§ 3. Кибернетика и дискуссии о науке управления

Во вступительном слове на юбилейной сессии Научного со­вета АН СССР по комплексной проблеме «Кибернетика» ака­демик А.И. Берг сказал: «В 40-е и 50-е годы группа деятелей науки увидела в кибернетике угрозу своему благополучию и приняла позу «правоверных» поборников материалистической философии. Это задержало перевод книги Н. Винера, а после ее издания породило поток литературы антикибернетического ха­рактера. Кибернетику называли «пустоцветом», «псевдонаукой», «служанкой империалистической реакции, направленной против марксистского учения». Все это серьезно затормозило при­менение математических методов в экономике».

В 1959 г. Аксель Иванович Берг организовал Научный совет по кибернетике при Президиуме АН СССР и стал общеприз­нанным главой кибернетики Советского Союза, По определе­нию Берга, кибернетика — это наука об оптимальном управле­нии сложными процессами, наука о повышении эффективнос­ти труда человека в организованном человеческом обществе.

После XX съезда партии с наступлением хрущевской «отте­пели» благодаря активности ряда ученых кибернетика получила «постоянную прописку» в науке СССР. В практическом исполь­зовании ее в управлении экономикой особенно большая заслу­га лауреата Нобелевской премии Л.В. Канторовича, который создал новую отрасль в математике, названную линейным программи­рованием, имеющую прямое отношение к экономике. Оно яв­ляется основой теории оптимального планирования и управле­ния ресурсами. За создание теории линейного программирова­ния и использование методов оптимального математического программирования в решении экономических задач Л.В. Канто­ровичу в 1975 г. была присуждена Нобелевская премия по эко­номике (совместно с американцем Т.Ч. Купмансом).

Признание кибернетики и применение ее в исследовании экономических процессов содействовали признанию науки уп­равления. В 60-е гг., несмотря на сомнения и возражения отдель­ных экономистов, необходимость такой науки можно было считать общепризнанной. Дискуссия принимает иное направление — о предмете и методологии этой науки. А. Гвишиани справедливо указывал, что методология науки управления — тема, наиме­нее освещенная в литературе, имеющая много «белых пятен», раскрытие которых в большей степени обусловливает развитие этой важной области знаний.

Отмечая роль кибернетики в развитии науки управления, В.Г. Афанасьев указывает, что особенность управления, уста­новленная кибернетикой, — его целесообразность, целенаправ­ленный характер. Цель — это тот конечный, заранее запрог­раммированный результат, на достижение которого направлено функционирование системы. Установление цели — исход­ный пункт, начало самого процесса управления. Цели управле­ния не предусмотрены кем-то или чем-то свыше, они имеют не какую-то сверхъестественную, а вполне реальную природу.

Свою позицию в той дискуссии мы сформулировали таким образом; понятие «управление» в широком смысле означает организацию процесса производства, распределения, обмена и потребления материальных благ как в масштабах всего общест­ва, так и в отдельных его сферах и звеньях. А «управление» в узком смысле означает выбор наиболее эффективной структу­ры управления и методов организации труда в отрасли, объеди­нении, предприятии и организации с учетом достижений на­уки и техники, особенно в области электронно-вычислитель­ных машин. Мы полагаем, что предметом науки управления про­изводством должны быть те вопросы, которые обычно имеют­ся в виду при определении содержания управления в узком смысле слова.

В отдельных исследованиях, посвященных управлению соци­алистическим производством, рассматривались вопросы, кото­рые являются предметом философии, политической экономии социализма, отраслевых и специальных экономических наук, математики. Иначе говоря, делались попытки включить в пред­мет науки весь комплекс проблем системы управления общест­вом. Если бы пытались создать такую науку, то она была бы не чем иным, как наукой, изучающей... все науки.

По мнению Д.Ю. Цивадзе, попытки создать новую науку мо­гут быть успешными, если наука находит свой предмет, отлич­ный от предмета старых наук, в рамках которых он не может подробно исследоваться. Кроме того, предмет должен иметь свою специфику, которая характеризовала бы наиболее существен­ные его свойства, и обладать внутренней однородностью.

