращает в воззрение и представление; отвюда следует, что все ощущения

носятг строго индивидуальный характер и никем другим не могут быть вос-

приняты так, как они воспринимаются нам:и. Из этого далее вытекает не-

возмюжностъ вызвать у другого, скажем, путем описания, такое же восприя-

тие шредмета, такое же представление о нем, какое имеем мы. Дать слепому

предоставление о красках, так же как глухому о звуках, путем описания не-

возмюжно. Из всего этого мы можем сделать вывод, что викариата чувств,

т. е.. ясной и полной замены ощущений одрого чувства ощущениями дру-

гого, не существует и что самое выражение <викариат чувств> (т. е. замеще-

ние чувств) неправильно употребляется в физиологии>.

I Дфур, напротив, полагал (1895), что физиолог может уже на основании

| ОДНИ1Х только теоретических соображений допустить существование взаим-

ного) дополнения сенсорных способностей. Частичная компенсация недо-

| станощего органа повышенной деятельностью других органов является фак-

| том:, который можно наблюдать повседневно. Но это замещение, по Дюфуру,

| явп[яется ограниченным. Так как дополнение функций не развивается и не

вак;репляется наследственным путем, то оно имеет место у слепого в узких

рамках. Оно ограничивается тем, что может быть, достигнуто упражнением

мнюгократным опытом и вниманием, специально направленными на опре-

деленные явления, могущие быть воспринятыми. Однако этого ни в коем

, случае не следует недооценивать; жизнь, ослабленная в одном пункте вслед-

ствие отсутствия одного из важнейших чувств, получает с дрэгих сторон

частичное возмещение путем развития специфической восприимчивости

в мозговых центрах.

Ансальди, который полагает, что он как слепой обладает всеми необходи-

мыми условиями для того, чтобы дать удовлетворительный ответ ка вопрос

о Езамещенип чувств, утверждает, что <единственная возможная замена отсут-

ствующего зррния заключается в практической деятельности слепого, в то

время как подлинное качество светового ощущения вообще недоступно для

сшепорожденного, как это утверждал и Кант>.

Основываясь на исследованиях Гршбаха (1899), которые привели к тому

р(езультату, что у слепых не имеет место изощрение ощущений, Кущ реши-

тельно выступил (1902) против существования викариата чувств. Вот что

о>н говорит: <Благодаря детальным и добросовестным исследованиям Гриз-

оша и других авторов, догма о викариате чувств должна была пасть, по-

добно некоторым другим принимавшимся на веру положениям, которые

господствовали на протяжении столетий в той или иной науке, но в конце-

таонцов отступали перед результатами точного исследования>. Кущу можно

возразить, что выводы Гризбаха не вполне подтвердились позднейшими

мсследованиями и что в своем отрицании викариата он (Кунц), как и Бин-

<дер, оставили совершенно вне поля зрения психические моменты, обосно-

вывая это отрицание чисто физиологически.

Вайделе (Waidele) также считал (1905) твердо установленным наукой,

что <никакого викариата чувств не существует, что отсутствие одного чув-

;ства никогда и ни при каких условиях не способствует тому, чтобы какое-

Б5

STR.56

либо другое чувство усилилось сверх меры гак, чтобы оно могло вполне или

частично заменить отсутствующее>.

Однако Мейман, в связи с опытами Шефера и Манера над различением

подымаемых тяжестей, говорит (1911): <В то же время здесь обнаружилось,

что приведенное Кунцем и Гризбахом утверждение, что если страдает одно

чувство, то страдают все, неправильно И что в действительности существует

известного рода замещение отдельных ощущений друг другом,-так называе-

мый викариат ощущений>.

Наконец этот вопрос затрагивает Штейнбере (1920), который находит,

что уже специальные акты осязательного чтения и ориентировки говорят

в пользу викариата ощущений," который однако нельзя ограничить количе-

ственными отношениями. Сущность викариата он ВИДИТЕ том, что пре-

пятствия, создающиеся слепотой для психического развития, могут быть

преодолены усиленным использованием оставшихся восприятий. Усло-

виями для этого являются упражнение и внимание, спе ци-

фическая н ап равленност ь, особая установка сле-

пого на явления и события окружающего мира.

Таким образом, мы снова приходим к той то ч к е

зрения, на которой стояли самые давние защит-

ники Положения о с у щест в.о вани и у слепых ви-

кариата ощущений и которая в новой психоло-

гии представлена так, как мы эт<Ь охарактеризо-

вало в начале настоящий главы. Замещение ощу-

щений нужно понимать н> как переключение

физиологических функций зрения оставши-

мися чувствами, а как возможность понимания

отсутствующих ощущений посредством ощуще-

ний, приобретенных другим путем; в этом смысле

на викариат ощущений нужно смотреть как на

особый вид упражнения и приспособления.

ОБМАН ЧУВСТВ.

