Галаганова С. Г. ВОСТОК: ТРАДИЦИИ И СОВРЕМЕННОСТЬ// Запад и Восток. Традиции и современность: Курс лекций для негуманитарных специальностей. – М.: О-во «Знание».1993.с.96-102.

Слово «Восток», как правило, порождает в сознании читателя многообразную гамму образов, чувств, ассоциаций. Буйство красок средневекового Багдада и изысканная строгость древнекитайских церемоний, непостижимая мистика индийской йоги и космические тайны Тибета, сказки Шехерезады и накал религиозно политических страстей, законы шариата и конфуцианская этика: все это — Восток. Он ассоциируется с этнически яркими, не обесцвеченными цивилизацией национальными стихиями, с самобытностью и «пышностью» жизни, таинственной, «восточной» духовностью. Однако взыскующий этой духовности «западный» человек конца XX века не всегда сознает, что Восток и Запад в действительности гораздо ближе и история культуры знает многочисленные примеры их «схождения», взаимопроникновения и взаимовлияния.

Европейская культура не является, вопреки распространенному мнению, прямой наследницей; эллинистической цивилизации. Древнегреческие наука и философия шли до европейцев через мусульманских посредников в переводе с арабского. Не будь этих ученых и философов ближневосточного средневековья, Европа, возможно, так никогда и не познакомилась бы с культурным наследием своей собственной древности. Мало кто из европейцев знает, что философия европейского иудаизма, начиная со средних веков и вплоть до Спинозы, развивалась под непосредственным воздействием трудов Мусы ибн-Маймуна (Маймонида), лейб-медика каирского султана Салах-ад-дина (Сала дина); что символика и поэтические образы Данте во многом заимствованы у известного мусульманского философа-эзотериста Мухиддина ибн-Араби; что все писатели-гуманисты европейского Возрождения широко пользовались художественными средствами, разработанными в арабской и иранской классической поэзии; что, наконец, сам термин «гуманизм» («человечность») впервые прозвучав на фарси и был художественно осмыслен Саади задолго до европейского Ренессанса.

Современные представители западной компаративистики, начиная с ее классика Ф. Нортропа, еще в 1947 г. выдвинувшего идею «встречи Востока и Запада» всё более склонны говорить о необходимости инъекции в немощное тело дряхлеющей в духовном отношении западной цивилизации жизненных соков культуры Востока. Это мнение, разумеется, можно оспаривать, но безусловной является потребность в углублении диалога без которого сегодня вряд ли возможно дальнейшее развитие, и выживание человечества. Закономерен выход на передний план компаративистики как ведущего направления гуманитарных наук, в том числе культурологии * Культурные «полюса» Восток и Запад представляют собой две во многом противоположные, культурные традиции, два типа духовности. Это как бы две различные «системы координат», два миропонимания, две «мировоззренческие матрицы», два «языка», на которых могут мыслить и изъясняться люди в процессе постижения окружающего их мира. Традиции эти проявляют себя не только во всех разновидностях гуманитарной культуры (философии, этике, эстетике, социологии, политологии и т. д.), но и в образе жизни народов, их психологии, нравственных принципах, ценностных ориентациях.

Названия для обозначения парадигм — весьма разнообразны.

Первую называют языческой, антидуховной, атеистической, материалистической (материалистически ориентированной) антропоцентристской, гуманистической, протестантской, «западной», нигилистической, либерально-демократической, республиканской, модернистской и т.д. Для обозначения второй парадигмы употребляются такие определения, как «религиозная», духовная (духовно -ориентированная), теоцентристская, консервативная «идеалистическая», монархическая и т. д. .

Все эти термины очень условны и при желании могут быть заменены какими-либо другими, аналогичными по смыслу. Тем не менее каждый из них отражает какую-то пусть и не очень существенную, грань явления.

Компоративистика — наука, основанная на сравнительно-историческом методе анализа литературных памятников, различных языков, благодаря чему выявляются их общие истоки, соответствие известным науке объектам

Весь социокультурный процесс в значительной степени предстает как непрерывная борьба носителей этих мировоззрений.

