Тема 19. Психология памяти

Эти основанные на схемах умозаключения делаются неосознан­но: когда свидетель отклоняется от истины, он вовсе не лжет, он про­сто заблуждается. Более того, свидетель может быть абсолютно уверен­ным в том, что его воспоминания совершенно точны; такая уверен­ность может убедить присяжных, и они серьезно воспримут эти свидетельские показания. И это — тревожный факт, поскольку, как было установлено в ряде исследований, уверенность свидетеля в своей правоте обычно воспринимается как индикатор точности воспомина­ний. Ошибающийся свидетель совершенно уверен в своих показаниях, и его рассказ может быть столь же подробным и эмоциональным, ка­ким был бы верный рассказ¹.

Интерпретируя свидетельские показания, чрезвычайно важно учи­тывать то, каким образом свидетелю задавали вопросы, как в самом зале суда, так и на предварительных беседах. Эту проблему проанализирова­ли в серии исследований Элизабет Лофтус и ее коллеги. В одном из экс­периментов испытуемые смотрели фильм о дорожно-транспортном про­исшествии, после чего им сразу же был задан ряд вопросов. Для одной части испытуемых вопрос был сформулирован так: «Вы заметили разби­тую фару?», для второй — «Вы заметили ту разбитую фару?». Оказалось, что это небольшое различие в построении фразы имело большое значе­ние: испытуемые, которых спрашивали о «той фаре», чаще утвердитель­но отвечали на этот вопрос, чем те, которых спрашивали о «фаре», неза­висимо от того, была ли в действительности показана в фильме какая-то разбитая фара или нет².

В другом исследовании было установлено, что вопрос, заданный во время первой беседы, может повлиять на то, как событие будет описы­ваться в последующих беседах. Как и и предыдущем эксперименте, ис­пытуемым демонстрировали фильм о дорожно-транспортном происше­ствии. Вскоре после просмотра им задали вопрос, который был сформу­лирован следующим образом: «Видели ли вы, как дети выходили из школьного автобуса?». Неделю спустя всем испытуемым задали прямой вопрос: «Видели ли вы в фильме школьный автобус?». В действительно­сти никакого автобуса в фильме не было. Однако по сравнению с конт­рольной группой, членам которой сразу посте просмотра фильма ника­ких вопросов не задавали, испытуемые в три-четыре раза чаще говори­ли. что видели в фильме школьный автобус¹.

Ошибки припоминания, зафиксированные в этих экспериментах, достаточно серьезны: мы «припоминаем» автобусы, которых на самом

¹ См.: Reisberg D. Cognition: Exploring the Science of the Mind. N.Y.: Norton, 1997.

² См.: Loftus E.F., Zanni G. Eyewitness testimony: The influence of the wording of a question // Bulletin of the Psychonomic Society. 1975. Vol. 5. P. 86-88.

³ См.: Loftus E.F. Leading questions and the eyewitness report // Cognitive Psychology. 1975. Vol. 7. P. 560-572; Ceci S., Bruck M. Jeopardy in the Courtroom: A Scientific Analysis of Children's Testimony. Washington, D.C.: American Psychological Association, 1995.

Глейтман Г., Фридлунд А., Райсберг Д. Когда память ошибается 95

деле не было, и фары, которые в действительности вовсе не были разби­ты. В других экспериментах исследователи провоцировали возникнове­ние воспоминаний о домах, которых не существовало, и событиях, кото­рые никогда не происходили. И хотя нужно отметить, что в целом наши воспоминания достаточно точны, ошибки случаются не так уж редко; они могут быть довольно существенными и иногда повторяются из раза в раз. Последствия таких ошибок для работы суда, равно как и для любого процесса, успех которого зависит от показаний, основанных на воспоми­наниях, зачастую оказываются весьма серьезными.

Что лежит в основе ошибок памяти? Мы уже упомянули о том, в каких случаях возникают ошибки памяти. В одном случае общее знание влияет на то, как именно будет воспроизведено отдельное событие; напри­мер, знание о том, как обычно ведет себя человек на приеме у стоматоло­га, влияет на то, как испытуемые припомнят рассказ о таком визите. Во втором случае опыт, приобретенный при одних обстоятельствах, пе­реплетается в памяти с воспоминаниями о каких-то других обстоятель­ствах; так, упоминание интервьюером автобуса добавляется к совокупнос­ти воспоминаний об увиденном до того фильме. Оба этих случая представ­ляют собой примеры смешения источников информации. И в том, и в другом случае информация извлекается из памяти и соотносится с конк­ретным эпизодом. Однако в обоих случаях человек находится в заблужде­нии относительно источника имеющейся у него информации, будучи безосновательно — уверенным в том, что эта информации получена им при определенных обстоятельствах, хотя и действительности она были полу­чена и совершенно ином контексте.

Смешение источников информация может иметь место как при запоминании, так и при воспроизведении. Мели в процессе запоминания внимание человека приковано к нескольким аспектам происходящего, а другие аспекты выпадают из поля зрения, они могут быть компенсиро­ваны каким-то другим знанием. Если в процессе воспроизведения чело­век не может припомнить все детали события, то он обнаружит пробелы в своих воспоминаниях и эти пробелы будут заполнены благодаря про­цессу реконструкции воспоминаний, подобно тому как археолог реконструирует древний город, изучив лишь уцелевшую колонну и оскол­ки керамического сосуда. Археолог использует ту информацию, которой он располагает относительно других городов того времени; точно так же реконструкция воспоминаний приводит к возникновению убедительных рассказов, основанных на знании, которое не связано с. тем пли иным конкретным случаем.

Можно ли изменить воспоминания о событии после того, как оно произошло? Смешение источников информации оказывает влияние как на запоминание, так и на воспроизведение, но влияет ли оно также и на процесс храпения информации? Иначе говоря, паше знание может запол­нять пробелы в том, что мы запоминаем пли воспроизводим, но может

96