Глава шестая. Право в судьбе людей

1. Право как цель

1. Выводы, столь существенные в современную эпоху. Здесь, в завершающей главе книги, обратимся к положениям философа, идеи которого (вместе с философскими положениями И.А. Покровского) определяют философское кредо данной работы, — к идеям о праве Канта.

По утверждению Канта право в мироздании, в существовании, в бытии и развитии человечества представляет собой цель общества, находящегося в гражданском состоянии1.

Кант утверждает нечто большее. Под углом зрения обосновываемых им мировоззренческих позиций, гражданское устройство, воплощающее право, которое "само по себе есть цель", составляет, "безусловный и первейший долг во всех вообще внешних отношениях между людьми"2. В другом месте философ говорит о том, что право выступает для людей в качестве их "долга и надежды"3, а само оно, право, — это "высший принцип, из которого должны исходить все максимы, касающиеся общества"4 и что оно, право, призвано получить в обществе "верховную власть"5. Наконец, по словам Канта, право в том виде, в каком его представляет философ (подробнее об этом разговор — дальше), — это самое святое, что есть у Бога на земле6.

Что дает основание для подобной высокой оценки права?

Конечно, прежде всего — тот смысл права, который вытекает из его характеристики как объективированного бытия разума (чистого права) и его особенностей как права человека.

Представляется весьма существенным в этой связи принять во внимание и другой момент. По мысли Канта право как " цель, которая... сама по себе есть долг", представляет собой "высшее формальное условие ( conditio sine qua non) всякого другого внешнего долга"1.

Но если право — это "высшее формальное условие" всякого другого внешнего долга в области внешних отношений, то это означает:

В о — п е рв ы х, что ничего другого от гражданского общества в целом не требуется. Все "другое", прежде всего — достижение личного счастья, благополучие человека и т.д. — это уже дело, главным образом, самого человека, его активности, творчества. Конечно, общество призвано создать для людей известные предпосылки, условия, устранить существующие и возможные препятствия, стоять на страже общечеловеческих ценностей, оказывать людям при необходимости определенное гуманитарное содействие. Но после того, как определены (на основе всеобщего правового закона) и сохраняются границы свободы, главное, от чего зависит достижение счастья, других личных целей человека, — это его активность, напряженная творческая работа, ответственность за дело, его успех;

и, в о — в т о р ы х, в условиях, когда в соответствии с требованиями гражданского общества каждому определяется "свое" и это "свое" ограждается от посягательств каждого другого, человек становится обладателем прочной и твердой опоры для своей активности, творчества, самостоятельной деятельности. Это "свое" при надлежащем правовом развитии, когда складывается право человека (право людей), получает на основе публичных принудительных законов реальное бытие в виде защищаемых государственной властью субъективных прав, реализуемых при необходимости государственной властью.

Весьма точен в своих определениях Т.И. Ойзерман, когда пишет: "таким образом, достижение гражданского, управляемого правовыми законами общества, в котором каждый гражданин свободен в границах, определяемой свободой его сограждан, составляет высшую задачу человечества, решение которой создает основу для развития всех присущих человеческой природе творческих задатков"1.

К сказанному можно добавить и такой еще штрих, который в данной работе представляется возможным только обозначить. Вступление человечества в XIX в. в эпоху либеральных цивилизаций, ознаменовав гигантский шаг человечества вперед и породив великие романтические надежды, уже в следующем, ХХ веке, особенно — в середине и к концу его, обернулось нарастающими разочарованиями. Эти разочарования в немалой степени затронули институты политической демократии, парламентаризма, системы свободных выборов, при помощи которых (а чаще — под прикрытием которых) в ряде стран устанавливались диктаторские, тиранические режимы власти, поддерживались авторитарные политические структуры. И в такой обстановке разочарований, порожденных, на мой взгляд, неукротимостью и коварством власти, все более и более крепнет убежденность о великом предназначении права и в политической сфере — в том, что, возможно, именно праву человека (праву людей) и соответствующему ему правовому гражданскому устроению суждено стать достойным продолжением современной политической системы, вбирающим из нее все положительное на последовательно правовой основе. Словом, с какой стороны к проблемы не подходи, логика мысли, основанная на идеях Канта возвращает нас к его положению о праве как цели.

