Табл. 2

Добыча нефти в России в 1873-1877 гг. (в пудах и тоннах)

	Добыча нефти в пудах	Добыча нефти в тоннах
1873 г.	3 млн 978 тыс.	65,21 тыс. т
1874 г.	4 млн960 тыс.	81,25 тыс. т
1875 г.	5 млн 890 тыс.	96,48 тыс. т
1876 г.	12 млнЭО тыс.	198,04 тыс. т
1877 г.	15 млн 500 тыс.	253,90 тыс. т*

*Першке С. и Л. Русская нефтяная промышленность, ее развитие и современное положение в статистических данных. Тифлис. — 1913. — С. 4,5.

Вышеприведенные данные убедительно показывают, что на протяже­нии первых пяти лет после отмены откупной системы на Апшеронском по­луострове, в 1873-1877 гг., российской нефтяной промышленности в уело- виях свободного предпринимательства удалось достичь небывалых темпов добычи нефти. Только за пять лет, с 1873 года по 1877 год, добыча нефти в России выросла почти в 4 раза.

Что касается экспорта, то в те годы основным зарубежным направле­нием для российской нефти и нефтепродуктов была Персия. Так, в 1880 г. в эту страну из Баку было вывезено 179,69 тыс. пудов нефти и нефтяных продуктов, включая 57,9 тыс. пудов керосина, 53,96 тыс. пудов нефтяных остатков, 67,8 тыс. пудов сырой нефти.

Первая ВИНК

Отмена откупной системы наряду с активизацией индивидуальной и групповой предпринимательской деятельности открыла путь развитию процесса акционирования в нефтяной промышленности России. Сильный приток частного капитала в нефтяную отрасль вызвал доселе неизвестную конкуренцию. Существовавшие в тот период формы организации хозяйс­твенной деятельности — единоличные и семейные предприятия, товари­щества полные и на вере — не отвечали насущным потребностям. Они не могли адекватно реагировать на быстро меняющуюся конъюнктуру скла­дывающегося национального рынка керосина и не могли в полной мере обеспечить рост производства нефтепродуктов и преодолеть сильное от­ставание от нефтяной промышленности США.

Анализ результатов 1873 г., первого года деятельности в условиях обос­трения конкурентной борьбы среди нефтепромышленников на Апшеронс- ком полуострове, приводит предпринимателей Василия Кокорева (1817- 1889) и Петра Губонина (1825-1894) к необходимости создания крупного акционерного общества, способного охватить весь спектр добычи нефти, производства нефтепродуктов, а также их реализации.

В конце 1873 г. они приступают к созданию первой нефтяной акцио­нерной компании. Разъясняя свою позицию перед будущими акционерами, Василий Кокорев выпускает брошюру «Пояснительная записка к уставу Бакинского нефтяного общества» (СПб, 1874 г.), где убедительно обосно­вывает преимущества концентрации капитала для успешного ведения про­мышленной добычи нефти, производства и реализации нефтепродуктов.

Важнейшими предпосылками для создания подобной компании стали:

1. необходимость коренного изменения состояния российского нефтя­ного дела для обеспечения удовлетворения массового спроса на нефтепро­дукты и вытеснения американского керосина с российского рынка;

2. обусловленная географическими факторами отдаленность отечест­венного нефтяного производства на Апшеронском полуострове от массо­вого потребителя в Центральной России и остальной части Российской империи, настоятельно требовавшая в рыночных условиях создания эф­фективной хозяйственной структуры нового уровня для производства и сбыта нефтепродуктов;

3) наличие реальной возможности в рамках вертикально интегрирован­ной структуры существенно ускорить весь цикл оборота капитала и оку­паемости затрат, достигая максимизации роста массы и нормы прибыли за счет снижения удельных затрат по всей технологической цепочке ввиду концентрации капитала, наличия единой инфраструктуры, контролируемых источников сырьевого обеспечения.

И, наконец, в рамках вертикально интегрированной компании сущес­твовала реальная возможность ускорить весь цикл оборота капитала и окупаемости средств. Такая структура способствовала максимизации роста массы и нормы прибыли за счет снижения удельных затрат по всей техно­логической цепочке.

18 января 1874 г. может по праву считаться знаменательной вехой в отечественной истории. В этот день была учреждено «Бакинское нефтя­ное общество» — первая акционерная компания в российской нефтяной промышленности. Однако уже на первом организационном этапе возникли проблемы с финансами. Нефтяное дело все еще представлялось чересчур рискованным для патриархального российского предпринимателя. Эти первоначальные затруднения только раззадорили учредителей, и 9 июля 1874 г. компания официально начала свою деятельность. Во втором параг­рафе Устава было закреплено, что «в собственность общества переходят на законном основании некоторые как лично принадлежащие коммерции советнику Кокореву, так и принадлежащие ему сообща со статским совет­ником Губониным заводы, земли, суда, нефтяные колодцы, подвалы и скла­ды по общему владельцев с обществом соглашению по описи, имеющей быть предъявленной в первом общем собрании акционеров». Основной капитал БНО составил 2 млн 500 тыс. рублей и обеспечивался выпуском 20 тысяч акций номиналом в 125 рублей.

