Тема 16. Основные теоретические подходы к изучению познания

Рис. 19. А — пересечение линий и субъективных контуров создает иллюзию пересечения контуров с плоскостями, образованными пря­мыми линиями¹; Б — объемные, или трехмерные, фигуры тоже обра­зуют субъективные контуры; В — субъективные контуры без очевид­ного перекрывания. В центре виден прямоугольник, но ни его «углы», ни его «стороны», судя по производимому им впечатлению, не пе­рекрывают ни одну из окружающих его и создающих контур фигур²

¹ См.: Kanizca G. Organization in vision: Essays on Gestalt psychology. N. Y.: Praeger, 19T9.

² См.: Purghe F. Illusory contours from pictorially three-dimensional inducing elements: Counter evidence for Parks and Rock's example // Perception. 1993. Vol. 22. P. 810.

Шифман Х.Р. Гештальт-лодход

489

Восприятие той или иной конкретной формы зависит от контекста, в котором возникает стимул (т.е. от перекрывающих друг друга элемен­тов). Это позволяет с большой долей уверенности предположить, что большинство субъективных контуров — результат нисходящих процес­сов. Кажущееся перекрывание порождает восприятие краев фигуры, а края генерируют кажущиеся контуры; так общие принципы восприятия приводят к восприятию конкретной формы. С подобной трактовкой со­гласуется и определение Рока, который назвал результирующий эффект светимости, усиливающий субъективные контуры, когнитивным решени­ем (cognitive invention), предназначенным для осмысленного восприятия формы¹. Кажущееся перекрывание и определенная когнитивная модель решения способствуют осмысленному восприятию необычных конфигу­раций, представленных на рис. 19, А и отличающихся тем, что в них субъективными контурами оказываются очерченными формы, которые кажутся пересекающимися с плоскостями, образованными линейными сегментами. Очевидная объемность, или трехмерность, форм, представлен­ных на рис. 19, Б, свидетельствует о том, что субъективные контуры, яв­ляющиеся следствием кажущегося перекрывания, свойственны не толь­ко плоскостным изображениям (двухмерным формам)².

Кажущееся перекрывание может быть не единственным когнитив­ным фактором, позволяющим нам воспринимать субъективные конту­ры и иллюзорные фигуры. Высказывались предположения и о существо­вании многих других когнитивных факторов, например таких, как зна­комство со специфическими формами³ и избирательное внимание⁴. Более того, как показано на рис. 19, С, субъективные контуры и восприятие знакомой формы возможны и в тех случаях, когда нет кажущегося пе­рекрывания⁵.

Известно также, что некоторые кортикальные нейроны реагируют на субъективные контуры определенных типов во многом точно так же,

¹ См.: Rock I. The description and analysis of object and event perception // KM.Boff, L.Kaufman, J.P. Thomas (Eds.). Hand book of perception and human performance. Vol. II: Cognitive processes and performance. N. Y.: John Wiley, 1986.

² См.: Tse P.XJ. Illusory volumes from conformation // Perception. 1998. Vol. 27. P. 977-992.

³ См.: Wallach H., Slaughter V. The role of memory in perceiving subjective contours // Perception & Psychophysics. 1988. Vol. 43. P. 101-106.

⁴ См.: Gurnsey R, Humphrey GJK., Kapitan P. Parallel discrimination of subjective contours// Perception & Psychophysics. 1992. Vol. 62. P. 263-276; обзоры литературы по этой теме представлены в: Parks Т.Е. Illusory figures: A (mostly) a theoretical review // Psychological Bulletin. 1984. Vol. 95. P. 282-300; Petry S., Meyer G.E. The perception of illusory contours. N. Y.: Springer-Verlag, 1987; Purghe F., Coren S. Subjective contours 1900-1990: Research trends and bibliography // Perception & Psychophysics. 1992. Vol. 61. P. 291-304.

⁵ См.: Purghe F. Illusory contours from pictorially three-dimensional inducing elements: Counter evidence for Parks and Rock's example // Perception. 1993. Vol. 22. P. 809-818.

490 Тема 16. Основные теоретические подходы к изучению познания

как и на реальные контуры¹. Это открытие вместе с данными о том, что субъективные контуры видят и двухмесячные младенцы², и разные жи­вотные, позволяет с большой долей вероятности предположить, что вос­приятие субъективных контуров может быть «побочным продуктом» ес­тественного механизма восприятия зрительной системой пространствен­ной информации. Восприятие субъективных контуров настороженными обезьянами³ и кошками⁴ было объяснено избирательной активностью клеток коры головного мозга. Подобные результаты делают по меньшей мере сомнительной саму возможность объяснения происхождения субъ­ективных контуров только на основании когнитивных факторов.

