Генезис экономических институтов корпорации, профессиональные участники финансового рынка - Криничанский К.В

Именно к. XIV – XV вв. характеризуется появлением первых попыток организации в Англии производства сукон купцами и богатыми мастерами. Таким образом, торговый капитал, персонифицированный в прослойке «раздатчиков работ», вновь добился желаемого, получив новый объект для полного контроля – локальное производство, продажу сырья и готовой продукции. [Кроме того, здесь мы видим зарождение «рассеянной мануфактуры» – прообраза современных hollow corporation (оболочечных корпораций), действующих на принципах аутсорсинга – использования фирмой «внешних ресурсов», т.е. привлечение для достижения целей бизнеса мощностей, услуг и т.п., являющихся самостоятельными внешними фирмами, организациями, лицами.]

Однако система гильдий не была единственным институтом, упорядочивавшим торговую деятельность в эпоху средневековья. Так, например, в Италии еще в IX – X вв. появилась совершенно иная форма ведения дальней морской торговли. В данный период времени нога в ногу с ростом городов здесь складывались торговые связи с Византией и крупными азиатскими центрами. При этом некоторые торговцы, желавшие извлекать прибыль от коммерческих оборотов с заграницей, сами либо не имели возможности, либо достаточной смелости для личного сопровождения товаров. В этих условиях появилось обыкновение поручать совершение торговых круизов особым агентампредставителям. Таким путем сложилась самая ранняя форма товарищества в средние века – комменда. В разных вариантах существовали различные разновидности этого предприятия. Во всех случаях в общих чертах речь шла об объединении двух компаньонов, одного, оставшегося на месте (коммендатора), и другого, снаряжающегося в путь (трактатора).

Обычно купец обещал трактатору четвертую часть прибыли, и трактатор не участвовал своим капиталом в предприятии. Правда удачливый трактатор имел возможность быстро получить достаточную сумму для вложения в поездку также и своей доли. В такие же соглашения трактатор мог вступить с несколькими коммендаторами одновременно. При этом трактатор все больше становился фактическим организатором, руководителем (директором) предприятия, а предприятие, таким образом, превращалось в долевое общество с единым руководством.

Впрочем товарищества, возникшие из комменды, не были одиноки в своем роде. Средневековью были известны и другие их формы, такие как английское торговое товарищество и германское «открытое товарищество». Достоверно известно, что основой образования английского торгового товарищества, его прототипом, явилась компания. Как показывает разбор данного названия, «компания» (cum – «вместе», panis – «хлеб»), поначалу это было своего рода «семейное предприятие», а несколько позднее – также довольно тесный союз, в котором делилось все – пища, каждодневный риск, капитал и труд. От этой совместной жизни членов компании ведет свое начало НЕОГРАНИЧЕННАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ всех его членов как принцип организации бизнеса. При этом дисциплина, тяготевшая над купцами, состоявшими в компании, была

11

аналогична режиму, который навязывали своим членам цехи и гильдии. Помимо порядка вступления в компанию посредством уплаты взноса, предусматривалась

ивозможность приобретения права членства наследственным путем или по окончании ученичества. Эти признаки дают основание причислить компанию к институтам того же цехового строя.

Первыми крупными английскими товариществами, выросшими из компании, были предприятия, образованные в рамках внешних обменов, например, товарищество купцов – экспортеров шерсти и товарищество купцов – авантюристов (Mercants Adventurers), ведших крупную торговлю сукнами. Любопытно отметить, что последнее имело очень долгую историю, просуществовав до 1809 г. Но главное – это то, что до последнего момента в этом товариществе сохранялись все признаки старой архаичной организации, характерной для тогда уже давно отжившего себя в Европе цехового строя.

