7.4. Мышление

Мышление осужденного, как и любого человека, всегда исходит из каких-то потребностей, целей и мотивов деятельности. Несомненно, что преступная деятельность влияет на направленность мыслительных процессов, формирование качеств ума, криминальную изощренность мышления.

Авторы теории мыслительных моделей (Г. Годдарт, С. Перльман, Г. Л. Зеланш и др.) утверждают, что преступник думает иначе, чем законопослушный гражданин (С. Йохельсон), у него имеются особенности в структуре интеллекта, логике и стиле мышления. По-разному они решают и этические вопросы, связанные с оценкой компромисса и конфронтации между добром и злом.

Мотивы мышления могут быть социально ценными, асоциальными и анти социальными, имеющими криминальную направленность. Одни осужденные направляют свой ум на позитивную деятельность, другие — на реализацию антисоциальных действий (нарушения режима, обман сотрудников, различные тюремные ухищрения).

Выделяются следующие типы осужденных, мышление которых имеет спе­цифическую направленность: воры, карточные шулеры, фальшивомонетчики, мошенники, рэкетиры, вымогатели, хулиганы, убийцы, лица, склонные к си-муляции и аггравации, побегам, употреблению наркотиков и алкоголя, поло­вым извращениям, захвату заложников, типичным нарушениям режима (проносы, перебросы, изготовление запрещенных предметов).

Межличностное познание в замкнутой системе мест лишения свободы создает более рельефное представление об образе мыслей другого человека, стиле его мышления и т. д.

В ходе адаптации осужденных к новым условиям их мышление носит це­ленаправленный характер. Преступник сталкивается с новыми требованиями, нормами, пытается найти иные способы выживания, поскольку старых стано­вится недостаточно. Эти проблемные ситуации возникают у осужденных еже­дневно. Они означают, что в ходе деятельности человек наталкивается на что-то непонятное, неизвестное, складывается не очень ясное и малоосознанное впечатление, которое сигнализирует: здесь что-то не так. Таким образом, воз­никает задача, которая может быть решена за счет детерминации мыслитель-вой деятельности в процессе усвоения знаний в новых условиях и жизненных ситуациях.

Большинство осужденных через некоторое время вновь совершают преступ­ления, поскольку действуют без сознательного плана. По выражению психо­лога Дж. Джеймса, у подобных людей мысль часто работает так быстро, что сознание за ней не успевает (Ф. Блум, А. Лейзерсон, Л. Хофетедтер, 1988).

Для мышления некоторых заключенных характерны «застревания» на событиях и фактах, на которые ранее они не обращали внимания. Ничтож­ные встречи и разговоры, пейзажи, сцены, в которых нет ничего значитель­ного, выплывают на поверхность сознания (Ф. М. Достоевский, А. И. Сол­женицын и др.).

Психологии известны случаи, когда при маниакальном возбуждении, во время лихорадочного бреда, перед грозящей смертельной опасностью человек воспроизводил события давнего времени. Воспоминания осужденных отличаются яркостью и живостью, что обусловлено контрастами с тюрьмой.

Воспоминания о прошлом постепенно затухают, и вместе с тем отчетливее осознается неизбежная череда дней, которые предстоит провести в колонии. В результате снижается эмоциональный настрой, появляются чувства подав­ленности и тревожности.

Если в первое время жизнь, которую осужденный вел до совершения пре­ступления, представляется обычной, то по истечении некоторого времени, проведенного в местах лишения свободы, она идеализируется. Прошлое, которое в какой-то мере было прологом совершенного преступления, обесценивается, будущее противопоставляется настоящему и прошлому.

Ничем не отвлекаемое интеллектуальное внимание сосредоточивается на определенной мысли, и осужденный имеет возможность без внешних помех всесторонне ее обсудить. В ходе самонаблюдения за внутренним миром и пере­живаниями индивид фиксирует каждое изменение в настроении, направле­нии мысли. Человеческое «Я» раздваивается на «Я» действующее и «Я» наблюдающее. Осужденный представляет свою личность центром всей тюремной жизни.

Среди осужденных чаще, чем среди законопослушных граждан, можно встретить лиц с такими болезнями мышления, как вязкость, разорванность, замедленность мысли, требующими вмешательства психологов. Пагубное влияние на ум осужденного и его интеллектуальную деятельность оказывают ал­коголь, наркотики и другие возбуждающие средства, которые дезорганизуют психику.

Связь с внешним миром поддерживается с помощью телефонных переговоров, переписки, свиданий, телевидения, радио, газет и журналов. Важное ме­сто в мыслительной деятельности осужденного занимает книга. В условиях тюрьмы влияние прочитанного во много раз больше, чем на воле.

Чтение, не переставая быть средством развлечения, становится и обяза­тельной работой, спасающей душу от окончательного разложения.

При полном запрещении общения с внешним миром или при значительной его ограничении книга в некоторой степени поддерживает связь заключенного со свободной жизнью. Часто она захватывает читателя всецело, с такой невероятной силой, какой никогда не появляется на свободе. Это находит отражение в дневниках и записях осужденных. Ф. М. Достоевский отмечал, что трудно дать отчет «о том странном и волнующем впечатлении», которое произвела на него первая прочитанная в остроге книга, после того как он несколько лет провел без чтения.

Осужденный видит в книге то, на что обычный читатель не обращает внимания. Нередко частные эпизоды становятся главными, поскольку удовлетворяют затаенные желания осужденного. Характерной особенностью чтения в тюрьме является высокая степень напряженного внимания. Исследования различных категорий осужденных, проведенные в 90-х годах, свидетельствуют о том, что наибольшей популярностью пользуются детективы, приключенческая литература, фантастика, книги о любви и роман­тике, религиозная и философская литература, примерно 1/5 объема прочи­танных книг — правовая, научно-популярная, классическая и учебная лите­ратура, последнее место в этом списке занимают публицистический и бытоописательный жанры.

