2.4.2. Дискурс «Хориноев»

Событийная основа

В отличие от «Аламжи Сыренова» дискурс «Хориноев» является дискурсом обвинения. Он в большей степени связан с созданием образа «злодея» в печати, поэтому обладает более осязаемой воздействующей силой. «Аламжи Сыренову» не хватило агрессии для достижения желаемого результата. Дискурс был больше сосредоточен не на обвинении (что воспринимается как свидетельство силы), а на – защите. Положительному образу Аламжи, сформированному прессой, так и не был противопоставлен образ «злодея», которого необходимо было победить для торжества правды. (Зайченко, который первоначально был «назначен» дискурсом на эту роль, не проявил себя излишней активностью, поэтому необходимого противопоставления не получилось.) В результате дискурс не достигает своей цели (или достигает ее лишь частично).

Развитие дискурса «Хориноев» фактически связано с деятельностью только одной газеты – «“МК” в Бурятии». Основной его автор – Татьяна Никитина. Подобная ситуация выглядит несколько абсурдно, поскольку чаще всего в основе проблемного дискурса лежит серьезная общественная проблема, требующая незамедлительного вмешательства нескольких СМИ. Поэтому можно было б говорить либо о малозначительности поднимаемой журналистом темы, либо о недостаточной реакции остальных СМИ. Справедливости ради, стоит отметить, что о полном игнорировании темы Хориноева остальной бурятской печатью речь не идет. В частности, по публикации «Анатолий Хориноев сражается с ветряными мельницами СМИ» Елены Дамбиновой и Тимура Дугаржапова (№ 12 от 28 марта, с. 3) в «Новой Бурятии» мы ясно видим, что СМИ в курсе разворачивающегося сюжета. Кроме того, упоминание фамилии судьи в материале Петра Санжиева «Анатолий Хориноев — звезда Интернета» в «Номере один» от 7 сентября (№ 35, с. 11) свидетельствует о высокой популярности темы в сети. А это, безусловно, признак проблемного дискурса. Так или иначе, тему «Хориноев» в основном ведет «МК». В чем же причина такого положения?

Следует обратить внимание, что тема судебного произвола всегда имеет скандальный потенциал. Поэтому таблоид при обращении к данной теме всегда исходит из логики продажи материала. И если конкурирующее издание находит тему, которая оказывается более выгодной, яркой, броской, выразительной, то лучшая позиция газеты не обратить внимания на успех конкурента. Однако по-настоящему серьезная проблематика (как в случае с «тепловой войной») неизбежно привлечет к себе внимание всех региональных СМИ. Отсюда следует, что тема Хориноева не имеет достаточного веса, чтобы признать ее актуальной для общественной жизни региона? Ответ видится в другом обстоятельстве. Ситуация с одиозным судьей лишь подчеркивает таблоидное происхождение дискурса. Если в начале публикации «МК» не обещали широкого общественного резонанса, то в дальнейшем конкуренты попросту упустили проблему из вида, которая в течение года приобрела для региона глобальные размеры. Кроме того, учитывая, что «“МК” в Бурятии» – издание, которое редко дистанцируется от личного участия в конфликте, остальной региональной печати пришлось бы выражать свою солидарность с газетой-конкурентом, т.е. заниматься ее пиаром.

Так или иначе, в 2011 г. дискурс «Хориноев» реализовывался в следующих текстах «“МК” в Бурятии»:

Татьяна Никитина. А судьи кто? // № 5, 2 февраля, с. 3

Татьяна Никитина. Трубка чести // № 6, 9 февраля, с. 2.

Дмитрий Родионов. Фемида под градусом // № 7, 16 февраля, с. 3,4.

Дмитрий Родионов. Судебные перемещения // № 7, 16 февраля, с. 4.

Татьяна Никитина. Засекреченный свидетель // № 8, 23 февраля, с. 6

Татьяна Никитина. Правосудие кощунства // № 9, 2 марта, с. 4.

Дмитрий Родионов. Пьяная пятница // № 12, 23 марта, с. 3.