Поэтому, по мнению автора, существенную роль должна иг­рать наука об управлении в более узком смысле слова: наука о специфической сфере организационной деятельности общества по координации всех звеньев, всех ячеек народного хозяйства и отдельных тружеников для достижения общей цели социалис­тического производства. Предмет этой науки — теория и мето­ды оптимального планирования, принципы экономического стимулирования, организационной системы руководства эко­номикой, задачи развития информации и ее материальной базы, разработка приемов обратного воздействия управляющих орга­нов на общественное производство на основе полученных сиг­налов, а также ряд других областей функционирования соци­алистической экономики.

Понятие науки управления в узком смысле этого слова в со­временных условиях можно сравнить с менеджментом, так как эти понятия в основном тождественны. В практической их ре­ализации решающее значение имеют такие экономические ка­тегории, как эффективность, рентабельность, прибыль и др. В этом направлении после XX съезда партии и в связи с призна­нием науки управления была проведена значительная работа.

В 1957 г. в Институте экономике АН СССР, а в 1958 г. в Мос­ковском государственном университете прошли дискуссии, по актуальным проблемам товарного производства и закона сто­имости при социализме. Несмотря на различия во взглядах от­дельных экономистов, наличие товарного производства при со­циализме и необходимость использования его законов и катего­рий со практике были общепризнанными. Ограничения, выска­занные в свое время по этим проблемам И. Сталиным, были признаны теоретически несостоятельными и практически вред­ными. Практические вопросы использования закона стоимости были рассмотрены академиком С.Г. Струмилиным. Его рекомен­дации использования стоимости на практике вполне могут быть использованы и в современных условиях. В полной мере со­храняет практическое значение и его методика различных вари­антов определения общественной и локальной производитель­ности труда. Струмилин подчеркивал, что метод определения индексов относительной производительности труда применим и при сопоставлении ее не во времени, а в пространстве. На­пример, при межреспубликанских и межрайонных сопоставле­ниях за базу сравнений целесообразней всего, конечно, принять средний уровень производительности труда по каждому отдельному производству и по всей их совокупности в. целом. В таком случае, сопоставляя полную трудоемкость в часах или стоимость в рублях любого продукта по каждой республике или району со средней его стоимостью по всей стране и учитывая, что производительность труда обратно пропорциональна сто­имости, мы из сопоставления стоимости легко определим и сравнительную производительность труда с территориальными колебаниями.

В связи с полной «реабилитацией» товарного производства и закона стоимости возникла проблема повышения роли прибы­ли в управлении экономикой. В этом отношении весьма важную роль сыграла статья Е. Либермана «План, прибыль и премия», в которой были поставлены весьма актуальные проблемы со­вершенствования управления на микро- и макроуровнях. Идеи автора были поддержаны другими учеными и практиками, многие отклики которых были опубликованы в газете «Правда». Так, по мнению академика В.С. Немчинова, показатель «валовая про­дукция» не в полной мере отражает результаты хозяйственной деятельности каждого производственного коллектива, так как он включает в свой состав стоимость полученного со стороны сырья, топлива, материалов. При планировании, основанном на этом показателе, оказывается выгодным использовать более дорогие материалы и услуги. Расходуя более дорогие материалы и пользуясь более дорогими услугами, оказывается возможным перевыполнение плана по валовой продукции. В результате ва­ловая продукция возрастает за счет промежуточного продукта. В целом же общество заинтересовано в росте конечного, а не промежуточного продукта.

В результате дискуссий наука управления заняла достойное место в официальных партийных и государственных документах. Например, в материалах XXIV съезда КПСС говорится, что уз­ловой вопрос экономической политики партии — это совершен­ствование системы управления экономикой. Речь идет, по суще­ству, о том, как лучше организовать деятельность общества по ускорению экономического и социального развития, обеспе­чить наиболее полное использование имеющихся возможнос­тей, еще теснее объединить трудящихся для достижения глав­ных целей. Следовательно, вопросы управления затрагивают не только узкий круг руководителей и специалистов, но и все партий­ные, советские, хозяйственные организации, все коллективы трудящихся. Это означает, что улучшение управления — состав­ная часть всей деятельности партии по руководству экономи­кой.

