3. Логика права как предмет правовой теории

1. Две ступени (аспекта) общей теории права. Характеристика правовых явлений на новом, "философском" уровне требует переосмысления содержания и профиля общетеоретических правовых разработок, самой их структуры.

Суть дела — в том, что сложившаяся в правоведении традиционная общая теория права, сосредоточивающая "выведенные за скобки" отраслевых наук данные (о субъективном права, объектах права, юридических фактах, юридических конструкциях и т. д), — это часть аналитической юриспруденции, призванная раскрыть "анатомию" правовой действительности, — наука, как уже говорилось, атомистического профиля, нацеленная на своего рода анатомическое препарирование правовой материи, анализ ее элементов, "атомов".

Именно в таком ключе в первой части книги, наряду с некоторыми общенаучными сведениями, и были кратко изложены сведения из общей теории права, т.е. освещены "выведенные за скобки" общие для всех отраслей вопросы догмы права — строение позитивного права (нормы права, правоотношения, элементы правоотношений), его внешние формы (законы, юридическая техника), юридические феномены, связанные с его действием, реализацией (акты применения, способы толкования).

Использование новейших философских представлений позволяет, как уже отмечалось, и здесь, на аналитическом, точнее — атомистическом уровне углубить наши представления о правовой материи. Например, о структуре субъективного права, об особенностях отдельных правоотношений и т. д. Да и кратко отмеченные в первой части книги особенности соотношения отдельных отраслей права — фундаментальных, специальных, комплексных [1.2.3.] выражают весьма утонченные структурные соотношения в позитивном праве, его анатомию; хотя такого рода структурные соотношения во многом уже сопряжены со своеобразием позитивного права как институционного нормативного образования, его особой юридической логикой. Об этом — дальше.

И все же главное, что характеризует влияние передовых философских представлений на содержание общетеоретических правовых разработок, заключается в том, что здесь, наряду с углублением данных аналитического порядка, уже в иной плоскости серьезно меняется сам профиль общетеоретических исследований. Исходные "атомы" догмы права и в данной, новой плоскости остаются теми же самыми — юридические нормы, субъективное право, юридические факты и др.. Но рассматриваемые под углом зрения системных и "механизменных" характеристик, они как бы сцепляются, выражают уже процессы в праве, что-то близкое к технологии (или даже, если угодно, к "социальной физиологии") в области правовой действительности.

Во всяком случае, здесь перед нами предстают не аналитическая юриспруденция в традиционном смысле, не атомистический срез правовых феноменов, не просто фотографический слепок с существующих фактов (пусть и "выведенный за скобки" материал отраслевых дисциплин), а, напротив, юриспруденция синтеза, органических связей и интегрированных образований (механизм правового регулирования, типы регулирования и т д.).

Может сложиться даже впечатление, и к такого рода взглядам некоторое время тому назад был близок автор этих строк, что рассматриваемый "философский" уровень осмысления правовых явлений сам по себе образует особую, наиболее высокозначимую дисциплину в правоведении — философию права. Более подробное изучение проблемы показало, однако, что общая теория права, неизменно опираясь на "выведенные за скобки" материалы отраслевых дисциплин, не образует философию права в высоком значении этого понятия, а в целом, по своей основе остается в рамках юридического позитивизма. Она в конечном счете так или иначе целеустремлена на решение практически-значимых вопросов жизни общества (законодательства, юридической практики, правовой культуры, правового обучения и просвещения, иных проблем правовой политики). Именно с этими юридико-политическими институтами и явлениями общая теория права и корреспондирует, многообразно взаимодействует.

