2. Нормы повседневной жизни китайцев

На основе конфуцианства были выработаны критерии для оценки всех поступков, от бытовых до государственных. Так, от мужчины требовалось неукоснительное выполнение обязанностей, несение службы, подчинение главе рода. Женщина должна была быть всегда смиренна и послушна мужу, свекру и свекрови, ее главная обязанность - заключалось в служении мужу, усердии в труде и продлении рода. От нее не требовалось выделяться умом, талантами, красноречием или остроумием, от нее не требовалось даже ни красоты, ни привлекательности. Идеалом женщины была покорная жена, го­товая следовать за своим господином даже в могилу.

Строгой регламентации подвергалась вся жизнь древних китайцев. На­пример, торговцам и ростовщикам - как бы богаты они не были - запреща­лось одеваться в парчовые и шелковые одежды, носить оружие, ездить по улицам города в колеснице или верхом. Все это было привилегией земельной аристократии, но даже и их в любое время по указу императора могли пере­местить из одного имения в другое, лишить имущества, а то и жизни.

В театральных сюжетах, как и в целом в китайском искусстве, отрази­лось отношение китайцев к жизни и китайская концепция счастья. Они счи­тали, что реальная жизнь - это и есть основная и по сути единственная жизнь, которую следует ценить и которую надо устроить как можно лучше, в соответствии с великими заповедями мудрецов древности.

По их представлениям, теоретически счастье доступно каждому, а практически очень немногим и является наградой за терпенье, труд, рвение, способности, важнейшей из которых была способность соответствовать сво­ей социальной роли. Если же судьба не была щедрой к человеку, его учили довольствоваться малым, наслаждаться тем, что у него есть. Так сформиро­валась ориентация на спокойную жизнь, без суеты и честолюбивых устрем­лений, на довольство малым и безусловный примат морального над матери­альным. Такие установки с успехом гасили излишнюю инициативу тех, кто стремился к лучшему и большему. Результатом было постепенное замедле­ние темпов развития самобытной китайской цивилизации.

Символом счастья в Древнем Китае была Летучая мышь (фу). Пять ле-1-учих мышей означали много счастливых благ, прежде всего долголетие, бо­гатство, здоровье, благонравие и естественная смерть.

Национальный характер китайцев

Одним из лучших произведений, освещающих национальные обычаи и

национальный характер китайцев, считается книга английского миссионера Джона Макговена «Китайцы у себя дома» (1909г.)

По мнению Макговена, китайцы — народ таинственный, странный и непонятный для европейцев. Их мышление полно необъяснимых противоре­чий.

Главное для китайца — «не потерять лицо». Поэтому, например, уво­ленный китаец будет всюду говорить, что он сам отказался от высокоопла­чиваемой работы, потому что не хотел служить бесчестному хозяину, и его собеседники станут с серьезным видом одобрять его решение, хотя на самом деле всем ясно, что его просто уволили.

И наоборот, всякие знаки внимания, подчеркивание заслуг доставляет китайцу особую радость. Так, по древнему обычаю, наивысшим знаком по­чета и уважения к начальнику является преподнесение ему «зонтика от тыся­чи лиц». Для этой цели делается специальный большой зонтик, из красного шелка, с надписями и именами дарителей.

Макговен с удивлением отмечает, что китайцы, проявляя большую за­боту о чести и достоинстве семьи, вместе с тем во внутрисемейной жизни обращают мало внимания на создание домашнего уюта. При этом непри­глядность жилища никого не смущает, несмотря на то, что в Южном Китае окна распахиваются настежь с утра и все, что происходит в доме, видно сна­ружи. Европейца удивляет и то, что китайцы ведут себя в быту чрезвычайно шумно. Разговаривая со стоящим рядом человеком, они кричат так, что слышно на другой стороне улицы. Школьники учат уроки большей частью вслух, стараясь при этом голосить как можно громче.

По мнению Макговена, китайский национальный характер отличают гакиз черты, как добродушие, юмор, отсутствие искренности, доходящее почти до лживости, терпение, настойчивость, невероятная; работоспособ­ность и трудолюбие.

Терпение и настойчивость китайцев поражают европейцев. Целыми годами они могут питаться такой пищей, до которой никогда не прикоснулся бы европеец. В то же время он будет исполнять самую тяжелую работу, ка­кую только можно себе представить без всяких праздников и отпусков.

Настойчивость китайцев нередко превращается в упрямство, которое весьма раздражает европейцев. Магковен пишет, что если вы заказываете что-нибудь китайцу и подробно объясняете ему, как должен быть исполнен ваш заказ, он вам моментально возражает и предлагает сделать иначе, если ему не нравится ваш план. При этом китаец моментально уступает, если вы решительно обрываете его и приказываете сделать по-вашему. На каково же будет ваше изумление и досада, когда он принесет ваш заказ и оказывается, что он все-таки сделал по-своему. На ваше недоумение, он невозмутимо от­ветит: «А я думал, что, по-моему, будет лучше».

Китайцы, по мнению Макговена, способны странным образом совме­щать огромную работоспособность и трудолюбие с весьма небрежным вы­полнением работы. Китайцы, по его утверждению, ко всякой работе относятся «спустя рукава». Так, ваш заказ приносят обыкновенно через несколько дней после срока и вдобавок небрежно исполненный. Прислуга то и дело за­бывает то, что ей надо исполнить. Обещанная плата в срок не вносится. И так во всем.

Особенное восхищение вызывает у Макговена выносливость китайцев. Они, по сравнению с европейцами поразительно неприхотливы, способны переносить любые лишения, легко приспосабливаются к природным услови­ям, так что, где европейцы давно погибли бы, китаец остается здоровым и невредимым. Поэтому китайцев можно встретить повсюду.