Татьяна Никитина. Квартира // № 12, 23 марта, с. 7

Татьяна Никитина. Боги закрытой империи // № 14, 6 апреля, с. 2-3

Татьяна Никитина. День Святого Анатолия // № 16, 20 апреля, с. 2

Татьяна Никитина. Хуже чем терроризм // № 21, 25 мая, с. 4.

Татьяна Никитина. Миллион на юбилей // № 23, 8 июня, с. 4

Дмитрий Родионов. Евроремонт для судьи // № 26, 29 июня, с. 3.

Дмитрий Родионов. Судья и мыло // № 29, 20 июля, с. 3.

Татьяна Никитина. Хориноева – в отставку! // № 34, 24 августа, с. 2.

Татьяна Никитина. Крах Империи // № 35, 31 августа, с.2.

Татьяна Никитина. Открытое письмо Председателю Верховного суда Бурятии Анатолию Хориноеву // № 44, 2 ноября, с. 3.

Татьяна Никитина. У последней черты // № 52, 28 декабря, с. 2.

Одна из первых публикаций Татьяны Никитиной на эту тему («А судьи кто?») уже располагает достаточным обвинительным потенциалом, который направлен не просто против отдельного представителя Фемиды, но против системы:

«Неполадки в судебной системе происходят так часто, что стали заметны и тем, кто никогда не сталкивался с отправлением правосудия в Бурятии. Наши судьи или их ближайшие родственники запросто мелькают в криминальных сводках. У нас в республике сестра почему-то может работать судьей, а брат – в адвокатах, и здесь лучше не думать, как вышеописанной парочке, встретившись по одному делу, удастся сохранить друг к другу беспристрастность. Только совсем недавно, пройдя через огромное сопротивление судейского сообщества, в нашей стране вышел указ, запрещающий бывшим судьям работать адвокатами, а такое нередко имело место быть и в Бурятии. Что говорить о людях, когда самой системе не удается избежать предвзятости, стоит лишь на скамье подсудимых оказаться родственникам судейских. Необычайно “мягкие” приговоры будоражат публику, но получить какие-либо комментарии от руководителей судебной епархии в таких случаях практически невозможно. Для общества система закрыта настолько, что оценить весь масштаб происходящего могут лишь избранные».

(Татьяна Никитина. А судьи кто? // № 5, 2 февраля, с. 3)

Без сомнения, статья должна получить резонанс, а значит, она имеет потенциал к развитию в последующих публикациях. Подобная постановка вопроса может быть связана с «таблоидным» способом представления тех событий, которым посвящен материал. Но таких событий у автора немного, точней они не рассматриваются подробно, и из них невозможно выявить целеполагания текста. Главная задача Татьяны Никитиной не информирование и анализ отдельного судебного разбирательства или отдельного судьи, а – обвинение всей системы. Можно сказать, газета объявляет информационную войну Хориноеву.

Дальнейшая реализация дискурса, безусловно, требует общественного резонанса. Именно ему посвящена следующая публикация Татьяны Никитиной – «Трубка чести» (№ 6, 9 февраля, с. 2). Автор констатирует:

«Статья “А судьи кто?”, опубликованная в прошлом номере “МК” в Бурятии”, вызвала большой резонанс как среди юристов, так и всех, кто когда-либо сталкивался с местным правосудием. Редакция истолковала произошедший всплеск общественного мнения как желание продолжить разговор».

(Татьяна Никитина. Трубка чести // № 6, 9 февраля, с. 2.)

В целом материал состоит из двух частей: «Сегодня курит Partagas, завтра родину продаст» (посвящена отзывам на публикацию) и «Почему судьи ждут, когда их выведут под белы руки» (продолжение темы судебного произвола в Бурятии). Именно первая часть в стратегическом отношении является для дискурса определяющей. Тема Хориноева получила коммуникативное одобрение и на определенный период перешла в разряд тематического формата. С этого момента авторы «МК» будут целенаправленно публиковать материалы, развивая вновь рожденный дискурс «Хориноев». Сюда войдут публикации, посвященные сбоям работы судебной системы (Татьяна Никитина. Засекреченный свидетель // № 8, 23 февраля, с. 6), обвинениям в адрес отдельных представителей бурятской Фемиды (Дмитрий Родионов. Фемида под градусом // № 7, 16 февраля, с. 3,4; Татьяна Никитина. Правосудие кощунства // № 9, 2 марта, с. 4; Дмитрий Родионов. Пьяная пятница // № 12, 23 марта, с. 3 и др.); скандалам в судебной сфере (Дмитрий Родионов. Судебные перемещения // № 7, 16 февраля, с. 4) и т.д. Все они имеют четкую структуру. Первая публикация «А судьи кто?» становится обобщающим дискурсивным узлом, с которым связаны частные публикации. Вместе они образует гипертекст, в котором первый текст-тезис (судебная система Бурятии продажна) аргументируется последующими текстами-иллюстрациями (аргументами).

