Безопасность общества - социально-трудовой аспект - Страхов А.И / Безопасность общества - Социально-трудовой аспект - Страхов - 2001 - 320 - Глава 2

60

Глава II. Современное состояние обеспеченности безопасности российского общества и возможности ее совершенствования.

2.1.Псевдолиберальная модель реформирования общества

ипроблемы обеспечения его безопасности

За последние десять лет Россия прошла путь, который можно оценивать по разному, но то, что это был значимый в истории государства период ясно всем.29

Реформирование общества можно оценить как объективную необходимость, если рассматривать этот процесс с точки зрения возможности включения России в систему международного разделения труда. В августе 1998 года закончился период, который можно обозначить как период “реформаторского романтизма”. По нашему мнению, он характеризовался тремя основными признаками.

Во-первых, с точки зрения менталитета: общественное сознание раскрепостилось, выпуталось из паутины догматов и заблуждений, стало критичным и более реалистично оценивать происходящие процессы. Это явилось необходимым исходным условием дальнейшего позитивного развития страны.

Во-вторых, с точки зрения институциональных отношений: он показал фактически полный отказ от собственного опыта жизни и деятельности, практическую неподготовленность всех структур государственного управления к новым условиям, что проявилось в непродуктивной склонности к использованию надуманных абстрактных схем, определенной идеализации происходящих процессов, неоправданному тиражированию в наших условиях чуждых российской экономике и общественной жизни управленческих решений. Это свидетельствует, прежде всего об отсутствии научно-обоснованной стратегии позитивного реформирования страны.

В-третьих, возникла объективная необходимость глубокой научной разработки программ и способов выхода из существующего системного кризиса.

29Как говорят китайцы - время интересное, но не дай Бог жить в интересное время.

врезультате естественной борьбы и постепенной трансформации общества, где государство лишь создает благоприятные условия для прогресса, а в результате активных действий государства по слому политических, социальных и самое главное - экономических основ прежней общественной системы.

При этом, реализовывались два основных принципа.

Во-первых, это устранение директивности управления экономикой.

Особо следует отметить, что российские реформаторы “первой волны”30 практически полностью отрицали необходимость учета каких-либо принципов или механизмов директивности управления

вдеятельности по реформированию экономики России, а тем более при возможном функционировании производителей в условиях

рынка. Именно поэтому их деятельность со стороны не только многих российских, но и ведущих зарубежных ученых была оценена как “революционная” в худшем значении этого слова. “Революционность” в этом случае оценивается как полное отрицание всего предшествующего как в экономике, так и механизме хозяйственной деятельности. То есть полное отрицание любого из рычагов хозяйствования, характерных для директивности управления экономикой. Прокламируемая нашими реформаторами полярность директивности и рынка стала для многих аксиомой. А между тем, это далеко не так, особенно в случае, когда речь идет о безопасности государства.

Во-вторых, это неоклассическое направление реформирования экономики, в которое наши реформаторы включили идеи монетаризма. Основная особенность этого подхода к реформированию экономики состоит во всемерном обеспечении стремления производителя в его деятельности исключительно к

30 Термин введен в оборот бывшим председателем МВФ Ж. Камдессю.

62

максимизации эффекта локальных звеньев в процессе воспроизводства.

Даже если исходить только из этих особенностей хозяйственной деятельности, то становятся ясными причины,

приведшие к распаду экономики, выделению “сильных” и “слабых” отраслей и производств, к превращению диверсифицированной до реформы экономики России в экономику “отдельных отраслей” и “отдельных производств”, определяющих в настоящее время уровень развития российской экономики и ее потенциал.

Как это ни покажется странным, но многие из постулатов, определяющих проведение реформ, которые предопределяли падение производства, объяснялись реформаторами как некие условия, необходимые для “вступления в рынок”. Например, один из наиболее ярых адептов проводимых мероприятий, бывший министр экономики Е. Ясин считал и считает, что либерализация экономики, приведшая к разрушению межотраслевых связей, была необходимой составляющей перехода к рынку.31 Именно так, сокращая производство, реформаторы “первой волны” считали возможным осуществить перестройку экономики, а неудачи своих действий на этом поприще, по их мнению, связаны с тем, что им “мешали” и сейчас “мешают” в проведении реформ.

