Глава 12. Полит, и прав, учения в России в 1-й половине XVIII в.

чтобы священники могли больше внимания уделять церковной службе,

Посошков предлагал освободить их от забот по материальному

обеспечению своей жизни и церковной деятельности. "Пресвитеру,

— отмечал он, — не токмо землю пахать, но и торгом ему

никаким не подобает торговать, а и мастерства ему художественного

делать не надлежит, дабы и от того помешательства церковной

службе и пастве духовной не чинилось, понеже они от мирского

жития отделены суть на службу Божью, и того ради ни о чем

ином кроме службы церковной и паствы духовной заботиться им

не подобает. А питаться им по повелению Божью надлежит от Церкви,

а не от работы и не от рукоделия своего". По мнению Посошкова,

материальное обеспечение жизни и церковной деятельности духовенства

должно осуществляться посредством отчисления прихожанами

одной десятой своих доходов в пользу церкви.

На второе после духовенства место по своему государственному

значению Посошков ставил "военной люд", который, по его словам,

есть "стена и твердое забрало царству". Основы благополучия

военного сословия он усматривал не только в надлежащей оплате

ратного труда и в удовлетворительном снабжении солдат пищей и

одеждой, но и в устройстве справедливого, доступного и равного

для всех воинских чинов суда.

Особую заботу Посошков проявлял и о купечестве, без которого,

по его мнению, "никакое, не токмо великое, но и малое царство

стоять не может". Улучшение состояния торговли в России и "поправу"

купечества Посошков связывал главным образом с деятельностью

государства. Государственная власть должна, считал он,

пресекать посредством жестоких наказаний практику обмана в торговле

и при этом ограждать русских купцов от недобросовестной

конкуренции со стороны иноземных торговцев. "Для нас хотя вовсе

они товаров своих к нам возить не будут, — писал Посошков об

иноземцах, — мы можем прожить и без их товаров, а они без

наших товаров и десяти лет прожить не могут. И того ради подобает

нам над ними господствовать, а им раболепствовать пред нами и

во всем упадки пред нами держать, а не гордость. Сие странное

дело, что к нам приехав со своими безделками, да нашим материальным

товарам цену устанавливают низкую, а своим цену ставят

двойную, а иным товарам и выше двойной цены". Посошков с горечью

вспоминает о том времени, "когда сами наши монархи в купеческие

дела не вступали, но управляли бояре". Прибывавшие тогда

в Россию иноземцы сунут, бывало, "сильным персонам подарок

рублей в сотню-другую" и таким образом за сто рублей сделают

себе прибыли по миллиону, "потому что бояре, — пояснял Посошков,

— не ставили купечества ни в яичную скорлупу, бывало, на

грош все купечество променяют".

Посошков был сторонником активного вмешательства государственной

власти в регулирование внешней торговли. Так, по его

История политических и правовых учений

мнению, гражданским управителям "надлежит смотреть то накрепко,

чтобы непотребного и непрочного ничего из-за моря и из-за

рубежей в Русь не покупали, но покупали б такие вещи, кои прочны

и коих в Руси у нас не обретается или без коих пробыть не

можно".

Свои надежды на улучшение положения сословия крепостных

крестьян Посошков также связывал с государственной властью.

"Крестьянам помещики, — отмечал он, — не вековые владельцы,

того ради они не весьма их и берегут, а прямой им владетель всероссийский

самодержец, они владеют временно. И того ради не

надлежит их помещикам разорять, но надлежит их царским указом

охранять, чтобы крестьяне крестьянами были прямыми, а не

нищими, понеже крестьянское богатство — богатство царственное".

Посошков предлагал установить царским указом размер оброка,

который помещик вправе брать с крестьян, и число дней в неделю

для работы крестьян на своих помещиков, дабы крестьянам "сносно

было государеву подать и помещику заплатить и себя прокормить

без нужды".

Одной из причин бедственного положения крестьян Посошков

считал их безграмотность. В пояснение он приводил следующий

пример: "Ежели в коей деревне дворов двадцать или тридцать, а

грамотного человека ни единого у них нет и какой человек к ним

ни приедет с каким указом или без указу, да скажет, что указ у

него есть, то тому и верят и оттого приемлют себе излишние убытки,

потому что все они, яко слепые, ничего не видят, не разумеют.

И того ради многие, и без указа приехав, пакости им чинят великие,

а они оспорить не могут, ай в поборах много с них излишних

денег берут, и оттого даровой приемлют себе убыток". Для исправления

такого положения Посошков предлагал заставить крестьян,

"чтоб они детей своих, кои десяти лет и ниже, отдавали дьячкам в

научение грамоты и, научив грамоте, научили бы их и писать".

Обученных же грамоте крестьян Посошков считал возможным привлекать

к государственным делам — например, ставить на должности

управителей в деревнях, дабы они свою братию от всяких

напрасных нападок оберегали.

Придавая царской власти важнейшую роль в исправлении общественных

пороков, Посошков выражал мнение о том, что главным

ее инструментом для достижения данной цели может быть

только праведный суд. "Мне думается, — писал он, — более всякого

дела надлежит стараться о правом суде, и, ежели правосудие у

нас уставится, то все люди будут бояться неправды. Всему добру

основание праведный и нелицеприятный суд".

По мнению Посошкова, первым шагом к учреждению праведного

и нелицеприятного суда должно стать сочинение правосудной

книги. "А буде не сочинить на решенье всяких дел нового изложе