Необходимо заметить, что в Англии такая форма товарищества, созданная на идее неограниченной ответственности, несмотря на свою архаичность и реакционность (и, по-видимому, благодаря завоеванным монопольным правам), в период XIV – XVIII вв. почти вытеснила другую, более раннюю, возникшую из комменды, т.е. и построенную на принципе ОГРАНИЧЕННОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ, согласно которому ответственность товарищей, не принимавших участия в управлении предприятием, была определена исключительно размерами капитала, который каждый из них в отдельности рискнул вложить в предприятие. [В России ООО не вытесняются полными товариществами, однако корпоративная культура тяготеет к формам «единоличного хозяина» или узкой группы лиц, тщательно старающихся уберечь их право полного контроля на предприятии от любого рода посягательств, от проникновения «чужого капитала» и «чужих интересов». Таким образом, на уровне межкорпоративного общения складывается антирыночная система «свойчужой», препятствующая свободному трансферту капиталов, технологий, ноу-хау

ит.п.]

Однако в целом на континенте принцип неограниченной ответственности не стал общепринятым в вопросе организации бизнеса. По словам профессора У.Дж. Эшли большей частью в средневековой Европе «мерилом общей ответственности участника предприятия было [принято считать] участие его в качестве собственника в управлении делом».1

Однако система гильдий и права товарищества не охватывали всего спектра организованной торговли средневековья. Цеховые порядки, присутствовавшие в организации гильдий и компаний, плюс сложности со свободой вложения и изъятия капитала в товариществах побудили предприимчивых и находчивых людей к поиску новой, более совершенной формы организации бизнеса. И опыт не заставил себя ждать.

Еще до XV в. среднеземноморские корабли зачастую оказывались собственностью, разделенной на доли, и в отличие от комменды, доли эти

1 Там же, с. 719.

12

продавались. Это не было еще открытой, так сказать, рыночной торговлей, –

скорее возмездной передачей прав на долю из одних рук в другие, но именно в этом заключался прообраз как института долевой ценной бумаги – акции, так и их рынка – фондового рынка. Это подтверждает и то, что англичане назвали такие общества Joint Stock Companies – т.е. компаниями совместных фондов. Преемником этой средневековой формы делового предприятия в современной экономике является очевидно акционерное общество. Приобретая долю в торговом (или любом другом) предприятии, средневековый инвестор вступал в права СОВЛАДЕНИЯ с такими же инвесторами, как и он. Возможность покупки подобных долей выступала при этом как тенденция к образованию рынка, на котором бы уравновешивался бы спрос на этот новый товар – комплекс прав, воплощенных в доле предприятия, а в последствии – в особой ценной бумаге – акции. Заметим, что основной характеристикой, потребительской стоимостью этого товара является его способность приносить доход, так что этот товар в полной мере отвечает термину товар-капитал.1

Однако для окончательного становления этого рынка было еще далеко: необходимо было разработать стандарт этого товара, сформировать порядок его производства (выпуска), унифицировать правила рыночных операций с ним, создать площадку для торговли. Все это было в той или иной степени сделано лишь к концу XIX – н. XX в.

Любое дерзкое начинание, подобное появлению института компаний совместных фондов, в эпоху расцвета феодализма выглядело как прямое нарушение действующих законов, корпоративных уставов и устоев и традиций общества в целом. Случалось, что это было и ловким обходом последних с явным денежным интересом. В любом случае оно не было открытым и не могло себя широко рекламировать: круг посвященных был крайне узким. В связи с этим в средневековой Европе бурного развития столь прогрессивной, как сегодня воспринимается акционерное предприятие, хозяйственной формы не наблюдалось. Все начиналось с единичных случаев, предприятий, планируемых на одну сделку или поездку, позднее – на определенный срок (но не дольше полутора – двух лет). Организация же таких предприятий была наверняка обязана либо личной унии участвовавших в нем с местными или государственными властями, либо прямой заинтересованности в них влиятельных структур (опять же

1 Данная эволюция позволяет сформулировать определение рынка акций (впрочем, и рынка ценных бумаг в целом) как сферы экономических отношений, на которой в результате предъявления спроса на товар, способный приносить добавочную стоимость определенными экономическими субъектами, предложения таких товаров другими субъектами, формируются цены (стоимость) прав, воплощенных в документах (ценных бумагах), подтверждающих право собственности на данный товар.