Недоучет возможностей заложенных в российской экономике, эклектика в проведении практических мероприятий на первых этапах проведения реформ оправдывались “мнением западных специалистов”. Но к концу проведения реформ уже “западные специалисты” стали указывать на существенные ошибки в осуществлении реформ. Интересно в этом отношении мнение бывшего вице-президента Всемирного банка Дж. Стиглица. Критикуя принципы проведения реформ в России, он указывал на неправильность использования известного “шокотерапевтического” подхода к “установлению” рыночных институтов, хотя этот подход лучше было бы назвать подходом “блицкрига”. “Исторически, - далее продолжает он, - такой подход к изменению институтов ассоциируется с якобинством Великой французской революции и (ирония судьбы) – с большевизмом

31Е. Ясин “Поражение или отступление?”. “Вопросы экономики”, №2, 1999 г., стр. 4-28.

63

Октябрьской революции в России.”32 Таким образом, противники “коммунизма”, постоянно пропагандирующие его отрицание во всех формах, как оказалось, “успешно” использовали “революционные” формы в проведении реформ в важнейшей, экономической сфере деятельности нашей страны.

Путь отрицания и отбрасывания, т.е. не учета действия базисных экономических законов в нашей стране и попытка замены законами рыночного хозяйства, а также формирование на этой основе общественных отношений, обслуживающих нередко непродуктивную систему более мелких частнособственнических интересов был принят за единственно возможный путь движения. И отвергнут был путь преобразования содержания социальных отношений на основе достаточно безболезненного перехода к новым цивилизационным императивам развития страны при сохранении ее исторических особенностей и обеспечения в каждый момент высокого уровня безопасности общества.

Наши горе-реформаторы видели лишь один путь - сломать действующую систему, разорвать связи между ее элементами, т.е. сделать ее совершенно беззащитной: с этой целью ими и были проведены “обвальная” либерализация цен и приватизация. Но, как говорится, “ломать не делать - душа не болит”: они не смогли (а, скорее всего, не захотели) понять той достаточно очевидной для многих истины, выраженной (учитывая преклонение наших реформаторов перед “западными” экспертами) все тем же Дж. Стиглицем: “Если реформаторы просто разрушат старые нормы и ограничения, чтобы “очистить государство”, не учитывая, что процесс создания новых норм занимает много времени, то новые узаконенные институты окажутся бездействующими”33. Таким образом был выбран путь тотального обвала и предумышленного хаоса.

В этой ситуации произошла подмена глобальной, стратегической цели осуществления реформ относительно мелкими, частными, а поэтому зачастую не скоординированными

32Дж. Стиглиц “Куда ведут реформы?”. “Вопросы экономики”, №7, 1999 г., стр. 26.

33“Вопросы экономики”, №7, 1999, стр. 13.

64

целями - общая политика распалась на ряд относительно самостоятельных действий государства в области отраслевого управления, финансовой и налоговой политики, приватизации,

не столько разрушение экономических основ централизованного хозяйствования, сколько практически полная ликвидация экономического, а, соответственно, и политического потенциала страны, обеспечивающего ее национальную безопасность

исуверенитет.

Врезультате Россия претерпела одно из наиболее существенных в мировой практике разрушений экономики: падение валового внутреннего продукта (ВВП) с 1991 г. составило 6,6% в среднем за год, а в целом за этот период экономический потенциал страны снизился практически в два раза, что значительно превышает его падение в годы ВОВ, когда огромная часть территорий нашей страны была захвачена фашистами.

Физический объем выпускаемой промышленной продукции в среднем за год сокращался в эти годы на 7,2% . Если в

технического прогресса) он был существенно больше - 8,6%. При этом в машиностроении среднегодовой темп падения равнялся 9,1%, в легкой - 7,0% (в текстильной - 12,3%), в пищевой - 6,5%.

тормозилось постоянной государственной поддержкой фермеров). Среднегодовое падение объемов производства в коллективных хозяйствах составило 8,1% (при этом надо учитывать, что это был период открытого государственного гонения на организованные сельхозпредприятия). Потенциал сельскохозяйственного производства в эти годы активно подрывался. Только за первые шесть лет проведения реформ поступление тракторов сократилось в 37,8 раза, автомашин - в 25,7 раза, зерноуборочных комбайнов - в 14раз, нефтепродуктов - в З,9 раза, минудобрений - в 7 раз.

