Табл. 5

Добыча нефти в России и сша в 1898-1904 гг. (в млн т)

	Добыча нефти в России	Добыча нефти в США
1898 г.	7,96	7,68
1899 г.	8,6	7,9
1900 г.	9,84	8,84
1901 г.	10,97	9,64
1902 г.	10,41	12,33
1903 г.	9,77	13,89
1904 г.	10,91	16,25*

*Дьяконова И.А. Нефть и уголь в энергетике царской России в международных со­поставлениях. М„ - 1999. - С. 166.

Наглядно о высоком потенциале отрасли свидетельствуют статистичес­кие показатели, особенно в первые четыре года этого периода в сравне­нии с результатами деятельности нефтяной промышленности США. Ввод в эксплуатацию мощных высокодебитных скважин американскими нефтеп­ромышленниками в Техасе в 1902 г. несколько изменили положение лиде­ров, однако потенциал российской отрасли оставался достаточно высоким, и вполне возможным считалось возвращение лидирующих позиций на «не­фтяном Олимпе».

Однако события всего лишь нескольких трагических дней в августе 1905 г. на промыслах Апшеронского полуострова полностью похоронили надежды на возвращение России звания лидера мировой нефтяной про­мышленности.

И здесь следует отметить, что важной особенностью развития российс­кой нефтяной промышленности была высокая концентрация многонацио­нального рабочего класса. В 1904 г. из 147 нефтедобывающих фирм на Ап­шеронском полуострове 8 компаний давали около 50% всей добычи нефти. И если на крупных промыслах и нефтеперегонных заводах полуострова, имевших более 500 рабочих, к 1903 г. работали 50% от всей численности рабочей силы, то в 1907 г. — уже 55,2%. В то же время по России этот по­казатель составлял 54%. Удельный вес рабочих различных национально­стей в 1903 г. был следующим: азербайджанцы — 41,2%, армяне — 20,5%, русские — 20,3%, дагестанцы — 12,5%, прочие — 6,5%.

В то же время, надо особо подчеркнуть, что в те годы в деятельности российских нефтепромышленных компаний все более отчетливо стала проявляться и социальная составляющая.

30 декабря 1904 г. в Сабунчах на Апшеронском полуострове, в здании правления акционерного общества «Электрическая сила» завершились переговоры уполномоченных трудовых коллективов с нефтепромышлен­никами, в результате чего был подписан первый в истории отечественной нефтяной промышленности коллективный договор.

Это событие подвело итог крупнейшей забастовке на нефтяных про­мыслах, продолжавшейся свыше двух недель, в которой приняло участие свыше 40 тыс. рабочих разных специальностей. Первый коллективный до­говор, который в профсоюзных кругах получил название «мазутная консти­туция», стал серьезным достижением пролетариата в борьбе за улучшение условий труда и жизни. По условиям договора рабочий день на промыслах был сокращен до 9 часов. Большое значение имела отмена сверхурочных и «отрядных» работ. Были отменены и систематические ночные работы. Для рабочих-бурильщиков, тартальщиков, кочегаров и масленщиков были введены трехсменные вахты по 8 часов. Наконец в рабочей неделе трудово­го человека появился выходной день. В случае болезни рабочие в течение трех месяцев должны были получать заработную плату в половинном раз­мере. Лечение должно было осуществляться за счет предпринимателей. В коллективном договоре нашли отражение и такие требования рабочих, как вежливое обращение администрации с ними, отмена несанкционирован­ных обысков, обеспечение качественной питьевой водой, общедоступного пользования банями. Коллективный договор 1904 г. стал крупнейшим за­воеванием российских рабочих-нефтяников и сыграл свою весомую роль в активизации их всей дальнейшей общественной деятельности.

Всем казалось, что существенные подвижки в социальной сфере значи­тельно ослабили уровень напряженности в среде рабочего класса и ничто не предвещает осложнения ситуации на нефтяных промыслах.

Однако, на Апшеронском полуострове грянули августовские события 1905 года, которые вписали самые трагические страницы в историю оте­чественной нефтяной промышленности. В результате разгрома нефтяных промыслов, произведенного в течение нескольких августовских дней на Апшеронском полуострове, российская нефтяная промышленность оказа­лась в глубоком многолетнем кризисе.

Что же стало основной причиной трагедии 22-25 августа 1905 года? К сожалению, ответ на этот вопрос и через 106 лет не имеет исчерпывающего ответа. Российские историки Сергей Хижняков и Валерий Осинов в своей работе «К вопросу о причинах и характере трагических событий в августе 1905 г. на нефтяных промыслах Апшеронского полуострова», помещенной в сборнике «Предвестие эры нефти» (Москва, 2003 г.), сделали попытку с новых позиций провести непредвзятый научный анализ этой проблемы и обосновать свою версию на основе имеющихся документальных источ­ников.