Позднее, когда рынок становится развитым и начинает выполнять функции, связанные с главными функциями финансов и распределительной сферы экономики – рациональное, эффективное размещение ресурсов, свободный межотраслевой перелив капитала и т.д. РЦБ становится сферой экономических отношений, в которой в результате предъявления спроса на денежные ресурсы определенными экономическими субъектами, предложения таких ресурсов другими субъектами, при посредничестве институтов рынка, формируются цены (стоимость) прав, воплощенных в ценных бумагах.

13

муниципалитетов или государства, кроме того, – монастырей, орденов, вообще церкви) или привилегированных особ.

Даже позднее, когда их деятельность уже перестала быть секретом для общества и белым пятном для закона, в XVII – XVIII вв., акционерные общества пережили период возврата к более старым, регламентированным формам. А. Маршалл отмечал, что тенденции к замене публичных акционерных обществ, акции которых могут продаваться на открытом рынке, частными компаниями, акции которых не подлежат передаче другим без согласия всех заинтересованных лиц (прототип закрытых акционерных обществ), в некоторых отраслях хозяйства наблюдались вплоть до XX столетия.1 Причины этого интересного экономического явления вероятно находятся в плоскости изменений общей экономической конъюнктуры, условий (или типов) функционирования отраслей и условий функционирования фирм внутри них.

Обратимся к примерам. Первым из известных нам акционерных обществ была английская «Московская компания». Она была образована в 1553-1555 гг.2 через полстолетия к ней присоединились энциклопедически известные голландская и английская ост-индские компании, регламентированные: первая – в 1622 г., а потом в 1669 г.; вторая, в частичной форме – в период с 1698 по 1708 гг. Такая же участь постигла и другие английские акционерные общества раннего периода – Левантинскую компанию, основанную в 1581 г. и регламентированную в 1605; Африканскую, регламентированную в 1750 г. и др.

Надо заметить, что эти компании изначально не избежали сохранения отпечатка товарищеской организации. Так, английская Ост-Инндская в первое столетие своего существования была акционерной компанией лишь в том смысле, что представляла собой организацию, периодически сколачивавшую путем объединения долей капиталы для какого-то одного плавания, по возвращении из которого каждый «купец-акционер» получал не только свои прибыли, но и обратно свой пай. Долгое время любой акционер имел право свободно изъять свою долю из предприятия. Только начиная с 1612 г. счета стали составляться уже на ряд предполагаемых экспедиций, а с 1658 г. акционерный капитал стал неприкосновенным. Эти важные преобразования позволили уже через 30 лет в 1688 г. начать открытую продажу этой компанией своих акций на Лондонской бирже. [Здесь мы видим, как институт кредита проходит преобразования, переходя от формы «непосредственной» возвратности к «опосредованной» возвратности, обеспеченной ликвидностью вторичного рынка ценных бумаг.] Таким образом, именно вторая половина XVII в. может по праву считаться точкой отсчета существования фондового рынка в близком современному смыслу этого понятия и новым этапом в формировании деловых предприятий в Европе.

Однако при всей демократичности принципов образования этих компаний, методы их внешних действий не могли не учитывать специфики социально-

1 Маршалл А. Принципы экономической науки. Т. I. – М.: Прогресс, 1993. – С. 386.

2 Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV – XVIII вв. Т. II. Игры обмена. – М.:

Прогресс, 1986. – С. 386.