Это является первым этапом развития проблемного дискурса «Хориноев». Он имеет двоякую цель. Во-первых, довести обвинения в адрес судебной системы до логического завершения, которым является определенная реакция федеральной судебной системы. Вторая цель, подразумевает развитие конфликтного поля издания. Обвинительные публикации Татьяны Никитиной, безусловно, находятся в авангарде таблоидных конфликтов, представленных СМИ Бурятии в этот период.

Второй этап связан с реакцией на публикации «МК». В первую очередь, это касается самого Анатолия Хориноева:

«23 марта в рамках ежегодного совещания судей Бурятии состоялось беспрецедентное для нашей общественности событие. Впервые высокое собрание судей пожелало лицом к лицу встретиться с работниками республиканских средств массовой информации, чтобы обвинить их в посягательстве на священную корову под названием “суд”. Вместо конструктивного диалога и ответов на всем известные вопросы, журналистов обвинили в предвзятом отношении к отдельным особам. Одетым в мантию, давлении на судебную власть и даже уголовно наказуемом деянии – клевете».

(Татьяна Никитина. Боги закрытой империи // № 14, 6 апреля, с. 2-3)

По предложенному материалу нельзя было определить содержание разговора, состоявшегося между главой Верховного суда Бурятии и журналистами. Автор не ставил перед собой задач информирования. Он продолжил линию обвинения. Подобная позиция вполне отвечает идеологии дискурса, которая формируется часто вне логики происходящих событий. Словом, встреча стала очередным витком конфликта между Хориноевым и журналистами. Интересно, что до сих пор судебную систему обвинял лишь «“МК” в Бурятии». Во всяком случае лишь в этой газете звучали систематические обвинения против главного судьи и его системы. Встреча позволила перевести конфронтацию на новый уровень – противостояния Хориноева со всей бурятской журналистикой. В обсуждение проблемы был вынужден вмешаться даже шеф ГТРК «Бурятия» – Александр Варфоломеев (см. «Анатолий Хориноев сражается с ветряными мельницами СМИ» Елены Дамбиновой и Тимура Дугаржапова («Новая Бурятия» № 12 от 28 марта, с. 3). И хотя СМИ не горели желанием ссориться с председателем Верховного суда РБ, агрессивная риторика стала новым импульсом развития конфликтного дискурса. Отметим, что конфликт с судьей продолжает все тот же «МК». Остальные СМИ отзываются менее эмоционально.

Татьяна Никитина как основной субъект дискурса отозвалась на произошедшее максимально агрессивно. В ее публикации речь шла в основном о самодурстве Хориноева, которое проявилось в его позиции об участии в суде общественных представителей:

«Сам Анатолий Хориноев сообщил, что предложение включить в ККС представителя от общественности ему в свое время делал хомбо-лама Аюшев. Последовавший на весь зал ответ председателя Верховного суда РБ Анатолия Хориноева потряс собравшихся до глубины души – такого в Бурятии не будет никогда!»

(Татьяна Никитина. Боги закрытой империи // № 14, 6 апреля, с. 2-3)

Именно на основе этого факта формируется обобщение о «полной дискредитации судебной власти». Текст носит потенциал стать очередным «дискурсивным узлом». Заметим, что первый «узловой» материал («А судьи кто?») публиковался еще в феврале, поэтому мог уже позабыться читателем. Второй этап оживил дискурс и придал ему разнообразия и ввел новых участников – «двенадцать рассерженных судей».