В отчете БНО за первый 1874/1875 год (период с 1 июля 1874 г. по 1 апреля 1875 г.) подробно описано все имущество компании. Нефтедо­бывающий сектор включал «шесть групп в Балаханах, пространством око­ло 60 десятин с буровыми скважинами и нефтяными колодцами; Сабун- чинские земли пространством около 22 десятин с колодцами и бассейном; нефтяные бассейны и другие здания, находившиеся в постройке к 1 июля 1874 г.» В 1875 г. БНО располагало 10 скважинами на Балаханском не­фтяном промысле глубиной от 23 до 35 сажень и с суточным дебитом от 600 до 10 тыс. пудов.

В сектор нефтепереработки вошли: «Завод со всеми принадлежащими к нему зданиями, аппаратами, машинами и сходящим из земли горючим га­зом, стоимостью 1 млн 200 тыс. руб. Стоимость нового отделения, находя­щегося в постройке, и инвентаря принята в 13 тыс. 669 руб.»

Транспортный сектор БНО охватывал флотилию, базирующуюся на пристани Зых и состоящую из 6 парусных шхун, пароход «Артельщик» с 5 баржами. В Баку также имелся свой причал, где находились шхуна и

on баржа для перевозки нефтяных остатков. В 1875 г. были построены па­русная шхуна «Василий», кусовая лодка и 5 барж в Царицыне, а также приобретена паровая шхуна «Транзунд».

Сбытовой сектор Общества включал Бакинскую контору, 11 агентств и 4 «комиссионерства». Агентства вместе с капитальными зданиями и склад­скими помещениями располагались в Москве, Саратове, Самаре, Царицы­не, Казани, Симбирске, Сарапуле, Перми, Нижнем Новгороде, Ярославле, Астрахани. «Комиссионерства» БНО действовали в Рыбинске, Пензе, Во­логде, Вятке. Только в Москве БНО построило 6 складов на арендованной земле площадью 2 десятины 700 квадратных сажень и общей вместимос­тью 3 тыс. 500 бочек. Московское агентство держало весьма популярный у москвичей магазин для розничной продажи нефтепродуктов.

Правление Общества находилось в Санкт-Петербурге. Его возглавлял инициативный управляющий Николай Игнатьевский, в состав входили специалисты финансового и горного дела Р. Крафт, И. Милютин, К Гусев. Позднее в состав Правления вошли И. Горбов, Д. Поливанов.

Спустя три года БНО удалось достичь впечатляющих результатов: ком­пания стала лидером российской нефтяной промышленности. Если в от­четном 1874/75 г. БНО было добыто 965,7 тыс. пудов нефти, произведено 297,3 тыс. пудов керосина, то в 1875/76 г. соответственно — 2 млн 379,5 тыс. пудов и 520,3 тыс. пудов, а в 1876/77 г. уже — 3 млн 753 тыс. пудов и 903,3 тыс. пудов.

В 1875 г. БНО располагает уже 10 скважинами на Балаханском нефтя­ном промысле глубиной от 23 до 35 сажень и с суточным дебитом от 600 до 10 тыс. пудов.

Весной 1876 г. промыслы и нефтеперегонный завод «Бакинского не­фтяного общества» посетил известный русский ученый, профессор Горно­го института Конон Лисенко, который вскоре стал научным и техническим консультантом БНО, и также некоторое время работал «над составлением технической части сочинения о нефти».

После посещения нефтеперегонного завода «Бакинского нефтяного об­щества» профессор Лисенко отметил: «На сураханском заводе «Бакинско­го нефтяного общества» имеется 25 кубов от 620 до 660 ведер емкости и 5 кубов емкостью 208 ведер; первые предназначены для перегонки светиль­ного газа, вторые — для смазочных масел. Они помещаются в зданиях 1 и 20, 18... 13 — есть здание, где производится очистка и отстаивание кероси­на, горючим материалом служит газ, собираемый посредством 44-х желез­ных цистерн, обозначенных цифрами 25, отсюда газ проводится трубами, обозначенными красным пунктиром, по различным зданиям завода....При заводе имеется обширные бондарная, слесарная и кузнечные мастерские. «Бакинское нефтяное общество» имеет, кроме того, бондарный завод око­ло самого Баку...»

Важным этапом развития компании стала организация на Сураханском заводе производства нефтяных смазочных масел. И это было, прежде всего, главной заслугой управляющего заводом, горного инженера Алексея До­рошенко. Здесь была смонтирована технологическая линия по получению смазочных масел из нефтяных остатков, которые презрительно назывались отбросами и в основном попросту сжигались. Принципиальная схема техно­логического процесса получения нефтяных смазочных масел на Сураханском заводе состояла в следующем — мазут нагревался до температуры 300°С, далее через него пропускался перегретый водяной пар, который увлекал с собой масляные фракции по металлической трубе в холодильное устройс­тво, где происходило их отделение от воды. Впоследствии горный инженер Семен Квитка отметил: «Если, вообще говоря, нефтяная промышленность является неоплатным должником перед В.И. Рагозиным за организацию производства смазочных масел, то свою долю уважения и признательности у бакинцев заслужил Алексей Семенович Дорошенко тем, что организовал это дело в Баку».