Между тем для философии права, как мы увидим, решающее значение имеет ее "мировоззренческий стержень" — мировоззренческое понимание права (по Гегелю — "мыслящая себя идея права", "разумность права"), постижение смысла права, выраженных в нем ценностей; и поэтому, на каком бы науковедческом уровне ни проводились философско-правовые исследования, с правом при таких исследованиях корреспондируют с философской стороны однопорядковые категории — бытие человека, его сущность, культура, демократия, прогресс и т.д. Да и по итоговым своим выводам философия права, нацеленная на постижение смысла и предназначения права, призвана освещать коренные проблемы жизни общества — место права в развитии и судьбе общества, пути его развития, его влияние на будущее, перспективы человечества, его место и роль в этих процессах.

Итак, в рамках целостной общей теории права следует с должной строгостью различать:

общую теорию традиционного (аналитического) уровня, раскрывающую догму права, элементы, атомы правовой материи — догму права;

общую теорию "философского" уровня, призванную на основе исходных правовых представлений освещать более глубокие пласты правовой материи, ее механизмы, функционирование, направления и типы правового воздействия на жизнь общества.

Обе эти ступени (или аспекта) общетеоретического осмысления права не конкурируют друг с другом, не перекрывают одна другую. Каждая из них занимает свою нишу, свое достойное место в системе общетеоретических правовых знаний, одинаково, каждый по-своему, важна для решения практических задач и для постижения права, его особенностей и "тайн". То и другое остается в рамках юридического позитивизма (понятно, отторгая существующие в нем крайности, в том числе, претензии быть некой конечной "философией" реальной юридической материи),

В то же время необходимо не упускать из поля зрения особенностей этих двух уровней общетеоретических знаний о праве. И прежде всего — особенностей в его понимании как логической системы. Наиболее существенный момент здесь — это формальная логика и логика права, выступающих в качестве предмета правовой теории.

2. Формальная логика и логика права. Первое, что обращает на себя внимание при рассмотрении права как логической системы [1.2.5.], — это его глубокое единство с формальной логикой или шире — математической (символической) логикой1.

Позитивное право по самому своему юридическому содержанию вообще может быть охарактеризовано в качестве обители формальной логики. Самая элементарная, первичная клеточка бытия позитивного права, целеустремленного — вспомним — на решение жизненной ситуации (дела), в практической жизни людей уже представляет собой логический силлогизм, в котором большой посылкой является юридическая норма (формально конституированная или субъективно представляемая), малой — данный жизненный случай, заключением — властное, юридически значимое решение.

Изначально заложенная в позитивном праве направленность на обеспечение максимальной, предельной определенности в регулировании общественных отношений, на обеспечении ее максимально возможной точности, строгости достигается прежде всего как раз при помощи того, чтобы все элементы правовой материи, все ее "атомы" подчинялись требованиям и правилам формальной логики, когда вытекающие из них выводы выражаются не в диалектических суждениях типа "и — да, и — нет", а в строгих заключениях — "только — да", "только — нет".

Если внимательно приглядеться ко всему построению позитивного права, характеру его принципов, юридических норм, их ассоциаций, их многообразным связям между собой, ко всему сложному комплексу юридических явлений и институтов, то окажется, что все они сплошь строится по законам формальной логики — исключенного третьего, достаточного основания и пр. и пр. С этой точки зрения аналитическое правоведение является своего рода формальной логикой и математикой в области права, практической деятельности юристов. И кстати, вовсе не случайно методы, используемые в аналитической юриспруденции, близки к тем, которые относятся к математической логике и математическому мышлению.

Поэтому и фокусом работы по совершенствованию законодательства и практики его применения во многом является повышения уровня "формальной логичности" данной юридической системы, ее подразделений, устранение существующих здесь огрехов, достижение предельно возможного логического совершенства действующего права. И быть может, не будет слишком большим преувеличением утверждение о том, достаточно развитая юридическая система представляет собой, наряду с другими существенными характеристиками, реальное, в самой материи данного социального явления, бытие формальной логики.

А теперь — главное.

Позитивное право характеризуется не только тем, что оно — как никакое иное социальное явление — воплощает в самой свое органике требования и правила формальной логики и подчиняется математическим методам, но также и тем, что ему присуща своя, особая логика — логика права, или (с некоторым акцентом на конкретные юридические реалии) — юридическая логика.