Под обманами чувств следует понимать непр а-

вильностив сенсорном восприятии, основанные

на ассоциации. Они наблюдаются во всех сенсорных областях и

исследованы детально у зрячих. .Насколько подвержены им слепые, еще

недостаточно выяснено. В дальнейшем мы приведем результаты произведен-

ных уже исследований.

К области тактильных иллюзий относится тот замеченный Ёебером факт,

что при прикосновении палкой к предмету кажется, что ощущение нахо-

дится не только в руке, которая держит палку, но и на кончике самой палки,

которым она касается твердого предмета. По Бундту (1910) здесь имеет

место несоответствие между двумя сопряженными в каждом тактильном

восприятии составными частями: осязательным и зрительным. В этом слу-

чае осязают в том пункте, где рука держит палку, но благодаря допшяющейг

деятельности воображения ассоциируют это с видимым местом внешнего

соприкосновения. У слепорожденных, следовательно, такой иллюзии не

может быть; однако это нужно еще установить.

<Если воспринимающий нерв подвергается в том или ином пункте своего

протяжения какому-либо раздражению, то возникающее ощущение произво-

ле

дит такое впечатление, как будто оно исходит от окончаний нерва; оно, сле-

довательно, будет проецироваться в область этих нервных окончаний, т. е.

соответственным образом вовне> (Цот, 1900). Таким образом, у слепых

может иметь место иллюзия, состоящая в том, что давление или толчок или

другое осязательное ощущение руки. или кисти будет проецироваться н>

кончики пальцев.

Притупление осязающей поверхности может привести у слепых к тем

обманчивым восприятиям, на которые указывает Гризбал (1892): <Среди

слепых и зрячих существуют лица, совсем не подверженные, слабо и СИЛЕН>

подверженные иллюзиям восприятия; из исследованных мест кожи большин-

ство иллюзий падает в общем на скуловую кость, наименьшая часть - н>

кончики пальцев. Обманчивые восприятия увеличиваются у слепых и у

зрячих вместе с ростом числа раздражений и усилением давления. Остры>

концы эстезиометра чаще, чем тупые концы, вызывают и у слепых и у зря-

Чих .дожные восприятия>.

Иллюзия Аристотеля, получаемая с шариком между двумя скрещенными

пальцами, когда кажется ощущение двух шариков, наблюдается и у слепо-

рожденных, а с особенной ясностью у ослепших, в соответствии с наличие>

у них сохраненных репродуктивных зрительных образов (Вундт).

<На смешении ощущений напряжения и движения основывается своеоб-

разная иллюзия относительно величины ощупываемых предметов, которая

наблюдается и у зрячих при отсутствии оптического контроля. Испытуе-

мому дают в руки сначала деревянный а затем такой же величины картон-

ный куб, не позволяя предварительно измерять их на ощупь. Как правило,.

деревянный куб кажется испытуемому меньшим, чем картонный. Что эта.

иллюзия свойственна осязательному обхватыванию, это вытекает из того-

факта, что если класть плоские предметы на покоящуюся руку, то подобна>

ошибка не наблюдается. Ясно, что сойротивление, которое оказывает со-

кращению ручной мускулатуры деревянный куб, больше, чем то, которое-

оказывает эластичный, поэтому податйивый картонный куб, и сила обхва-

тывйния в первом случае больше, чем во втором. Однако более интенсивно>

ощущение напряжения оценивается не только как таковое; часть добавоч-

ного напряжения переносится на ощущение движения и таким образом вы-

зывает представление более тесного сжатия, а в отношении предмета-

представление более маленького тела> (Т. Геллер, 1904).

Этот результат исследования Геллера нуждается, правда, в проверке, так:

как Вундт (1910) в противоположность этому говорит следующее:

<Чем тверже материал, тем бблыпим кажется предмет; но с этим связана

и дальнейшая иллюзия: чем тверже предмет, который м ощупываем, тм

тяжелее он кажется при одинаковой величине>. Обратная иллюзия заклю-

чается в том, что из двух тяжестей неравного объема та, которая обладает

большим объемом, кажется легче.

Ко взаимному влиянию ощущений напряжения и движения сводится и та..

иллюзия, что из двух геометрически равных линий кажется большей та,

которая измеряется с большей затратой тактильного напряжения. Одно

и то же протяжение кажется поэтому при ощупывании снизу вверх большим,

чем при ощупывании сверху вниз.

Как сообщает Т. Геллер. (1904), Шорш сделал по этому поводу следую-

щее замечание: <При письме поГебольду применяется в качестве-предвари-

Слепой испытуемый.

STR.58

тельного упражнения обведение вырезанных из жести прямоугольников,

причем в целях равномерной ориентировки указывается определенный угол

в качестве исходного пункта для обводящего движения. При этих первых

письменных упражнениях случается нередко, что ученик ломает употре-

бляемый для письма цветной карандаш у зазубринки левого нижнего угла.

Это происходит потому, что препятствие движению вниз появляется раньше,

чем этого ожидает слепой, который старается сделать совершенно равными

друг другу вертикальные линии, начертанные в противоположном напра-

влении>.

