Тема 16. Основные теоретические подходы к изучению познания

Рис. 5. Мышечно-двигательная теория восприятия пространства. Согласно наиболее распространенной теории восприятия пространства расстояние вообще не отражается в зрительных ощущениях. Вместо этого, как считают эмпиристы, идея пространства возникает при актуализации сетчаточным образом объекта следов от хватательных или локомоторных движений, про­изводившихся ранее с целью схватить объект или приблизиться к нему

руки и составляет угол, предположим, 30° (рис. 5, справа). После многих проб ребенку достаточно взглянуть на игрушку, чтобы вспомнить на ос­нове соответствующего размера сетчаточного изображения либо наполо­вину, либо полностью вытянутую руку. С этой точки зрения восприятие расстояния всегда основывается на образах памяти предшествующего ки­нестетического опыта.

Однако протягивание руки или локомоторное приближение к объек­ту не является единственным кинестетическим вкладом в восприятие глубины. Наши глаза также движутся, и их мышечная система может участвовать в зрительном восприятии расстояния с помощью механиз­мов аккомодации и конвергенции. Для каждой точки пространства, на­ходящейся на очень далеком расстоянии от глаза, хрусталик должен со­кратиться и расслабиться, чтобы сфокусировать изображение точно на сетчатке, причем степень этого сокращения или расслабления точно со­ответствует расстоянию. Этот процесс называется аккомодацией. Анало­гичным образом глаза должны конвергировать на определенный угол,

Хохберг Дж, Аналитическая интроспекция

463

точно соответствующий расстоянию до точки, для того чтобы обеспечить проекцию этой точки в фовеа каждого глаза. Эти приспособительные движения, несомненно, существуют. Если бы мы могли чувствовать сте­пень напряжения мышц, то получили бы дополнительные признаки глу­бины, поскольку эти незрительные признаки чрезвычайно тесно связаны с расстоянием. Легко представить себе условия, при которых любой из зрительных признаков глубины мог бы ввести в заблуждение; но для того чтобы «подвела» аккомодация и конвергенция, требуются специаль­ные приборы. Мышечные ощущения такого рода могут быть получены даже при небольшом усилии. Если, например, быстро перевести взор с го­ризонта на кончик носа, то можно почувствовать оба мышечных усилия. По этой причине аккомодация и конвергенция считались первичными признаками зрительного восприятия, несмотря даже на то, что они вооб­ще не являются зрительными. Если все это так, то наши пространствен­ные впечатления состоят из следующих элементов:

1. кинестетических мышечных ощущений от аккомодации и кон­вергенции;

2. следов памяти от предшествующих кинестетических ощущений, связанных с протягиванием руки или приближением к объекту, которые ассоциировались со специфическими ощущениями аккомодации и кон­вергенции; 3) и, наконец, «чистых» зрительных ощущений.

Ошибки интроспективного структурализма

Структуралистская процедура исследования восприятия состоит в описании основных элементов ощущений и их физиологических основ (или специфических нервных энергий) и законов их комбинации. Все другие качества, для которых мы не находим рецепторов (такие, как рас­стояния, объемы, социальные отношения, выражения лица и т.п.), долж­ны быть выведены из этих элементов. Последние комбинируются друг с другом путем простой суммации. Некоторые качества, по-видимому, воз­никают благодаря актуализации впечатлений, оставленных прошлыми ощущениями, в соответствии с законами ассоциации. Эта общая точка зрения указывает общее направление исследований сенсорной психофи­зики и дает единое представление о человеке и его восприятии мира.

Основная ошибка заключается в гипотезе суммации, в методе ана­литической интроспекции или в той и другой. Мы исследовали все стро­ительные блоки зрительного восприятия (цвет, пространственное положе­ние, форму, размер и т.п.) и убедились, что данные сенсорной психофи­зики не могут предсказать феномены, наблюдаемые при объединении этих предполагаемых блоков в целостные картины.