В начале XX века на нефтяных промыслах Апшеронского полуострова работало от 5 до 7 тыс. человек из числа персидских подданных. Они и со­ставляли основную массу чернорабочих: желонщиков, вытягивавших же­лонками нефть и сливавших ее в резервуары; чердынщиков, собиравших нефть с земли и поверхности моря войлоком и ветошью; арбщиков, денно и нощно вывозивших нефть с промыслов в Черный город. Ступенькой выше в рабочей иерархии значились бурильщики, тартальщики, тормозчики, крючники. И к этому количеству следует прибавить значительное количес­тво персов, которые, не находясь в постоянном штате нефтепромысловых фирм, были заняты на всевозможных разовых работах (сбор канавочной нефти, очистка нефтяных котлованов и т.д.) не более 8-15 дней в месяц. По некоторым оценкам, этот «чернорабочий» персонал также составлял несколько тысяч человек.

Обратившись к письменным источникам того давнего времени, свиде­тельству газеты № 20-21 «Нефтяное дело» за 1905 г. в «Объяснительной записке выборных представителей бакинских рабочих», находим весьма примечательные свидетельства очевидцев тех трагических августовских событий: «Резня эта для рабочих была совершенно неожиданной. В пер­вые дни особенно это казалось так нелепо диким, что просто не верилось, что все это происходит не во сне, а наяву. Правда, начиная с декабрьской забастовки, рабочим попадались листки, в которых по адресу армян, якобы от имени мусульман, раздавались предостережения оставить мусульман в покое, иначе они, мусульмане, перебьют всех армян...»

И вот, ключевой факт, который приведен в газетной статье, пролива­ющий свет на августовскую трагедию: «...к ним постепенно склоняются и рабочие персы, среди которых появляются муллы-софты, проповедующие мусульманское объединение, что только мусульманин улучшит жизнь му­сульманина и каждый неверный достоин смерти. Такая проповедь при том угнетенном положении, в котором находились рабочие-мусульмане, имело несомненное действие... Самая тяжелая роль выпала на долю рабочих-пер­сов. Их буквально гнали на грабежи. Их же гнали на поджоги. Они плака­ли, но шли и жгли...»

Таким образом, в газете «Нефтяное дело» достаточно определенно названы и поджигатели нефтяных промыслов, и вдохновители тех бес­чинств — муллы-софты. В начале XX века так называли недоучившихся студентов религиозных исламских школ из Южной Персии, находившейся под сильным влиянием Великобритании.

Газета «Нефтяное дело» от 1 1 октября 1905 г. поместила сообщение Статистического бюро Съезда нефтепромышленников в Баку, в котором сказано следующее: «Наши сведения говорят, что к настоящему момен­ту уцелело на всех площадях 1416 вышек, в числе которых 258 в бурении и 1076 производительных, сумма суточной добычи которых в июле была 662 тыс. 607 пуд. Не говоря о производительном бездействии скважин, ко­торое, конечно, отразится неблагоприятно на состоянии их, установлено, что громилы систематически занимались порчей скважин, бросая в шахты разные предметы... Таким образом общее число сгоревших вышек опре­делено в 1996, что составляет по отношению к количеству числящихся в июне 58,5%... Сгоревшие 1429 производительные вышки, имели в июне 920 тыс. 924 пуд. суточной добычи, что из общей суммы суточной добы­чи составляло 58,1 %... Стоимость сгоревших вышек по вышеприведенной расценке определяется в 12 066 тыс. руб., далее сгорело и разгромлено мастерских на сумму 1757,5 тыс. руб., кочегарок 1141,4 тыс. руб., жилых помещений — 2719,6 тыс. руб, запасов нефти 5 млн 896 тыс. 861 пуд. на сумму по средней цене 23 коп. пуд. — 1356,3 тыс. руб., хранилищ на сумму 1582 тыс. руб., складов материалов на сумму 2510,3 тыс. руб, трубопро­водов на сумму 1987, 4 тыс. руб., прочего имущества на сумму 557,1 тыс. руб. Итого 25 478,3 тыс. руб. Таким образом, не считая затрат по работам внутри скважин, необходимых для приведения их в нормальное состояние, для восстановления надлежащего их оборудования, нефтяная промышлен­ность в настоящее время нуждается в капитале по меньшей мере в 40 млн руб (для восстановления производительных скважин — 12 430 тыс., бурив­шихся и углубляющихся — 9 525 тыс., прочего имущества — около 19 млн руб.)»

В газете «Нефтяное дело» были приведены также и следующие данные: «По приблизительному подсчету общая добыча нефти в 1905 г. выража­ется 410 млн пудов, по сравнению с 1904 г. на 216 млн менее. Этим ко­лоссальным недобором не ограничиваются, однако, последствия событий пережитых в прошлом году. В августе месяце уничтожено промыслового имущества на десять миллионов рублей.... Но ведь ими дело не ограничи­вается. Разгром нефтяной промышленности произвел не поддающиеся никаким подсчетам пагубные потрясения во всех других отраслях русской промышленности...»

Можно в дополнение к вышесказанному привести и еще один показа­тельный пример. Добыча на промыслах лидера отрасли «Товарищества нефтяного производства братьев Нобель» сократилась в 1,5 раза с 70,6 млн пудов (1904 г.)до 46,2 млн пудов (1905 г.), производство керосина так­же уменьшилось в 1,5 раза с 32,9 млн пудов (1904 г.) до 21,1 млн пудов (1905 г.), а экспортные поставки компании снизились в 1,4 раза с 13,6 млн пудов до 9 млн 619 млн пудов.