Расширение объемов нефтедобычи и нефтепереработки требовали от руководства БНО дальнейшего совершенствования производства, разви­тия инфраструктуры и внедрения современного оборудования и новых тех­нологических решений.

17 февраля 1879 г. был пущен в эксплуатацию керосинопровод БНО от Сураханского завода до пристани Зых. Затем для компании в Швеции на верфи Crichton Yard (Abo) был построен танкер «Сураханы» стоимостью 75 тыс. долл. США для перевозки 5 тыс. т керосина. Все это существенным образом сказалось на повышении эффективности транспортного сектора Общества и успешной реализации нефтепродуктов как в России, так и за границей.

В 1888 г. БНО добыло более 11 млн пудов нефти, а через год — 14 млн пудов. А в 1890 г. БНО по объемам нефтедобычи уверенно продолжало занимать второе место в России после «Товарищества нефтяного произ­водства братьев Нобель».

В целом следует отметить, что успешная деятельность БНО, первой вертикально интегрированной компании, стала убедительным примером для многих российских нефтепромышленников. И именно начальный этап акционерного учредительства в нефтяной промышленности (1874-1879 гг.) оказал существенное влияние на процессы развития этой отрасли, в том числе и на формирование монополистических структур в конце XIX века.

Братья Нобель на Апшероне

В середине 80-х гг. XIX в. в российской нефтяной промышленности про­изошла смена лидера. По ряду причин, в том числе и из-за ухода в 1889 году из жизни выдающегося российского предпринимателя Василия Кокорева, «Бакинское нефтяное общество» утратило свои позиции, и пальма пер­венства в отрасли перешла к амбициозной и быстро растущей компании — «Товариществу нефтяного производства братьев Нобель».

Вот как о начальном этапе образования этой компании говорится в бро­шюре «Товарищество нефтяного производства братьев Нобель», вышед­шей в июне 1882 г. в Санкт-Петербурге: «Старший из братьев Р.Э. Нобель отправился на Кавказ для исполнения особого поручения своего второго брата, петербургского механического заводчика, в 1874 г. он приступил к поискам нефти, как на Апшеронском полуострове, так и на острове Челе- кен. Открыв в обеих местностях обильные источники, он немедленно при­ступил к устройству перегонного завода, который и был пущен в действие в 1875 г.».

«Особое поручение» Людвига Нобеля (1831-1888) своему брату Ро­берту (1829-1896) в марте 1873 г. состояло в организации массовых за­купок орехового дерева для последующего изготовления оружейных лож на Ижевском заводе. Впрочем, по объективным причинам оно оказалось невыполненным. И вовсе не случайно в поле зрения Роберта Нобеля на Апшеронском полуострове оказались нефть и фотоген (керосин). Он имел уже небольшой опыт организации торговли керосином в Финляндии и ре­шил рискнуть. Все 25 тыс. рублей «ореховых» денег были потрачены на покупку у голландских подданных братьев Де Бур небольшого участка не­фтеносной земли и фотогенового завода с восемью «татарскими» верти­кальными перегонными кубами, емкостью в 80-85 пудов каждый. Новое дело, по мнению Роберта, имело неплохие перспективы, поскольку на рос­сийском рынке преобладали нефтепродукты зарубежного производства. Ведь только американского керосина в 1872 г. было ввезено в Россию 1 млн 793 тыс. пудов, а в то же время производство российского керосина находилось на недопустимо низком уровне — около 400 тыс. пудов в год.

Известный российский историк, доктор исторических наук Ирина Дья­конова в своей монографии «Нобелевская корпорация в России» (Москва, 1970 г.) отмечает, что отмена на нефтяных промыслах Апшеронского полу­острова откупной системы с 1 января 1873 г. создала хорошие предпосыл­ки для развития нефтяного дела, и братья Нобель воспользовались этим в полной мере.

Профессор Горного института Конон Лисенко, посетивший Апшерон- ский полуостров весной 1876 г., так вспоминал об этом в своем «Очер­ке современного состояния производства нефти и о применении нефти как топлива»: «Заслуживает особенного внимания примененный весьма удачно г-м Робертом Нобелем способ провода поисковых буровых сква­жин ... преимущество его состоит в быстроте работы и возможности про­водить скважины малого диаметра до сравнительно большой глубины... В Баку есть несколько заводчиков, желавших поставить обработку нефти на рациональных началах. К числу их я должен отнести Роберта Нобе­ля, который на строящемся, но пущенном после меня в действие заводе, надеется ввести полную обработку нефти с включением производства па­рафина из материалов его содержащих в достаточном количестве». Для полной характеристики новаторской деятельности Роберта Нобеля сле­дует добавить, что 27 ноября 1875 г. Департамент торговли и мануфактур Министерства финансов России выдал ему привилегию на оригинальную конструкцию бурового свободнопадающего инструмента с выдвижными резцами и способ удаления шлама с помощью принудительной подачи воды в скважину.