Т. Геллер подтвердил это наблюдение экспериментом и нашел, что <хотя

тактильные иллюзии проявляются особенно интенсивно в вертикальной

.плоскости, однако они имеют место и при аналогичных движениях в гори-

зонтальной плоскости, хотя здесь между геометрическою и физиологиче-

скою величиною осязаемого пространства не возникает сколько-нибудь

-значительного различия>.

Ряд оптических иллюзий имеет место и в осязании, прежде всего та иллю-

зия, что заполненные расстояния кажутся большими, чем незаполненные,

разделенные - большими, чем неразделенные. По Т. Геллеру (1904) из двух

одинакового размера букв мелкого шрифта кажется большей та, которая

-составлена из точек (шрифт <перл>, иголочный шрифт), чем та, которая со-

ставлена из ровных линий. <В целях упрощения можно дать слепому для

сравнения вместо букв две линии: одну непрерывную, а другую составлен-

ную из точек каждая длиною в 2 см>. Еще лучше применить полуметровую

линейку, одна половина которой остается гладкой, в то время как на другой

через каждые 2-3 см делаются зарубки. При проведении рукой вторая по-

ловина покажется длиннее.

У зрячих существует тенденция преуменьшать величину отрезка при при-

косновении к конечным точкам его в том случае, если этот пространственный

отрезок не был ими достаточно осмотрен или ощупан на всем его протяжении.

Такая же иллюзия обнаруживается и у слепых. Так как для простран-

ственного восприятия у последних определяющими являются многократные

точечные ощущения, то эта иллюзия заслуживает особого внимания, по-

скольку вследствие нее предметы могут казаться слепым меньшими, чем

-они есть на самом деле.

Здесь следует также упомянуть, что линейное протяжение может пока-

заться длиннее, если производится более сильное давление. При изменении

.давления может наступить также иллюзия направления. <Замеченная Ве-

бером иллюзия относительно направления прямолинейного края встре-

чается у слепых так же, как и у зрячих, если у них не было длительных уп-

ражнений для выявления оттенков давления. При измерении более крупной

прямой линии, например ребра стола, слепой на основании многократного

прежнего опыта может правильно истолковывать смену своих мускульных

ощущений, и здесь поэтому не возникает этой иллюзии. Последняя однако

легко получается тогда, когда дело идет об описании криволинейного пути.

Тогда совершенно круглая поверхность кажется как бы сжатою в месте

наружного отклонения движения и получает форму, приближающуюся

к эллипсису> (Т. Геллер, 1904).

Как показывают исследования Пейзера (Peiser, 1923), слепые постоянно

подвержены иллюзии Шарпантье, которая состоит в том, что поднятая ру-

кой тяжесть кажется тем легче, чем больше мускулов приведено одновре-

менно в действие. ;

58

В сфере представлений времени существует следующая иллюзия, которая

может возникнуть и у слепых. Чтобы измерить точность восприятия крат-

чайших отрезков времени, даются для сравнения между собой маленькие

промежутки времени, ограниченные звуковыми впечатлениями. Эти от-

резки времени можно дать частью в виде так называемых <пустых проме-

жутков>, которые ограничиваются просто краткими ударами (метронома),

частью в виде так называемых <непрерывна заполненных промежутков>,

которые образуются посредством равномерно длящихся звуков. При таких

заполненных промежутках возникают илдюзии времени. При более ма-

леньких отрезках времени, до 2 минут, заполненный промежуток кажется

длиннее, чем пустой. При более длинных, до 10 минут, промежутках, запол-

ненных умственной работой, получается значительная переоценка продол-

жительности времени. Эта иллюзия снова исчезает вместе с увеличением

продолжительности времени (Мейман, 1911),.

К влиянию зрительных ассоциаций сводится сделанное тем же Вебером

наблюдение, что положение буквы, которую пишут на коже крупными штри-

хами и которая может быть легче всего узнана, меняется в зависимости от

места кожи. Так например, буква L имеет следующие положения: на за-

тылке L, на лбу J, на крестце Г , на живота ~~]. Согласно опытам, проделан-

ным Черчилем (Churchill, 1903) частью в психологической лаборатории,

частью в институте слепых в Лейпциге, все испытуемые читали на задней

стороне тела с точки зрения пишущего в травильном положении (1_), на

передней стороне тела (лоб, щеки) большинство читало в зеркальном изо-

бражении (_]),но некоторые правильно; наконец на животе и на передней

стороне нижних конечностей приблизительно половина испытуемых чи-

тала в зеркальном и одновременно перевернутом виде ("~1). В последнем

случае однако слепорожденные составляют исключение; они почти все чи-

тали буквы в прямом виде (из восьми челоьек лишь один в перевернутом).

Черчиль объясняет это различие тем, что положение буквы у слепых зави-

сит больше, чем у зрячих, от собственной точки зрения (а не от точки зрения

пишущего).

Иллюзии осязания могут те особенности оказы-

вать влияние на образование неправильных

представлений. Поэтому необходимо обращать

на них внимание слепого.

STR.60