В целом, следует подчеркнуть, что в результате трагических событий в августе 1905 года по уровню добычи Россия оказалась отброшенной почти на десятилетие. Экспорт российских нефтепродуктов сократился в 2,3 раза со 119,2 млн пудов в 1904 г. до 51,4 млн пудов в 1905 г.

Через несколько лет, в 1908 г. российский экспорт нефтепродуктов со­ставил только 18,6% от американского. Бывший начальник Кавказского акцизного управления Людвиг Першке( 1844- 1926)привел красноречивые цифры: «Особенно чувствительна для бакинской промышленности потеря дальневосточных рынков, которые при громадной численности населения в Индии, Китае и Японии представляют поле для самого широкого развития торговли керосином... В Китай с 1906 г. поставок нет. ...Участие России в общем снабжении Индии керосином с 78% упало до 2%».

Что касается США, то ее гордость, нефтяная компания «Standard Oil Company», обрела вновь свои доминирующие позиции на европейском и восточном керосиновом рынках, и для ее нефтепродуктов был открыт ог­ромный рынок Китая.

Великобритания, в преддверии объединения компаний «Shell Transport and Trading Company» и «Royal Dutch», также обеспечила себе гаранти­рованный сектор сбыта нефтепродуктов на Дальнем Востоке и Азиатском континенте. Но главное, она получила все возможности для массирован­ной экспансии британского капитала в ослабленную российскую нефтяную промышленность, скупая буквально за бесценок разрушенные промыслы на Апшеронском полуострове.

Первый профсоюз российских нефтяников

Созданию первой профсоюзной организации в российской нефтяной промышленности предшествовало знаковое событие. 4 марта 1906 г. рос­сийское правительство обнародовало «Временные правила о профессио­нальных обществах», которые дали рабочим юридическое право на легали­зацию профсоюзов.

НЕФТЬ России: ПРОШЛОЕ, НАСТОЯЩЕЕ И БУДУЩЕЕ

29 сентября 1906 г. в Балаханах состоялось первое собрание рабочих, на котором были выработаны конкретные меры по созданию профсоюз­ной организации. В течение октября шла напряженная организационная работа. 7 ноября 1906 г. властями был утвержден устав Союза нефтепро­мышленных рабочих. А в конце месяца состоялось общее собрание членов профсоюза, на котором было избрано правление из 12 человек. Предсе­дателем правления был избран Василий Тронов, секретарем — Прокофий Джапаридзе, казначеем — Сеид-Джафар Якубов. Правление находилось в Балаханах, отделения Союза — на Биби-Эйбате, Сураханах и в «Черном» городе.

В многогранной деятельности Союза нефтепромышленных рабочих уделялось внимание самым разнообразным вопросам, и не только произ­водственным проблемам.

Под вниманием профсоюза находилась деятельность библиотек-чита­лен на нефтяных промыслах в Балаханах, Сабунчах, Раманах, Биби-Эйба­те, в Кишлах. Так, библиотекой при «Московско-Кавказском товарищес­тве» в Раманах руководила Варвара Джапаридзе, жена секретаря Союза. Эти библиотеки стали подлинными очагами экономического, политическо­го и культурного воспитания рабочего класса. Большое внимание профсо­юз уделял вопросам сохранения здоровья рабочих-нефтяников. По числу несчастных случаев с рабочими нефтяная промышленность занимала одно из первых мест в России. Так, по данным фабричной инспекции только в бакинском нефтяном районе за трехлетие 1907-1909 гг. в нефтяной про­мышленности на год приходилось более 5600 несчастных случаев, т.е. на каждые 100 рабочих — 11,2 увечий. Под серьезным воздействием Союза нефтепромышленных рабочих во второй половине 1908 г. при Совете съез­да бакинских нефтепромышленников было организовано Врачебное бюро по освидетельствованию увечных рабочих. По условиям соглашения, до­стигнутого между Советом съезда и Советом нефтепромышленных рабо­чих, возглавившим компанию по организации этого Бюро, двое из четырех входивших в него врачей избирались самими рабочими. Представитель Со­юза в лице его секретаря в обязательном порядке принимал участие во всех заседаниях Бюро. В 1909 г. представителем Союза нефтепромышленных рабочих в Бюро был Сурен Спандарян (1882-1916), впоследствии видный деятель революционного движения. Кроме производственного травматиз­ма, угрозу для жизни и здоровья рабочих представляли эпидемии. Когда летом 1907 г. на Апшеронском полуострове возникла угроза распростра­нения эпидемии холеры, профсоюз проявил большую активность по пре­дотвращению грозящего бедствия. 26 августа 1907 г. состоялось заседание правления Союза, где было решено созвать собрание промысловых и за­водских комиссий для обсуждения вопросов по борьбе с холерой. Прав­лением Союза нефтепромышленных рабочих были намечены конкретные меры по борьбе с эпидемией. Кроме того, были внесены на рассмотрение важные вопросы об организации врачебной помощи для освидетельство­вания увечных рабочих и улучшению медицинского обслуживания рабочих буровых партий и подсобных промыслов.

Активность Союза нефтепромышленных рабочих уже в самом начале его деятельности дала осязаемые результаты. Прежде всего, это вырази­лось в росте его рядов. Уже в пору своего становления, в конце 1907 — первой половине 1908 гг. Союз насчитывал свыше 9 тыс. членов.