В декабре 1875 г. Людвиг пишет в письме своему младшему брату Альф­реду ( 1833-1896): «Роберт возвратился в Баку с восточного побережья Кас­пийского моря, он нашел великолепную нефть на Челекене, залегающую на глубине 10 саженей. Теперь у него есть тот сырой материал, который ему не­обходим... Его будущие успехи зависят от этого. Я со своей стороны сделал, что мог, в смысле финансовой помощи и технической поддержки... Основное теперь в том, чтобы вести дело разумно, в крупном масштабе».

Первым шагом по расширению нефтеперегонного производства на заводе братьев Нобелей явились установка еще двух дополнительных перегонных кубов и внедрение технологии очистки керосина. В очеред­ном письме к Альфреду Людвиг сообщал: «Завод, наконец, закончен и начал работать. Его производительность значительна, составляя в его настоящем виде 0,5 млн пудов в год. Если увеличить вдвое количест­во оборудования (оборудование обходится недорого), то по окончанию строительства производственных зданий мы можем удвоить эту произ­водительность и даже учетверить ее. Практически при любом повороте дел мы сможем производить 2 млн пудов керосина в год — все упира­ется в транспорт и склады. Но именно здесь большая проблема. Что касается качества, то достигнуты великолепные результаты: тогда как из бакинской нефти получают обычно только 30% тяжелого и низкока­чественного керосина, мы способны производить из той же нефти 40% легкого керосина соответствующего лучшим американским образцам. Мы сможем выйти на рынок с продуктом, который обеспечит нашей фирме блестящую репутацию...»

В июле 1876 г. по результатам поездки на Апшеронский полуостров Людвиг Нобель приступил к работе над аналитической запиской «Взгляд на бакинскую нефтяную промышленность и ее будущность». По существу, этот документ содержал комплексную программу коренных преобразова­ний отечественного нефтяного дела. Прежде всего, Людвиг Нобель обра­тился к опыту нефтяной промышленности США, подчеркнув, что имен­но «производство осветительных масел все-таки оказалось для Америки громадным использованием богатства, дающего более 100 млн долларов чистого дохода». Он постарался выделить особенности и различия нефте­добычи в США и России, дал четкое разделение всей отрасли на основные составляющие: «...сырая нефть у нас дается почти даром, как то бывало временно и в Америке... Все понимают, что дело должно иметь громадную будущность, но при тормозящем все дело недостатке путей сообщения, при отсутствии капиталов, предприимчивости и умения устроить дело, нельзя

QA предвидеть, когда действительно начнется развитие бакинской нефтяной промышленности». Основные предложения Людвига Нобеля обосновыва­ли: отказ от транспортировки нефти гужевым транспортом (арбами в бур­дюках) и строительство нефтепроводов от промыслов до нефтеперегонных заводов; строительство железных резервуаров для хранения нефти и не­фтепродуктов; более широкое использование нефтяных остатков (мазута) для отопления и газового производства; коренное улучшение качества ке­росина; внедрение наливной перевозки нефти в вагонах-цистернах, речных и морских судах; создание разветвленной структуры для хранения и сбы­та нефтепродуктов в России. Поскольку эта программа была воспринята большинством российских нефтепромышленников с изрядным скептициз­мом и излишней осторожностью, Людвиг Нобель принимает решение реа­лизовать ее самостоятельно.

Осенью 1878 г. на Апшеронском полуострове для его предприятия фир­ма «Бари, Сытенко и К°» построила первый в России нефтепровод длиной 8,5 версты с диаметром трубы 3 дюйма и пропускной способностью 80 тыс. пудов нефти в сутки. До конца 1878 г. по этому трубопроводу было прока­чено только 841 тыс. 150 пудов нефти, но уже в 1879 г. — 5 млн 583 тыс. пудов.

Если в 1876 г. предприятие братьев Нобелей вывезло из Баку 6 тыс. 248 пудов керосина, то в 1879 г. — уже 551 тыс. 428 пудов керосина и 466 тыс. 673 пуда нефтяных остатков.

С 1877 г. началось коренное техническое перевооружение и нефтепе­регонного завода. Были впервые установлены паровые насосы для накачки нефти и мазута в напорные баки, питающие перегонные кубы, введено ох­лаждение горячего мазута в перегонном кубе посредством системы цирку­ляции холодного мазута. Уже это позволило поднять число перегонок до 6-10 в сутки. В 1878 г. на заводе был смонтирован большой мазутный хо­лодильник трубчатого типа, размещенный в резервуаре емкостью 20 тыс. пудов, прозванный рабочими «Иван Великий».

Широкий выход нефти и нефтепродуктов на внутренний российский рынок по морскому и речному путям не мог быть обеспечен перевозкой в бочках. И здесь Людвиг обращается к опыту астраханских купцов, братьев Артемьевых, которые в 1875 г. переделали свое парусное деревянное суд­но «Александр» для доставки нефти наливом по Волге. В январе 1878 г. Нобель подписывает контракт со Сваном Алмквистом, директором судо­строительного завода Motala (Швеция) на строительство первого в мире нефтеналивного парохода «Зороастр», названного так в честь иранского философа Заратустры. Его грузоподъемность достигала 34 тыс. пудов ке­росина, размещенного в восьми вкладных емкостях, мощность судовой ма­шины составляла 290 л.с. В конце 1878 г. он совершил первое плавание по Каспийскому морю под русским флагом.

