III. Душевные противодействия

    Приходящие из внешнего мира и воспринимаемые душой впечатления вызывают всегда много  противодействий, которые проявляются в виде движений органов тела  и переходят опять  во внешний мир.  При  сложности  развитой душевной  жизни  это  соотношение не всегда  легко  установить. Но первоначальное его существование несомненно. По существу, всякое  воздействие внешнего мира  на душу вызывает в ней самые разнообразные движения: движения посредствующих органов чувств, рук и ног, головы, органов речи, затем  движения внутренних органов, например, сердца, кровяных сосудов, легких  и т. д.

    Эти движения реакции имеют двойной характер. Одни непосредственно направлены на сохранение организма. Раздражения, полезные для организма в целом или для его органов, удерживаются, чтобы  их воздействие дольше продолжалось, или совсем воспринимаются телом. Вредные и расстраивающие раздражения, напротив, устраняются, и тело по возможности защищает себя от их дальнейшего воздействия.

    Наряду с этим существует еще второй класс движений реакции. Когда кошка  увидит  мышь,  она ее схватывает и пожирает: это  полезно для ее сохранения. Но обычно кошка пару раз позволяет мыши убегать и каждый раз опять  ловит  ее, хотя  при  этом  не исключена возможность того,  что мышь ускользнет. А когда кошка увидит клубок ниток  или катящийся шар, то сейчас  начинается та же история, что  с мышью,  хотя  в несъедобности этих предметов кошка убеждается уже с самого  начала.  Точно так же и человек реагирует на внешние воздействия не только  вышеупомянутыми реакциями сохранения, но и такими движениями, которые не имеют никакого прямого отношения к его сохранению: топанием и барахтанием, раздиранием, бросанием и т. п. Люди  и животные не только  борются с вещами, но и играют ими. В такого  рода играх  производится работа органов и их сил,  чем достигается развитие, упражнение и сохранение присущих им способностей, и в этом  их смысл.  В игре  развиваются, конечно, те самые  силы  и способности, какими  организм пользуется и в борьбе с внешним миром. Так что,  упражняя и развивая в игре  свои силы и способности, человек делает  нечто полезное и для своего  сохранения.  Движения игры, по характеру своему и ближайшим целям  отличные от движений сохранения, следует поэтому  рассматривать вместе  с тем как подготовительные упражнения к этим последним.

    Организму прирождены самые разнообразные движения сохранения и игры.  Это для него целый  клад, которым он пользуется при реагировании  на внешние впечатления. Для души они,  правда, являются сначала чем-то как бы посторонним. Вследствие известного сочетания нервных путей  отдельные воздействия вызывают всегда  одинаковые определенные реакции, и это происходит рефлективно, без всякого участия  сознания. Далее,  эти движения только  следуют друг за другом простыми рядами. Известное впечатление вызывает определенное движение: например, вид какого-нибудь предмета вызывает его схватывание и поднесение ко рту. Этим изменяется кое-что в окружающем или в отношении организма к окружающему (предмет, скажем, оказался горьким), и это изменение при известных обстоятельствах может  послужить толчком к новому движению.  Но в том и другом отношении дело постепенно принимает иной вид: движения, которые первоначально сопровождали душевные процессы чисто  рефлективно, втягиваются в известном смысле в круг душевной жизни;  вместе  с тем  они  осложняются и становятся движениями, при которых принимаются в расчет сразу многие впечатления или даже объективно еще  не осуществленные впечатления, т. е. они  становятся так называемыми поступками.

    Причины этих изменений коренятся в двух особенностях отношений души к производимым ее телом  движениям. Первая особенность направлена, так сказать, на душу: если совершаются какие-либо из первоначально чисто  рефлективных движений, то они,  по крайней мере  в большинстве случаев, воспринимаются; у них нет душевных причин, но имеются душевные действия. Отчасти они видимы, отчасти они вызывают кожные ощущения, но главным образом они  отражаются в душе как кинестетические ощущения (с. 206),  т. е. посредством впечатлений, материально исходящих от суставов,  сухожилий, мускулов. Эти кинестетические ощущения затем, понятно, ассоциируются с другими  одновременно вызванными в душе впечатлениями оптического, акустического и т. п. характера. И вот, когда впоследствии повторяются когда-нибудь  эти  иные  впечатления, но уже без сопровождавших их тогда движений, то в сознании все-таки репродуцируются в виде представлений и соответствующие им кинестетические ощущения. А это, в свою очередь, существенно важно для второй закономерности, которая, так сказать, направляется от души: кинестетическим представлениям свойственна тенденция вызывать как раз те самые движения, которым они обязаны своим возникновением; одна  только  мысль  о том,  как себя  чувствуешь  при  совершении известного движения, при  достаточной живости вызывает уже само движение. Непроизвольное произнесение шепотом слов, о которых много думаешь, качание тела или хотя бы одной головы при  слушании  мелодии танца, движения играющих на бильярде или в кегли, в которых сказывается желательное им направление шаров,  — это все пояснительные примеры изложенной закономерности.

    В силу этих двух закономерностей первоначально чисто рефлективные движения становятся душевными переживаниями и проявлениями душевной  деятельности. Дитя, скажем, видит  что-то  белое  и блестящее, оно хватает его и рефлективно, как все дети,  подносит ко рту. Случайно  это оказался кусок сахара, он замечательно вкусен, ребенок держит его крепко, сосет и впитывает в себя. Все пережитые при этом впечатления — вид предмета, движения рук, сильное удовольствие от вкусной вещи, сосательные движения — так близки друг к другу во времени, что они ассоциируются, а с каждым  повторным переживанием подобного случая эта ассоциация становится прочнее. Впоследствии поэтому, как только  ребенок увидит кусок сахара, он сразу же представит себе его приятный вкус, а также связанные с ним ощущения, вызываемые движением рук и сосанием. И вот эти представления станут стимулами большей  или меньшей силы для соответствующих движений — рука протянется, рот и язык станут делать сосательные движения, и это даже в том случае, если сахар будет лежать  так, что его не так просто взять,  а приходится только  смотреть на него  издали. Ребенку  хочется тогда получить этот  кусок сахара; т. е. движения, первоначально только чисто внешним образом следовавшие за впечатлением, и результаты этих  движений теперь, так сказать, проходят сперва через душу, по крайней мере как представления, и их объективному осуществлению наряду с первоначальным механизмом рефлексии содействует и это душевное  предвидение. Аналогично отражаются в душе обстоятельства, сопровождавшие или следовавшие за совершением движений, а соответствующие им моторные реакции видоизменяют реакции, вызванные главным впечатлением. В конечном результате движения совершаются не слепо  и по первому  порыву, а приспособляются к духовно  предвидимым результатам, т. е. становятся осторожнее и дальновиднее.