ГЛАВА VIII.

РЕФОРМЫ 1965 И 1979 ГГ.

ВОЗВРАТ К ОТРАСЛЕВОЙ СИСТЕМЕ УПРАВЛЕНИЯ И КРИТИКА ЗАТРАТНЫХ МЕТОДОВ ХОЗЯЙСТВОВАНИЯ (Л.И. БРЕЖНЕВ, А.Н. КОСЫГИН, В.С. НЕМЧИНОВ, Н.А. ТИХОНОВ)

§ 1. Реформа системы управления экономикой 1965 г. и ее недостатки

После Н.С. Хрущева высший партийный пост занял Л.И. Бреж­нев, а правительство возглавил А.Н. Косыгин, бывший первый заместитель Хрущева, который официально занимал и пост председателя Совета Министров СССР. Уже через месяц после отправки Хрущева на пенсию были восстановлены сельские рай­комы партии и отменено его решение о разделении обкомов партии на промышленные и сельские.

В сентябре 1965 г. на Пленуме ЦК КПСС было принято реше­ние о проведении реформы по улучшению системы управления экономикой, в связи с чем были изданы следующие постановле­ния правительства:

• «Об улучшении управления промышленностью»;

• «О совершенствовании планирования и усилении экономи­ческого стимулирования»;

• О передаче дополнительно на решение Советов Министров союзных республик вопросов хозяйственного и культурного стро­ительства»;

• «Об утверждении Положения о социалистическом государст­венном производственном предприятии».

В постановлении «Об улучшении управления промышленнос­тью» намечались ликвидация территориальной системы управ­ления и возврат к отраслевой системе. В нем предусматривалось упразднение Высшего совета народного хозяйства СССР; рес­публиканских советов народного хозяйства; советов народного хозяйства экономических регионов.

Было образовано 11 союзно-республиканских и 9 союзных министерств. Госплан СССР был преобразован в союзно-рес­публиканский орган. На республиканские госпланы возлагалось обеспечение территориального планирования развития промыш­ленного производства при отраслевом принципе управления и рассмотрение вопросов межотраслевого характера относитель­но промышленности, расположенной на территории союзной республики.

Как оправдавшие себя были сохранены существующие в эко­номических районах органы материально-технического снабже­ния по территориальному принципу с сетью специализирован­ных складов и баз для снабжения всех предприятий и организа­ций региона. Для руководства ими был образован союзно-рес­публиканский Госкомитет СССР по материально-техническо­му снабжению, а в союзных республиках были созданы главные управления материально-технического снабжения, имевшие двойное подчинение — Совету Министров республики и союз­ному Госкомитету.

Предлагая меры по совершенствованию планирования и уси­лению экономического стимулирования, А.Н. Косыгин утверж­дал, что показатель объема валовой продукции не ориентирует предприятия на выпуск изделий, действительно необходимых народному хозяйству и населению, и во многих случаях препят­ствует улучшению ассортимента и качества продукции. Вместо показателя «валовая продукция» предложено использовать в планах предприятий показатель «объем реализованной продукции». Вы­полнение заданий по реализации продукции заставит пред­приятия уделять больше внимания ее качеству, поскольку пред­приятие, выпускающее продукцию низкого качества, будет ис­пытывать затруднения в ее реализации и, следовательно, не сможет выполнить план. При существующем же порядке оценки де­ятельности предприятия по выпуску валовой продукции такое предприятие считалось бы выполнившим план.

Совершенствование экономического стимулирования вклю­чало улучшение системы ценообразования и улучшение систе­мы оплаты. Оно проводилось, с одной стороны, путем центра­лизованного увеличения ставок заработной платы и складов, с другой стороны — за счет более широкого использования ча­сти доходов предприятия для материального стимулирования.

С этой целью на предприятиях были образованы фонды эко­номического стимулирования:

1. Фонд материального поощрения. Отчисления в этот фонд производятся в результате увеличения объема реализованной продукции, повышения производительности труда, снижения себестоимости продукции, повышения качества продукции и других экономических показателей. Средства фонда могут ис­пользоваться на премирование рабочих, инженерно-техничес­ких работников, служащих и других категорий работников по устанавливаемым премиальным системам.