14

экономической ситуации средневековья. В жесткой конкуренции с цеховым строем им пришлось прибегнуть к тому же приему, что и ремесленные корпорации – завладеть МОНОПОЛИЕЙ. Для этого им даже пришлось вооружаться, т.к. свою монополию они добывали, проливая собственную и чужую кровь в колониальных экспедициях. Так, английская Ост-индская компания, обладая значительными денежными средствами, сумела создать очень мощные военные силы. С середины XVIII в. под ее флагом английские колонизаторы осуществляли завоевание Индии. Вплоть до 1833 г. эта компания являлась монополистом в торговле с Китаем. До восстания 1857-59 гг. именно она была главной опорой колониального господства Английской Короны в Индии. Только после смягчения форм этой колонизации английская Ост-Индская компания торговля утратила свое могущество и, не сумев приспособиться к изменяющимся экономическим условиям, была ликвидирована (1858 г.), просуществовав, таким образом, более двух с половиной веков.

Впрочем, для данного исследования представляет интерес не только то, как акционерные компании появлялись и какие изменения претерпевали, но и в каких условиях это происходило, к каким правилам игры данный тип деловой организации лучше адаптировался или был наиболее пригоден и почему. Для изучения этих вопросов придется вновь охватить всю крупную внешнеторговую отрасль средневековья.

Итак, в первую очередь необходимо определить ее участников. Таковыми являлись: купеческие гильдии, товарищества, торговые компании, долевые общества (в т.ч. акционерные) и отдельные самостоятельные купцы. Очевидно, что здесь не будет ошибкой заметить тенденцию к ассоциированному участию в торговой деятельности, а также и к образованию устойчивых предприятий для ведения дела. Появление этой тенденции объясняется несколькими обстоятельствами, характеризующими данную отрасль хозяйства: высокой капиталоемкостью данного бизнеса; возможным снижением посредством ассоциирования трансакционных и иных издержек; потенциальным достижением при объединении эффекта масштаба, в частности через сокращение транспортных издержек, понижение закупочных цен благодаря преимуществу крупных оптовых закупок; возможностью совместного устойчивого контроля рынка и цен; необходимостью защиты от непосредственного насилия и т.д.

Кроме того, ряд причин, среди которых такие как резкие колебания издержек, узость рынков сбыта и излишнее число конкурентов, мошенничество и сговор, а также конъюнктурные колебания экономики (приводившие к межотраслевому перетоку капиталов) вели к тому, что в отрасли каждому участнику приходилось либо играть на себя, либо место каждого занимала монополия, для которой стиралась опасность ошибок в предвидении.

В конечном итоге монополия (на предмет торговли, территорию и т.д.) оказалась устойчивым (и как было видно из примеров – незаменимым) условием существования ассоциированных организаций в торговой сфере. То же происходило и в организации государственной внешнеторговой политики:

15

страны, которые не оказывали протекции своим гильдиям и компаниям, теряли контроль над соответствующей отраслью в своих владениях, при этом безболезненное проникновение в сферу регламентированной торговли на чужой территории в средние века было фактически закрыто.

Есть еще один важный момент относительно существа организации торговли в средние века, связанный с уровнем цен и ценообразованием вообще. К. Маркс указывал, что высокий уровень торговых цен в тот период был обусловлен: 1) низкой производительностью труда и 2) возможностью купцами присваивать значительную часть прибавочной стоимости.1 Однако во второй части третьего тома автором «Капитала» без комментариев приводится цитата Дж.У. Гилбарта: «В наше время норма прибыли регулирует ставку процента, тогда как в те времена /средневековье – К.К./ ставка процента регулировала норму прибыли. Если кредитор обременял купца высокой ставкой процента, то купец бывал вынужден накидывать на свои товары высокую норму прибыли».2

