Глава 12. Полит, и прав, учения в России в 1-й половине XVIII в.

Политическое учение Феофана Прокоповича тесно связано с

официальной политической идеологией русского общества первой

половины XVIII в. В значительной мере оно есть часть этой идеологии.

Произведения, в которых Феофан высказывал свои политические

идеи, создавались им, как правило, в целях идеологического

обоснования законодательных актов Петра I, вносивших серьезные

перемены в механизм государственной власти. Так, "Слово о

власти и чести царской" призвано было оправдать лишение царевича

Алексея Петровича права наследования царского престола и

назначение наследником малолетнего Петра Петровича, объявленное

Манифестом Петра I от 3 февраля 1718 г. Трактат "Правда

воли монаршей" был написан Феофаном Прокоповичем для обоснования

Указа Петра I от 5 февраля 1722 г. "О праве наследия

престолом", в котором провозглашалось, что "всегда в воли правительствующего

государя, кому оной хочет, тому и определит наследство,

и определенному, видя какое непотребство, паки отменит...".

Впоследствии названный трактат был включен в состав "Полного

собрания законов Российской империи".

Основополагающим элементом политического учения Феофана

Прокоповича является идея происхождения верховной государственной

власти от Бога. Данная идея выводилась им, во-первых, непосредственно

из Священного писания, а во-вторых, из соответствующего

понимания человеческого естества. "Ибо, кроме писания, есть

в самом естестве закон, от Бога положенный", — заявлял Феофан

и далее пояснял: "Таковы законы суть в сердцы всякаго человека:

любити и боятися Бога, хранити свое житие, желати неоскудевающаго

наследия роду человеческому, не творити другому, еще

(что. — В. Т.) себе не хощещи, почитати отца и матерь. Таковых же

законов и учитель и свидетель есть совесть наша". В числе законов

человеческого естества Феофан называл и закон, по которому надлежит

"бытии властем предержащем в народех". "Есть тако воистинну!

И се всех законов главизна", — утверждал он. — Ибо понеже,

с стороны одной, велит нам естество любити себе и другому не

творити, что нам не любо, а со другой стороны, злоба рода растленного

разоряти закон сей не сумнится, всегда и везде желателен

был страж, и защитник, и сильный поборник закона, и то есть

державная власть".

По мнению Феофана, если верховная власть имеет свое начало

в человеческом естестве, то это означает, что она происходит также

от Бога, поскольку именно Бог является создателем человеческого

естества.

Признавая, что начало первой власти происходит "от человеческаго

сословия и согласия", Феофан отмечал, что и в данном

случае действует естественный закон, "на сердце человеческом от

Бога написанный", который требует от людей искать себе сильного

История политических и правовых учений

защитника. К поиску защитника побуждает людей и совесть, каковая,

по словам Феофана, "сама семя божие есть". Поэтому — заключает

Феофан свои рассуждения о происхождении государственной

власти — "не можем не нарещи (назвать. — В. Т.) самого Бога

властей державных виновника".

Феофан предполагал в слушателях своих проповедей людей,

наделенных свободной волей и способностью мыслить. Поэтому при

обосновании божественного происхождения государственной власти

он не ограничивался ссылками на тексты Священного писания,

но старался найти опору данной идее в здравом разуме и совести.

Подобным же образом Феофан оправдывал и необходимость

повиновения государственной власти. И в этом случае он не ограничивался

указанием на библейские заповеди, призывающие к повиновению

властям, но опирался в своих суждениях на аргументы

здравого разума и побуждения совести. "Вниди внустрь себе и помысли

сие: власть державная естественному закону есть нуждна.

Не скажет ли абие тебе совесть твоя: убо власти не повиноватися,

на закон естественный грешити есть? Помысли сие: власть творит,

яко безбедницы пребываем. Не скажет ли абие совесть: убо властей

не хотети, есть хотети погибели человеческой? Еще помысли:

вижду власть от Бога бытии нашим здравым разумом нам узаконяемую.

Не наведет ли совесть: убо властем противитися, есть противитися

Богу самому?" — заявлял он.

В качестве главного аргумента в обосновании необходимости

повиновения государственной власти Феофан использовал представление

о ней как о силе, обеспечивающей общее благо: целостность,

материальное процветание и безопасность всего общества.

"Власть есть самое первейшее и высочайшее отечество, на них

бо висит не одного некоего человека, не дому одного, но всего великаго

народа житие, целость, безпечалие", — утверждал Феофан.

По его мнению, повиноваться государственной власти должны

все люди — в том числе и священники, и монахи. Священство,

провозглашал Феофан, "иный чин есть в народе, а не иное государство.

А яко же иное дело воинству, иное гражданству, иное

врачам, иное художникам различным, обаче вси с делами своими

верховной власти подлежат; тако и пастырие, и учитилие, и просто

вси духовнии имеют собственное свое дело, еже бытии служители

божиими и стоители тайн его, обаче и повелению властей державных

покорены суть".

Опору этому своему воззрению Феофан находил в Ветхом и

Новом заветах, в истории Вселенских соборов, в законодательстве

Юстиниана I и других византийских императоров, во всемирной и

русской истории. "И яко же, подрывающее основание, трудно удержати

в целости храмину, тако и зде бывает, — отмечал он, —

опровергаемым властем верховным, колеблется к падению все об