2. Фонд социально-культурных мероприятий и жилищного стро­ительства. Средства этого фонда используются на строительство и капитальный ремонт жилых домов, детских дошкольных уч­реждений, профилакториев, столовых и буфетов на предприя­тиях, а также для долевого участия предприятий в совместном строительстве жилых домов и объектов культурно-бытового на­значения.

3. Фонд развития производства создается за счет амортизаци­онных отчислений, предназначенных для полного восстановле­ния основных производственных фондов; прибыли (экономии от снижения убыточности); выручки от реализации выбывшего и излишнего имущества, числящегося в составе основных фон­дов, за вычетом расходов, связанных с его ликвидацией.

Средства этого фонда могут использоваться для финансиро­вания нецентрализованных капитальных вложений по внедре­нию новой техники, механизации и автоматизации производ­ства, модернизации оборудования, обновлению основных фон­дов, приобретению грузового транспорта, предназначенного для технологических целей, совершенствованию организации про­изводства и труда, включая, в частности, приобретение счет­ных и пишущих машин и других средств механизации управ­ленческого труда.

В итоге постановлением о реформе предусматривалось оцени­вать результаты деятельности предприятий по реализованной продукции, полученной прибыли (рентабельности производства) и по выполнению заданий по поставкам важнейших видов про­дукции.

В связи с возвратом к отраслевой системе управления важное значение имело постановление «О передаче дополнительно на решение Советов Министров союзных республик вопросов хо­зяйственного и культурного строительства», в котором, в част­ности, предусматривались:

• участие республик при разработке планов предприятий союз­ного подчинения, расположенных на территории республик;

• рассмотрение проектов союзных ведомств, связанных со стро­ительством или расширением союзных предприятий на терри­тории республики;

• использование для нужд республики до 50% сверхплановой

• продукции;

• утверждение планов для предприятий республики, продук­ция которых потребляется на месте.

Значительно были расширены права республик в области труда и зарплаты — они могли теперь разрешать применение аккорд­ной оплаты, устанавливать тарифные ставки, сетки и схемы должностных окладов.

По существовавшим в то время критериям оценки хозяйственной деятельности реформа 1965 г. дала позитивные результаты. С 1965 •по 1970 г. валовой общественный продукт увеличился на 42% против 37% в предыдущем пятилетии. Национальный доход со­ставил соответственно 41 и 32%, продукция сельского хозяйства — 21 и 12%, розничный товарооборот — 48 и 34%. В ходе реформы продолжалось начатое Хрущевым сближение темпов роста продукции групп «А» и «Б». В 1966—1970 гг. их рост соста­вил 51 и 49% против 58 и 36% в 1961—1965 гг. Удерживались и темпы строительства жилья, достигнутые при Хрущеве.

В следующей пятилетке, однако, общие показатели развития народного хозяйства заметно снизились: среднегодовые темпы роста валового общественного продукта — с 7,4% в 1966— 1970 гг. до 6,3% в 1971 — 1975 гг., произведенный национальный доход — соответственно с 7,8 до 5,7%, продукция промышлен­ности — с 8,5 до 7,4%, продукция сельского хозяйства — с 3,9 до 2,5%, производительность общественного труда — с 6,8 до 4,5%, реальные доходы на душу населения — с 5,9 до 4,4%, розничный товарооборот — с 8,2 до 6,3%, объем реализации бытовых услуг населению — с 16,3 до 10,4%.

Тем не менее темпы роста объема производства и националь­ного дохода хотя и снизились, но по сравнению с Западом ос­тавались высокими. В то же время уровень материального благо­состояния, который был и ранее ниже, чем в развитых стра­нах, неуклонно снижался — и это вполне закономерно, так как реформа вопреки ожиданиям не способствовала интенсивному развитию советской экономики.