По всей видимости высказывание К. Маркса об узурпации купцами большей доли прибавочного труда нуждается в одной важной оговорке. Скорее всего так происходило, если капитал купца был достаточно велик, чтобы купец мог не обращаться к заемным средствам. Но здесь уже не раз говорилось, что основной массой купеческого сословия в средневековую эпоху были сравнительно небогатые люди. Там же, где ростовщический капитал проникал в торговлю, именно он диктовал уровень цен на товары. Когда же купец и ростовщик объединялись в одном лице, доходы от такого слияния поражали современников. Возьмем для примера данные о деятельности одного долевого предприятия начала XVI в., описанные Ф. Энгельсом в «Дополнениях» к III т. «Капитала».3 Речь идет об известной экспедиции в Индию, организованной португальцами в 1505-06 гг., в которой приняло участие знаменитое немецкое общество аугсбургских купцов (среди которых были такие громкие имена, как Фуггер и Вельзер – главы крупнейших немецких торгово-ростовщических домов XV-XVII вв., а также Фёлин, Хёхштеттер и др.) совместно с нюрнбергскими купцами (в частности – Хиршфогелем – главой торгового дома). Чистая прибыль немецких торговцев от этого предприятия, капитал которого оценивался в 66 тыс. дукатов, составила 175% от вложенного.

Однако эти данные нельзя назвать показательными. Если взять для иллюстрации средние годовые прибыли торговых и ростовщических домов того времени, то откроется более скромная картина роста их богатства: деятельность торгового дома Вельзеров в 1502-67 гг. приносила порядка 9% годовых; Ренов в

1518-40 гг. – 8,5%; Имгофов в 1481-1523 гг. – 8,75% в год.4 Одной из главных причин такого контраста единичных и средних показателей прибыли является низкая, порядка двух оборотов в год, скорость оборота капиталов и довлеющая

1 Маркс К. Капитал. Т.III, ч. I. – М.: Политиздат, 1986. – С.339.

2 Цит. По: Маркс К. Капитал. Т.III, ч. II. – М.: Политиздат, 1986. – С.666. 3 Там же, с. 982.

4 Зомбрт В. Современный капитализм. Т.I. – М.: Издание Д.С. Горшкова, 1903. – С. 236.

16

над торговлей ремесленная организация, не дававшая возможности для крупных накоплений.

Более глубокое рассмотрение природы купеческих прибылей обнаруживает следующие любопытные моменты. Например, то, что извлекаемый в торговом предприятии средневековья доход должен был неизбежно включать в себя очень высокую страховую премию. Средневековые купцы сознательно (из-за высокой опасности разорения, вызванной большой степенью неопределенности в их деле) или бессознательно (в силу интуиции или традиции, архетипического поведения) стремились увеличить цены товаров.1 Такие действия были необходимы для поддержания работоспособности данной отрасли и воспринимались как должное.

Подчеркнем еще один важный аспект. Средневековый покупатель не был подвержен влиянию такого феномена современности, как мода, но, напротив, был архаичен и консервативен. Это обусловливало требования специфики товаров и определенности их качества. Эти параметры регулировались (при ограниченности конкуренции) как общественным контролем (через муниципальные власти), так и внутрифирменным надзором. Кроме того, уже в XIII столетии зарождается прообраз современного регулятора качества товаров, торговой марки, собственного имени фирмы – особое клеймо компании.

Стоит также еще раз обратить внимание и на то, что торговая ассоциация заботилась о пропорциональном выравнивании прибылей на составляющие ее доли. С этой целью утверждались твердые закупочные цены, пропорционально делились транспортные издержки, закреплялся размер податей туземным князьям, посредством взаимного соглашения устанавливались и жестко контролировались цены на продаваемые товары. Нарушитель же подвергался и крупному штрафованию, и бойкоту, причем именно последний мог приравниваться в тех условиях неминуемому разорению. [Последнее означает существование в тот период феномена «корпоративной этики», некого негласного «кодекса корпоративного поведения».] Таким образом, система добивалась распределения торговой прибыли пропорционально вложенной доле капитала (подобно тому, как пользование правами в крестьянской общине было соотносимо долям надела).