Следует подчеркнуть, что Людвиг Нобель очень внимательно изучал опыт успешной деятельности лидера отрасли, Бакинского нефтяного об­щества, и вскоре предпринял решительные действия.

В 1879 г. семейное предприятие братьев Нобель было акци­онировано как Товарищество «на паях». 18 мая 1879 г. последо­вало высочайшее утверждение Устава «Товарищества нефтяно­го производства братьев Нобель» с основным капиталом в 3 млн рублей. Распределение капитала было следующим: Людвиг Нобель — 1,61 млн руб., Альфред Нобель — 115 тыс. руб., Роберт Нобель — 100 тыс. руб., Петр Бильдерлинг — 930 тыс. руб., Александр Бильдерлинг — 50 тыс. руб., Иван Забельский — 135 тыс. руб., Фриц Блумберг — 25 тыс. руб., Михаил Белямин — 25 тыс. руб., А. Сандрен — 5 тыс. руб., Бенно Вандерлих — 5 тыс. руб.

С этого момента начинается принципиально новый этап в истории Това­рищества братьев Нобель и деятельности Людвига Нобеля. Им была пос­тавлена задача по достижению лидирующих позиций в российском нефтя­ном деле и превращению Товарищества в вертикально интегрированное предприятие, распространяющее свою деятельность от нефтяной скважи­ны до сбыта конечной продукции потребителю.

В докладе Правления «Товарищества нефтяного производства братьев Нобель» общему собранию пайщиков в апреле 1883 г. было подчеркнуто: «Задачей Товарищества было вытеснить предварительно американский керосин из России, а затем начать вывоз керосина за границу», и все пред­приятие было организовано в полном соответствии с потребностями такой задачи. Промышленная деятельность Товарищества до сих пор сопровож­дается постоянно возрастающими успехами. Размер ее оборотов с каждым годом все более и более расширяется. Высокое качество продуктов Това­рищества и репутация, ими вследствие того приобретенная, утверждает за ними высшие цены, сравнительно с ценами за подобные же продукты дру­гих бакинских предпринимателей.

В области разработки нефтяных месторождений «Товариществом не­фтяного производства братьев Нобель» ставка была сделана на развитие машинного бурения. Если первая скважина была пробурена Робертом Но­белем ручным способом в апреле 1876 г. на Сабунчинской площади, то в

1878. г. число скважин Товарищества возросло до семи, и все они бурились механическим способом. В 1882 г. «Товарищество нефтяного производства братьев Нобель» имело 25 буровых скважин из 271 по всей России. В се­редине 1879 г. на промысле Товарищества был получен первый нефтяной фонтан, за которым последовали и другие в 1880 и 1881 гг.

С каждым новым годом Товарищество братьев Нобель укрепляло свои позиции в качестве лидера отечественной нефтяной промышленности. С

1878. г. за достаточно короткий период эта компания превратилась в веду­щее российское предприятие новой отрасли. Если в 1879 г. Товарищество добыло 321 тыс. пудов собственной нефти и произвело с учетом покупной нефти, 310 тыс. пудов керосина, то в 1888 г. собственная добыча выросла в 81,6 раза, и составила 26 млн 218 тыс. пудов (13,4% от общероссий­ской добычи), а производство керосина выросло в 41,4 раза и составило 12,8 млн пудов керосина.

Шугуровская неудача Ласло Шандора

Растущая слава о нефтяных богатствах Апшеронского полуострова не давала покоя и искателям счастья и в самом центре Российской империи. Обнадеживающие сведения о наличии нефтяных запасов в Поволжье при­влекали внимание не только российских деловых людей. Пытались поймать нефтяную «птицу счастья» и некоторые зарубежные предприниматели, среди которых заметно выделялся гражданин США венгерского проис­хождения Ласло Шандор. Он нажил неплохой капитал на поставках пен­сильванского керосина для освещения Санкт-Петербурга, что позволило начать с 1870 г. обстоятельные поиски нефти бурением скважин на тер­ритории Бугульминско-Белебеевской возвышенности. И он, в отличие от осторожных волжских предпринимателей, шел на поиск нефти с большим размахом.

С целью привлечения необходимых финансовых средств для продолже­ния работ в 1873 г. он опубликовал в Лондоне книгу под интригующим на­званием «Шандоровские нефтяные районы центра Европейской России», где указывал, что выгодная для российской нефти конкуренция с американ­ской (в то время на российском нефтяном рынке еще господствовал аме­риканский керосин) может начаться только после ввода в эксплуатацию месторождения, которое было бы близким к основным районам внутрирос- сийского потребления и к удобной воднотранспортной магистрали.

На основании уже известных работ российских геологов Ласло Шандор пришел к выводу, что таковой может стать совершенно новая нефтеносная провинция, которой он заранее дал громкое название «Шандоровская» и которая расположена рядом с Волгой, и всего лишь в сотне километров от реки Камы. «Я не могу быть абсолютно точно уверен в конечном успехе дела, но первые результаты превзошли мои самые радужные ожидания», писал он в своей книге.

