Тема 15. Познавательные процессы: виды и развитие

язык и в течение всей своей жизни имеют сложности с пониманием и построением многих предложений. И все же эти люди кажутся нормальными по большинству других крите­риев, включая измерения интеллекта².

Известны и случаи с обратным паттерном — тяжелые нарушения всех психических способностей, кроме языка. Индивидов с синдромом Вильямса характеризует сильная умственная отсталость (IQ 60 или ниже), но тем не менее они способны свободно и ясно говорить³.

Таким образом, очевидно, что различия в умственных способностях могут существенно повлиять на обучение языку и его употребление. Если повреждены области мозга, связанные с изучением языка, — затрудняет-

Рис. 10. Языковые области мозга Определенные области коры голов­ного мозга (у большинства людей — в левом полушарии) отведены для языковых функций. Они включают в себя зону Брока, повреждение ко­торой вызывает трудности в созда­нии речи, особенно функциональных слов (экспрессивная афазия), и зону Вернике, повреждение которой ведет к недостаточному пониманию значе­ний слов (рецептивная афазия). <...>^х

Существует много данных, сви­детельствующих о том, что измене­ния свойств и состояния мозга имеют серьезнейшие последствия для фун­кционирования языка. Мы уже упо­минали данные об афазии, при кото­рой повреждение в левом полушарии мозга оказывает разрушительное и очень характерное воздействие на употребление языка. Если поврежде­ние произошло в одной области (зона Брока), теряются функциональные слова; если в другой (зона Вернике) — происходит потеря содержательных слов (рис. 10).

Другие данные получены при обследовании индивидов с явно на­следственным синдромом, известным под названием специфическое язы­ковое нарушение. Люди с этим син­дромом обычно медленно осваивают

¹ См.: Geschwlnd N. Language and the brain // Scientific American. 1972. Vol. 226. P. 76-83.

² См.: Tallal P., Ross R., Curtiss S. Familiar aggregation in specific language impairment // Journal of Speech and Hearing Disorders. 1989. Vol. 54. P. 167-171; Gopnik M.. Crago M. Familiar aggregation of a development language disorder // Cognition. 1993. Vol. 39. P. 1-50; Pinker S. The language instinct. N. Y.: William Morrow, 1994.

³ См.: Bellugi U„ Marks S„ BihrleA., Sabo H. Dissociation between language and cognitive function in Williams syndrome // Bishop D., Mogford K. (Eds.) Language development in exceptional circumstances. Hillsdale, N. J.: Lawrence Bribaum, 1991; Pinker S. Why the child holded the baby rabbits: A case study in language acquisition // L.R.Gleitman, M.Liberman (Eds.) Language: An invitation to cognitive science. Cambridge, Mass.: MIT Press, 1995. Vol. 1. P. 107-133.

Глейтман Г., Фридлунд А, Райсберг Д. Язык

365

ся использование языка (или, в некоторых случаях, оно полностью исклю­чается), даже несмотря на то, что другие интеллектуальные способности сохранились. Но что можно сказать о других, менее драматичных, изме­нениях? Могут ли они тоже влиять на обучение языку? Попытаемся оп­ределить, какое действие имеет процесс физического развития человека на овладение языком.

Гипотеза о критическом периоде

Человеческий мозг продолжает расти и развиваться в течение многих лет после рождения, достигая своей зрелости приблизительно в период по­лового созревания. Если использование языка действительно опирается на работу мозга, то мы можем ожидать, что эти изменения, связанные с созре­ванием, будут оказывать влияние на изучение языка. Так ли это?

Согласно гипотезе о критическом периоде, мозг маленького ребенка осо­бенно хорошо выполняет задачу научения языку. По мере созревания мозга этот критический период подходит к концу, так что более позднее обучение (как первого, так и последующих языков) становится более сложным¹.

По-видимому, критические периоды действительно определяют не­которые аспекты научения у многих видов. Один пример — привязан­ность детенышей различных животных к своим мамам, которая, как правило, может сформироваться только в раннем детстве <...>. Другой пример — пение птиц. Пение самцов многих видов характерно для их собственного вида. Они учатся такому пению, слушая взрослых самцов своего вида. Но это воздействие будет эффективным только в том слу­чае, если оно происходит в определенный период жизни птицы. Так, птен­цы белоголового воробья научатся пению своего вида во всем его вели­колепии, со всеми трелями и мелизмами, только если они услышат эту му­зыку (исполненную, разумеется, взрослым белоголовым воробьем) где-то между 7-м и 60-м днем своей жизни. Если они услышат эту песню не в течение этого периода, а в течение следующего месяца, они освоят только основы пения — безо всех нюансов, которые можно услышать у взрослых воробьев (рис. 11). Если воздействие происходит еще позже, оно вообще не оказывает никакого влияния.

Относится ли этот феномен и к человеческому языку? Действитель­но ли взрослые менее способны выучить язык, потому что истек некий критический период? Большая часть данных традиционно получена из ис­следований по изучению второго языка, по той очевидной причине, что сложно (хотя и не невозможно) найти взрослых, которые в начале жизни не подвергались воздействию первого языка.

¹ См.: Lenneberg E.H. Biological foundations of language. N. Y.: Wiley, 1967.

366