65

Следствием отсутствия глобальной концепции развития России и трансформации ее экономики были ошибки и в локальных и частных вопросах, результат которых, однако, имел всеобщее значение. В результате всех этих просчетов и ошибок резко возрос уровень инфляции, который возрос в этот период в 6000 раз. В частности, “инфляция издержек” привела к безудержному (измеряемому десятками тысяч раз) росту цен на средства производства, возникновению и развитию практики неплатежей между предприятиями, непредсказуемому падению объемов производства, доходов производителей, обвальному сокращению бюджетных поступлений со всеми вытекающими

Произошло “сужение конституционных функций государства по обеспечению и защите прав граждан в социальной сфере, обвальное нарастание социальных рисков и угроз для трудящихся в результате отключения тоталитарного механизма социальной защиты (запретительного, блокирующего

икомпенсирующего характера), последовательного урезания прав

исвобод, ликвидации социальных гарантий и отказа государства от роли социального защитника”.34

Реальная начисленная заработная плата, начиная с 1991 года, ежегодно сокращается на 8,8%, назначенные пенсии - на 6,4%, реальные денежные доходы населения - на 6,6%. Дифференциация жизненного уровня (децильном распределении) достигло 14 раз. Как отмечает проф. И.С. Маслова: “Характерной особенностью складывающейся социальной структуры общества является то, что имущественное расслоение определяется не столько богатством богатых (хотя и несоизмеримым с уровнем развитых стран), сколько крайне низким уровнем и качеством жизни бедных. Есть основания полагать, что это расслоение более глубокое, чем в прошлой истории человечества, поскольку технические и научные средства современной цивилизации, доступные сейчас лишь узкому кругу состоятельных людей, создают более глубокую пропасть в жизненных возможностях

34 Маслова И.С. Социальная политика и безопасность. В кн.: Экономическая безопасность. М., 1998, с.447.

66

богатых и бедных, что, в принципе, не должно быть характерным для социально-ориентированного демократического общества”.35

Впроцессе реформирования экономики резко

всреднем за год: в промышленности - на 2,7%, в строительстве - на 4,7%, на транспорте - на 3,4%. Профзаболевания в среднегодовом исчислении возрастают на 1,5%, число инвалидов ежегодно увеличивается на 5,9%.

Впериод, после 1990 года происходит неуклонное ухудшение здоровья населения. Ежегодно возрастает заболеваемость по болезням: эндокринной и иммунной системы - на 7,0%, крови - на 9,2%, нервной системы - на 4,0%, органов пищеварения - на 3,3%, туберкулезом - на 8,2%, по врожденным аномалиям - на 7,0%. Число больных сифилисом ежегодно увеличивается в 2 раза, наркоманов - на 50%.

С 1992 года, в основном как результат реформирования, наблюдаются стабильные тенденции сокращения численности населения и падения продолжительности жизни людей. Фактически продолжительность жизни мужчин России (до 60 лет)

внастоящее время находится на уровне таких развивающихся стран как Лесото, Мадагаскар, Боливия, Пакистан, Индия. Среднегодовой прирост населения за период 1990-1997 гг., по данным международной статистики, был отрицательным: - 0,1%, при том, что в предшествующее, яростно критикуемое нашими

“шокотерапевтами” десятилетие “директивного правления”, он был положительным: - 0,6%36. Все это привело к тому, что почти на 1 млн. человек ежегодно происходит абсолютное сокращение численности населения России.

Вследствие катастрофического сокращения экономического потенциала, государство оказалось неспособным содержать на достаточном уровне армию, оснащать ее новейшими

35Маслова И.С. Оценка изменений в уровне жизни населения с позиции социальной безопасности. В кн. Экономическая безопасность России. Кн. третья.

М., 2000, с.43.

36 “World Development Report”, 1998/1999, р. 242-243.

67

видами оружия и боевой техники, поддерживать боеготовность и боеспособность вооруженных сил. Предельно критическим значением в нынешней мировой практике принято считать для оснащения армии и флота наличие 60 процентов новейших образцов оружия и боевой техники. Доля таких образцов оружия и

техники в современной Российской армии составляет всего лишь 30 процентов.37

Если говорить о нашем подводном и надводном флоте, то боеготовность подводного флота по сравнению с 1991 г. сократилась в 5-6 раз, надводного флота - в 10-12 раз.

