Московский государственный университет имени М.в. Ломоносова исторический факультет

Доклад

Византийская дипломатия в конце XI-XII вв.: принципы и методы взаимоотношений с крестоносцами

Доклад студента II курса гр.2012 Пчелинцева Антона

Руководитель семинара: кандидат исторических наук, доцент С.В. Близнюк

Москва,2013

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение стр.2

Корпус источников стр.4

Историография вопроса стр.8

Глава 1.

Дипломатия 1096-1118 гг.: складывание основ стр.10

Глава 2.

Дипломатия 1118-1180 гг.: войны Иоанна и

универсализм Мануила стр.17

Глава 3.

Дипломатия рубежа веков: кризис взаимоотношений стр.23

Заключение стр.27

Список использованных источников и литературы стр.28

Введение

Византийская империя, безусловно, стоит несколько особняком в истории средневековой Европы. Будучи наследницей Римской империи, Византия долгое время служила ориентиром в политическом и культурном плане для новообразованных на территории бывшей Западной империи варварских королевств, была непререкаемым авторитетом в Средиземноморье на протяжении всего Раннего Средневековья.

Вместе с тем неудивительно, что империя в течение всей своей истории не раз испытывала вторжения врагов – персов, авар, славян, болгар, арабов, турок, которых привлекали богатства Константинополя, Фессалоник, Антиохии, Александрии и прочих византийских городов, выгодное торговое и политическое местоположение имперских земель. Протяженность границ империи и многочисленность ее врагов постоянно создавали опасность войны на несколько фронтов, что на практике означало гибель государства. В подобные моменты на помощь приходила византийская дипломатия со всевозможным набором уловок и приемов, чьи хитрость, коварство и умение расставлять подводные камни и сейчас являются притчей во языцех.

В рассматриваемый нами период – эпоху Крестовых походов, в дальнейшем ставшей роковой для некогда могучей империи – Византия столкнулась с потомками тех самых варваров, что некогда заселили бескрайние пространства на Западе. Однако это уже были не посольства к византийскому императору, подобные тому, что описал в знаменитом «Отчете о посольстве в Константинополь» Лиупранд Кремонский, а тысячи и десятки тысяч вооруженных людей, стремительно приближавшихся к столице. Там, где военная сила была бессильна, спасение было найдено в византийской дипломатии, для которой с конца XI века новым фактором стали крестоносцы, а затем и государства, основанные ими на Святой земле. Немногим более чем столетие дипломатия охраняла от притязаний западных пришельцев царственный город и империю.

Бросая ретроспективный взгляд на византийскую историю, нельзя не вспомнить 1204 год – дату взятия крестоносцами в ходе Четвертого крестового похода Константинополя и последовавшего за ним распада империи. Имея в виду уже это событие, можно понять, что взаимоотношения византийцев и крестоносцев были далеко не безоблачными. Значит, можно предположить, что в XII веке отношения между двумя сторонами как минимум испортились. Принимая во внимание все вышеуказанное и обозначая рамки нашей работы как 1096-1195 гг., т.е. от Первого крестового похода до момента соглашения Алексея III Ангела и Генриха VI Гогенштауфена о выплате Византией т.н. «алеманского налога» (ἀλεμανικόν), следует обозначить следующие исследовательские задачи:

Выявление фундаментальных принципов, на которых основывалась византийская дипломатия в своем диалоге с крестоносцами и их государствами (главным образом, Антиохийским княжеством);

Обозначить набор методов, которыми пользовалась византийская дипломатия по отношению к крестоносцам и их государствам;

Показать динамику в процессе взаимоотношений обеих сторон;

Решение поставленных задач приведет нас, в свою очередь, к намеченной цели – комплексное исследование византийской дипломатии по отношению к крестоносцам в указанный выше период.

Безусловно, ни одна работа не может быть признана научной, если автор в процессе написания не использовал ни источники, благодаря которым мы и знаем о тех или иных фактах, ни опыт предыдущих поколений историков, выраженный в написанных ими трудах, т.е. в историографии проблемы. К описанию оных мы и приступаем.

Корпус источников

Основными источниками, фактический материал которых будет использован в настоящей работе, являются исторические произведения и сочинения, полностью либо частично посвященные указанному периоду в истории Византии. Нужно указать, что для данного периода база источников, на основе которых можно написать работу, не слишком разнообразна. Главным образом, это крупные исторические произведения, сведения которых охватывают не одно десятилетие. Вместе с тем следует признать, что интересующий нас предмет исследования относится к политической истории, более других затрагиваемой в данных сочинениях.

Главнейшим, а в некоторых аспектах и единственным историческим источником по царствованию Алексея I Комнина является произведение-панегирик, написанное его дочерью Анной Комниной и названное в честь отца «Алексиадой»¹. Во многом «Алексиада» отличается от византийских произведений как «монументальной историографии», так и от произведений Пселла или Хониата² – образы Анны неоднозначны, подчас внешний вид не соответствует внутреннему миру, и в тот же момент лишены резко противоположных черт и бурных перемен. Главная цель Анны – увековечить память об отце и дать пример для назидания, чтобы «столь великие деяния не пропали для потомства»³.

