Раздел 10. Экономическая методология

Первейший постулат субъективизма — поведение масс есть результат сложения действований каждого из индивидов, откуда следует отправной те­зис: прежде всего следует изучить "экономическое поведение" индивида (лучше

• себя самого), что будет достаточно для понимания экономики. Под тер­мином "типичный, или средний субъект" субъективисты понимают отдельно­го, возможно вполне конкретного, индивида (но не абстрактное среднестати­стическое свойство).

Следующий постулат субъективизма: "экономическое поведение" инди­вида рационально, откуда взгляд исследователя застревает на выяснении эко­номической психологии субъекта.

Отметим ведущее эвристическое начало субъективизма, не перестаю­щего активно рыскать в потемках донаучных представлений: субъект не ощущает себя связанным с анализом фактов.

Принцип объективизма. Противоположное направление экономической мысли — объективное — обязано своему существованию не столько К. Марксу, сколько столпам социологии (О. Конт, Э. Дюркгейм и др.). "Объек­тивисты" считают, что поведение масс отлично от поведения индивида на понятийном уровне; экономическая психология масс, как научный образ, "об­служивающий" межгрупповые отношения, не связана с нервными процесса­ми индивида. Из того, что экономические отношения суть проявление физи­ологии и психологии человека общественного, вовсе не следует, что экономику можно объяснить тем, как устроен его организм. Э. Дюркгейм писал [30]: "Мы показали, что социальный факт можно объяснить только другими соци­альными фактами". Аналогично поступил Я. Бернулли, решая "теорему боль­ших чисел", определив понятие вероятности через самое себя. Следуя Дюркгейму, заметим: "Экономические явления можно объяснить только дру­гими экономическими явлениями, но при этом не следует с порога отбрасы­вать многообразие языков описания, присущих иным научным дисциплинам".

Юридическая модель общества и проблемы конституционной экономики

Одной из сторон в общественно-экономических отношениях выступает общественный посредник [17] — репрессивно-регуляторный аппарат госу­дарства, направленность действий которого, казалось бы, определяется толь­ко юридическими законами (нормативно-правовыми актами), тогда как фак­тически действует лишь ограниченное подмножество из общего числа декларированных законов, объем и содержание которых изменяются с изме­нением ситуации.

Как незаконные убийство, хулиганство, разбой, бандитизм, ... так и освя­щенная законом борьба с ними (казни, истязания, ограничения) — необходи­мые моменты удовлетворения исконной человеческой потребности. Отсюда представление, будто создание института насилия является следствием пра­вонарушений, должно вызывать сомнения. Бытует мнение, что обществен­ное благополучие основано на хороших законах, принятие которых зависит

356

исключительно от воли (произвола) законодателя. Правда же в том, что реп­рессивный институт государства одновременно поддерживает три противо­борствующие стороны общественной жизни:

1. юридический закон (нормативно-правовой акт);

2. общественную мораль;

3. криминально-аморальные отношения (даже в установившемся обще­стве по праву занимается хозяйством меньшая часть активного населения страны).

Историко-ситуативная устойчивость общественно-экономических от­ношений находит свое понятийное выражение в общественной морали (ко­торая пересекается с понятием так называемого естественного права — аб­стракцией физиологии человека). Общественную мораль — размытую, многовекторную, противоречивую и эклектичную формализуют в юриди­ческие законы, или позитивное право, однако известная доля неформализо­ванных (моральных) отношений сохраняется в любом обществе. Естествен­ное право есть категория моральная, а юридическое право — категория институциональная.

Юридические законы, возникшие как результат политико-экономичес­кого компромисса, или конформного волеизъявления законодателей, никог­да не были способны купировать произвол политической (внезаконной) и исполнительной (подзаконной) власти по ряду разнохарактерных причин:

обобщенность и абстрактность законов, по замыслу законодателя, под­лежат конкретной интерпретации. Конкретное же не может полностью со­впадать с абстрактным;

незнание законов;

непонимание законов, недостаточное владение искусством применения закона, адекватного ситуации;

несогласие с законом, незаинтересованность применять закон в конк­ретных ситуациях;

боязнь применения закона, не нашедшего должной поддержки в обще­ственном сознании.

Юридическая модель — модальный слепок динамики общественных ин­тересов, отражающий представления законодателя об общественных отно­шениях, как если бы они базировались исключительно на исполнении дей­ствующих законов; это стилизованный образ действительности. Объект моделирования — борьба интересов любого происхождения. Нормативно­правовые акты не являются ни содержанием, ни результатом юридической науки.

Юридические законы есть выражение практического интереса проти­воборствующих начал, и как таковые высвечивают общественную жизнь через "призму вторичного преломления", благодаря чему они способны слу­жить вспомогательным средством (продуктом трехкратного опосредования!) для изучения экономической реальности, но никоим образом не объектом, не предметом экономической науки, объект которой — хозяйственная жизнь ка­кова она есть, а предмет — стоимостный анализ.

357