С первых месяцев деятельности профсоюза возникла необходимость в создании своего печатного органа. 12 августа 1907 г. вышел первый номер газеты «Гудок» — органа Союза нефтепромышленных рабочих. Это изда­ние регулярно освещало важнейшие практические вопросы профсоюзно­го движения, подробно информировала о положении многонационального пролетариата нефтяной промышленности, боролась за его права.

Затем с 6 сентября 1908 г. новым печатным органом Союза нефтепро­мышленных рабочих стала газета «Бакинский рабочий», вышедшая в свет сдвоенным номером № 1 -2. Газета выходила раз в неделю. В обращении к читателям там имелись такие слова: «Товарищи читатели! Мы снова получили возможность после долгого перерыва вступить с вами в тесное общение при помощи печатного слова. Мы вынуждены были замолчать в самый острый момент нашей борьбы с нефтепромышленниками, когда пе­чатное слово, обсуждение стоящих на очереди вопросов, обмен мнениями были особенно необходимы... Нам не приходится много распространятся о нашей программе, о тех путях, по которым пойдем мы и на которые бу­дем звать бакинский пролетариат. Мы — старые знакомые с бакинскими рабочими и хорошо знаем друг друга... Товарищи рабочие! «Бакинский ра­бочий» будет вашей газетой, как ею был прежний «Гудок», и поэтому, чем с большим интересом вы отнесетесь к ней, чем более активное участие вы примите в ней, тем полнее она будет отражать ваши нужды и желания... Не забывайте этого и постарайтесь, чтобы ваша газета принесла вам всю пользу, которую она может принести».

Труженики нефтяных промыслов и нефтеперегонных заводов откликну­лись на этот призыв. Газета установила крепкую связь с широкими массами трудящихся, стала их любимым изданием, на страницах которого они нахо­дили ответы на животрепещущие вопросы их жизни.

Следует отметить, что на Апшеронском полуострове наряду с Союзом нефтепромышленных рабочих с 1906 г. действовала и еще одна профсо­юзная организация, которая охватывала специалистов, вовлеченных в обслуживание нефтяных промыслов и нефтеперегонных заводов, — Союз рабочих механического производства. Некоторое время, решая по сущес­тву одинаковые задачи, эти две профсоюзные организации часто не могли должным образом скоординировать свою деятельность. Только через не­сколько лет удалось преодолеть имеющиеся разногласия и решить вопрос об образовании единой профсоюзной организации, что в большой степе­ни способствовало повышению уровня активной деятельности по защите жизненных интересов рабочих-нефтяников.

Нефть в повестке дня Государственной Думы

История российского парламентаризма лучше всего опровергает лю­бые представления о том, что у России нет демократических традиций. Российская Федерация точно так же, как другие государства, пришла к парламентаризму долгим путем, используя метод проб и ошибок. И здесь надо упомянуть и о предшественниках отечественного парламентаризма — о самоуправлении земском, городском, университетском в Российской империи, сословном самоуправлении в Московском централизованном го­сударстве, и, наконец, о вече (народном собрании) во многих городах Древ­ней Руси.

Первое представительное учреждение парламентского типа в России (в современном понимании этого термина) было учреждено Манифестом императора Николая II об учреждении Государственной Думы и законом о создании Государственной Думы, изданными 6 августа 1905 года. Рос­сийский император Николай II под давлением либерального крыла прави­тельства в лице, главным образом, его премьер-министра Сергея Витте, в условиях массовых революционных выступлений решил снизить накал политической обстановки в России, дав понять подданным о намерении учесть общественную потребность в наличии представительного органа власти. Об этом прямо говорится в указанном Манифесте: «Ныне на­стало время, следуя благим начинаниям их, призвать выборных людей от всей земли Русской к постоянному и деятельному участию в составлении законов, включив для сего в состав высших государственных учреждений особое законосовещательное установление, коему предоставляется пред­варительная разработка и обсуждение законодательных предложений, и рассмотрение росписи государственных доходов и расходов». Как видно из Манифеста, первоначально предполагался только законосовещательный характер нового органа.

Последующий Манифест 17 октября 1905 года «Об усовершенство­вании государственного порядка» существенно расширил полномочия Думы. При этом полновластие российского императора, т.е. самодержав­ный характер его власти, сохранялось. Порядок выборов в первую Думу определялся в законе о выборах, изданном в декабре 1905 года. Соглас­но ему учреждались четыре избирательные курии: землевладельческая, городская, крестьянская и рабочая. Следует заметить, что сами выборы все же были не всеобщими (исключались: женщины, молодежь до 25 лет, военнослужащие, ряд национальных меньшинств) и не равными, так, один выборщик приходился в землевладельческой курии на 2 тысячи из­бирателей, в городской — на 4 тысячи, в крестьянской — на 30 тыс., в рабочей — на 90 тысяч), не прямыми — двухстепенными, а для рабочих и крестьян трех- и четырехступенными.

