19. Значение текста раскрывается только в контексте некоего ментального пространства.

При таком понимании знания о мире не бывают безличными {см.: 169; 209], вернее, бессубъектными и значение текста раскрывается только в контексте некоего ментального пространства, в рамках категоризации, присущей субъекту, социальной общности или человечеству как совокупному культурно-историческому субъекту. Позиция субъекта, его знания о мире имплицитно присутствуют при интерпретации знака и определяют эту интерпретацию, поэтому-то и несостоятельны попытки логической семантики выделить в рамках семиотического треугольника структуру знака безотносительно к субъекту-ннтерпретатору и к его целостной системе знаний о мире.

20. Человеческое восприятие и осознание мира, процессы его памяти, мышления и воображения вооружены и одновременно ограничены той конкретно-исторической системой значений.

С. 23 Человеческое восприятие и осознание мира, процессы его памяти, мышления и воображения вооружены и одновременно ограничены той конкретно-исторической системой значений, несущей в себе совокупный общественный опыт, которая присуща той или иной социальной общности, той или иной культуре. Общечеловеческие инварианты этих систем обусловлены сходством жизнедеятельности различных социальных общностей и народов, наличием общечеловеческой культуры.

21. Различии картины мира, формируемой у представителей той или иной языковой культуры.

С. 23-24 Представление об аналитической функции языка, об опосредованности восприятия и сознания субъекта системой значений и факт различия национальных языков по лексической семантике и грамматической структуре неизбежно приводит к выводу о различии картины мира, формируемой у представителей той или иной языковой культуры. “Различие языка - это не различные обозначения одного и того же предмета, а разные .видения его”,—полагает В. Гумбольдт, вводя в этом контек-// сте важное понятие языкового сознания народа [Гумбольдт В. Избр. труды по языкознанию. М., 1984., с 9]. Позицию В. Гумбольдта разделял видный лингвист Бодуэн де Куртенэ: “...без всяких оговорок можно согласиться с мнением Гумбольдта, что каждый язык есть своеобразное мировидение …”. /// С. 24 Например, социальная и психологическая дистанция между субъектом и человеком, которого он называет другом (freund), в немецком языке значительно короче, чем это зафиксировано в английском эквиваленте этого слова (friend), и ряд лиц, которых американец назвал бы друзьями, для немца попали бы в разряд знакомых. /// С. 24 В русском языке есть два различных слова “сознание” и “совесть”, происходящие от квазисинонимичных слов “знать” и “ведать”. Слово “сознание” было введено Карамзиным как калька при переводе латинского consciencia. В дальнейшем синонимичные слова “сознание” и “совесть” приобрели различные значения: в первом выделяется скорее познавательный аспект (“со-знание”), а во втором - чувства и переживания. В большинстве европейских языков такое различие отсутствует, и можно предположить, что в какой-то мере пафос французского Просвещения, связанный с представлением о том, что человеку достаточно объяснить этические нормы, чтобы он принял их и им следовал, обусловлен неразведением сознания и совести (знания и чувства). С. 24-25 в русском языке лексически выражено различие между понятиями “эффективность” и “эффектность”, отсутствующее, в частности, в английском // языке и позволяющее человеку, думающему по-русски, более тонко улавливать оттенки в форме и содержании выполняемого действия. Проводя сопоставительный анализ соэквивалентной в переводе лексики различных национальных языков, практически для любых слов можно выделить их неполное семантическое, коннотативное или ассоциативное соответствие, обусловленное культурными различиями. /// Еще более разительные языковые различия дает сопоставление грамматической структуры различных языков. С. 25-26 Когда мы наблюдаем объект, принадлежащий к классу, который мы именуем “камни” и который летит с небес на землю, пишет Э. Сэпир, мы непроизвольно анализируем это явление и разлагаем его на два конкретных понятия - понятие камня и понятие акта падения. Связав эти два понятия вместе с помощью формальных приемов, присущих английскому языку, мы заявляем: the stone falls. В немецком и французском языках необходимо выразить в слове камень еще и категорию рода - возможно, фрейдисты могут сказать нам, почему это слово в одном языке мужского рода, а в другом - женского; в языке чиппева мы не сможем построить это выражение, не указав, что камень является неодушевленным предметом, хотя нам этот факт представляется в данном случае совершенно несущественным. Если мы считаем категорию рода абсолютно несущественной, русский может спросить у нас, почему мы думаем, что необходимо в каждом случае специально указывать, понимаем ли мы этот камень или вообще какой-то объект определенно или неопределенно, почему для нас имеет значение различие между the stone и a stone. Индеец кватиутл из Британской Колумбии выскажет недоумение по поводу того, что мы не считаем нужным специально отразить факт видимости или невидимости этого самого камня для говорящего в момент говорения, а также указать, к кому ближе всего находится этот камень - к говорящему, к его слушателю или к какому-то третьему лицу... Мы считаем необходимым указать на единственность этого падающего объекта, а индеец кватиутл в отличие от индейца чиппева может от этого факта абстрагироваться и построить высказывание, одинаково верное и для одного и для нескольких камней. Более того, ему не нужно заботиться о том, чтобы указать время падения камня. В языке нутка комплексное явление типа падающего камня анализируется совсем по-другому. Про ка- // мень отдельно упоминать необязательно, а употребляется только одно слово, глагольная форма, причем практически она понимается не менее однозначно, чем английское предложение. Этот глагол состоит из двух основных элементов, первый из которых указывает на движение или положение камня или камнеподобного объекта, а второй выражает движение сверху вниз. Мы можем как-то приблизиться к пониманию этого слова в языке нутка, если допустить существование непереходного глагола типа “камнить”, отражающего движение или положение какого-то камнеподобного объекта. Тогда наше предложение “камень падает” можно представить в форме “камнит”.