Нейрофизиологические основы организации восприятия

Прежде чем завершить обсуждение вопросов, подчеркивающих об­щие тенденции, присущие организации восприятия (гештальтистские организующие тенденции и связанные с ними такие перцептивные про­цессы, как восприятие сочетания «фигура—фон», а также образование субъективных контуров), рассмотрим следующую проблему: имеет ли мозг избирательные механизмы, предназначенные исключительно для извлечения глобальных, холистических свойств из визуально не свя­занных друг с другом элементов визуальных образов? Иными словами, существуют ли на нейронном уровне процессы, коррелирующиеся с теми организующими процессами зрительной системы, которые позволяют нам видеть отдельные объекты в окружающем мире?

¹ См.: Peterhans Е., Heydt von der R. Subjective contours - Bringing the gap between psychophysics and physiology // Trends in Neuroscience. 1991. Vol. 14. P. 112-119; Rubin N.. Nakayama K., Shapley R. Enhenced perception of illusory contours in the lower versus upper hemi-fields // Science. 1996. Vol. 271. P. 651-653.

² См.: Johnson S.P.,Aslin R.N. Young infants' perception of illusory contours in dynamic displays // Perception. 1998. Vol. 27. P. 341-353; Johnson R.E. Functions and mechanisms of scent over-marking // R.E.Jphnston, D.Muller-Schwarze, P.Sorenson (Eds.). Advances in chemical signals in vertebrates. N. Y.: Plenum Press, 1999.

³ См.: Heydt von der R„ Peterhans E. Mechanisms of contour perception in monkey visual cortex: I. Lines of pattern discontinuity // Journal of Neuroscience. 1989. Vol. 9. P. 1731-1748; Heydt von der R., Peterhans E. Mechanisms of contour perception in monkey visual cortex: II. Contours bringing gaps // Journal of Neuroscience. 1989. Vol. 9. P. 1749- 1763; Grosof D.H., Sharley R.M., Hawkins MJ. Macaque VI neurons can signal «illusory» contours //Nature. 1993. Vol. 365. P. 550-552; Winekelgren I. How the brain «sees» borders where there are none // Science. 1992. Vol. 256. P. 1520-1521.

⁴ См.: Bravo M., Blake R„ Morrison S. Cats see subjective contours // Vision Research. 1988. Vol. 28. P. 861-865.

Шифман Х.Р. Гештальт-подход

491

Ответ на это вопрос может быть получен в результате изучения та­кой патологии участков коры головного мозга, обрабатывающих зритель­ную информацию, которая частично или полностью лишает людей воз­можности воспринимать связь между элементами и интегрировать на этой основе восприятие завершенного, цельного объекта. Клинические нейрофизиологические исследования показали, что некоторые травмы головы и заболевания (например, опухоль, инсульт, остановка сердца, эн­цефалит), а также отравления такими химическими веществами, как ок­сид углерода или соединения ртути, вызывая необратимые изменения в затылочной, височной и теменной долях коры головного мозга, могут стать причиной избирательного уменьшения способности человека к вос­приятию (т.е. к идентификации или распознаванию), узнаванию в холи­стическом, гештальтистском смысле этих слов; при этом в большинстве случаев другие функции зрительной системы остаются неизменными¹.

Оптическая агнозия

Оптической агнозией (агнозия в дословном переводе с греческого — «без знания») называется неспособность узнавать и идентифицировать об­щеизвестные объекты. Этот термин был введен в научный оборот в 1891 г. Фрейдом для обозначения недуга, которым страдали некоторые его паци­енты и который проявлялся в их неспособности интегрировать зрительно воспринимаемые элементы в завершенное, узнаваемое целое. Люди, страда­ющие оптической агнозией, без труда узнают простые геометрические фор­мы, но не способны идентифицировать сложные объекты, которые требуют от зрительной системы интеграции и организации отдельных перцептив­ных компонентов. Знакомые объекты, которые обычно воспринимаются как цельные, завершенные предметы, остаются не узнанными ими и вос­принимаются только как совокупность разрозненных, не связанных друг с другом элементов.

Известны разные формы агнозии, но во всех случаях болезнь про­является в нарушении способности к узнаванию объектов, несмотря на сохранившуюся способность к узнаванию их отдельных элементов². Для

¹ См.: Damasio AM. Prosopagnosia // Trends in Neuroscience. 1985. Vol. 8. P. 132-135; Farah MJ., Humphreys G.W., Rodman H.R. Object and face recognition // Behavioral and Cogni­ tive Neuroscience (VII). N. Y.: Academic Press, 1999. Chapter 52; Humphreys G.W., Riddoch MJ. To see but not to see: A case study of visual agnosia. Hillsdale, NJ: Lawrence Erlbaum, 1987.

² Более подробное описание представлено в: Farah MJ. Visual Agnosia: Disorders of Object Recognition and What They Tell Us About Normal Vision. Cambridge, MA: MIT Press, 1990; Martin G.N. Human Neuropsychology. N. Y.: Prentice-Hall, 1998. P. 222-224.