В «чистом виде» отмеченные парадигмы можно обнаружить разве что на уровне очень локальных и очень замкнутых систем типа политической партии, религиозного ордена, монастыря, общины или другой организации, предъявляющей жесткие требования к духовному и идеологическому облику своих членов. На уровне же общества они обычно представлены в том или ином соотношении, которое и определяет «духовное лицо» данного общества. Так, первая традиция доминировала в период европейской античности, в буржуазном обществе XIX—XX вв. (в том числе и в современных странах Запада), в послереволюционной России; она и питала средневековые иудейские ереси и Реформацию, культуру Возрождения и политическую мысль Просвещения, буржуазные и социалистические революции.

Вторая традиция — это рыцарское средневековье Европы, русское православное царство, православная Сербия, а также все три цивилизации Востока — арабо- мусульманская, индо-буддийская и китайско-конфуцианская. Восток и сегодня продолжает смотреть на сквозь призму теоцентристского мировоззрения. Последнее обстоятельство побуждает иногда называть эту традицию «восточной», что, не совсем корректно. Еще повторим: во всех перечисленных случаях речь идёт лишь о превалировании, но отнюдь не о безраздельном господстве.

Принципиальные отличия двух обозначенных парадигм (которые одновременно являются и их типологическими чертами) можно проследить по следующим основным позициям'.

1. В отношении человека к истине:

а) Истинно лишь то, что подвластно уму и воле человека, контролируемо им (фаустовское «что нужно знать, то можно взять руками»). Человек нуждается лишь в таких истинах, которые служат ему.

6) Истина — есть само бытие, само сущее, то, что нам дано, и поэтому она не зависит от ума и воли постигающего ее. Человек нуждается в истине, которой _Он мог бы служить, которой он мог бы подчинить свою жизнь.

В этом смысле, например, известное христианское изречение «душа — это то, что болит у человека, когда всё тело здорово» для носителя второй традиция нисколько не ставит под сомнение реальность существования этой души, ее истинность; для представителя же первого подхода из этого следует, что души просто нет. 2. В оценке познавательных и преобразовательных возможностей человека.

а) Антропоцентристская матрица основывается на принципе безграничной познаваемости мира, в котором есть свои секреты раскрываемые людьми с целью пользования их на благо себе и своим потомкам.

б) Теоцентристская традиция полагает, что в мире есть области, где кончаются «проблемы» и начинаются тайны, что от человека зависит далеко не все, что есть нечто принципиально непознаваемое. Существуют, «трудности», которые не носят временного характера и которые нельзя обойти, — их можно только мужественно принять (наше несовершенство, доступность страданиям, трагическим случайностям, нашу смертность). Эти «проблемы» неразрешимы в ходе «культурного прогресса» отчего и самому этому «прогрессу» не придается большого значения.

3 В сущности и механизмах процесса познания

а) Процесс познания сводится к познающей активности субъекта, исследующего (или иным путем постигающего) свойства объекта.

б) Познание есть не только исследование свойств объектов, но и их духовное постижение на уровне доступном рациональному исследованию. Другими словами, в основе познания — не только познающая волюнтаристская активность субъекта, но и самораскрывающаяся активность объекта (во многих религиях называется «.откровением»: объект сам «открывает» себя познающему субъекту).

4. В понимании устройства мироздания, человеческой природы и человеческого бытия, механизмов исторического процесса:

а) В. соответствии с принципом антропоцентризма центр мироздания поставлен сам человек, достаточно совершенный, чтобы игнорировать какую-либо иную трансцендентную волю.

Изначальное и безусловное, совершенство человеческой природы оборачивается здесь идеологией гуманизма, провозглашающей правомерность подчинения всего сущего интересам человека. Соответственно проблема смысла человеческого бытия решается в рамках «человека и человечества»: максимально_ полно удовлетворить свои

¹ Количество этих позиций произвольно и при необходимости может быть увеличено; с другой стороны, внутри каждой из них можно выделить какие-то частные, более конкретные признаки. Первый подход («Запад») будет обозначаться как «а», второй («Восток») — как «б»

потребности и интересы при жизни и, как «программа максимум», — остаться в памяти грядущих поколений.

б) Принцип теоцентризма предполагает в основе мироздания некую высшую трансцендентную волю; призвание человека — научиться распознавать эту волю, «входить» в нее и творить ее как свою собственную. Только постоянно пребывая в этой высшей воле, добровольно соединяя с ней свою собственную, может человек преодолеть конечность своего бытия. А поскольку это может быть достигнуто не иначе как через изменение человеком своей природы, то в результате происходит и совершенствование общества.