Таким образом, этот этап характеризуется вовлечением в дискурс новых действующих лиц. Публичное присоединение к позиции Татьяны Никитиной представителей судейского сообщества фактически стало переломом в затянувшемся конфликте. Основное их участие реализовалось в публикации Татьяны Никитиной «День Святого Анатолия» (№ 16 от 20 апреля, с. 2).

При этом часть событийной структуры дискурса на втором этапе не меняется: с обобщающим текстом, представляющим дискурсивный узел («А судьи кто?»), связаны тексты публикаций на частные темы. Но дискурсивный узел первого этапа к началу второго уже отчасти забылся, поэтому требовал обновления. Эту функцию выполнил текст «Боги закрытой империи» от 6 апреля. Главное обвинение, которое выдвигает автор, обвинение в закрытости судебной системы Бурятии. При этом личная ответственность Хориноева за подобную политику, осуществляемую бурятскими судьями, становится главным изменением в идеологии дискурса. В некотором смысле дискурс порочности бурятского суда перерастает в «личный» дискурс Хориноева. Публикации Татьяны Никитиной «Миллион на юбилей» (№ 23, 8 июня, с. 4); Дмитрия Родионова «Евроремонт для судьи» (№ 26, 29 июня, с. 3), «Судья и мыло» (№ 29, 20 июля, с. 3) продолжили кампанию газеты против Хориноева в «частных» проявлениях.

Между тем расширение числа сторонников обвинения позволяет Татьяне Никитиной не только выдвигать обвинения, но и требовать вмешательства должностных лиц:

«Вступать в конфронтацию с председателем Верховного суда РБ Анатолием Хориноевым не пожелал ни бывший президент, ни нынешний, хотя могли бы. Именно они согласно Конституции несут ответственность за все, что происходит во всех органах власти, включая судебную. Вот президент Ингушетии почему-то нашел в себе мужество критиковать республиканский судебный корпус и лично его председателя, да так, что после такой критики последний вынужден был покинуть свой пост. Острый конфликт между исполнительной и судебной властью вспыхнул недавно в Костромской области. А в Бурятии все отчаянно делают вид, что ничего не происходит. На самом деле происходит страшное, происходит давно и системно».

(Татьяна Никитина. Хуже чем терроризм // № 21, 25 мая, с. 4.)

Наконец, последний, третий этап можно назвать институциональным. Он связан с вмешательством в ситуацию представителя Высшей квалификационной коллегии судей России (ВККС), первого зампредседателя Восточно-Сибирского окружного суда Дмитрия Соседова, а также с решением ВККС РФ в отношении Анатолия Хориноева. В дискурсе «Хориноев» он представляет позицию еще одной стороны – верховной власти, от которой зависит одиозный судья. Это заключительный этап: он завершает развитие событий и определяет исход – снятие судьи с занимаемой должности.

Коммуникативная ситуация

Развитие дискурсивных событий, которые, как мы уже видели на примере предыдущих дискурсов, приводят к формированию идеологии. Но «Хориноев» позволяет нам исследовать не только этот аспект, но и структуру дискурса. В дискурсах «Тепловой войны» и «Аламжи Сыренова» она не проявляется выпукло, поскольку тему раскрывает большое количество авторов, пишущих в разных СМИ. В результате стадии становления темы несколько спутаны, и развитие дискурса мы можем исследовать лишь в общем виде. В «Хориноеве» мы сталкиваемся с другим положением вещей. Гипертекст имеет один порождающий центр – «“МК” в Бурятии». Это позволяет нам видеть механизм действия проблемного тематического дискурса как единого механизма.

Как уже было нами отмечено, дискурс приобретает силу после коммуникативного одобрения темы, в результате чего оформляется первоначальные положения его идеологии. В случае с «Хориноевым» публикацией, которая вызвала этот эффект, является статья Татьяны Никитиной – «А судьи кто?» (№ 5 от 2 февраля, с. 3). Уже в этом первом тексте мы обнаруживаем и основное идеологическое положение не просто одного частного материала, но всего будущего дискурса:

Судебная система Бурятии под руководством Хориноева коррумпирована.

Так, первая публикация становится одновременно и «дискурсивным узлом», который будет организовывать множество периферийных текстов.