Признав за Государственной думой законодательные права, царское правительство стремилось всячески их ограничить. Манифестом 20 фев­раля 1906 года высшее законосовещательное учреждение Российской империи Государственный совет (существовал в 1810-1917 гг.) было пре­образовано во вторую законодательную палату с правом вето на решения Государственной думы. 23 апреля 1906 года император Николай II утвер­дил свод Основных государственных законов, который Дума вообще могла изменить только по инициативе самого царя. В этих законах, в частности, предусматривался целый ряд серьезных ограничений деятельности буду­щего российского парламента. Царь сохранял всю полноту власти по уп­равлению страной через ответственное только перед ним министерство, руководство внешней политикой, управление армией и флотом; мог изда­вать в перерыве между сессиями законы, которые затем лишь формально утверждались Государственной думой (ст. 87 Основных законов).

Первая Государственная Дума просуществовала с апреля по июль 1906 года. Состоялась всего одна сессия. В первой Думе из 499 избранных депу­татов самой многочисленной фракцией были члены конституционно-демок­ратической партии — 179 депутатов. Октябристы насчитывали ^депута­тов, социал-демократы — 18. От так называемых нацменьшинств было 63 представителя, беспартийных — 105. Внушительную фракцию составляли представители аграрной трудовой партии России, или, как они тогда назы­вались, «трудовики». Фракция насчитывала в своих рядах 97 депутатов, и эту квоту практически сохранила все созывы. Председателем первой Думы был избран профессор Петербургского университета по кафедре римского права Сергей Муромцев (1850-1910).

С самого начала своей деятельности первая Дума продемонстрирова­ла, что она не намерена мириться с произволом и авторитаризмом царской власти. Это проявилось с первых дней работы российского парламента. В ответ на тронную императорскую речь 5 мая 1906 г. Государственная Дума приняла обращение, в котором потребовала амнистии политических за­ключенных, реального осуществления политических свобод, всеобщего равенства, ликвидации казенных, удельных и монастырских земель и т.д.

В свою очередь, о пренебрежительном отношении императора Ни­колая II к Думе говорит, в частности, то, что первым законопроектом, направленным им депутатам для рассмотрения, стал вопрос об ассигно­вании 40 тыс. рублей на постройку пальмовой оранжереи и сооружение прачечной при Юрьевском университете.

За короткое время своей работы Первая Государственная Дума обсу­дила большое количество вопросов: об отмене смертной казни и амнис­тии политических заключенных, о свободах — печати, союзов, собраний, о гражданском равноправии, о черносотенном погроме в Белостоке, о проф­союзах, о помощи безработным и голодающим и, конечно, один из главных вопросов — аграрный. Всего был рассмотрен 391 запрос российскому пра­вительству, и 261 из них поддержаны Думой. Правительство отвергло все парламентские предложения, высказанные в форме пожелания частичной политической амнистии, создания «ответственного перед Государственной Думой правительства», расширения избирательных прав и других свобод, увеличения крестьянского землевладения и др. Последняя, в свою очередь, провела резолюцию о полном недоверии правительству и потребовала его отставки. И тогда она была распущена императором Николаем II, войдя в историю под названием «Дума народного гнева».

Следующая Вторая Дума начала свою работу в феврале 1907 г. Ее пред­седателем был избран известный деятель земского движения, депутат от Московской губернии, юрист Федор Головин (1867-1937) один из основа­телей конституционно-демократической партии. Всего эта Государствен­ная Дума проработала 102 дня в ходе только одной сессии. Большинство ее заседаний было посвящено процедурным проблемам. Это стало своеоб­разной формой борьбы с правительством в ходе обсуждения тех или иных законопроектов, которые, по мнению правительства, Дума не имела права ставить и обсуждать. Правительство, подчиненное только царю, не желало считаться с мнением депутатов, а они, рассматривавшие себя в качестве народных избранников, не хотели подчиняться такому положению вещей, стремясь тем или иным способом добиться своих целей. В конечном счете, подобная конфронтация стала одной из основных причин того, что 3 июня 1907 года вторая Дума была распущена.

В результате введения в России нового избирательного закона была создана третья Государственная Дума, единственная из четырех, прорабо­тавшая весь положенный по закону пятилетний срок — с ноября 1907 по июнь 1912 гг. Состоялось пять сессий. Председателем Думы был избран один из руководителей партии «Союз 17 Октября» Николай Хомяков (1850-1925). В марте 1910 г. его сменил видный политический деятель, лидер партии «17 октября» Александр Гучков (1862-1936), а через год на этот пост был избран крупный политический деятель, один из лидеров партии «17октября» Михаил Родзянко (1859-1924). Четвертая, послед­няя в истории самодержавной России, Дума возникла в предкризисный для страны и всего мира период — канун Первой мировой войны. С ноября 1912 г. по октябрь 1917г. состоялось пять сессий. По составу четвертая Дума мало отличалась от третьей, разве что в рядах депутатов значительно прибавилось священнослужителей. Председателем четвертой Думы весь период ее работы был Михаил Родзянко. Надо отметить, что Четвертая Государственная Дума сыграла ведущую роль в учреждении Временного правительства после падения самодержавия. С марта 1917 г. она рабо­тала в режиме «частных совещаний», а 6 октября 1917 года Временное правительство Российской Республики постановило Думу распустить в связи с подготовкой к выборам в Учредительное собрание.