Ласло Шандор предполагал, что обнародованная им «нефтеносная провинция» будет в перспективе играть гораздо большую для Российской Империи роль, чем традиционный регион Апшеронского полуострова. Из своего посещения и исследований бакинских нефтяных месторождений он вынес впечатление, что они почти столь же богаты нефтью, как и амери­канские нефтяные поля в Пенсильвании. Однако, отмечал в своей книге Ласло Шандор: «связь Баку со столицей Российской Империи очень за­труднена и ненадежна, поскольку путь от Баку до Астрахани, преходящий в частности, через устье Волги, часто почти полностью пересыхает, и с по­добными же сложностями связана перевозка от Астрахани до Саратова». Поэтому перевозка нефти вверх по Волге из Баку — очень дорогостоящее предприятие: необходимо использовать значительное количество паровых и лошадиных сил, а также бурлаков. Путь от Саратова до Санкт-Петербур­га, по его мнению, был более легким.

Ласло Шандор считал, что серьезным препятствием для эффективной и прибыльной добычи нефти на Апшеронском полуострове было отсутствие на юге Российской Империи достаточного количества строительного леса, необходимого как для буровых вышек, так и для производства нефтяных бочек (такой лес могли поставлять Саратовская, Самарская и Казанская губернии, откуда он интенсивно вывозился, в частности, в Англию). Очень дорогостоящей считал Ласло Шандор также доставку в Баку вниз по Волге железных обручей для бочек, поташа, серной кислоты, необходимых для нефтяного производства. Всех этих недостатков была бы лишена, по мне­нию дерзкого американского предпринимателя, «Шандоровская нефтяная провинция».

Для проведения поисковых работ на нефть Ласло Шандор арендовал у различных частных землевладельцев и крестьянских общин около 142 тыс. гектаров земли, и стал вести разведку нефтяных месторождений, находя­щихся в долинах рек Шемшы и Сок. При селении Шугур Бугульминского уезда (бывшей Надыровой волости), на правом берегу реки Шешмы были пробурены две скважины в 200 саженях одна от другой параллельно тече­нию реки на береговом косогоре (вблизи нынешнего нефтебитумного за­вода). Устья скважины были расположены на 17 сажен выше уровня воды в Шешме. Буровая скважина №1 имела глубину 254 м, а № 2 — 42,6 м. Скважина в Сарабикулове Шандором была заложена на уступе — площад­ке, напоминающей просторную террасу, искусственно сооруженную для этой цели. Эта скважина была доведена до глубины 204 метра. Кроме того, скважины были пробиты в долине реки Сок (две скважины на правом бе­регу Волги, против Самары). Чтобы прийти к окончательному результату своих исследований, Ласло Шандор распорядился одну из скважин углу­бить по возможности больше. Для этой цели была избрана Шугуровская скважина № 1, в которой производилась работа до апреля 1877 г. С глуби­ны 800 футов (243 м) началось слабое выделение газов, и шлам, извлека­емый из скважины, был пропитан нефтью. При углублении скважины еще до 833 футов выделение газов усилилось и стало сопровождаться сильным шумом. Из опасения, что нефть может хлынуть фонтаном, Ласло Шандор приостановил дальнейшее бурение.

В конце своей записки в Горный департамент в апреле 1877 года о ре­зультатах разведочных работ на нефть Ласло Шандор писал: «Все изыска­ния мои увенчались полным успехом.... Богатые неисчерпаемые подземные бассейны жидкой нефти заключаются в долинах рек Сок и Шешмы, на се­веро-востоке от Самары, а так же и в Самарском и Бугульминском уездах. При селениях Шугур и Сарабикулово находятся в громадном количестве залежи земли, пропитанной нефтью».

Директор Горного департамента Федор Раселли, изучив докладную за­писку Ласло Шандора, направил в этот район горного инженера Якова Вейтценбрейера и инженера Алексея Сивкова для изучения данного воп­роса на месте. В их рапорте от 4 июня 1877 года они подтвердили наличие признаков нефтеносности в районе проведения работ: «По нашему мнению, серные газы, которые во многих местах здесь выходят, так же как и про­сачивание нефти на поверхность земли, большие залежи асфальта, всюду встречаемые здесь, служат верными признаками того, что в этих местах мы находимся в области богатых подземных нефтяных бассейнов».

К сожалению активная деятельность Ласло Шандора не получила про­должения, недостаток финансовых средств не позволил ему осуществить буровые работы на большую глубину и достигнуть желанных залежей де­вонской нефти.

Однако, несмотря на неудачу предприятия, к несомненным заслугам Ласло Шандора следует отнести первое широкомасштабное глубокое раз­ведочное бурение в Урало-Поволжье и установление им факта перспек­тивности этого региона для промышленной добычи нефти. Его заслуга за­ключается и в том, что он существенно расширил добычу битуминозных пород вблизи Шугурово и даже организовал довольно крупный по масшта­бам того времени гудронный завод, продукция которого была востребована местным населением.