Само произведение было написано, по всей видимости, в 1140-е годы⁴, т.е. более чем через 20 лет после смерти императора. Казалось бы, что можно сомневаться в этих ретроспективных данных. Однако сама Анна в качестве основы использовала сочинение своего мужа, кесаря Никифора Вриенния, в котором деяния Алексея были описаны до времени Никифора Вотаниата⁵. Более того, известно, что дочь императора обращалась в своих поисках и к императорским архивам⁶, откуда черпала нужную ей информацию. Здесь же важно учитывать ее положение члена царствующей династии – многие сведения Анна получала «из первых рук». Кесарисса уделяет много места в своем сочинении не только личности императора, но и его внутренней и внешней политике.

Что касается интересующей нас темы, то здесь «Алексиада» – поистине бесценный источник. Анна практически досконально описывает взаимоотношения Алексея I и крестоносцев Первого крестового похода, тонкую политическую игру императора с иноземцами. Подобная осведомленность автора вполне возможно связана с тем, что на момент прибытия крестоносцев к Константинополю ей было неполных 14 лет – по тем временам довольно взрослая девушка с более или менее осознанным взглядом на мир (напомним, что брачный возраст в Византии для девушек – 13-14 лет⁷) - Анна могла многие события просто помнить. Отношение же кесариссы к крестоносцам можно признать довольно тенденциозным – едва ли можно найти хоть одну положительную черту, которой она наделяет «франков». «Алчные до денег»⁸ - эту характеристику можно признать одной из безобиднейших для тех, «один вид которых наполняет отвращением»⁹ проницательную Анну.

Не менее важным источником по истории Византии 1118-1206 годов следует признать «Историю, начинающуюся с царствования Иоанна Комнина» Никиты Хониата, русское издание которой включает в себя два тома¹⁰. Цель написания своего сочинения для Хониата, судя по всему – демонстрация пользы истории для человека думающего и питающего «врожденную любовь к добру»¹¹. Вообще Хониат – большой мастер «психологического портрета», его герои далеко неоднозначны, а подчас и спорны – например, Мануил Комнин с одной стороны показан растратчиком и прелюбодеем¹², а с другой – вполне неглупым правителем и способным оратором¹³, т.е. человеком (и прежде всего человеком!), наделённым как пороками, так и добродетелями. К сожалению, время Иоанна Комнина у Никиты описано довольно кратко, тогда как царствования последних Комнинов и последовавших за ними Ангелом едва ли не перегружены ценными сведениями.

В подлинности данных «Истории» не приходится сомневаться по нескольким причинам. Во-первых, в начальных книгах произведения Хониат широко использовал сочинения Иоанна Киннама – секретаря Мануила Комнина и Евстафия Солунского, тогда как с 80-ых годов XII века историк описывает события, основываясь на том, что он сам видел и слышал¹⁴. Здесь же следует указать, что для конца XII века «История» Хониата является единственным современным этому периоду источником¹⁵, что лишь повышает ценность его сведений. Во-вторых, хотя Никита и не принадлежал к высшим чиновникам – «императорскому клану», но все же занимал довольно видное место в бюрократической лестнице¹⁶, т.е. знал не понаслышке как внутреннее, так и внешнее положение империи.

Что касается отношения к крестоносцами, то Хониат по большей части лишен снобизма, присущего Анне Комнине. Для него отнюдь не позорно признать род алеманов славным и даже царственным¹⁷, а шествующим по территории империи «воинам Христовым» историк не приписывает оскорбительные качества. Хотя иногда и Никита применяет излюбленный прием византийских историографов – наделить какой-либо народ одним, лишь ему свойственным нелицеприятным качеством. Так, о первой жене Мануила, Берте Зульцбах, историк пишет следующее: «При том имела, свойственный ее роду, характер непреклонный и была упряма»¹⁸. Много места Хониат уделяет и византийским отношениям с крестоносцами Второго и Третьего походов.

Кроме вышеупомянутых источников византийского происхождения, в нашей работе будут использованы отрывочные известия из «Полного свода всеобщей истории» арабского историка Ибн ал-Асира¹⁹ и произведения латинской литературы XII века «О странствовании Людовика VII, франкского короля, на Восток» Одона Дейльского²⁰.

Ибн ал-Асир, «единственный…настоящий историк своего времени»²¹, в своем монументальном труде оставил довольно любопытный рассказ о взятии крестоносцами Антиохии. Следует отметить, что историк продемонстрировал недюжинную информированность в этом отрывке. Так, он ознакомлен не только с подробностями осады и взятия города, но и с особенностями движения крестоносной армии по византийским владениям и Малой Азии. Даже суть переговоров Алексея Комнина и «воинов Христа» не осталась скрытой от ал-Асира. Безусловно, что данный источник весьма ценен для нашей работы.