Во всех четырех Государственных Думах в разном соотношении преоб­ладающее положение среди депутатов занимали представители поместного дворянства, торгово-промышленной буржуазии, городской интеллигенции и крестьянства. Они принесли в это учреждение свои представления о пу­тях развития России и навыки общественных дискуссий. Особенно показа­тельным было то, что в Думе интеллигенция использовала навыки, приоб­ретенные в университетских аудиториях и судебных прениях, а крестьяне несли с собой в Думу многие демократические традиции общинного само­управления. В своей работе депутаты широко использовали систему запро­сов. На всякое чрезвычайное происшествие депутаты, собрав определенное количество подписей, могли подать интерпелляцию, то есть требование к правительству отчитаться в своих действиях, на что должен был дать ответ тот или иной министр. Таким образом, в ходе становления российского пар­ламентаризма был накоплен ценный опыт работы з борьбе с авторитарны­ми тенденциями в деятельности властей. Практика обсуждения различных законопроектов в Думе и сегодня представляет определенный интерес для современных парламентариев. В третьей Думе действовало около 30 депу­татских комиссий. Значимые комиссии, например, бюджетная, состояли из нескольких десятков человек. Собственный законодательный почин Думы ограничивался требованием, чтобы каждое предложение исходило не ме­нее чем от 30 депутатов. По одной из таких инициатив Думой было разра­ботано и принято одно из самых передовых в Европе фабрично-заводское законодательство.

По мнению ряда отечественных историков, в целом работа Государс­твенной Думы являлась в России начала XX века важным фактором политического развития, оказывающим существенное воздействие на многие сферы общественной жизни, в том числе и на развитие нефтя­ной промышленности. Здесь была предпринята первая попытка начать действительно содержательную, основанную на системных принципах работу по внедрению гражданско-правовых принципов в недропользо­вание, а также устранению противоречий, имеющихся в рамках жестко­го административного режима регулирования эксплуатации нефтяных месторождений и необходимости обеспечения свободы для частного предпринимательства.

В качестве примера можно привести запрос от 19 октября 1909 г. груп­пы 42 членов фракции «Союз 17 октября» в Государственной Думе «О не­законной отдаче нефтеносных участков в Бакинской губернии», где было сказано о грубом нарушении законодательства со стороны министерства торговли и промышленности России по выделению нефтеносных земель на Апшеронском полуострове высокопоставленным царским сановникам егермейстеру В. Мамантову и егермейстеру П. Голенищеву-Кутузову-Тол- стому (1800-1883). При обсуждении этого запроса в Государственной Думе разразился громкий скандал, к тому же выяснился еще и возмутитель­ный факт подлога с передачей нефтеносных земель «мертвым душам» — «Кавказскому товариществу», прекратившему свое существование еще в 1900 г., и двум давно умершим предпринимателям Бастамову и Шхиянцу. Это парламентское заседание широко освещалось в российской и зарубеж­ной прессе, получило большой общественный резонанс, что в итоге послу­жило причиной позорной отставки со своего поста министра промышлен­ности и торговли, тайного советника Владимира Тимирязева.

В начале 1913 г. в России был отмечен существенный рост цен на не­фтепродукты, стал ощущаться дефицит керосина, смазочных масел и мазу- 1-1АЫ имЩКЕ И БУДУЩЕЕ

та, что создало серьезные проблемы для нормального функционирования национальной экономики. Поэтому в марте 1913 г. Государственная Дума направила в правительство запрос «О деятельности синдикатских объ­единений в нефтяной промышленности», где достаточно четко поставила следующий вопрос: «Известно ли министру торговли и промышленности, что деятельность крупных нефтепромышленных фирм дает очевидные и яс­ные указания на существование противозаконного нефтепромышленного синдиката? Если известно, то какие меры приняты к расследованию этой воспрещенной законом деятельности и к пресечению дальнейшего сущес­твования синдиката?» Рассмотрение данного парламентского запроса в правительстве привело к разработке и реализации ряда конкретных мер по развитию национальной нефтяной промышленности и оздоровлению рыночной ситуации на нефтяном рынке страны и некоторому снижению дефицита нефтяного топлива. Но в полной мере осуществлению этих на­меченных планов помешала начавшаяся в августе 1914 г. Первая мировая война.

Следует отметить, что опыт парламентской деятельности в царской России необычайно актуален и востребован и сегодня. Он учит нынешних народных избранников боевитости, умению отстаивать общественные ин­тересы в условиях жесткого давления исполнительной власти, острой пар­ламентской борьбе, изобретательности в формах деятельности депутатско­го корпуса, высокому профессионализму и законотворческой активности.

Восстанавливая утраченные позиции

После событий августа 1905 г. российским правительством и нефтеп­ромышленниками были предприняты экстренные меры по восстановлению разрушенных нефтяных промыслов на Апшеронском полуострове, прило­жены большие усилия по реабилитации нефтепромыслового и технологи­ческого оборудования, однако степень нанесенного ущерба не позволяла быстро восстановить утраченное. В 1906 г. в России было добыто 448 млн пудов (7,34 млн т), в 1907 г. — 519 млн пудов (8,49 млн т), а в 1908 г. — 528 млн пудов (8,65 млн т).

В течение только 1906 года, в феврале, июне и декабре, прошли три общих съезда главной представительной организации предпринимателей отрасли «Съезда нефтепромышленников в Баку». В его резолюциях со­держались конкретные предложения к правительству по выводу российс­кой нефтяной промышленности из тяжелейшего кризисного положения и восстановлению устойчивых конкурентных позиций на европейском и ми­ровом рынках нефтепродуктов.