464 Тема 16. Основные теоретические подходы к изучению познания

Во многих случаях мы могли бы объяснить факты, не соответству­ющие гипотезе суммации, с помощью бессознательных умозаключений, делаемых на основе прошлого опыта. Однако это объяснение независимо от его дополнительных возможностей не может спасти аналитическую интроспекцию, поскольку никакими интроспективными усилиями мы не можем преодолеть эффекты контекста и прошлого опыта и обнаружить «истинное» ощущение (например, что линии в иллюзии Мюллера—Лайера действительно равны).

Однако если аналитическая интроспекция не может расчленить наше восприятие мира на врожденные ощущения и образы памяти, как мы мо­жем узнать, что врожденно и что приобретено? Как мы можем проверить эмпирический тезис, что воспринимаемые нами сложные объекты «строят­ся» из более простых сенсорных элементов, с помощью некоторого процес­са перцептивного научения?

2. Гешталъттеория восприятия. Законы перцептив­ной организации. Перцептивные силы. Принцип изо­морфизма

К. Коффка

ВОСПРИЯТИЕ: ВВЕДЕНИЕ В ГЕШТАЛЬТТЕОРИЮ¹

В этой части своей работы я приведу ряд экспериментов из различ­ных областей, которые показывают плодотворность нашей концепции. Про­межутки аб, бв, вг, изображенные на рис. 1, отличаются от промежутков аа, бб, ев, хотя те и другие принадлежат одному объекту — «изгороди». Пыта­ясь описать это различие, мы обнаруживаем одну очень яркую особенность восприятия. Белые промежутки аб, бв, вг образуют часть общего белого поля, тогда как остальные белые промежутки ограничиваются областями, за­ключенными между соответствующими черными линиями; они не выходят за пределы этих областей и не образуют части окружающего белого поля. Опытные наблюдатели могут даже описать кривые, замыкающие эти белые полосы, которые кажутся слегка изогнутыми внутрь. Таким образом, мы видим, что белая поверхность нашего рисунка, хотя объективно она всюду однородна, дает начало двум различным феноменам: в одном случае она выступает в виде ограниченных «полос», тогда как в другом распространя­ется на все остальное поле. Для обо­значения этого различия у нас есть два выразительных слова: первый феномен мы называем фигурой, второй — фоном, понимая при этом, что фигура как таковая вообще не­возможна без фона.

Обратимся к нашей «изгоро­ ди». Мы обнаружили, что белые промежутки, относящиеся к фигу­ ре, замкнуты, в то время как такие

¹ Хрестоматия по ощущению и восприятию / Под ред. Ю.В.Гиппенрейтер, М.Б.Ми-халевской. М.: Изд-во Моск. ун-та, 19Т5. С. 96-100.

30 Зак. 2228

466 Тема 16. Основные теоретические подходы к изучению познания

ж е промежутки, принадлежащие фону, — нет, хотя объективно никаких замыкаю­ щих линий нет ни в том, ни в другом случае. Тут мы имеем дело с одним очень общим принципом: именно фон всегда менее «оформлен», чем фигура. Рубин¹ первым систематически исследо­ вал эти факты, и последующее изложе­ ние в значительной мере почерпнуто из его работы. Его метод был особенно при­ годен для выявления различий между фигурой и фоном. Он использовал дву­ смысленные геометрические объекты, где в качестве фигуры могли выступать то Рис, 2 одна, то другая часть изображения. Прос-