Сбрасывая акцизные оковы

Уже к середине 70-х гг. XIX века стало ясно: количество добываемой не­фти превосходит возможности внутреннего рынка России, или, выражаясь в терминах экономической теории, предложение стало опережать спрос. И многие экономисты причину этого видели в недостатках системы обложения керосинового производства акцизом введенной одновременно с отменой от­купной системы с 1 января 1873 г.

Ксожалению, система керосинового акциза — малоэффективная и стра­дающая массой несовершенств — с первых дней показала себя не самым лучшим изобретением чиновников, ведавших налогообложением в России. Она оказалась не просто сложной, а искусственно переусложненной, что сразу же сделало ее неудобной и для налоговых органов, и для нефтеп­ромышленников. К слову сказать, акциз на керосиновое производство не обогатил казну Российской империи. За пять лет существования он принес ей всего-то 1 млн 246 тыс. руб., в то время как сдача в аренду нефтеносных участков на Апшеронском полуострове и пошлины на американский керо­син вместе составили за то же время сумму 20 млн 879 тыс. руб., т.е. почти в 17 раз большую.

Согласно закону, акцизный налог был установлен с емкости перегон­ных кубов. Сначала правительственным чиновникам казалось, что такой способ исчисления количества керосина упрощает его заботу при взима­нии налога, ибо при емкости кубов до 208 ведер акциз взимался по 4 коп. с ведра, а при объеме кубов свыше указанной емкости размер акциза ус­танавливался по 10 руб. с каждого куба в день. Считалось, что перегонка нефти в кубах емкостью от 80 до 100 пудов должна продолжаться 30 часов, из них заполнение куба нефтью и перегонка занимали 17 часов, а охлажде­ние куба длилось 13 часов. В кубах емкостью свыше 100 пудов перегонка нефти длилась несколько суток. Расчет выхода керосина был определен в 40% от объема нефти.

Однако уже вскоре обнаружилось, что время полного цикла перегонки нефти было определено акцизными чиновниками неверно, выход керосина из нефти не превышал 30%, а производственный цикл в малых кубах не совпадал с циклами в больших кубах.

Кроме того, оказалось, что заводчики в своем естественном стремле­нии платить меньше акциза, старались выгнать керосина в сутки как мож­но больше, а это не могло не сказаться на его качестве, так как они гру­бо нарушали технологический режим. Перегонные кубы на большинстве «заводов» были небольшие — емкостью 100-200 пудов налива нефти, а сам завод состоял из трех «отделений»: перегонного, холодильного и очис­тного. Сам куб был «вмазан» в основание, в котором устраивалась топка, куда рабочие время от времени подливали черпаками нефть. Полученный таким образом керосин сливали в тары и везли в порт. При такой техноло­гии бакинский керосин не отличался высоким качеством; он плохо горел и при сгорании давал много копоти, поэтому домашние хозяйки, особенно в городах, предпочитали американский керосин.

Но и такая примитивная «технология» производства керосина очень часто нарушалась. Заводчики, быстро уяснив несовершенство акцизного обложения, для того, чтобы остаться «в своем интересе» (в прибыли), ус­коряли перегонку нефти, стараясь нагнать его больше акцизной нормы, но при этом керосин получался еще более низкого качества. Они умудрялись делать в сутки от 4 до 10 циклов. При форсированной перегонке кубы часто перегревались, вследствие чего подвергались перегонке тяжелые фракции, а легкие не успевали конденсироваться и уходили в атмосферу. Прибавим сюда и частые взрывы и пожары, от которых больше всего страдали ра­бочие. Да и злоупотреблений среди акцизных чиновников было немало. В результате нефтяная промышленность России, таким образом, оказалась «загнанной в угол»: несовершенный керосиновый акциз стал чем-то вроде топкого болота на пути ее дальнейшего развития. Дальнейшее ее развитие стало, по существу, невозможным.

По предложению бакинского губернатора, действительного статского советника Старосельского нефтепромышленники избрали комиссию под председательством Михаила Бенкендорфа для подготовки конкретных предложений для преодоления стагнации отрасли. В результате прове­денной работы комиссия отметила, что одной из важных причин кризиса является неравномерное распределение акциза между заводчиками, особо подчеркнув при этом, что существующая акцизная система делает невоз­можным какие бы то ни было технические усовершенствования в заводс­кой технике и ведет к сокращению производства керосина. Основной вы- \

вод комиссии заключался в необходимости ликвидации акцизного сбора на произведенный керосин для дальнейшего развития промышленности.