Почему? На этот вопрос однозначного ответа не существует. Причин, объективных и субъективных, немало, и они «заслуживают самостоятельного рассмотрения. Одной из них было то, что решение намеченных реформой задач было непоследователь­ным и не доводилось до конца. Реформа, например, намечала расширение самостоятельности предприятий и сокращение числа утверждаемых им показателей — на практике же число послед­них возросло, а самостоятельность еще больше была ограниче­на; реформой предусматривалось прекратить частые изменения утвержденных планов, а также изменения отдельных показате­лей плана без соответствующего уточнения других показателей, а на практике количество изменений утвержденных планов рез­ко возросло. Годовые планы уменьшались с целью повышения возможности их выполнения. Была изобретена даже знаменитая в ту пору формулировка: «Пятилетний план выполнен по сумме годовых планов». Так «облагораживалось» невыполнение пятилетних заданий. Корректировки планов приняли всесоюзный размах и вольно или невольно порождали «плановую анархию».

Примерно такая же ситуация сложилась и с выполнением, а точнее, невыполнением, договорных обязательств. Снизилась ответственность транспортных организаций за своевременную доставку и сохранность грузов.

К сожалению, перечень мероприятий, намеченных, но не реализованных на практике в ходе реформы, можно продол­жить. Более того, некоторые важные положения реформы вооб­ще были преданы забвению — например, создание заинтересо­ванности у коллективов предприятий в принятии более высо­ких плановых заданий и всемерное повышение качества про­дукции как одна из главных задач. Повышение качества продук­ции и принятие более высоких плановых заданий противоречи­ли интересам предприятий и отраслей.

С целью расширения самостоятельности предприятий плано­вым органам было предложено повысить уровень технико-эко­номического обоснования планов путем разработки и внедре­ния в планирование прогрессивных нормативов и балансовых расчетов — балансов производственных мощностей и норма­тивных сроков их освоения, нормативных режимов работы обо­рудования, норм расхода материалов, сырья, топлива и элект­роэнергии, нормативов трудовых и денежных затрат. Однако вместо нормативного планирования на практике еще шире стали при­меняться «среднепотолочные» методы округления на базе «дос­тигнутого уровня». Расход ресурсов на единицу продукции в погоне за объемом в рублях зачастую планировался выше фактического уровня в предшествующем периоде.

Вместо намеченного приближения цен к уровню общественно необходимых затрат на практике прочно укоренялся затратный принцип ценообразования на базе индивидуальных затрат. Еще хуже была ситуация с выполнением целей реформы в сфере материально-технического снабжения. Намечаемые прямые длительные связи между производителями и потребителями не были осуществлены. Задание «организовать оптовую торговлю средствами производства» было сорвано. Не было установлено и рационального сочетания коллективных и общественных интересов.

В ходе реформы вместо показателя «валовая продукция» был введен новый оценочный стоимостной показатель — «объем реализованной продукции». Этот показатель имел определен­ные достоинства по сравнению с валом, но сохранял основные недостатки последнего, добавляя к ним свои собственные. Что же представляет собой объем реализованной продукции, или просто реализация? Реализация — это проданная валовая про­дукция, за которую деньги уже поступили на расчетный счет предприятия. Однако если объем валовой продукции будет не­большим, то откуда возьмется большая реализация? Поэтому погоню за объемом реализации нельзя отделять от погони за валом. К тому же важно отметить, что объем реализованной про­дукции исчислялся в текущих ценах, а темпы измерения роста объема производства и производительности труда надо опреде­лять в неизменных ценах, следовательно, снова надо было ис­пользовать валовую (товарную) продукцию. Поэтому одной из важнейших причин невыполнения принципиальных положений реформы 1965 г. является сохранение затратных измерителей экономического роста и повышение их роли в оценке работы хо­зяйственных звеньев всех уровней экономической пирамиды.

Положение еще больше обострялось в связи с использованием принципа планирования от достигнутого уровня: чем выше полу­ченные результаты, тем выше план на предстоящий период. По­этому внедрение достижений научно-технического прогресса, позволявших выпускать более дешевые изделия аналогичного назначения, было просто противопоказано. Дорогие новинки внедрялись, а дешевые отвергались под любыми, порой самы­ми благовидными, предлогами.