Причиной, побудившей нас использовать в качестве источника отрывки из сочинения Одона Дейльского, секретаря и капеллана короля Франции, стало фактическое умолчание в «Истории» Никиты Хониата о пребывании в Константинополе Людовика VII во время Второго крестового похода. Важно заметить, что свои записки, позднее составившие вышеупомянутое сочинение, Одон, сопровождавший августейшую особу, регулярно посылал аббату Сугерию вплоть до лета 1148 года²², т.е. его сведения современны той обстановке, которую он описывал. Автор мастерски рисует обстановку недоверия, царившую между византийцами и подданными Людовика и мастерски прикрытую греческой ширмой гостеприимства и радушия, сообщает даже о планах латинян захвата столицы. Более того, Одон оставил нам замечательное описание Константинополя, основанное на игре контрастов.

Историография вопроса

Несмотря на всю важность изучения византийской дипломатии по отношению к крестоносцам, этот вопрос не привлек специального внимания отечественных исследований. Однако так или иначе эта сфера византийской внешнеполитической жизни была затронута в общих трудах по истории Византии и Крестовых походов. Разумеется, мы не ставили перед собой цель рассмотреть весь спектр трудов указанной проблематики. Остановимся лишь на некоторых работах, чье значение особо значимо.

Ф.И. Успенский, выдающийся отечественный византинист, уделил византийским взаимоотношениям с крестоносцами много места в своем фундаментальном труде «История Византийской империи»²³. Автор ставит феномен Крестовых походов в тесную связь с тяжелым внешнеполитическим положением Византии в конце XI века²⁴, послужившим дополнительным толчком к созданию крестоносного движения. Чрезвычайно ценна информативность обеих работ, их фактический материал. Важно и то обстоятельство, что историк пытается обрисовать внешнеполитическую конъюнктуру перед каждым Крестовым походом, вводя читателя в исторический контекст эпохи. Вместе с тем следует отметить, что, будучи по своему научному характеру позитивистом (автор сам пишет, что его целью было лишь дать «цельную систему»²⁵ истории Византии для читателей), Успенский не стремится к глубокому анализу каждого эпизода истории империи. Безусловно, это несколько снижает значимость исследования для нашей работы.

Работа А.А. Васильева «Византия и крестоносцы» (воспроизведена по изданию «История Византийской империи. От начала Крестовых походов до падения Константинополя»²⁶) представляет собой большой интерес и немалую пользу для исследования указанной проблематики. Автор указывает, что «изучение Восточной империи…необходимо для…всестороннего понимания как генезиса, так и самого хода развития Крестовых походов»²⁷. Большой заслугой автора нужно признать выявление изначальной противоположности планов крестоносцев и империи: если первые стремились к Святой земле, то для второй в этот период стояла задача расширения малоазийских владений, тогда как проблема обладания Палестиной для нее «была избыточной»²⁸. Также следует отметить и стремление историка к глубокому анализу истории Византии XII века (насколько это вообще возможно в обзорных трудах).

Фундаментальное исследование английского историка русского происхождения Д.Д. Оболенского «Византийское содружество наций»²⁹, хотя и не затрагивает византийские взаимоотношения с крестоносцами, вместе с тем дает немало полезной информации как по политической теории империи, так и по принципам византийской дипломатии. Немаловажен тот факт, что Оболенский ставит политическую теорию и дипломатию империи в тесную взаимосвязь, ставя вторую в несколько подчиненное положение по отношению к первой³⁰. Нужно указать и то, что автор помещает раздел по византийской дипломатии в главу «Факторы культурного проникновения»³¹, тем самым показывая культурную своеобразность имперской внешнеполитической линии. Исследованию византийской дипломатии историк посвятил и специальную статью, в которой глубже отразил ее методы и принципы³².

Коллективный труд «Культура Византии», второй том которого посвящен второй половине VII-XII веков³³, чрезвычайно полезен для изучения византийской дипломатии. Раздел, ей посвященный, включил в себя весь опыт отечественной и зарубежной историографии указанной проблематики. Дипломатию Комнинов З.В. Удальцова, автор очерка, характеризует как необычайно активную³⁴. Большое значение уделено и византийским дипломатическим практикам, что, очевидно, принесет пользу нашему исследованию.

«Крестоносцы на Востоке»³⁵ - труд видного отечественного медиевиста М.А. Заборова, подытоживший его опыт по изучению эпохи Крестовых походов. Глубокий внутренний анализ, кропотливость выбора данных, использование и критическое осмысление как западных и византийских, так и арабских источников – все это позволяет оценить работу как первоклассную. Значительное место автор посвятил рассмотрению и осмыслению византийской дипломатии, стараясь при этом показать динамику в отношениях обеих сторон.