Раздел 9. Экономический социум

Г. Усиление налогообложения. В современном обществе легально дей­ствующая фирма выполняет, кроме прочего, фискальную функцию первич­ного "сборщика налогов". В 30-е годы прошлого века по мере выхода из миро­вого экономического кризиса ряд стран мира — Испания, Италия, Германия, СССР, Болгария, Португалия ... вынуждены были ужесточить режим власти. Почему? Разумеется, не потому, что пришло время народиться тиранам. За­дача государства в этот период: подняв налоги, ускорить процесс выхода из кризиса путем перераспределения доходов в пользу создания дополнитель­ных рабочих мест (инвестирование инфраструктуры, ВПК и т.п.). Значит, цель ужесточения режима — предотвратить уход налогооблагаемых пред­приятий в "тень". Отсюда понятен механизм таких благодеяний фашизма, как ликвидация безработицы. Но было бы ошибкой сравнивать тоталита­ризм с рабством в буквальном смысле (как это делал Ф.А. Хайек в популяр­ных философских работах, не найдя тому иных объяснений); однако сравне­ние — не доказательство. Хотя определенная связь между разными сторонами единого общественного процесса, разумеется, существует, тем не менее, она различна для разных конкретно-исторических условий. Так, древняя демок­ратия вполне уживалась с рабством. Современная демократия также служит благоприятной средой для отдельных видов работорговли и использования рабоидного труда. Поэтому представление о демократической форме прав­ления как основе именно либерального режима можно считать заблуждени­ем: либеральной может быть и монархическая форма правления, а демокра­тическая форма может поддерживать тоталитарный режим.

Модели отношения власти

А. Построим логико-механистическую модель отношений власти, пред­ставляющую множество однородных элементов, обладающих разным набо­ром "степеней свободы" ("степень свободы" в механике означает, что физи­ческое тело может двигаться в строго определенном направлении или вращаться в определенную сторону). Основное множество состоит из одно­родных элементов, каждый из которых имеет только одну "степень свободы",

• интерпретация контингента узкоспециализированных функционеров вос­производства. Дополнительное множество состоит из незначительного чис­ла неоднородных элементов (хозяйственных посредников), каждый из кото­рых обладает тем или иным набором "степеней свободы". Наибольшим числом "степеней свободы" в этой модели обладает глава государства, его ближай­шее политическое окружение, кучка богатейших семей.

Описав статус модели, теперь перейдем к описанию ее динамики. Каж­дый элемент как основного, так и дополнительного множеств стремится к максимальному числу степеней свободы. Отсюда функция отправления вла­сти с позиции хозяйственного посредника заключается в ограничении спон­танных поползновений функционеров воспроизводства расширить набор сте­пеней своей свободы, чтобы таким способом поднять свой социально­экономический статус.

312

Заметим, что наша модель, казалось бы, почти ничего не объясняет. Ее полезность в том, что модель позволяет сформулировать вопросы, касающи­еся природы властвования, как-то:

1. Что позволяет малому числу властвовать над большим?

2. Какова здесь роль института насилия, и чем обусловлена возмож­ность его существования?

3. Какова необходимость формирования отношений власти?

4. В чем состоит успех от разделения общественно-значимых ролей и каковы его пределы? И т.д.

На уровне реальной жизни экономическая наука располагает целым во­рохом "ответов" на поставленные вопросы, однако их цена ставится под со­мнение всякий раз при обращении к элементарной модели отношений влас­ти. И хотя при построении такой модели исследователь куда менее ограничен в своих фантазиях, нежели автор самой утопической теории, это само по себе не является залогом научного успеха.

Б. Планово-игровая модель управления. Проблема мысленного образа, или плана, как единственной основы структурообразования, многообразна. Сопоставим домашнее хозяйство муравьев с общественным хозяйством че­ловека. Муравьи уже рождаются специализированными особями. Каждый "специалист" не умеет и не "желает" действовать иначе, чем предусмотрено его функциональными возможностями. Поэтому перед муравьем не стоит проблема выбора: грызть ли листья, охранять ли колонию, переносить личин­ки или откладывать яйца. Внутрисемейные отношения между муравьями, а также отношения между муравьями и природой носят игровой характер, не нуждаясь в управляющем начале. Напротив, человек от рождения многооб­разен и многофункционален, а значит, выбор его случаен. Поэтому, казалось бы, без единого образа действий, без единого плана общественное хозяйство построить невозможно. Тем не менее, человеческое общество есть синтез обоих начал: целевого и игрового. Вопрос лишь в глубинах проникновения и пропорциях распространения каждого из начал.

Заложен ли в нервной системе паука образ паутины (или план ее плете­ния), не известно; что же касается других, не менее сложных конструкций, порожденных живой природой, таких как форма жемчужницы или крона от­дельного дерева, ясно, что ни о каком образе будущего процесса не может быть и речи. Так, форма кроны — результат (моментальный снимок) "игры" между генетическим кодом семени и почвенно-погодно-климатическим окружением.

В этой аналогии важен вывод: связывать конкретность той или иной общественно-экономической организации с предваряющим ее (сопутствую­щим ей) мысленным образом — "социальной утопией", "провидением" или на­роднохозяйственным планом — нет основания. Скорее наоборот, мысленный образ — одно из промежуточных звеньев, один из моментов игры как таковой; мысль не отражает действительность и не влечет ее, но участвует в ней.

313