Следующая публикация Татьяны Никитиной «Трубка чести» (№ 6, 9 февраля, с. 2) является своеобразной репликой в коммуникативном пространстве, которое возникло в результате первой публикации. Автор пересказывает реакцию читателей на первую статью в Интернете и приводит пример самодурства судьи в Иркутске, проводя аналогию ситуации с положением в Бурятии. И это сравнение оказывается не в пользу судебной системы Бурятии, поскольку в Иркутске судья понес наказание, а в Бурятии – нет. Таким образом, идею данного материала можно выразить следующим образом:

Судьи в Бурятии не несут наказания за свои преступления

В рамках дискурса «Хориноев» эта публикация – первое зависимое звено «узла» (материал «А судьи кто?»).

Любопытно, что автор следующих публикаций на судебную тематику, очевидно, не ставил перед собой цели обвинить систему. Материалы Дмитрия Родионова «Фемида под градусом» (№ 7 от 16 февраля, с. 3,4) и «Судебные перемещения» (№ 7 от 16 февраля, с. 4) в большей степени имеют цель информировать аудиторию о скандальных происшествиях. В первом из них речь идет о судье Ирине Левандовской, которую уличили в безнравственном поведении в Интернете, обнародовав скандальные фотографии, а во втором – речь идет о пьянстве нескольких судей на своем рабочем месте. Результат для них плачевен – им всем предложили уйти в отставку. Тональность «Фемиды под градусом» не лишена некоторого сочувствия героине: ничего преступного вообще-то судья не делала и по-человечески ее понять можно – была дамой полноватой, но за несколько месяцев смогла сбросить лишний вес по методу Борменталя, и в какой-то момент ей захотелось показать свои фото в социальной сети. Однако, несмотря на некоторое авторское сочувствие, для дискурса «Хориноев» важны совсем иные смыслы этих материалов:

Поведение судей Бурятии безнравственно (публикация «Фемида под градусом»)

Судьи в Бурятии пьют (публикация «Судебные перемещения»)

Потенциал этих публикаций вообще-то может иметь и оправдательное значение для проблемы, обсуждаемой на страницах «МК». Раз судей сняли за подобные провинности, значит, система не так уж порочна. Она способна оздоровиться естественным путем. Однако в рамках обвинений, выдвинутых Татьяной Никитиной, эти смыслы не получают возможности проявиться. Аудитория воспринимает тему лишь в свете обвинений, выдвинутых в публикации «А судьи кто?». Таким образом, дискурс Татьяны Никитиной втянул в себя публикации Дмитрия Родионова, проявив те смыслы, которые необходимы идеологии «Хориноева». Как видим, восприятие проблемного материала сильно зависит от контекста. Часто публикация проявляет смыслы конкретного дискурса, навязывая определенную трактовку темы.

В той или иной мере практически все публикации на судебную тему в «МК» в период со 2 февраля по 23 марта 2011 г. становятся продолжением дискурса, начатого Татьяной Никитиной. При этом целеполагание отдельных публикаций отличается от целей, в которых заинтересован дискурс:

1. Татьяна Никитина. Засекреченный свидетель // № 8, 23 февраля, с. 6

Содержание публикации: Благодаря использованию процедуры «засекреченного свидетеля» обвинению удалось сфальсифицировать обвинение.

Содержание публикации для дискурса: Коррумпированные органы используют «засекреченного свидетеля» для сфабрикованных обвинений в адрес невинных граждан

2. Татьяна Никитина. Правосудие кощунства // № 9, 2 марта, с. 4.

Содержание публикации: Морально-нравственный облик судьи Алексея Ботороева не достоин звания судьи

Содержание публикации для дискурса: Судьи Бурятии порочны

3. Дмитрий Родионов. Пьяная пятница // № 12, 23 марта, с. 3.

Содержание публикации: Елена Мурзина, судья Верховного суда РБ, совершила дорожно-транспортные преступления и не понесла за это должного наказания

Содержание публикации для дискурса: Судьи в Бурятии не несут наказания за свои преступления

4. Татьяна Никитина. Квартира // № 12, 23 марта, с. 7

Содержание публикации: Мировой судья судебного участка № 4 Железнодорожного района г. Улан-Удэ Туяна Эрдынеева является мошенником, наживающимся на строителях.