492 Тема 16. Основные теоретические подходы к изучению познания

нас наибольший интерес представляет та форма агнозии, которая назы­вается прозопагнозией (что в дословном переводе с греческого означает «без знания лица»). Восприятие лица безусловно является результатом гештальтистского процесса в том смысле, что для конструирования един­ственного в своем роде, узнаваемого «объекта» необходима перцептивная интеграция его отдельных черт (глаз, рта, носа и т. д.). Что же касается больных прозопагнозией, то они, будучи во всем остальном абсолютно нормальными людьми, внезапно утрачивают способность узнавать лица своих родных, близких друзей, знаменитостей и даже собственные лица на фотографиях или в зеркале¹. Дамазио и его коллегам принадлежит следующее описание драматической ситуации, в которой оказался стра­давший прозопагнозией лорд Дэвид Сэсил:

Пятый маркиз Солсбери, неоднократно становившийся премьер-министром Великобритании, внезапно понял, что с трудом узнает не только лица своих друзей, по и лица членов собственной семьи, если встречается с ними неожи­данно. Однажды, стоя возле трона во время дворцовой церемонии, маркиз за­метил улыбавшегося ему молодого человека. «Кто вы, мой юный друг?» — прошептал он. — «Ваш старший сын», — ответил юноша².

Судя по всему, больные прозопагнозией способны воспринимать кое-какую информацию, необходимую для узнавания лиц (например, они нередко воспринимают лицо именно как лицо и даже называют части лица, показывая их), но они не могут оценивать и интегрировать фраг­ментарную информацию, без чего узнавание людей невозможно. Прозо-пагнозия не означает, что человек вообще не способен никого узнавать: страдающие этим недугом часто идентифицируют людей по таким их индивидуальным признакам, как голос, особенности фигуры, а в некото­рых случаях — и одежды³.

Детальное описание агнозии и прозопагнозии доступно лишь спе­циалистам. Однако информация о том, что страдающие этими недугами люди способны воспринимать локальные, изолированные черты лица — глаза, уши, нос, но не могут интегрировать или перцептивно связывать их вместе, чтобы узнавать конкретных людей, позволяет с большой долей уверенности предположить, что эти заболевания — результат разлажен­ности того кортикального механизма, который лежит в основе сложной, основанной на взаимосвязях природы восприятия.

¹ См.: Damasio AM. Prosopagnosia // Trends in Neuroscience. 1986. Vol. 8. P. 132-135.

² См.: Damasio A.R., Damasio H., Van Hoesen G.W. Prosopagnosia: Anatomic basis and behavioral mechanisms // Neurology. 1982. Vol. 32. P. 331-341. P. 331.

³ См.: Farah MJ., Humphreys G.W., Rodman H.R. Object and face recognition // Behavioral and Cognitive Neuroscience (VII). N. Y.: Academic Press, 1999. Chapter 52.

Шифман Х.Р. Гештальт-подход

493

Ориентация фигуры и восприятие формы

Теперь мы уже знаем, что распознавание фигуры стимула зависит от многих факторов. Двумя дополнительными факторами являются ка­жущаяся ориентация и контекст, в котором находится фигура. В данном случае ориентация — это такое местоположение верха, низа и краев фи­гуры, каким его воспринимает наблюдатель. С изменением их местопо­ложения изменяется и восприятие. Незнакомые формы, представленные на рис. 20, А кажутся отличными от форм, представленных на рис. 20, В.

Рис. 20. Формы, представленные на А, кажутся отличными от форм, представленных на Б. Однако фор­мы внутри каждого горизонталь­ного ряда геометрически эквива­лентны друг другу, но ориентиро­ваны по-разному. Правая верхняя форма повернута на 90°, а нижняя левая — на 45° (по отношению к формам, помещенным слева в том же горизонтальном ряду)¹

А Б

На самом же деле формы в каждом горизонтальном ряду геомет­рически эквивалентны друг другу, но ориентированы по-разному. Ясно, что восприятие фигуры зависит от ее ориентации.

Кроме того, для восприятия фигур с узнаваемыми формами прин­ципиальное значение имеет не ориентация их образов на сетчатке, а то, как формы ориентированы относительно поверхности земли, окружающей обстановки и визуальной системы координат наблюдателя, т.е. те факто­ры, которые Рок назвал ориентацией относительно окружающей обста­новки. При одном только изменении ориентации фигуры относительно ретинальных координат восприятие ее формы не изменяется. Так, нео­днозначная форма, изображенная на рис. 21, А, будет восприниматься как бородатый профиль, если смотреть на нее прямо и если повернуть голову вправо на 90°; положение головы не влияет и на восприятие формы на рис. 21, Б — при повороте головы влево на 90° она по-прежнему будет вос-

¹ См.: Rock I. The perception of disoriented figures // Scientific American. 1974. Vol. 230. P. 65-78.

494