3.2 Евразийцы и неоевразийство

Главная тема евразийского движения — это утверждение самобытных основ российской истории и культуры, а также разработка своих собственных, порой оригинальных взглядов на мировую и русскую историю. В концепции евразийцев Россия является особым этногеографическим и культурным миром, занимающим срединное положение («Хартленд») между Западом и Востоком, Европой и Азией.

Евразийцы, отстаивая эту идею, ввели новый термин для геополитики — «месторазвитие». В это понятие они включили неповторимую географическую среду, основу которой составлял «Хартленд». В этом термине — взаимосвязь и целостность социально-исторической и географической среды. Месторазвитие, испытывая влияние населяющих его народов, детерминирует формы их хозяйственной деятельности.

Большее месторазвития включает в себя меньшее. Для человечества в целом таким глобальным месторазвитием выступает вся планета. Идея месторазвития П.Н. Савицкого признает множественность форм человеческой истории. Евразия выступает как интегральная форма для многих мелких месторазвитий.

Истоки, идеи евразийцев надо искать в русской истории конца XV в. После разгрома турками Константинополя в 1453 г. центр Православия перемещается в Москву (вместе с последней византийской представительницей Палеологов Софией). Конец XV в. и XVI в. являются периодом формирования нового русского самосознания защитника земель Древней Руси и Великой Степи, Православия и наследия византийской культуры. Видимо, поэтому монах Елизарова монастыря Филофей назвал Русь третьим Римом.

Эта мысль Филофея получила развитие в трудах славянофилов, ее придерживался и П.Н. Савицкий — единственный русский автор, которого можно с полным основанием назвать геополитиком.

Константин Николаевич Леонтьев (1831 — 1879) отстаивал известный тезис о том, что этническая и лингвистическая близость славянских народов не является достаточным основанием, чтобы говорить об их культурном и характерном единстве. Славянство, по мнению евразийцев, не определяет культуру России XIX—XX вв. Савицкий особо отмечал, что нет оснований говорить о славянском мире, его культуре как о русской культуре. Русская культура своеобразна: в ней переплетаются и взаимодействуют евразийские и азиатские элементы. И в этом ее сильная сторона. Подобным образом сочетала культурные элементы Запада и Востока Византия. Ее культура — евразийская. Кроме того, евразийцы утверждали первенство духовного, культурного родства над этнической общностью. Они также признавали приоритет общности исторических судеб над этнической общностью.

Теория культурно-исторических типов Данилевского явно противостоит универсалистским европейским концепциям истории. Предложенный Данилевским полицентризм Типов культур давал возможность видеть не однолинейный, а многовариантный образец развития истории человечества.

Данилевский пришел к выводу, что политические, экономические, военные интересы России и Европы противоположны, как противоположны их нравственные ценности. «России ничего не остается, как... открыто, прямо и безоговорочно осознать себя русской политикой, а не европейской, и притом исключительно русской без всякой примеси.

Евразия как особый географический мир. Необходимость различать в пределах территории Старого Света не два, как делалось традиционно, а три материка, не была открытием евразийцев.

В понимании евразийцев пространство Европы исчерпывается «Западной Европой», географические условия которой являются океаническими, а «Восточная Европа», будучи континентальной, есть часть Евразии, а не Европы. Нельзя отождествлять Евразию с Азией.

Для евразийцев понятия Европы, Азии и Евразии были прежде всего географическими понятиями, обозначающими «географические миры», пространства, поддающиеся географической характеристике по определенным признакам. Евразия составляет особый мир, географически отличный от стран, лежащих как к западу, так и к востоку и юго-востоку от него. Ее внутреннее географическое строение состоит из тундровой, лесной, степной и пустынной полос, непрерывно тянущихся с запада на восток, пересекаемых системами больших рек, и с преимущественно широтным простиранием горных хребтов. Евразия характеризуется отсутствием выхода к открытому океану и отсутствием типичной для Западной Европы, Восточной и Южной Азии изрезанной береговой полосы. Климат ее континентальный, с резкими температурными колебаниями между зимой и летом. Таким образом, она представляет собой географическое единство, обособленное от Европы и Азии, целостное месторазвитие, «географический индивидуум», где Россия-Евразия выступает как центр Старого Света. Вводя в научный оборот термин «Россия-Евразия», Савицкий подчеркивал континентальность России и ее отличие от океанических цивилизаций.

Россия-Евразия, расположенная на срединной континентальной части Старого Света, «имеет гораздо больше оснований, чем Китай, называться «срединным» государством». «Срединность» России отличается от «срединности» Германии, выделяемой в западно-европейской геополитике. Россия же является центром всего Старого Света. Центральным положением России обусловлены особенности ее культуры, политики и экономики.