Но более важно то, что даже при попытке нарушения соглашений о цене отдельному купцу или отдельной ассоциации редко удавалось упрочить свое положение. Напротив, при условии снижения цены число клиентов купца все равно значительно не возрастало, во всяком случае не настолько, чтобы оправдать возможные штрафы и убытки от бойкота. В случае же попытки поднять цену, продажи купца, как правило, сильно падали. [Это напоминает уже рынки совершенной конкуренции.]

1 Заметим, что достижение высокого значения нормы прибыли за счет увеличения цены является типичным приемом современной фирмы – участника олигополистического рынка. Он носит ряд названий: накидка, эмпирический метод, ценообразование по принципу «издержки плюс». Выбор этого метода оправдывается практикой, когда фактически невозможно предопределить общие накладные расходы.

17

Таблица 1 Типовое сходство организации крупной средневековой торговли

и современных олигополистических отраслей

Из этих же причин следовало, что если даже купцам удавалось сэкономить на издержках, это не приводило к изменению ими цен, дабы не нарушить спокойствия на рынке, характерной чертой которого являлась всеобщая взаимозависимость.

Некоторые из перечисленных выше характеристик торговой отрасли средневековья довольно точно сводятся в аналитическую таблицу, сопоставляющую данную отрасль с современными олиполистическими рынками.

Европейская торговля с Востоком, превалирующая на протяжении столетий с периодом великих географических открытий, т.е. начиная с XV в., стала уступать в своем значении коммерческим операциям с Новым Светом.

Переворот в путях сообщения и последовавшее за ним внезапное расширение рынков сбыта натолкнулись на инертность средневековых экономических институтов, но на первых порах не вызывали существенных изменений в способе ведения торговли. Торговля с Индией и Америкой также велась сперва преимущественно товариществами. Правда теперь за ними стояли достаточно крупные нации. Место торговавших с Левантом каталонцев, флорентийцев, генуэзцев и пр. в американской торговле заняла вся объединенная Испания, а наряду с ней два таких мощных государства, как Англия и Франция. Даже такие торгующие страны, как Голландия и Португалия, были, во всяком случае, не меньше и не слабее Венеции – самой большой и сильной торговой нации предшествующего периода.

Постепенно крупные богатства накапливались в руках отдельных ли, так что вскоре некоторые купцы могли тратить на торговые операции столько же средств, сколько раньше расходовало целое общество (компания). Это происходило не без помощи долевой формы организации предприятий. Однако постепенно торговые общества стали терять свой вес, а там, где они еще продолжали существовать, –

18

превращались по большей части в вооруженные корпорации, наподобие английской Ост-Индской компании, которые под защитой и протекторатом своих государств завоевывали монополии на эксплуатацию вновь открытых территорий. [Если под современным оружием понимать средства массовой информации, то Газпром, Лукойл и им подобные вполне укладываются под этот тип монополий, эксплуатирующих недра России.] Но чем в большем числе основывались колонии в новых районах, тем больше торговые товарищества уступали место торговой деятельности отдельного купца, и вместе с тем выравнивание норм прибыли все более и более становилось исключительным делом конкуренции. Монополия на торговлю утрачивала свое значение. Эра торгового капитала подходила к своему завершению. Наступала эра промышленного капитала, продлившаяся до начала XX в., когда на сцену ему пришел капитал финансовый.

Надо сказать, что промышленный капитал, получивший колоссальную финансовую подпитку от торгового, не смог быстро освоить весь опыт работы средневекового купечества. Значительная часть богатой институциональной базы средневековья (в т.ч. в части, касающейся институтов корпоративной собственности и ценных бумаг) в период развития мануфактуры и фабрики оставалась мало задействованной. И только к середине XIX в., к закату периода свободной конкуренции, она была вновь затребована капиталом, претендующим на обладание значительной монополией и видевшим в данных институтах рычаги для достижения своих целей.