В свою очередь, этот важнейший вопрос оказался в поле зрения Импе­раторского Русского Технического Общества (ИРТО). 21 января 1876 г. в Императорском Русском Техническом Обществе создается комиссия «О проекте акциза на нефть и развитии нефтяной промышленности» под пред­седательством князя Николая Романовского, Почетного Председателя ИРТО. Эта комиссия, в составе которой находились выдающиеся русские ученые и промышленники, внесла значительный вклад в развитие отечест­венного нефтяного дела. На заседании комиссии 11 февраля 1876 г., в ходе обсуждения доклада секретаря ИРТО Федора Львова, учредитель «Бакин­ского нефтяного общества» Василий Кокорев заявляет: «Освобождение нефтяного промысла от акциза и от всякого сопряженного с ним стесне­ния, есть одна из тех мер, которые действительно могут способствовать его развитию и на который нефтяной промысел имеет право...» Далее звучит его глубокая мысль о необходимости полной переработки нефти и ее ос­татков: «Нефтяной вопрос есть вопрос государственной важности: кроме фотогена, идущего на освещение, нефть дает смазочные масла и густые, так называемые нефтяные остатки. Смазочные масла теперь уже в огром­ном состоянии выписываются из-за границы, между тем как приготовле­ние их у нас должно быть продолжением фотогенового производства, для утилизации всего, что можно извлечь из первого материала, то есть сырой нефти, и облагать этот побочный продукт акцизом было бы совершенно несправедливо».

В мае 1876 г. правление ИРТО командировало профессора Санкт-Пе­тербургского университета Дмитрия Менделеева в 1876 г. на Всемирную выставку в Филадельфию с конкретным заданием изучить положение дел, в том числе финансовых, в американской нефтяной промышленности и объективно еще раз определить причины кризиса нефтяного дела в Рос­сии. Затем на Апшеронский полуостров был направлен профессор Горного института Конон Лисенко, чтобы на месте изучить «тяжкие последствия нефтяного акциза».

По наблюдениям профессора Лисенко, бакинские заводчики, «зашо­ренные» акцизом, не были озабочены усовершенствованием нефтепере­гонных установок, а также выработкой, наравне с керосином, других цен­ных нефтепродуктов (например, асфальта из кира). Он пришел к твердому убеждению, что фотогенный акциз в том виде, как он был установлен пра­вилами от 1 февраля 1872 г. — это удавка на шее едва зародившейся не­фтяной отрасли.

В свою очередь, находясь в США, профессор Менделеев особое вни­мание уделил системе налогообложения в американской нефтяной про­мышленности. Там с 1862 по 1869 гг. тоже вводился акциз, причем как на сырую нефть, так и на нефтепродукты. Это было сделано для того, что­бы хоть как-то покрыть колоссальные расходы, связанные с Гражданской

1П1

войной 1861-1865 гг. Нефтяной акциз давал правительству США внуши­тельную сумму — 9 млн долл. в год, но, несмотря на это, руководство стра­ны сначала упразднило акциз на экспортируемый керосин, а затем на все нефтепродукты. Более того, правительство стало покровительствовать вы­возу керосина путем возвращения пошлин, взимаемых с жестяной тары, в которой вывозился керосин за границу и невзимания пошлин или обратном ввозе железной тары (бочек) в США. А в 1868 г., т.е. уже в годы Рекон­струкции (1865-1867 г.) акциз на нефть и вовсе был отменен.

Вернувшись из Америки, профессор Менделеев составил обстоятель­ный отчет о своей командировке, который в виде соответствующей запис­ки лег на стол министра финансов Михаила Рейтерна. Затем, 18 декабря

1876. г. он выступил с обстоятельным докладом на общем собрании Импе­раторского Русского Технического Общества.

В целом, оба ученых блестяще справились со своим заданием, и их кни­ги — Д.И. Менделеева «Нефтяная промышленность в Северо-Американс- ком штате Пенсильваниия и на Кавказе» и К-И. Лисенко «Нефтяное про­изводство» явились убедительным обоснованием в пользу отмены акциза.

В ходе своей работы комиссия Императорского Русского Технического Общества пришла к заключению, что самой существенной мерой помощи русскому нефтяному промыслу было бы «освобождение его от всякого ак­циза в течение, по крайней мере, 10 лет». И эта конструктивная позиция нашла понимание у российского правительства.

На основании решения Государственного совета и утверждения императо­ром Александром II от 6 июня 1877 г. было введено освобождение фотогено- вого производства от акцизного и других налогов с 1 сентября 1877 г. по всей Российской империи.

Это означало, во-первых, победу передовой общественной мысли в борьбе с оковами акцизного налогообложения, а во-вторых, и это было более важным, российское правительство освободило нефтяную промыш­ленность от всяких налогов, чтобы дать ей возможность окрепнуть и напра­виться по пути свободного предпринимательства и справедливой рыночной конкуренции.

Отмена акциза с фотогенно-керосинового производства в России дала мощный импульс к развитию нефтяного производства во всех ключевых секторах. Еще раз следует подчеркнуть, что хотя увеличение добычи нефти было достигнуто и в течение пятилетнего срока действия акциза, подлин­ное ускоренное развитие нефтяной промышленности в России началось в

1876. г., и оно происходило по всем направлениям — стремительно совер­шенствовались способы добычи нефти, ее транспортировки, переработки и сбыта.

Анализ ряда производственно-технических показателей также сви­детельствует о существенном прогрессе в российском нефтяном деле. Так, средняя глубина бакинских скважин с 1878 по 1886 гг. увеличилась вдвое — с 43 до 87 саженей. И были уже пробурены скважины глубиной до 160 саженей. Весьма показательно и то, что ассортимент нефтепродуктов увеличился в 8 раз.