Следующей серьезной причиной, тормозящей интенсифика­цию производства, было сохранение порочного метода опреде­ления фонда зарплаты от объема валовой (товарной*) продук­ции. Такой «порядок» планирования фонда зарплаты способ­ствовал тому, что одобренный в тот период ЦК КПСС щекинский метод: больше продукции с меньшим числом рабочих! — перестал применяться. Изначально щекинский эксперимент ос­новывался на «трех китах»: стабильный на ряд лет план произ­водства, как бы замороженный на тот же срок фонд зарплаты и свободное право распоряжаться ее сэкономленной частью для поощрения работников за интенсификацию труда. Такие гаран­тии текинские химики имели в самом начале становления ме­тода. Потом началась обычная корректировка планов и фондов, и щекинцы, имея лучшие в отрасли производственные показа­тели, оказались в крайне затруднительном финансовом поло­жении. Достигнутая к концу года экономия фонда зарплаты со­кращала «базу» для нового плана, и фонд на каждый последую­щий год оказывался урезанным. В годы 9-й пятилетки фонд зар­платы был уменьшен на 3 млн. руб.

Округленно-уравнительный принцип планирования фонда зарплаты приводил к тому, что сокращение численности людей автоматически уменьшало и фонд зарплаты. Объясняя, почему заводы не избавляются от прогульщиков, директора поясняли, что прогулы не оплачиваются, в связи с чем накапливается оп­ределенная сумма для поощрения хороших работников, а при увольнении прогульщиков они «уносят» с собой и среднюю зар­плату.

И, наконец, еще одной серьезной причиной неудач реформы было сохранение принципа определения расхода материальных ресурсов на тысячу (миллион) рублей валовой продукции (прин­ципа «миллионника»). Чем больше материальные затраты, тем «законнее» основания для получения более высокой цены. Не­уклонный рост расхода материальных ресурсов на единицу из­делия и на единицу мощности, скажем, трактора, автомобиля, маскировался опережающим ростом цены. Поэтому повышение материалоемкости конкретных видов продукции в отчетах вы­глядело как снижение последней.

В постановлении о реформе 1965 г. записано, что при подго­товке новых оптовых цен надо исходить из необходимости «воз­мещения всем нормально работающим предприятиям издержек производства и получения ими прибыли в размерах, обеспечи­вающих, как минимум, плату за производственные фонды и создание устанавливаемых настоящим постановлением фондов предприятия». А что значит «нормально работающие»? Такое безразмерное определение издержек производства привело к забвению норм расхода материалов и нормативной трудоемкос­ти, а в конечном счете к игнорированию трудовой теории сто­имости. Практически цены устанавливались на базе индивиду­альных затрат. Расход материальных и трудовых ресурсов на единицу одинаковых изделий на отстающих предприятиях был значи­тельно выше, чем на передовых. Расточительство стало нормой.

К «нормальному» расточительству, порожденному сохране­нием и усилением господства «свергнутого» вала, следует доба­вить и собственные пороки нового показателя — объема реали­зации. Наиболее серьезным из них было ухудшение платежной дисциплины. Новый показатель вызвал цепную реакцию непла­тежей в народном хозяйстве. В план объема реализованной про­дукции включались лишь те суммы, которые уже поступили на расчетный счет предприятия за поставленную заказчикам про­дукцию. Довольно частыми бывали случаи, когда завод соглас­но договору поставлял своему партнеру продукцию, а у того не было денег для оплаты; поставщик, не получивший своевре­менно деньги за свою продукцию, не мог рассчитаться со свои­ми поставщиками, а те — своими, т.е. образовывалась цепочка срыва платежей. В конце месяца все, начиная с директора и кончая специальными гонцами в разные концы нашей необъятной Ро­дины, занимались «выколачиванием» денег. Наряду со снабжен­цами-толкачами, специализировавшимися на отоваривании вы­деленных фондов и нарядов, появились толкачи образца 1965 г. по сбору денежных долгов. (Использование этого опыта ныне представляется весьма актуальным.)

Указанные недостатки с годами становились все более яв­ственными, а их негативные последствия приводили к возрас­тающему расточительству. В печати все более активно начали появляться критические отзывы о затратной системе управле­ния экономикой.