той пример такого объекта уже рассмат­ривался Шуманном². Если интервалы аа, бб в нашей «изгороди» мы сде­лаем равными аб, бв, то получим нечто замечательное. Теперь полосой может стать бб, & бв — частью фона; и наоборот, бв может выступить в виде полосы, а бб стать частью фона. Каждый раз мы будем обнаружи­вать прежнее различие: полосы всегда замкнуты независимо от того, какими отрезками они ограничены, тогда как интервалы между ними — нет. Другим примером может служить так называемый субъективный ритм, слуховой или зрительный, когда он накладывается на объективно однородные серии ударов или вспышек. И в этом случае мы встречаем­ся с различием субъективных интер- и интраметрических интервалов, и снова связь этих субъективных впечатлений с объективными промежут­ками оказывается неоднозначной. Рис. 2, воспроизведенный из работы Рубина, может восприниматься то как белый крест на черном фоне, то как черный крест на белом фоне (если пренебречь другими, менее важ­ными эффектами). Сравните любой крест с его фоном и вы легко заме­тите, что фон всегда менее структурирован, чем фигура; фон или вообще не имеет отчетливой формы, или приближается к сравнительно простой форме квадрата.

Большей степени структурированности соответствует и большая «живость» или яркость фигуры. Уже Шуманн заметил, что белые участ­ки внутри фигуры «белее» тех, что снаружи, что легко видеть на приме­ре его «изгороди».

¹ См.: Rubin E. Synsplovede Figurer. Studier i psykologisk Analyse. 1 del. Kobenhavn og Kristiana: Gyldendal, 1916, German edition;Visuell wahrgenommene Figuren. Studien in psychologiseher Analyse. ITeiL Kobenhavn, Christiana, Berlin, London: Gyldendal, 1921.

² Schumann F. Beitrage zur analyse der Gesichtswahrnehmungen. I. Binige beobaehttmgen Uber der Zusammenfassung von GesichtseindrUcken zu Binheiten // Zeits, f. Psychol. 1900. Vol. 23. P. 1-114.

Коффка К. Восприятие; введение в гештальттеорию

467

Эти примеры показывают уже отмеченный ранее факт: феноменаль­но фигура всегда имеет замыкающие линии, даже если объективно они от­сутствуют. Хорошая фигура всегда «закрытая», а замыкающая линия как раз выполняет функцию «закрыва­ния». Таким образом, линия, разделя­ющая области фигуры и фона, имеет очень разное отношение к каждому из них, ибо, ограничивая фигуру, она не служит границей для фона. Фон не меняется под действием контура и, ча­стично закрываясь фигурой, как бы лежит позади фигуры, не прерываясь ею. Крест, приведенный ниже (рис. 3) помогает уяснить это.

Рис. 3

Посмотрите на участки, заполненные дугами. Образуя крест, кривые, действительно, становятся дугами, т.е. самостоятельными отрезками ок­ружностей; образовав же круг, они воспринимаются иначе, уже не как изолированные друг от друга; теперь они выступают в сознании как ви­димые части целой серии концентрических кругов.

Свойство фона не поддаваться влиянию контура фигуры тесно связа­но с другим, уже упоминавшимся его свойством, а именно с меньшей степе­нью его структурированности. В нашем последнем примере это выража­ется в том, что целые окружности, когда они образуют фон, являются более простой структурой, чем наборы дуг, составляющих фигуру — крест, ибо во втором случае вместо каждой окружности появляются четыре дуги. Мень­шая степень структурированности обусловливает еще одно отмеченное Ру­бином различие фигуры и фона: фон имеет более выраженный «субстан­циональный», а фигура — «вещный» характер.

Вернемся к ограничивающей линии. Из ее различного отношения к фигуре и к фону следует и то, что она должна обладать двумя различ­ными сторонами: внутренней и внешней; одна — включает, другая — ис­ключает, или вслед за Хорнбоштелем¹ можно сказать, что одна из них вогнута, другая — выпукла, хотя эти слова и не являются психологичес­кими терминами; думается, однако, что они верно схватывают действи­тельные психологические различия. Взгляните на левую линию «в» на­шей «изгороди» и вы поймете, что имеется в виду; в самом деле, левая сторона прямой — жесткая и отталкивающая, тогда как правая — мяг­кая и уступающая. Очень полное описание этих качеств дано Хорнбош­телем, который сводил иллюзии обращения перспективы к изменению

¹ См.: V. Hornbostel E.M. Ober optisehe Inversion // Psychol. Forsch. 1922. Vol. 1. P. 130-156.

468