Безопасность общества - социально-трудовой аспект - Страхов А.И / Безопасность общества - Социально-трудовой аспект - Страхов - 2001 - 320 - Глава 1

34

зависящих, в свою очередь, как от определенных внутренних, так и внешних параметров. Впоследствии проявилась точка зрения, что эта взаимосвязь четко распространяется, в основном, на развивающиеся страны, на безопасность которых влияют как внутренняя, так и внешняя политики; для промышленно высокоразвитых стран Запада, которые характеризуются одновременно высоким стабильным развитием и экономической, и политической систем общества, проблема национальной безопасности якобы сводится исключительно к обеспечению внешней безопасности.12 Конечно, в данной дискуссии не правы критики В. Парето. Он совершенно правильно ввел в методологию анализа все возможные факторы влияния на развитие исследуемого процесса. Такой подход позволяет в последствии, при изучении конкретных событий или при прогнозировании ситуации в определенных условиях, придавать факторам влияния необходимое значение, реально определяющее “удельный вес” каждого из них - от 0 до mах. Это подтверждает и практика проведения политики по обеспечению национальной безопасности в высокоразвитых странах, например, в США, где вопросы внутренней экономической политики всегда (особенно в периоды любого экономического напряжения) активно присутствуют.

В современно России, несомненно, как равнозначные действуют все три составляющих (по В. Парето) проблемы

с академиком В.А. Садовничим, включившим в определение весь комплекс условий и факторов и полагающим, что: “Безопасность в

12 История развития научного знания о природе “безопасности” дана Ю.С. Хромовым. См., Проблемы продовольственной безопасности России (международные и внутренние аспекты). М., 1995 .

35

и тенденции, а также корректировать негативные отклонения, ограждая при этом страну от угроз внешней среды.”13

Научная достаточность данного подхода, несмотря на его краткость изложения, заключается в следующем: первое, определен комплекс неизменных и переменных причин (условий и факторов), которые обусловливают состояние объекта (социальной среды - общества). Второе, дается содержание цели - обеспечение нормального состояния развития общества. Третье, выработан критерий состояния безопасности для страны - функционирование общества по своим внутренним законам. Четвертое, сформулированы задачи управления в области внутренней и внешней политики по обеспечению национальной безопасности. Таким образом, этот подход непротиворечив по содержанию, т.е. отвечает критериям научности.

Но, с другой стороны, приведенное, своего рода, определение можно считать правильным, если безопасность рассматривать только как механизм функционирования общества. Однако - это не только механизм. Безопасность - это и состояние - состояние динамического равновесия системы общественных отношений. Этот момент учитывает определение, данное проф. В.К. Сенчаговым: “Безопасность - это состояние объекта в системе его связей с точки зрения способности к выживанию и развитию в условиях внутренних и внешних угроз, а также действия непредсказуемых и труднопрогнозируемых факторов”.14

Опыт теоретического обобщения возможности достижения равновесного состояния в сфере производственных отношений, на наш взгляд, позволяет выделить два пути или, точнее, две идеологии осуществления этого процесса, т.е. фактически обеспечения безопасного состояния общества.

Первая, исходит из понимания того, что в сформированной сегодня ситуации, каковы бы ни были причины ее возникновения, поиск единого, универсального рецепта выхода

13 См. стенограмму Всероссийской научно-практической конференции “Национальная безопасность России: социальные и духовно-нравственные аспекты”, апрель 1995., МГУ им. М.И. Ломоносова.

14 Экономическая безопасность. Производство, финансы, банки. М., 1998, с.12.

36

из нее - иллюзия. “Одним из естественных результатов системного кризиса общества становится гипертрофированный интерес к

поиску универсальных, быстрых решений всех накопившихся проблем”. 15

Для того, чтобы получить реальный положительный результат трансформации экономики прежде всего необходимо учитывать различия в динамике развития отдельных видов экономических отношений. Многообразие субъектов этих отношений, различающихся по месту положения, видам выпускаемой продукции, технико-организационному уровню, видам собственности, типам хозяйствования, связям кооперации и многим другим параметрам, определяет достаточную специфичность характера и содержания процесса их дальнейшего функционирования и возможности воспроизводства.

В здоровом обществе, в здоровой экономике - одно содержание процесса жизнедеятельности, а в больном - совершенно иное. Сейчас наше народное хозяйство - это как большая больница зимой, в которой ко всему еще не работает отопление (поэтому все больные мерзнут одинаково, хотя у каждого свое собственное заболевание). Естественно и прежде всего для всех надо улучшить внешние условия существования, т.е. в нашем случае следует включить отопление - это необходимо для выздоровления всех и каждого. Однако каждый болеет своей болезнью и сам должен выздороветь, но для этого лечащий врач каждому больному должен поставить индивидуальный диагноз, назначить индивидуальное лечение и должен наблюдать за ходом выздоровления и в случае необходимости должен корректировать ход лечения. Таким врачом для экономики страны может быть только государство.

