Табл. 6

Добыча нефти в России и сша в 1906-1912 гг. (в млн т)

	Добыча нефти в России	Добыча нефти в США
1906 г.	7,34	17,5
1907 г.	8,49	23,06
1908 г.	8,65	24,86
1909 г.	9,16	25,42
1910 г.	9,77	29,17
1911 г.	9,19	30,56
1912 г.	9,33	30,97*

*Дьяконова И.А. Нефть и уголь в энергетике царской России в международных со­поставлениях. М., — 1999. — С. 166.

Еще одним важным событием в российской нефтяной промышленности в 1912 году стал уходе отечественного рынка парижского банкирского дома Ротшильдов, хотя для неосведомленного наблюдателя видимых причин для подобного решения не было. Первая декада нового века не должна была бы предвещать каких-либо изменений для судеб нефтяных обществ париж­ского банкирского дома Ротшильда. Деятельность «Каспийско-Черномор- ского нефтепромышленного и торгового общества» и общества «Мазут» носила по-прежнему активный характер, и, казалось, завоеванных пози­ций они не собирались уступать никому. Так, основной капитал КЧНТО в тот период уже составлял 10 млн руб. Нефтяные промыслы находились на Апшеронском полуострове: в Балаханах, Сабунчах, Раманах и Биби-Эй- бате, а также в Грозном и на острове Челекен. Число скважин достигло 285, паровых двигателей насчитывалось 45 единиц, электрических — 19. В год добывалось более 33 млн пудов нефти. Число рабочих составляло 1269 чел. Основной капитал общества «Мазут» составлял 6 млн руб. В его составе были многочисленные оптовые конторы по всей стране, собствен­ное танкерное и буксирное пароходство, огромный парк вагонов-цистерн, ремонтный завод в с. Дядьково Ярославской губернии и другие сервисные предприятия. Чистая прибыль в 1903 г. составила 531,3 тыс. рублей, на каждую акцию был выплачен дивиденд 6%.

В определенной степени решение уйти из России было принято под вли­янием кровавых событий в августе 1905 г. на Апшеронском полуострове, а также в результате ухода из жизни ключевой фигуры — Альфонса Рот­шильда. Таким образом, парижский банкирский дом Ротшильдов вступил в сложные многолетние переговоры с компанией Royal Dutch/Shell, завер­шившиеся в феврале 1912 г. подписанием соглашения. Все свои предпри­ятия в России парижский банкирский дом Ротшильдов уступил этому анг- ло- голландскому концерну, возглавляемому известным предпринимателем Генри Детердингом (1866-1939).

Осознавая мощь этой транснациональной корпорации, российское пра­вительство в целях сдерживания цен на нефть и нефтепродукты в 1912 году поддержало образование новой корпорации российских промышленников. Эта организация представляла собой мощный холдинг, державший в своем портфеле крупные пакеты акций объединяемых российских предприятий. Среди его участников были довольно крупные акционерные компании: «Нефтепромышленное и торговое общество А.И. Манташев и К⁰», «Това­рищество нефтяного производства Лианозова Г.М. сыновья», «Нефтепро­мышленное и торговое общество «Каспийское товарищество», «Русское товарищество «Нефть» для добычи, перевозки, хранения и торговли про­дуктами нефти», «Московско-Кавказское нефтепромышленное и торговое общество», однако подавляющие большинство составляли ряд средних и даже малых предприятий. Новое нефтяное объединение, созданное под эги­дой российских банков, было зарегистрировано в Лондоне как английское общество под названием «Russian General Oil Corporation». В правление компании вошли один член парламента Соединенного Королевства и анг­лийский представитель лондонского отделения Русско-Азиатского банка. «Английская оболочка» нужна была российским предпринимателям для того, чтобы облегчить привлечение новых капиталов в Россию. Однако, следует отметить, что неоднократные попытки разместить акции корпора­ции на ведущих европейских биржах не увенчалась должным успехом.

В годы «Великой битвы народов»

В июне 1912 г. Государственная Дума наконец утвердила долгождан­ный «Закон о сдаче казенных земель в аренду». Первые торги по новому закону назначили через год, в середине 1913 года. В практическом плане этот Закон оказался крайне неудачным: торги должны были определить того, кто согласится поставить казне обязательный минимум нефти по са­мой низкой цене. Результат торгов был неожиданным: предлагалась цена «минус 47 коп. пуд», то есть нефтепромышленник готов был приплачивать казне 47 коп. за поставку каждого пуда нефти. Российские газеты писали: «Вот они, синдикатчики, что делают: не только не берут с казны ничего за поставленную нефть, но еще от себя приплачивают... Тут что-нибудь да скрывается» Разумеется, здесь скрывался простой деловой расчет не­фтепромышленников покрыть все затраты продажей на свободном рынке той нефти, которая будет добыта сверх обязательного минимума. Однако результаты торгов не были утверждены Сенатом, вновь повторилась пара­доксальная ситуация семилетней давности.

И неудивительно, что в том числе и из-за неконструктивной позиции российских законодательных органов, отечественная нефтяная промыш­ленность по-прежнему уступала на мировом рынке в конкурентном со­стязании Россия — США. Если российские компании в 1913 году добыли 563 млн пудов (9,23 млн т) нефти, то американские нефтяники — в 3,7 раза больше, то есть 34,44 млн т.