Что это за специфическая логика?

Вот некоторые предварительные соображения на этот счет.

Как отмечалось ранее, разнообразные фрагменты существующей правовой действительности — юридические нормы, законы, судебные акты, применение права, акты интерпретации, правосознание и т. д. — это своего род отдельно взятые "атомы" правовых явлений и они поэтому производят на первый взгляд впечатление некоего неорганизованного множества, чуть ли конгломерата, хаотического скопища разных явлений и образований.

Между тем при более внимательном взгляде и более тщательном исследований на основе основательных философских данных (в особенности, системного подхода) выясняется, что между указанными фрагментам наличествуют не только известные связи, но и в самих этих связях дает о себя знать своеобразная логика, характерная только для права.

Подобная юридическая логика уже проявилась, когда формулировалось понятие "правовая система" [1.2.4.] . В самом деле, почему, спрашивается, только три правовых явления — собственно позитивное право, правовая идеология и юридическая практика образуют некоторое единство и в своем единстве характеризуют особенности права данной страны? Потому как отмечалось, – что это элементы "активные", являющиеся, как можно сейчас добавить, источниками юридической энергии, основаниями, так или иначе определяющими правомерность или неправомерность поведения субъектов. Но такого рода критерии и выражают как раз особые жесткие закономерные связи в праве, именно в праве!, которые и являются "логикой", т.е. такими жесткими закономерными связями, которые сообразно специфики данного предмета неумолимо "ведут" к наступлению предопределенных ими последствиям.

А почему — продолжим рассуждения — элементами нормы права, ее структуры (заметим — логической структуры!) являются гипотезы, диспозиция, санкция. И здесь ответ на поставленный порос — аналогичен. Потому, неизбежен ответ, что речь идет о праве, о его способности даже на элементарном уровне осуществлять юридическое регулирование, отличающееся определенностью по содержанию и государственной гарантированностью. То есть осуществлять регулирование сообразно особой логики — логике права.

Каково существо и основания логики права?

4. Мир права. Юридическая логика имеет свои основания, которые заключаются в том, что позитивное право, весь комплекс разнообразных юридических явлений образуют в высшей степени своеобразную область действительности — мир права.

Одна из наиболее существенных черт этого особого "мира" заключается в том, что в отличие от других сфер действительности, представляющих собой сущее, для права (которое тоже является фактом реальности, налично существующего) характерно долженствование. Юридические нормы "говорят" не только и под известным углом зрения даже не столько о том, что есть, реально существует, а о том, что должно быть.

Эта черта права послужила основой для "чистой" теории права (наиболее последовательно в концепции Г. Кельзена) — теории нормативизм, в которой также обосновывались своего рода "логика" — логика норм, каждая из которых выводится из другой, вышестоящей, плоть до верховной, основной нормы.

Философская и общетеоретическая ограниченность теории нормативизма, особенно в ее крайних, "чистых" вариантах, к сожалению, привела к тому, что многие правоведы при научном истолковании права теперь вовсе не принимают во внимание то действительно важное обстоятельство, что право относится к сфере долженствования.

Между тем суть вопроса в данном случае заключается не в том, чтобы признавать или отрицать отмеченную характерную черту права (принадлежность права к сфере долженствования — черта очевидная), а в том, чтобы видеть исключительное своеобразие мира права, в котором долженствование приобретает особый характер, что во многом и предопределяет юридическую логику.

Для ответа на вопрос о том, в чем состоит этот особый характер долженствования в праве, нам придется в этой, второй части книги вновь обратиться к рассмотрению права в его собственной плоти, к догме права, но теперь под углом зрения существующих в догме права связей и соотношений, да притом с учетом основополагающих институтов общества, их места и роли в исторических процессах, идущих в обществе.