Единого рецепта тотального оздоровления нет. Есть три обязательных требования к формированию новой, более щадящей производство и социальную сферу ситуации:

есть внешние для предприятий условия их жизнедеятельности, которые должны быть изменены (в первую очередь, кредитно-финансовые условия);

15 Кривохижа В.И. Россия в новом мире: время решений. М., 1997. с.136.

37

для каждого предприятия следует выбрать индивидуальный путь его дальнейшего развития;

неизбежна активная роль государства в выборе форм, методов, способов помощи отдельным предприятиям в экономическом оздоровлении.

Другая идеология, связана с попытками теоретического осмысления стремления к “чистому” конкурентному равновесию,

Л. Вальрасом. Его идеи, развитые в дальнейшем В. Парето, в самом общем виде определялись стремлением к достижению ситуации, при которой “лицо, совершающее те или иные действия, не уменьшает полезности, извлекаемой другими лицами”.

Сама по себе идея, несомненно, социальнопривлекательна, но возникает вопрос о возможности ее практического достижения и, в частности, о наиболее важном компоненте общественного развития - времени. Трудно сказать, являлось ли это теоретическим упущением или это специальное “отвлечение”, но ни Л. Вальрас, ни В. Парето не затрагивали проблем времени, а без этого компонента все их теоретические построения, несмотря на их явную привлекательность, приобретали характер “застывшего изображения”. Б. Селигмен, например, отмечал, что В. Парето “по-видимому, умышленно отвлекался от фактора времени, так как считал изучение статического равновесия необходимым предварительным условием для изучения всех экономических процессов”16. Недоучет фактора времени, то есть фактическое представление явления в статике, лишение его динамизма, по сути, приводит к невозможности разработки механизма его осуществления как реального процесса, значительно обедняет потенциал его практического использования, а зачастую вызывает и ошибочное иллюзорное представление о возможности трансформации экономики при использовании механизма неоклассического подхода.

16 Б. Селигмен “Основные течения современной экономической мысли”, М.: Прогресс, 1968, стр. 253.

38

То, что это так, позволяет убедиться опыт реформирования экономики в России. Проповедуя идеи неоклассического переустройства общественных отношений (директивной экономики в рыночную), наши “шокотерапевты” не учитывали тот факт, что “с легкой руки” Вальраса и Парето все дальнейшее неоклассическое направление, если рассматривать его лишь по учебникам, развивалось, исходя из идей и принципов, в основном, не учитывающих фактора времени или придающих ему второстепенное значение.

Для развитых стран это уже не имело существенного значения, так как динамически равновесное состояние их экономик уже было достигнуто эмпирически, и экономическая теория в этом случае скорее описывала производственные отношения, чем пыталась каким-то образом прогнозировать и корректировать их (последнее, правда, на определенных этапах не исключалось).

Именно сложности использования механизма трансформации, отсутствие желания, а, главное, умения его корректировать в зависимости от имеющихся на практике условий, приводило к тому, что программы и рекомендации наших реформаторов, начиная с Г. Явлинского, Е. Гайдара и кончая теперешними рекомендациями Г. Грефа и его последователей, все время наталкиваются на их непонимание народом и “глупым” директоратом предприятий, большинством представителей отечественной науки, не “доросших” до понимания таких “прелестей” капитализма как конкуренция, коммерческая тайна, безработица, простаивающие производственные мощности, брошенные стройки, ненужная наука, выживание “сильнейших отраслей”, и, в конце концов, ликвидация отраслей (соответственно и людей), по выражению этих реформаторов, “не нашедших себя в рынке”. Подобного рода, на наш взгляд, человеконенавистническая теория была даже оформлена в “Вашингтонском консенсусе”, предполагающем успешность экономической деятельности страны лишь при соблюдении всемерной либерализации торговли, стабилизации экономики, но только за счет мероприятий макроуровня. Что же касается микроуровня, то в этом случае речь шла о саморегуляции межотраслевых отношений на основе

39

внедрения методов рыночного ценообразования (в рамках совершенной конкуренции).17

Наши реформаторы, расписавшие, в соответствии с канонами “западных” учебников, вплоть до дней (вспомним незабвенные “500 дней”) все мероприятия по реформированию экономики России, в общем-то, были “удивлены”, что, как отмечалось, их не понимают, что уровень жизни населения падает, экономика разваливается и т.д. Все это они списывали на “временные трудности”, связанные с реформированием, которые скоро пройдут, и которые, как это часто бывает в России, стали постоянными.