Как отмечалось, особый урон мероприятия наших “шокотерапевтов” нанесли отраслям, связанным с научнотехническим прогрессом страны и, в частности, отраслям, связанным с обеспечением ее национальной безопасности. Особенно сильно этот урон проявился в первые годы преобразований, когда и население, и руководство страны еще верило в прокламируемые реформаторами “временные трудности”, которые будут “скоро преодолены”. Однако, как часто бывало в России эти “временные трудности” скоро переросли в постоянные. Об этом свидетельствует, в частности, динамика падения производства в отраслях высоких технологий в эти годы. За 1991 - 1995 гг. среднегодовые темпы снижения объемов производства составили: в оборонном комплексе - 12,4%,

вавиапромышленности - 17,3%, в радиопромышленности - 16,5%,

вэлектронной промышленности - 19,5%, в промышленности вооружений - 17,0%, в промышленности боеприпасов - 17,8%. Таким образом, материальная основа воспроизводства оборонного

потенциала в настоящее время составляет менее трети от уровня

1990 года.38

37Информация о сложившейся в Российской экономике ситуации и развитии новых негативных тенденций. Подготовлена комитетом безопасности Госдумы. Представлена для обсуждения 12.01.98г.

38Аналитическая справка. Подготовлена комитетом по конверсии и наукоемким технологиям Государственной Думы. Представлена для обсуждения 12.03.98 г.

68

Подобные методы осуществления реформ, как будто так специально было задумано, особенно пагубно отразились на безопасности российского государства. Дело в том, что неоклассические принципы проведения реформ, предполагающие выделение “сильных”, т.е. конкурентных в настоящее время на мировом рынке отраслей, в конечном итоге привели к выделению тех отраслей, производство которых определялось лучшими природными факторами, т.е., иными словами, “рентой первого рода”. Это, в основном, были топливно-сырьевые отрасли, производство в которых не требовало существенного межотраслевого сотрудничества при воспроизводстве продукции. И наоборот, те отрасли, производство в которых требовало четкого и жесткого межотраслевого сотрудничества, прямых производственных связей, пришли в упадок. А именно эти отрасли, в большинстве своем были отраслями, связанными с оборонной промышленностью, обеспечивающей безопасность государства. Из-за развала межотраслевого сотрудничества в этих отраслях, конверсия в них осуществлялась не с целью использования “военного потенциала” в мирных целях, а шла по пути выживания предприятий, на основе производства продукции, отнюдь не соответствующей уровню и профилю производства соответствующих отраслей (типичен в этом случае пример изготовления лопат из титана).

Но развал экономики и особенно ее отраслей, воплощающих научно-технический прогресс, не беспокоил наших “российских реформаторов”. Более того, проведение экономической политики, связанной с ориентацией в своей деятельности на критерии и показатели мирового рынка, на его потребности, привело к ориентации топливно-сырьевого комплекса, в основном, на экспорт продукции, к стремлению в первую очередь обеспечить потребности промышленно-развитых стран, их производителей и население, а не наши российские потребности. Но и это не “смущало” реформаторов. Более того, именно подобную форму интеграции нашего производства с производителями промышленно-развитых стран они считали “научно-обоснованной”. Например, появились такие формы “сотрудничества” с производителями промышленно-развитых стран как “толлинг”, внедренный при непосредственном участии и

69

поддержке бывшего вице-премьера О. Сосковца, при котором Россия рассматривались лишь как производитель экологически вредной продукции. В планах наших реформаторов стали предусматриваться варианты сотрудничества производителей топливно-сырьевого комплекса нашей страны с производителями промышленно-развитых стран, изготовляющих машиностроительную продукцию для этого комплекса, соответственно, в “обход” наших машиностроителей. Все это в конечном итоге приводит к тому, что глобализация российской

вмеждународное разделение труда приведет (да и сейчас приводит) к восприятию и оценке России как некой развивающейся страны, поставщика топливно-сырьевых ресурсов для промышленно-развитых стран. В то же время попытки нашей страны выйти на мировой рынок в качестве равноправного партнера-производителя продукции промышленной переработки жестко пресекаются руководителями промышленно-развитых стран. Достаточно вспомнить так называемые “текстильные войны”, т.е. проблемы взаимной торговли России со странами ЕС продукцией текстильной промышленности, когда экспортные квоты стран ЕС существенно превышают аналогичные квоты России в эти страны, которые никак не соглашаются на равноправные отношения в торговле данной продукцией. Можно отметить так же “антидемпинговую истерию”, которую подняли производители труб США, препятствуя экспорту труб из России, обвиняя российских производителей в демпинге. Можно привести и множество других примеров (особенно это касается рынков вооружений и высоких технологий, в которых Россия полностью конкурентоспособна), когда равноправное участие России встречало яростное сопротивление промышленно-развитых стран. Повседневной практикой становится стремление многих развитых стран использовать все приемы экономического давления на Россию, при малейшей возможности поставив ее производство

взависимость от воли и желания крупных производителей и правительств этих стран. Особенно раздражает наших, так