Культура Евразии

В работах Н.С. Трубецкого культура определяется как «исторически непрерывный продукт коллективного творчества прошлых и современных поколений данной социальной среды».

Культура, присущая той или иной социальной общности, производит нивелировку индивидуальных различий между членами этой общности, своеобразное их усреднение. Это усреднение должно происходить на основе общих для всех членов данной среды потребностей. Люди, различаясь в своих духовных устремлениях, обусловленных национально-культурными различиями, являются общими в своих материальных потребностях. Главенство материальных потребностей в унифицированной человеческой культуре будет неизбежен, вследствие чего наступит духовная примитивизация культуры.

Главный и основной грех западной культуры, претендующей на «общечеловечность», евразийцы видели в ее стремлении нивелировать и упразднить все индивидуальные различия, ввести всюду единообразные формы быта и общественно-государственного устройства, основанные на рыночной экономике и либерально-демократических формах правления. Народы, приспосабливаясь к своему месторазвитию, развивают свою культуру и формы жизни. Ломая духовные устои жизни и культуры, европейская цивилизация производит небывалое разрушение в душах народов, делая их в отношении духовного творчества бесплодными, а в отношении нравственном — одичавшими.

«Общечеловеческая культура» достижима лишь при предельном упрощении национальных культур. Упрощение системы ведет к ее гибели. Системами, обладающими значительным числом элементов, являются национальные культуры. Из национальных культур составляется «радужная сеть, единая гармоническая в силу непрерывности и в то же время бесконечно многообразная в силу своей дифференцированности».

Система культурных ценностей создается в результате творчества, которое немыслимо без личности. Поэтому народ в качестве творца культуры рассматривается евразийцами как многочеловеческая симфоническая личность. Многочеловеческие личности могут быть как частионародными, так и многонародными. Народы Евразии явились творцами особой культуры евразийской, соизмеримой по своему мировому значению с культурами Запада и Востока, но имеющей свое значение.

Культура России и не славянская, и не европейская, а евразийская: в нее вошли все элементы культуры Юга, Востока и Запада. Но культуру России нельзя рассматривать как вторичную, поскольку она не сводится к суммированию или опосредованию западных и восточных тенденций. Культура России, определяемая формулой «ни Восток, ни Запад», а «Евразия», есть нечто третье, самостоятельное и особое, что не имеет выражения ни в терминах Востока, ни в терминах Запада.

Эпические связи в рамках Евразии. Границы между цивилизациями подвижны, так как здесь действуют многие факторы: социально-экономические, культурные политические, военные, природно-климатические и др. Природа срединной части Евразии предопределила возникновение системной Целостности, которая вобрала в себя этносы, нуждавшиеся в результатах хозяйственной деятельности друг друга. Форма организации экономики Евразии носила во многом автаркический характер. Резко-континентальный климат, большие расстояния, симбиоз леса и степи и другие факторы предопределили экономическое единство Евразии.

Географической особенностью этого континента является огромная степная полоса, которая служила не только большим проходимым полем (двором) для многих народов-кочевников (гуннов, аланов, половцев, печенегов, монголов и т.д.), но и способствовала созданию многообразных геополитических комбинаций, взаимодействию этносов.

Иноземные вторжения на территорию Евразии происходили относительно редко. Как правило, они не имели значительных успехов. История оставила нам на память много археологических, летописных и других источников о наиболее могучих державах: скифской, гуннской, монгольской и русской. В широком смысле Россия, а ранее Русская земля — это территория многих этносов. Славяне, как правило, были ведущим этносом, наиболее инициативным и восприимчивым к культуре, военному искусству, государственному устройству других народов. Византийская культура, монгольская государственность позволили им противостоять другим суперэтносам. Во многом благодаря этим качествам славян, а также огромным просторам мир Евразии постоянно стремился к политическому объединению.

Становление идеократического государства. Российский и степной суперэтносы гармонично дополняют друг друга и составляют целостность не только экономическую, культурную, но и военно-политическую. Политическая власть в российско-степных суперэтносах — оседлого и кочевого населения Евразии — могла быть только авторитарной. Идеократическая форма правления изначально базировалась на духовном начале, и физический мир, материальные потребности органически включались в духовный, военно-политический процесс.

В первом тысячелетии отношения между русскими княжествами и половецкой степью более характерным был интенсивный товарообмен, а не война и набеги. Почти ежегодно заключались десятки брачных договоров между князьями и ханами, дружинниками и воинами-степняками. Известно, что многие половцы. к середине XII в. перешли в христианство.

В XII в., за сто лет до появления монголов, Русь распалась на восемь самостоятельных княжеств. Шли жестокие междоусобные войны. Тактика монголо-татар опиралась на взаимную рознь, на княжеские противоречия. Таким образом, к началу XIV в. на смену удельным понятиям о государственности Киевской Руси пришла идея централизованного многонационального государства: Руси — России. Русская мысль обратилась к духовно более близкой государственности Византии.