Итак, еще раз отметим, что все эти факты являются ярчайшим доказательством важности учета временного фактора, анализа явления не только с точки зрения состояния в статике, но и механизма приведения к этому состоянию при определении стратегии реформирования экономики.

В условиях экономики России, определяемой до перестройки известной приоритетностью народнохозяйственных интересов и критериев над хозрасчетными, отношения производителей, соответственно, характеризовались превалированием вертикальных взаимосвязей производителей над горизонтальными (внутриотраслевыми). Именно поэтому внедрение неоклассических механизмов и методов перестройки экономики не могло привести ни к чему иному, кроме как к разрушению экономики. Реформаторы решили, что возникла ситуация, когда экономику России надо было разрушить, как говорили большевики - “до основания”, а затем вновь построить,

17 “Сегодня в мире все шире признается несоответствие принципов неолиберальной политики, вашингтонского консенсуса требованиям снижения риска в мировой экономике и поискам организационных решений. Пересматривают свои подходы сами международные организации. В одном из последних докладов Международного валютного фонда поставлен вопрос о реформах второго поколения для обеспечения качественного устойчивого роста. Там же содержится требование о пересмотре роли государства в развитии экономики, с тем чтобы оно могло конструктивно содействовать развитию предпринимательства.” Е.С. Строев. Россия, СНГ в мире XXI века: созидание и безопасное развитие. М., 2000, с.5-6.

40

но уже на новых принципах, определяемых неоклассическими критериями и категориями отношений производителей.

При всей очевидной бессмысленности и явного урона для безопасности России подобного подхода, именно он был заложен в основу реформирования ее экономики при осуществлении “шокотерапевтических” мероприятий. В соответствии с этим первый этап реформирования экономики, который назывался “этапом адаптации”, был рассчитан на разрушение “прежних устоев директивной экономики” и выделение “сильных” отраслей и производств, хотя вылился не столько в разрушение устоев механизма директивного управления экономикой, породив лоббирование (как некий атавизм механизма директивности или “мутант” директивности и рынка), сколько в разрушение самой экономики.

Второй этап, называемый “этапом реконструкции”, по мнению наших реформаторов, должен был объединить все “сильные” отрасли и производства в единую народнохозяйственную цепочку на новых рыночных принципах. Но, как говорится, “ладно было на бумаге, но забыли про овраги”: на практике оказалось, что “сильных” производств в понимании неоклассиков (отраслей, конкурентоспособность продукции которых обеспечивается постоянным спросом на внешнем рынке) у нас всего три-четыре - РАО “ЕЭС”, ОАО “Газпром”, МПС, да, пожалуй, “Транснефть”. Бессмысленность создания “народнохозяйственной цепочки” из этих, производящих, во многом, аналогичную (по применению) продукцию, совершенно очевидна. Как очевидна вредность для национальной безопасности России продолжения дальнейшего преобразования экономики в этом направлении.

Можно отметить, что ученые РАН, практически сразу же, поняли вред неоклассического подхода к реформированию экономики России и поэтому являлись (и являются) одними из наиболее последовательных критиков этого подхода. К сожалению, лишь события 17 августа 1998 года показали на практике правильность этой критики и доказали всем, что позиция ученых является действительно конструктивной в деле возможного сохранения экономического потенциала России, а, соответственно и ее национальной безопасности. Нельзя не подчеркнуть, в связи с этим, одно из

41

наиболее действенных направлений этой позиции, определяемой стремлением к возможно лучшему использованию имевшихся до перестройки фондов и вообще промышленного потенциала. Наиболее последовательным адептом этой позиции является акад. Л. Абалкин18. Конструктивизм этой позиции, среди прочего, состоит в возможности перевести процесс перестройки из революционного, то есть разрушающего прежний потенциал, в эволюционный, определяемый возможностями его повышения, вне зависимости от общественных отношений, определяющих взаимосвязи индивидуумов социума (директивность или рынок).

Надо учитывать, что “молодые и энергичные” реформаторы, так же, как и средства массовой информации постоянно декларируют (постепенно настраивая на это и население), что тот, кто не придерживается их направления реформ, тот вообще отрицает необходимость реформирования, как и необходимость перехода к рынку (напомним известную революционную фразу: “кто не с нами, тот против нас”). На первый взгляд, позиция, доказавшая на практике свою полную непригодность для практической работы, к сожалению, настолько крепко “застряла” в умах населения (особенно у молодежи), что многие действительно считают первичные постулаты саморегулирующегося рынка чуть ли не “истиной в последней инстанции”. Отсутствие данных постулатов в рамках экономического механизма директивного планирования поэтому признается недостатком этого механизма, как недостатком признается и первоочередное стремление российских производителей к сотрудничеству, приводящее, при сжатии денежной массы, к неплатежам в экономике.