Следует отметить, что имеются отличия в читательских интересах осуж­денных, отбывающих наказания на общем, строгом и особом режиме, и осуж­денных к пожизненному лишению свободы. Последние больше увлекаются фантастикой и детективами, что позволяет им окунуться в другой, нереаль­ный мир (Ю. В. Славинская, 2001).

Отбывание наказания в заключении превращает многих в прозаиков, по­этов, отмечает писатель А. И. Солженицын (1991).

Мышление осужденных нередко концентрируется на совершении побегов из мест лишения свободы, которые поражают своей фантастичностью. Рабо­тающая в одном направлении мысль и своеобразная тюремная наблюдатель­ность обусловливают такие виды побега, которые администрация мест за­ключения не может предвидеть. Мыслительная деятельность осужденных (заключенных) отработала сотни способов побега: посредством подкопа, насилия, переодевания и множество других. Каждый из них требует проявле­ния участниками особых психологических черт. Побеги и подкопы из Зерентуя и ГУЛАГа были верхом инженерного искусства. М. Н. Гернет пишет, что в 1908 г. в Зерентуйской каторжной тюрьме в три этажа заключенные, находившиеся в камере второго этажа, решили совершить побег и начали устраивать в толстой, в два аршина (аршин — мера длины, равная 0,71 м), стене тюрьмы туннель вниз. Для этого они стали вынимать из самой середи­ны кирпичи, создавая спуск шириной в двенадцать вершков (вершок — мера длины, равная 4,4 см). Однако работа прервалась, так как заключенных пе­ревели на третий этаж.

Позже заключенные продолжили работу из этой камеры в прежнем на­правлении. Они не только разобрали стену до отверстия, проделанного со вто­рого этажа, но и прошли весь фундамент тюрьмы, сделали подкоп через двор тюрьмы по направлению к стене, до которой подкоп не доходил три сажени (сажень — мера длины, равная 3 аршинам (2,13 м)). В протоколе тюремной администрации указывалось, что в туннеле были найдены: одна кайла, ржа­вая пилка, два огарка стеариновых свечей, четыре лампы, один котелок, веревки, свитые из ветхого холста, и много небольших холщовых мешочков, наполненных землей. При помощи таких примитивных инструментов кирпичная стена была разобрана на расстоянии 6 саженей. Землю вытаскивали в мешочках, часть разбрасывали под полом, а часть выносили на чердак через особое отверстие, устроенное в отхожем месте.

Поражает разнообразие вариантов побегов, сопровождающихся переодева­ниями, проломами стен, подкопами, усыплением охранников. Осужденные (заключенные) мужчины переодевались следователями, сотрудниками, охран­никами, а женщины — в мужские костюмы и покидали территорию тюрьмы.

В распоряжении заключенного-беглеца в тюрьме была парикмахерская, откуда бритый выходил с бородой и усами, бородатый — бритым, а иногда загримированным, как актер. Удивительно, как при тюрьме могла создавать­ся «инструментальная мастерская», снабжавшая организаторов и участников побега пилками, ломиками, лопатами, веревочными лестницами, соответству­ющими документами и т. п.

Например, заключенные с целью побега из Шлиссельбургской крепости решили воспользоваться пароходом, стоящим у острова. Для реализации это­го, казалось бы, несбыточного плана был подобран полный состав команды для обслуживания захваченного парохода при переходе через Ладожское озе­ро, найден специалист-механик. Осуществлению проекта помешало общее вол­нение каторжан, вызванное тюремным режимом.

Таким образом, поговорка «стену лбом не прошибешь» не может быть при­менена к тюремным подкопам. Тюрьма «прошибается» направленной мысли­тельной деятельностью, воображением и мечтой об освобождении. Напряже­ние мыслительной деятельности достигает высшей степени, поскольку надо, не вызывая подозрений у администрации, исчезнуть из поля ее зрения, сделаться совершенно неслышимым и невидимым. Незаметно сотни кирпичей вынимаются из стены, выносятся и припрятываются. Тонны земли извлека­ются горстями и разбрасываются так, что никто не видит. Заключенным нужно уметь скрывать свое психическое состояние, чтобы не дать администрации тюрьмы заметить их переживания, связанные с риском обнаружения подкопа (А. И. Солженицын, 1991).

Неудачи побегов с помощью подкопов обычно не лишают их участников намерения вновь готовиться к побегу. Демонстративный побег нередко сопровождается применением охраной оружия. Заключенные решительно настрое­ны либо погибнуть, либо стать свободными.

Побег посредством переодевания требует детальной проработки и демонстрирует артистические способности заключенного, поскольку основан на искусстве перевоплощения, изменения внешнего вида, голоса. Побег в 2001 г. троих заключенных, приговоренных к пожизненному заключению, из следственного изолятора Бутырки, считавшейся ранее едва ли не одной из самых охраняемых тюрем, также удивляет своей уникальностью. Поражает предусмотрительность осужденных, их способность предвидеть цепь всевозможных препятствий на пути выхода из пенитенциарных учреждений. Воспоминаниями о побеге осужденные охотно делятся друг с другом. При этом неудачный побег никогда не вызывает насмешек.

Мышление осужденных определяет их познавательную деятельность, кото­рая связана прежде всего с самим процессом отбывания наказания, перепис­кой, свиданиями, развлечениями, чтением, приемом пищи, употреблением жаргона, различными ухищрениями, тайными связями и др. Главное — при­способиться к тюремным условиям.