Евразийцы показывают, что если в духовном плане Русь была тесно связана с Византией, то в геополитическом плане Византия выступала как посторонняя сфера. После монгольского нашествия Русь была полностью включена в геополитическую сферу монгольской державы. Поэтому евразийцы приходят к выводу, что в геополитическом плане уместно говорить не о византийском, а о монгольском наследстве.

После разгрома монголо-татар великие князья Московские стали собирателями не только земли русской, но и земли татарской. Практически после XV в. Россия стала играть общеевразийскую роль. Процесс создания России-Евразии — это целостное месторазвитие, геополитический синтез Леса и Степи. Государственность России оказалась сильнее монгольской так как опиралась на прочное религиозно-бытовое основание, на взаимопроникновение православной веры и бытовой жизни.

Государственность России послепетровского времени Трубецкой определяет как «антинациональная монархия». В этот период Россия изменила своему геополитическому призванию и попыталась стать европейской державой, уклонилась от предначертанного ее природой исторического пути «срединной земли». Она пошла в помощницах европейских государств. Россия вела самоубийственные для нее войны на стороне своих западных геополитических противников и против своих естественных геополитических союзников.

Огромный континент Евразию Гумилев, как и его предшественники, не противопоставлял всему остальному миру. Общеметодологическим принципом евразийства является полицентризм. Евразия выступает как один из геополитических центров, а не доминирует в мире. Мы отмечали, что виднейший теоретик геополитики англичанин X. Макиндер обосновывал именно эту идею. И русские евразийцы и неоевразийцы считали ее плодотворной и развивали этот тезис в своих работах: «Европейский полицентризм предполагал, что таких центров много. Европа — центр мира, но и Палестина — центр мира, Иберия и Китай — то же самое»'.

По-иному смотрят на эту проблему многие видные ученые (геополитики, политологи, экономисты и т.д.), политики и военные, руководители монополий, особенно ориентированных на добычу и переработку сырья, компаний, производящих средства связи, аэрокосмическую технику. Они преследуют свои геополитические цели, связанные с захватом новых невосполнимых источников сырья (прежде всего энергоносителей). Но, как совершенно справедливо пишет Л. Гумилев, «было бы величайшим заблуждением думать, что итогом строительства «общеевропейского дома» станет... торжество общечеловеческих ценностей».

Сторонники первого течения евразийства по этому поводу утверждают, что победа Запада в «холодной войне» концептуально означает окончание биполярного и начало однополярного мира. И если чистые атлантисты (Хантингтон) предполагают, что эта однополярность будет относительной, поскольку выигравший Запад (The West) будет вынужден постоянно улаживать нарастающие межцивилизационные конфликты со «всем остальным миром» (The Rest), то мондиалисты (Фукуяма, Аттали) видят беспроблемную доминанту Запада надо всей планетой как нечто уже случившееся. Даже самый конфликтный вариант профессора Санторо предполагает, в конце концов, как установтение Мирового Правительства.

Немногим отличается от взглядов Фукуямы, Аттали и Санторо точка зрения политолога К.С. Гаджиева. Он пишет: «Мы, по-видимому, переживаем начальный этап формирования нового типа мирового сообщества всепланетарного масштаба, которое будет отличаться от общества, в котором наше поколение родилось и выросло... Структурообразующими силами большей части современного мирового сообщества являются рыночная экономика и — в меньшей степени — политические институты, ориентированные на демократию».

Под углом зрения победы западной цивилизации написал футурологическую книгу «Глобальный человейник» философ, социолог, логик, писатель А. Зиновьев. В книге-фантасмагории автор утверждает, что на Земле свершился повальный экспорт западнизма, его традиции и ценностные ориентации стали глобальными: планета превратилась в однопартийный социум, все страны пришли к западнизму, и человечество превратилось в человейник, человек слился с компьютером, перестал быть самим собой, стал чем-то средним между компьютером «Ла» — зеркальным отражением человека-хозяина и муравьем. Зиновьев в фантастической форме представил реализованный проект западников-победителей, где восторжествовала атлантическая, талассократическая система ценностей. Евразийству с его поисками смысла жизни и духовности в такой системе места нет.

Неоевразийцы России, считают, что противостоять монополярности, по их мнению, может биполярность. Имеется в виду, что «новый континентальный альянс должен либо включить в себя всю Европу до Атлантики и несколько важнейших секторов южного побережья Евразии — Индию, Иран, Индокитай и т.д., либо обеспечить дружественный нейтралитет этих же пространств, т.е. вывести их из-под контроля атлантизма». Особо подчеркивается, что новый евразийский биполяризм должен исходить из совершенно иных идеологических предпосылок и основываться на совершенно иных методиках.