Содержание публикации для дискурса: Судьи Бурятии – мошенники.

Как видим, дискурсивный узел получает следующую информационную поддержку:

Тезис: Судебная система Бурятии под руководством Хориноева коррумпирована

1 аргумент: Судьи в Бурятии не несут наказания за свои преступления

2 аргумент: Поведение судей Бурятии безнравственно

3 аргумент: Судьи в Бурятии пьют

4 аргумент: Коррумпированные органы используют «засекреченного свидетеля» для сфабрикованных обвинений в адрес невинных граждан

5 аргумент: Судьи Бурятии – мошенники

Таким образом, основная цель первой стадии развития дискурса – выдвинуть обвинение и усилить его публикациями на частные темы судебной практики. Эти частные темы являются аргументами, которые доказывают главный тезис обвинения о коррумпированности судебной системы.

Важнейшей чертой первого этапа является монологичность дискурса. Как мы уже выявили при исследовании проблемного дискурса газеты, стилистической особенностью публикаций региональной вкладки «МК» является то, что ответственность и оценка событий замыкается на авторе. Это сообщает крайнюю субъективность материалам. Но при развитии тематического проблемного дискурса такое положение невозможно. В начале, получив одобрение аудитории через Интернет, Татьяна Никитина продолжает тему, превращая ее в обвинительный монолог газеты. Наступление на власть требует от нее реакции, которая и проявит дискурсивную природу «Хориноева». Иначе говоря, в отличие от «Тепловой войны» и «Алмажи Сыренова» газета выступает действующим лицом, фактически участником противостояния. Это сообщает повышенную конфликтность теме, но без реакции самого Хориноева и юридической общественности выпады «МК» остаются лишь таблоидной технологией, привлекающей внимание читателя.

Поэтому вторая стадия дискурса неизбежно должна была быть связанной с «собеседником», поскольку дискурс всегда рождается в диалоге.

Эта реакция судей на происходящее и стала ответом на позицию «МК». Публично эта реакция реализовалась в том, что судьи Бурятии, занимающие ключевые должности в системе, пригласили журналистов на пресс-конференцию и обвинили их в предвзятом освещении проблемы. Это стало началом диалогической части дискурса. Таким образом, второй этап – коммуникативный. В дискурс включаются Анатолий Хориноев и его окружение, а также «двенадцать рассерженных судей». Естественно, освещение проблемы в «МК» было дано в интересах Татьяны Никитиной. В некотором смысле эта пресс-конференция стала кульминацией противостояния. Но «МК» даже не посчитал нужным хоть как-то пересказать содержание разговора, состоявшегося между журналистами и кланом Анатолия Хориноева. Автор обращает внимание только на один факт: Хориноев заявил о том, что никогда не допустит общественных представителей на судебные заседания. В результате у Татьяны Никитиной появляются очередные основания обвинить главу Верховного суда РБ: раз он не хочет показывать, как работает, значит, ему есть что скрывать. Возникает новый виток идеологического развития дискурса. До этого момента лишь в одной публикации упоминается имя Анатолия Хориноева. При этом все обвинения косвенны. Он виновен в том, что судебная система Бурятии трещит по швам. Но это лишь ответственность руководителя, которая может проистекать в связи с тем, что он просто не справляется с обязанностями. Совсем другое дело, когда этот руководитель является непосредственным организатором должностных преступлений. Не случайно именно этот период мы обозначили, как момент перерастания дискурса порочности бурятского суда в дискурс «Хориноев».

С точки зрения структуры дискурса на втором этапе происходят следующие изменения. Старый «узел» «А судьи кто?» сменяется новым – «Боги закрытой империи». Это позволяет продолжить развитие дискурса в направлении частных обвинений судебной системы. Изначальное утверждение о коррумпированности судебной системы Бурятии перерастает в идею вседозволенности служителей Фемиды. И вновь так же, как на первом этапе, «узлу»-тезису, сформулированному в публикации «Боги закрытой империи», соответствует несколько иллюстративных материалов, сообщающих ему дополнительную силу обвинения:

1. Татьяна Никитина. Боги закрытой империи // № 14, 6 апреля, с. 2-3

Содержание публикации: Судебная система Бурятии непрозрачна из-за политики ее главы, Анатолия Хориноева

Содержание публикации для дискурса: Судьям Бурятии дозволено все («узловое» утверждение дискурса)

2. Татьяна Никитина. День Святого Анатолия // № 16, 20 апреля, с. 2

Содержание публикации: Судебная система Бурятии не выполняет своих функций

Содержание публикации для дискурса: Александра Васильева, руководитель «Союза потребителей», присоединяется к позиции Татьяны Никитиной

3. Татьяна Никитина. Хуже чем терроризм // № 21, 25 мая, с. 4.

Содержание публикации: Хориноев лично и его ставленники коррумпировали судебную систему Бурятии

Содержание публикации для дискурса: Прасковья Малыгина, бывший главный специалист Баргузинского районного суда, присоединяется к позиции Татьяны Никитиной

4. Татьяна Никитина. Миллион на юбилей // № 23, 8 июня, с. 4

Содержание публикации: Председатели судов Татьяна Быкова и Петр Логвиненко обворовывают судебную систему Бурятии

Содержание публикации для дискурса: В судебной системе процветает воровство

5. Дмитрий Родионов. Евроремонт для судьи // № 26, 29 июня, с. 3.

Содержание публикации: Судья Гусиноозерского районного суда Евгения Казакова – мошенник, которая «кинула» строителей

Содержание публикации для дискурса: Судьи Бурятии – мошенники и хамы

6. Дмитрий Родионов. Судья и мыло // № 29, 20 июля, с. 3.

Содержание публикации: Председатель районного суда Казанцев – мелочный властолюбец, из-за мелкого инцидента готовый на любые подлости в отношении предпринимателя, содержащего баню.

Содержание публикации для дискурса: Судьи Бурятии – мелочные властолюбцы

7. Татьяна Никитина. Хориноева – в отставку! // № 34, 24 августа, с. 2.

Содержание публикации: Хориноев является главным вором в судебной системе Бурятии, поэтому его скоро снимут

Содержание публикации для дискурса: Анатолия Хориноева необходимо снять с поста

Третий этап развития дискурса мы охарактеризовали как институциональный. Его отличительной чертой является достижение медиаполя дискурса «Хориноев» институционального судебного пространства («вертикального» дискурса), в котором отношения между институтами одного ведомства оказываются под воздействием «“МК” в Бурятии». Дискурс на данном этапе дошел до границ самореализации. Его цель – вторжение в деятельность социального института выполнена. Можно сказать, что функции третьего этапа дискурса – констатировать результат собственного воздействия. Поэтому этот этап не может быть слишком продолжительным. Он полностью детерминирован изменениями в деятельности социального института, который оказался в центре воздействия. Здесь мы имеем дело всего с тремя публикациями Татьяны Никитиной, смыл которых сводится к победному подведению итогов противостояния и в описании действий вышестоящего к бурятскому суду института (Высшей квалификационной коллегии судей России – ВККС):

1. Татьяна Никитина. Крах Империи // № 35, 31 августа, с.2.

Содержание публикации: Судебная система Бурятии носит родственно-клановый характер, которая не работает как судебная система

Содержание публикации для дискурса: Судьей Анатолием Хориноевым занялась Высшая квалификационная коллегия судей России

2. Татьяна Никитина. Открытое письмо Председателю Верховного суда Бурятии Анатолию Хориноеву // № 44, 2 ноября, с. 3.

Содержание публикации: Анатолий Хориноев – безнравственный человек, который не должен занимать пост Верховного судьи РБ

Содержание публикации для дискурса: Анатолий Хориноев проиграл в противостоянии с газетой «“МК” в Бурятии»

3. Татьяна Никитина. У последней черты // № 52, 28 декабря, с. 2.

Содержание публикации: Анатолий Хориноев – явление, которое появилось из-за молчания юридического сообщества Бурятии

Содержание публикации для дискурса: Анатолий Хориноев не ушел с поста Верховного судьи добровольно, как ему предлагала ВККС, и теперь поплатится за это.