ГЛАВА 2. ГОРНОРУДНАЯ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ

Добывающая отрасль во многих европейских странах возникла почти одновременно с возникновением цеховых организаций в X-XII вв. Бесперебойная работа и прогресс ремесленных отраслей были напрямую связаны с сырьевой базой и ее развитием. На примере Германии, где первые цехи образовались в начале XII в., видно, что к XII-XIII ст. относятся и открытия крупных центров добычи железной руды во Фрайбурге (Шварцвальд), олова в Рудных горах, меди в Мансфельде, золота в Гольдбурге (Силезия) и серебра в Саксонии.

Однако горнорудная отрасль, хотя она и работала в конечном счете на ремесленника, по своей организации и механизму функционирования стояла несколько особняком от ремесла и консервативного цехового строя.

Фактически полновластным и единоличным владельцем всех недр в европейских странах был государь. Поэтому, прежде чем повести разработку пород необходимо было получение на то соответствующего разрешительного вердикта [читай – лицензии]. В силу же того, что ведение горного дела требовало больших затрат, неоднократно превосходящих затраты и на ведение торговли, и на ремесленную деятельность, и по причине дефицита частных капиталов достаточного объема и долгосрочной направленности, горнорудная

19

промышленность с самого начала своего существования приняла форму ДОЛЕВОЙ СОБСТВЕННОСТИ.

Первоначально долей могло являться непосредственное трудовое участие человека в разработке недр. В Германии подобные трудовые товарищества возникли уже в XIII в. Из-за большой трудоемкости работ, долей, на которые разбивалось при этом предприятие могло быть большое число, иногда – больше ста. Такая сильная раздробленность, имевшая место вплоть до XV в., и господство ремесленной организации означали, как следствие, – сильное распыление получаемого дохода. Многочисленные свидетельства указывают на то, что, как правило, участники рудниковых товариществ, как и многочисленные ремесленники, получали немногим больше, чем на пропитание.

В конце XIV-XV ст. ситуация в горной отрасли изменялась. Во-первых, вследствие большого прогресса ремесла и торговли, начала процесса инкорпорирования цеховых организаций и общего подъёма городской жизни в Европе, спрос на продукцию горнорудной промышленности стал сильно расти, а горное дело начинало быть порой очень доходным. Это привлекло интерес многих богатых людей к данной отрасли. Как результат — трудовые паи товарищества сменяются денежными, сами товарищества, теряя «трудовой» характер, принимают «финансовый» облик, отрасль начинает использовать наемный труд. При этом паи горных разработок в ускоряющемся темпе стали ускользать из рук участников старых предприятий и были скуплены состоятельными людьми: дворянами, мещанами, купцами, или крупными торговыми и ростовщическими компаниями. В Германии крупные держатели таких акций находились в основном в Нюрнберге и Аугсбурге – крупнейших центрах германской торговли средневековья.

В. Зомбарт указывал, что банкирские дома Фуггеров и Турцо за период с 1495 по 1504 г. получили со своих одних только венгерских рудников дивидентами 119 500 флоринтов – по тем временам огромную сумму1. Такие доходы нередко позволяли привлечь к предприятию даже самого монарха, тем более долевая форма собственности это допускала. В ХV-ХVII вв. дарение именных акций государю от владельцев рудников было заурядным делом. Ф. Бродель упоминает, что в 1580 г. Август Первый Саксонский владел 2 822 долями разных горнорудных предприятий2. Данный и другие примеры подобного рода наглядно демонстрируют формирование в средневековый период института смешанных частно-государственных корпораций.

Вследствие роста доходности многих горных промыслов, горное дело наряду с торговлей и банковскими операциями, как в Германии, так и в других странах Европы в XV-XVII существенным образом содействовало ускоренному накоплению капиталов. Подчас горнорудное предприятие способно было

1 Зомбрт В. Современный капитализм. Т.I. – М.: Издание Д.С. Горшкова, 1903. – С. 288.

2 Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV – XVIII вв. Т. II. Игры обмена. – М.:

Прогресс, 1986. – С. 317.

20