А, между тем, это далеко не так, если рассмотреть, например, эти же неплатежи с точки зрения иной, институциональной парадигмы перехода к рынку. Более того, именно в этом случае становится совершенно ясным тот факт, что неплатежи, точно так же как и многие из других явлений, отрицательно влияющих на реформирование российской экономики, порождены не какими-то недостатками менталитета российских производителей, а важнейшей теоретической ошибкой, приведшей и к отрицательным практическим

18Эта точка зрения проводится как в его статьях, так и во многих работах ИЭ РАН, осуществляемых под его руководством. См., например, “Социальные приоритеты и механизмы экономических преобразований в России”, “Вопросы экономики”, №6, 1998, стр. 4-67.

42

результатам - неправильным выбором общего направления реформирования экономики России. Этот выбор не имманентен ни экономическим отношениям производственного сектора в прошлом, ни технологическим задачам развития российской экономики в будущем, ни менталитету производителей России в настоящем. Именно поэтому большинство реально мыслящих ученых и политиков утверждает, что отрицательные в условиях неоклассического подхода к реформированию экономики России явления (такие как неплатежи, инфляция издержек, концентрация ресурсов в рамках отдельных отраслей и т.д.) смогут быть

осуществления нового курса.

Принципиальная невозможность достижения на практике равновесного состояния, а поэтому и безопасности общества, на основе используемых уже реформаторских идей трансформации экономики, предопределила теперь уже не только теоретическую, а и

осуществлением подобного рода трансформации, непонимание актуальности этой проблемы руководством страны, в конечном итоге “смерти подобно”. Этот афоризм с точки зрения национальной безопасности, к сожалению, все более и более приходится понимать в буквальном смысле: и когда речь идет о стране, как самостоятельном социуме в рамках мирового экономического порядка, и когда это говорится о ее 80% жителей, особенно пенсионерах, работниках бюджетной сферы, науки, культуры, искусства, здравоохранения .

Надо учитывать, что мировой опыт показал исключительное разнообразие возможных форм и методов перехода к рыночной экономике. Как правило, более плодотворной, обычно, бывает трансформация экономики, исходящая из необходимости приемственности и использования, по мере возможности, методов и показателей предшествующего этапа ее развития. При этом нельзя бездумно копировать опыт других стран, даже если этот опыт достаточно успешен. В этом наше существенное отличие от неоклассиков, или пытающихся полностью “списывать” опыт других стран (вспомним как Е. Гайдар постоянно рекламировал опыт Польши, считая возможным использовать его и в России), или дающих рекомендации, исходя из среднемировых тенденций (можно сослаться на многочисленные рекомендации А. Илларионова),

43

уподобляя, тем самым, эти рекомендации лечению больных на основе средних показателей температуры по палате.

Необходимо в качестве цели дальнейшей трансформации экономики России ставить достижение сбалансированности многообразия интересов (на основе признания приоритета национальных интересов) и обеспечение ее национальной безопасности. “Примат высших государственных и, тем самым, социально оправданных (народнохозяйственных) интересов над индивидуальными был ведущим во всех научных построениях и рекомендациях”. 19

На ближайшем этапе реформирования возможно рекомендовать использовать институциональные мероприятия трансформации, которые по механизму и методам их осуществления на практике, по сути, противоположны неоклассическим (хотя неоинституционализм и исходит из возможности их “примирения”). Например, механизм конкурентности отношений производителей, являющийся первичным в рамках неоклассического механизма, при институциональных формах сотрудничества уступает это место

Поэтому именно институциональные формы реформирования экономики способствуют росту экономики страны за счет научнотехнического прогресса и, тем самым, укреплению национальной безопасности страны, в частности, за счет укрепления оборонной промышленности: ведь известно, что оборонная промышленность в настоящее время представляет одну из наиболее передовых, в научно-

равновесия производственных и общественных отношений обеспечивается рамками их саморегуляции. Но саморегуляцией, понимаемой не в неоклассическом “стиле”, то есть имеющей в основе стремление индивидуума к подавлению партнера и выживанию за счет этого подавления (конкуренции - как в рамках производственных, так и общественных отношений),

19 Абалкин Л.И. Вызовы нового века. М., 2001, с.171.