Казалось, вскоре будут видны позитивные результаты совместной деятельности правительства и предпринимателей. Правительство приня­ло решение предоставить ссуды нефтепромышленникам на 20 млн руб­лей, хотя реально ссуд было выдано всего 13 млн рублей. В 1906 году состоялись очередные государственные торги по новым нефтеносным площадям Апшеронского полуострова. По существовавшим тогда «вре­менным правилам» торг шел на величину долевого отчисления добытой нефти в пользу казны, то есть, кто предложит больше, тот и получает же­лаемый нефтеносный участок. И в ходе торгов крупные компании, побе­дители торгов, предложили казне в виде арендной платы от 57 до 70% добытой нефти.

Однако, неожиданно для нефтепромышленников Сенат не утвердил ре­зультаты торгов. В качестве обоснования своего решения сенаторы заяви­ли, что «существующие условия не гарантируют рыночных цен на нефть». В резолюции Сената появилась и такая формулировка: «Крупные фирмы не страшатся больших долевых отчислений, лишь бы закрепить за собой оставшийся у казны запас нефтяных земель, с тем, чтобы сделаться хозяе­вами нефтяного рынка».

После отмены результатов торгов 1906 г. Государственная Дума России в ходе ожесточенных дебатов смогла установить лишь «неотложную необ­ходимость издания нового нефтяного закона». И как впоследствии писала одна из российских газет: «... начиная с 1906 года министры промышлен­ности и торговли, принимая портфель, усердно подчеркивали в своих де­кларациях, что нефтяной закон поставлен в первую голову, остается только обсудить». Понимая неотложную необходимость восстановления отрасли, российское правительство предложило провести торги в 1909 г. уже по но­вым правилам, но Государственная Дума отклонила и это предложение.

Таким образом, новых нефтеносных земель между тем в аренду не пос­тупало, и почти все первое десятилетие XX века добыча нефти на Апшерон­ском полуострове шла на так называемых старых четырех площадях. Лишь в 1907 г. началось весьма ограниченное освоение месторождений на новых площадях, в частности, в Сураханах.

В отрасли чувствовалась настоятельная потребность в освоении новых нефтеносных площадей, и здесь о себе неожиданно напомнила Кубань, ро­дина первого нефтяного фонтана России. После ряда лет забвения вновь пробил час нефтеносной приторной полосы на востоке Кубанской области в Майкопском районе.

30 августа 1909 г. в районе станицы Ширванской из скважины на учас­тке фирмы «Бакинско-Черноморское товарищество» с глубины 77 м был получен мощный фонтан нефти с суточным дебитом 300 тыс. пудов. За не­делю действия фонтана было выброшено до 2 млн пудов нефти.

Это стало для многих предпринимателей «громом среди ясного дня». Очевидец тех событий горный инженер Евгений Юшкин писал: «30 авгус­та 1909 г. будет памятно Кубанской области как начальный день развития крупной нефтепромышленности... Честь установления репутации место­рождения принадлежит Бакинско-Черноморскому товариществу (на вере) организованному тремя лицами (русские инженеры) и появившимся позже всех, только в декабре 1908 г. Фирма взглянула надело правильно, пред­приятию своему придала рациональный промышленный характер, заложи­ла не скважинки, а скважины. И показала товар лицом, прорекламировав богатство нефтеносных недр Кубанской области».

Известие о небывалом кубанском фонтане возле станицы Ширванская было напечатано во всех российских газетах. Это сообщение незамедли­тельно подхватили и зарубежные печатные издания, что положило начало так называемому «Майкопскому нефтяному буму».

В октябре 1909 г. на Кубань с «инспекционной миссией» прибыли бри­танские предприниматели Моринг и Гантер, которые, вернувшись в Лон­дон, стали учредителями целого ряда компаний с английским капиталом.

К 1910 г. в Великобритании было образовано около 50 акционерных обществ с целью разработки кубанских нефтяных месторождений, среди которых был «Австралийско-Майкопское общество» с уставным капита­лом 275 тыс. ф. ст., «Австрийско-Майкопское общество» с уставным ка­питалом 275 тыс. ф. ст., «Майкопская долина» с уставным капиталом 400 тыс. ф. ст., «Майкопское общество Шпис» с уставным капиталом 200 тыс. ф. ст., «Майкопско-Апшеронское общество» с уставным капиталом 450 тыс. ф. ст., «Общество Майкопских участков» с уставным капиталом 600 тыс. ф. ст. и другие.

Впрочем, наряду с серьезными предпринимателями «в нефтяную ру­летку» решили сыграть и всякого рода мошенники. Понятно, что вновь созданные компании, такие как «Таманско-Черноморское нефтяное об­щество» (1911 г.), Англо-Таманский нефтяной финансовый синдикат (1912 г.), «Средне-Кавказское нефтепромышленное общество» (1913 г.), «Восточно-Кавказское нефтепромышленное общество» (1913 г.). «Кав­казское (Черноморское) нефтяное общество (1913 г.), «Кавказский не­фтяной синдикат» (1914г.), имевшие капитал всего лишь в 100 ф. ст., явно создавались для спекулятивных целей.