Устойчивое падение российской нефтедобычи с 1909 г., ввиду истоще­ния старых месторождений Апшеронского полуострова, компенсировалось в определенном размере вводом в промышленную эксплуатацию новых участков добычи в Грозненском районе. И таким образом, доля грозненской нефти, составлявшая в 1902 г. 4,4%, поднялась к 1913 г. до 13,5%.

В 1913 г. лидером российской отрасли «Товариществом нефтяного про­изводства братьев Нобель» было добыто 65,8 млн пудов нефти, 57,6 млн пудов было переработано на нефтеперерабатывающих заводах, где было произведено только керосина 20,4 млн пудов Добыча нефти велась из 479 буровых скважин, на нефтяных промыслах эксплуатировалось 177 паровых двигателей и 131 электродвигатель. Общее количество рабочих составля­ло 2541 человек. Для транспортировки нефти и нефтепродуктов компания имела в своем распоряжении 43 речных судна, 14 шхун, 209 барж, а также 1400 железнодорожных вагонов-цистерн.

1913 год принес серьезное разочарование для Кубанской нефтяной промышленности. В Майкопском районе, несмотря на то, что в бурении было пройдено 11 тыс. 395 сажень, было добыто 4 млн 803 тыс. пудов нефти. Падение в нефтедобыче на 47,5% стало весьма неприятным сюр­призом для Совета съезда кубанских нефтепромышленников, всех пред­принимателей региона, а также и британских акционеров многочисленных «майкопских» нефтяных обществ. И в последующем 1914 году на Май­копских промыслах из 242 скважин было добыто только 3 млн 956 тыс. 843 пуда нефти.

В статье горного инженера Евгения Юшкина «Положение Майкоп­ской нефтяной промышленности и виды на будущее», опубликованной в 1915 г., был сделан обстоятельный анализ положения дел на Кубани. Ав­тор, несмотря на царящие в предпринимательских кругах пессимистичес­кие оценки, сделал вывод о том, что нужно не складывать руки, продолжать исследования в дальнейших направлениях от известного к неизвестному и в полной мере использовать опыт предыдущих лет. Символично, что как бы в подтверждение этих слов, 10 марта 1915 г. у станицы Апшеронской был получен мощный фонтан нефти высотой около 30 метров. За 50 дней фон­танирования было получено около 3 млн пудов нефти, и в целом добыча за тот год составила 7 млн 382 тыс. пудов.

Особую активность в России проявляла компания Royal Dutch/Shell, она стремилась расширять свое участие в разработке месторождений Грозного, Майкопа и Эмбы, привлекая в эти регионы дополнительные инвестиции. Первые 2 года руководство российским филиалом осущест­влялось полностью из Лондона, однако с 1914 года большинство функций регионального управления постепенно перешло к одному из крупнейших предприятий концерна — Обществу «Мазут». Именно эта компания по по­ручению главного руководства Royal Dutch/Shell провела существенную реорганизацию всей группы российских предприятий англо-голландского гиганта в годы Первой Мировой войны.

1 августа 1914 года в семь часов вечера в Санкт-Петербурге германский посол в России граф Пурталес вручил российскому министру иностранных дел Сазонову декларацию об объявлении войны. Обе страны стали участ­ницами Первой Мировой войны, «битвы народов», из которой ни одной из них не суждено было выйти победительницами.

Россия не была готова к войне, и это стало очевидным уже в первые месяцы боевых действий. Российская военная промышленность, которой требовалась серьезная модернизация, не могла справиться с требуемыми от нее объемами поставок военного оборудования, техники, боеприпасов и снаряжения.

Достаточно быстро проявилась острота проблемы снабжения и транс­портировки нефтепродуктов, в том числе из-за изменившейся структуры их спроса. В значительно большей степени, несмотря на фактическое прекра­щение вывоза нефтепродуктов за границу, стали ощущаться дефицит и до­роговизна топлива. Кроме того, вступление Российской Империи в войну закрыло для нее турецкие проливы, то есть вывоз нефти через важнейший экспортный порт Батуми полностью прекратился. Это привело уже к пол­ной потере традиционных рынков российских нефтепродуктов в Западной Европе и на Ближнем Востоке, доля которых в общероссийском нефтяном экспорте оставалась достаточно весомой.

В свою очередь, ликвидация экспорта нефтепродуктов привела к очеред­ному структурному кризису в отрасли. Так как внешняя торговля нефтяной промышленности была ориентирована на продукты нефтепереработки, то прекращение их вывоза неизбежно привело к значительному увеличению «мазутной» составляющей отечественного нефтеперерабатывающего ком­плекса. Если в 1913 г. в общем объеме нефтепродуктов в России керосина было выпущено 25,1 %, то в 1915 г. - только 17,6%, соответственно, мазу­та в 1913 г. - 61,8%, а в 1915 г. - 77,0%, то есть произошел рост на 15%.

<^ооытия 11ервой мировой войны неизбежно негативно сказались и на состоянии Майкопского нефтяного района на Кубани, который, казалось вновь стал оживать. Отсутствие возможности сбыта нефти через порты Черного моря окончательно подорвало дальнейшие перспективы увеличе­ния объемов нефтедобычи в этом регионе.