Но как бы то ни было, уже сейчас имеются достаточные основания для того, чтобы сделать вывод о том, что именно юридическая логика, охватывающая основные звенья правовой материи, связи и соотношения ее исходных, простейших элементов (раскрытых и зафиксированных в формально-логических определениях и классификациях догмы права) и является главным, стержневым предметом общей теории "философского" уровня.

5. Узловые пункты. Думается, наша наука еще не в полной мере раскрыла все многообразие связей и соотношений, которые выражают логику права. Но уже имеющиеся данные, позволяет обозначить рад узловых пунктов, которые являются местом средоточия основных из таких связей и соотношений.

Центральный и во многом исходный узловой пункт — это связи и соотношения онтологического порядка, характеризующие субстанцию права — право как институционное образование, сложную и противоречивую связь "права" и "закона", порождающей уникальное социальное явление, о котором пойдет речь уже во следующих главах.

Весьма существенные связи и соотношений, которые быть может в наибольшей степени соответствуют понятию "логика", — это связи и соотношения, выражающих процессы, движение и развитие правовых явлений, их последовательную зависимость, жесткого следования их друг за другом, их сцепления.. Простейший пример (наряду с ранее упомянутыми — правовой системой, структурой нормы) — последовательная связь между юридической нормой, юридическим фактом и правоотношением. Ее даже в какой-то мере можно подвести эту связь под модель причинно-следственной зависимости, где к причине можно было бы причислить норму и юридический факт, а к следствию — правоотношению. Но такая оценка была бы все же поверхностной, не принимающей во внимание главное — заложенную в праве "железную" логику движения от должного к его воплощению в реальную действительность. В наиболее полном и развернутом виде указанные связи и соотношения раскрывают свою суть в механизме правового регулирования, в типах и своеобразны структурных построениях правового регулирования.

Сюда же следует отнести структурные связи. Они проявляются в структуре права, в особенности — в соотношении отраслей права. В самой последовательности связи отраслей, идущих от конституционного права, далее — к материальным отраслям, потому — к отраслям процессуального права и, наконец, к комплексным образованиям, интегрированным (таким, как экологическое право) и дифференцированным (таким как, жилищное право), обнаруживается такая логика, которая отражает важную сторону специфики юридического регулирования, состоящую, мимо иных моментов, в том, чтобы обеспечить многоуровневое и максимально определенное воздействие на жизнь общества.

И наконец, пожалуй, наиболее существенное. Сквозное и притом многоплановое значение в правовой материи имеют такие структурные звенья правовой материи, как позитивные обязывания, запреты и дозволения. Уже ранее на довольно узкой фактической основе (при краткой характеристики догмы права), уже упоминалось, какое существенное и вместе с тем специфическое правовое значение имеет эта "троица". Более подробный рассказ о ее "логической сути" впереди.

А в этой связи, — еще один узловой пункт, перекидывающий мостик к третьей части книги. Это — связи и соотношения, коренящиеся в одной из составляющих указанной "троицы" — в юридических дозволениях, логика которых от, казалось бы простейшего элемента права — одного из звеньев "троицы", ведет к основополагающим началам, связанным с определением места и роли права в жизни людей, притом в связи с фундаментальными общечеловеческими ценностями, с прогрессом и будущим человечества.

Словом, забегая несколько вперед, можно — пока в предварительном порядке заметить, что и юридическая логика имеет разные порядки. В одних случаях она "замкнута" на онтологических, структурных связях и соотношения, выражающих своеобразие юридической материи, а в других является "знаком" и выражением глубинных начал права — нечто таким, что является наиболее значительным в праве, относится к основам его смысла и предназначения и что уже выходит за пределы "просто" правовой теории, а относится к философии права.

Отмеченные узловые пункты во многом определяют последовательность изложения в данной части книги, которая начнется с освещения генезиса права, права как институционного образования (онтологический, субстанциональный аспект) и завершится рассмотрением важнейших сторон и элементов того пласта правовой материи, в котором и выражена логика права, — правового регулирования.