Не отставали от зарубежных предпринимателей и нетерпеливые отечес­твенные искатели «черного золота». В том же году в канцелярию област­ного горного инженера Евгения Юшкина поступило 38 тыс. письменных обращений, в результате чего было выдано 2 тыс. 865 «дозволительных свидетельств» на разведку нефти, почти в 3 раза больше, чем за два пре­дыдущих года.

В статье «Майкопская нефтяная горячка» ее автор, инженер Корзухин отмечал, что период 1909-1910 гг. был временем исключительного ин­тереса к кубанской нефти, вызвавшей такое увлечение, что поисками ее оказалась охваченной вся область, покрывшаяся густым лесом заявочных столбов.

Стремясь снизить высокий градус « нефтяной лихорадки » в начале 1910г., группа предпринимателей и инженеров стала издавать в Екатеринодаре спе­циальное издание «Ежегодник Кубанской нефтяной промышленности», в котором стали публиковаться статьи геологов, горных инженеров и других специалистов по вопросам развития нефтяного дела в области.

В июле 1910 г. военное ведомство России созвало обширное совещаш по проблемам изучения нефтеносности Кубанской области. В результат в сентябре 1910 г. был опубликован новый список заведомо нефтеност земель в Кубанской области, которые предлагались для сдачи с торгов.

В течение 1910-1916 гг. на территории Кубанской области плодотво но работал выдающийся отечественный ученый-нефтяник, горный инж нер Иван Губкин (1871-1939). Об этом весьма убедительно свидетель твует перечень его опубликованных работ: «Отчет о разведочных работ на Нефтяно-Ширванской нефтеносной площади» (1910 г.), «Майкоп кий нефтеносный район» (1912 г.), К вопросу о геологическом строен! средней части Нефтяно-Ширванского месторождения нефти» (1913 г «Отчет о геологических исследованиях Анапско-Темрюковского район; (1912 г.), «Отчет о геологических исследованиях на Таманском полуо трове» (1913 г.), «Обзор геологических образований Таманского пол острова» (1913 г.), «О необходимости затрамбования буровых скваж] в Кудако, Кубанской области» (1914 г.), «Геологическое исследован Кубанского нефтеносного района» (1915 г.). Открытие им своеобразна залежи нефти рукавообразного типа безусловно заняло почетное местс истории мировой геологической науки.

В январе 1910 г. началась работа по созданию представительской пре принимательской организации, сначала, при этом, был образован Комит союза кубанских нефтепромышленников. Затем в октябре 1911 г. в Ей теринодаре состоялся Первый съезд кубанских нефтепромышленнике избравший Совет съезда и утвердивший программу его последующей а ятельности.

Майкопский нефтяной бум вскоре дал весомые результаты. И еелк 1909 г. на Кубани было пробурено 624 сажени и добыто 572 тыс. 385 пуд нефти, а в 1910 г. пробурено 4 тыс. 11 сажень и добыто 1 млн 304 тыс. 8 пуд, то в 1912 г. эти показатели стремительно выросли: пробурено 12 ть 130 сажень и добыто 7 млн 837 тыс. 243 пуда.

Все это привело к необходимости создания новых нефтеперерабатыЕ ющих предприятий. У станицы Ширванской в 1909 г. на средства предпр нимательницы Селитренниковой был построен нефтеперегонный заво; проектной мощностью 4,6 т нефти в сутки. Затем от него были проложе три нитки нефтепровода (диаметром 2, 2,5 и 3 дюйма) для транспортире ки нефтепродуктов к наливной станции на шоссе Майкоп-Екатеринод; В 1911 г. возле Ширванских промыслов был построен нефтеперегонн завод со звучным названием «Первый Кубанский нефтеперегонный заЕ Черноморских нефтяных промыслов». Затем 31 августа 1911 г. в Екатер нодаре вблизи железнодорожного моста Новороссийской линии был BBez в эксплуатацию нефтеперегонный завод «Товарищества Тер-Гукасов П. и К⁰». Сырая нефть перерабатывалась на шестикубовой батарее «но( левской привилегии», производительность ее составляла 24,5 тыс. пудо сутки. Основным продуктом был осветительный керосин нескольких с< тов. Кроме этого производился и «каучуковый» бензин на ректификацж ной установке, состоящей из куба емкостью около 40 куб. м и «колпачко- вой» колонны. Прямо на территории завода налив готовых нефтепродуктов осуществлялся на наливной эстакаде в цистерны, подаваемые Владикав­казской железной дорогой.

Кроме того, в 1911 г. на территории Кубанской области построены не­фтепроводы Ширванская — Екатеринодар (105 верст) и станица Хады- женская - Туапсе (120 верст).

1912 г. стал периодом наибольшей добычи на Кубани, было пробурено 10 тыс. 631 сажень и добыто 9 млн 156 тыс. 902 пуда нефти. В январе 1913 г. в Екатеринодаре состоялся второй съезд кубанских нефтепромышленни­ков, на котором были рассмотрены результаты прошедшего года и озвуче­ны оптимистические прогнозы на будущее.

В целом в 1912 году в России было добыто 589 млн пудов (9,22 млн т) нефти, однако отставание от США по этому показателю продолжало оста­ваться весьма значительным.