Как видим, третий этап в большей степени формируется за счет информации о действиях ВККС, предпринятых в отношении «злого гения» бурятского суда. Но автор публикаций не ограничивается лишь констатацией собственной победы. Пока Хориноев не снят с поста, он все еще фигура, которая продолжает поддерживать дискурс: обвинений в его адрес не становится меньше, а публикации не ослабляют обвинений. В данном случае мы сталкиваемся с ситуацией, когда дискурс «Хориноев» превратился в активного агента, влияющего на принятие решений института ВККС.

Логика идеологии дискурса «Хориноев» тесно связаны с событийной основой. Происходящее каждый раз выводило дискурс на новый идеологический уровень оценки и понимания проблемы:

1) Судебная система Бурятии, возглавляемая Анатолием Хориноевым, коррумпирована;

2) Анатолий Хориноев является коррупционером, который приспособил судебную систему Бурятии для достижения своих корыстных целей;

3) Анатолия Хориноева необходимо немедленно снять с поста.

Таким образом, «Хориноев» – дискурс действия, его реализация связана с конкретной целью, которая вошла в идеологию как отдельный пункт. По-видимому, подобной структурой должен обладать любой дискурс обвинения.

Предпосылками к перерастанию в тематический проблемный дискурс в той или иной мере всегда обладает достаточно большое количество тем. В 2011 г. их также было немало. Это тема автовокзалов (№ 2, с. 11; № 5, с. 7; № 8, с. 3), Гуннского городища (№ 27, с. 5; № 44, с. 10), «Павел Астахов и Наталья Хамаганова» (№ 42, с. 3; № 48, с. 2)¹ и некоторые другие. Таким образом, данный тип тем способен оформить дискурс, если в нем присутствует развивающийся конфликт общественного масштаба, а также имеется позиция авторов текстов СМИ к обсуждаемой проблеме, которую они готовы защищать. Именно она формирует необходимый эмоциональный потенциал, а значит и формирует модель восприятия (написания) текста. Не последнюю роль играет здесь и долговременность ситуации. И наконец, едва ли не решающее условие – способность ситуации перерасти в прецедентный текст, стать знаком какого-либо класса общественных явлений. Дискурс «тепловой войны», «о ТГК-14» и «Хориноев» – яркие тому примеры. Исходя из подобной логики, можно говорить, что наиболее яркими тематическими дискурсами будут те, что обретают символическое значение. В частности, ТГК-14 стала таким символом. В некотором смысле стремление Геннадия Айдаева избавиться от читинской компании во многом проистекает не от практической работы тепловиков, а от желания избавиться от гнусного символа, который преследует город и создает ему неблагоприятный имидж. То же самое можно сказать и о «тепловой войне» и событий, связанных с Анатолием Хориноевым.

Исходя из анализа дискурсов «тепловой войны», «Аламжи Сыренова», «Анатолий Хориноев» можно говорить о некоторых чертах проблемного дискурса как медиафеномена:

1) Материалом для создания тематического дискурса являются значимые конфликтные события.

2) Тематический дискурс всегда создается авторами медиатекстов. Аудитория участвует в процессе только тем, что выражает свое отношение к происходящему (и тут главную роль играет Интеренет). Это условие является важнейшим для формирования тематического проблемного дискурса.

3) В процессе создания тематического проблемного дискурса вырабатывается идеология события (эмоциональная модель восприятия темы), которая способна консолидировать людей по той или иной общественной проблеме.

4) В Бурятии дискурсивная реакция аудитории всегда зависит от того, насколько события или последствия событий влияют на жизнь большого количества людей. Очевидно, повышение уровня массового сознания до гражданского (или близкого к нему) будет сильно влиять на формирование новых тематических проблемных дискурсов.

5) Современные тематические дискурсы Бурятии находятся на «таблоидном» (инстинктивном) уровне. Острая проблема привлекает внимание своей конфликтностью, ее популярность создает СМИ имидж интересного издания. Проблемы «общего характера» (экологии, уровня культуры общества, поведения на дорогах), которые являются не менее злободневными, не становятся тематическими проблемными дискурсами. Основная причина в том, что они не способны привлечь к себе острое внимание ярко выраженным конфликтом, в котором присутствует субъекты, противостоящие друг другу.