В данном месте есть основание еще раз обратиться к кантовскому пониманию "формы", которое во многом предопределяет сами подходы к рассмотрению ценности права. Приведу — как и ранее — суждения на этот счет М. Мамардашвили. "Значит, — пишет автор, — для Канта проблема не в том, чтобы хорошо устроить жизнь, — должна быть форма, такая (внимание! — С.А.), чтобы не содержала в себе оснований зла и несчастья."1.

Таким образом, право для людей, их жизни и судьбы, выступает и как основа возвышения личности, и как опора активности, творчества человека, и как его убежище от зла и несправедливости — гарантия свободы и ограждение от бед. Другой, равноценной и равновеликой по значимости для человека цели, к которой во имя человека, его благополучия и счастья, могло бы стремиться общество, просто нет.

2. Доводы "от противного". Только что высказанные соображения о праве как цели общества могут быть дополнены и доводами "от противного". Здесь весьма показательны фактические данные и вытекающие из них очевидные предположениями о том, что происходит с человечеством, с людьми, когда точно не определяются и не сохраняются границы свободы. И когда сообразно такой бреши в организации жизни людей в суровых условиях земной жизни каждому достаточно строго не определяется или вовсе не определяется "свое" и это "свое" не ограждается от посягательств каждого другого, что влечет за собой крайне негативные последствия в любых социальных условиях и на всех уровнях человеческой жизнедеятельности.

Такие негативные последствия весьма очевидны на бытовом, житейском уровне и в сфере обычных процессов жизнедеятельности. Это — отсутствие при недостаточном или ущербном праве должного порядка в общественной жизни, ее дезорганизация, а порой и крайние ее проявления — анархия, вольница, война всех против всех, в известных областях — и негативные последствия совсем иного рода: утрата активности, бездеятельность, иждивенчество. Последствия — особо острые, болезненные, разрушительные в обстановке, когда отсутствуют или не обрели должной силы другие факторы, порождающие стимулы к активной деятельности, бремя и ответственность, — такие, как частная собственность в производстве, требования конкурентной рыночной экономики.

Очевидны негативные последствия при отсутствии или недостатках права также и в политической области. Исторический опыт свидетельствует, что везде и всегда режимы диктатуры и тирании торжествовали в условиях неразвитых или ущербных юридических систем. Или — что не менее пагубно — в условиях, когда сохраняется неадекватное право, что, кстати сказать, во всем букете указанных правовых негативов и случилось в России в конце ХХ в., в тяжкие годы российских реформ.

Но, думается, по рассматриваемому вопросу можно высказать предположение, пусть и с известными интонациями гиперболы, более тяжкого свойства.

Кант с симпатией цитировал известное изречение древнеримского права — "Fiat iustitia, periat mundus" (Да свершится правосудие, пусть даже погибнет мир).

Иногда этой формуле придается сугубо нравственно-назидательный смысл. Между тем она имеет прямое логически-содержательное значение (его придерживался Кант1). Ибо есть нечто более страшное и трагическое, нежели "просто гибель" мира. Это — как можно предположить — мир без права, где не свершается и не торжествует правосудие, — общество, которое тоже в крайних вариантах бесправия обречено на гибель, но гибель в ничем не оправданных и нескончаемых страданиях и мучениях людей, вызванных хаосом произвола и вседозволенности.

Вот и выходит, что альтернативой праву в человеческом обществе в крайних вариантах такого предположения являются самые негативные последствия, быть может, гибель человеческого общества, брошенного в бездну бесправия, а отсюда — страданий и мучений, вакханалии произвола и насилия. Общество без права — общество, не только утратившее важнейшие опорные пункты и смысл своего существования, но и вставшее на путь самоуничтожения. Не случайно Кант говорил о том, что "наибольшая и наисильнейшая беда коренится скорее в бесправии людей, чем в их несчастии"2.