Тема 15. Познавательные процессы: виды и развитие

появлением психической жизни налагаются опосредствованные взаимо­действия субъекта и объектов, осуществляющиеся на все более зна­чительных пространственно-временных расстояниях и по все более слож­ным траекториям. Все развитие психической деятельности от восприя­тия и навыков к представлениям и памяти вплоть до сложнейших операций умозаключения и формального мышления является, таким об­разом, функцией от все увеличивающихся масштабов взаимодействий и тем самым функцией от равновесия между ассимиляцией организмом все более и более удаленной от него действительности и его аккомо­дацией к ней.

И именно в этом смысле можно было бы сказать, что интеллект с его логическими операциями, обеспечивающими устойчивое и вместе с тем подвижное равновесие между универсумом и мышлением, продолжа­ет и завершает совокупность адаптивных процессов. Ведь органическая адаптация в действительности обеспечивает лишь мгновенное, реализую­щееся в данном месте, а потому и весьма ограниченное равновесие меж­ду живущим в данное время существом и современной ему средой. А уже простейшие когнитивные функции, такие, как восприятие, навык и память, продолжают это равновесие как в пространстве (восприятие уда­ленных объектов), так и во времени (предвосхищение будущего, восстанов­ление в памяти прошлого). Но лишь один интеллект, способный на все отклонения и все возвраты в действии и мышлении, лишь он один тяго­теет к тотальному равновесию, стремясь к тому, чтобы ассимилировать всю совокупность действительности и чтобы аккомодировать к ней действие, которое он освобождает от рабского подчинения изначальным «здесь» и «теперь».

Определение интеллекта. Чтобы определить интеллект (что, без сомнения, весьма важно, ибо необходимо ограничить область, выступаю­щую под этим названием, если собираются ею заниматься), достаточно указать на степень сложности тех дистантных взаимодействий, начиная с которых мы будем употреблять термин «интеллектуальный». Здесь се­рьезным препятствием является то, что нижняя граница сложности все­гда остается произвольной. Для одних ученых, таких, как Клапаред и Штерн, интеллект — это психическая адаптация к новым условиям. Клапаред в силу этого противопоставляет интеллект инстинкту и навы­ку, которые являются наследственными или приобретенными адаптаци-ями к повторяющимся условиям. Для него интеллект начинается с прос­тейших эмпирических поисков, являющихся источником тех интериори-зованных поисков, которые затем, уже на высшем уровне, характеризуют деятельность по созданию гипотезы. Для Бюлера, который также делит структуры на три типа (инстинкт, дрессура, интеллект), это определение слишком широко: интеллект возникает только вместе с актом внезап­ного понимания (Aha-Erlebnis), в то время как поиск относится к навы­ку. Так же поступает и Кёлер, сохраняя термин «интеллект» только для

Пиаже Ж. Психология интеллекта

271

актов резкого изменения структур и исключая из него поиск. Несомнен­но, что поиск появляется вместе с возникновением простейших навыков, которые сами в момент их выработки являлись адаптациями к новым условиям. С другой стороны, вопрос, гипотеза и проверка, совокупность которых, по Клапареду, и образует интеллект, находятся в зародыше уже в потребностях, пробах и ошибках, так же как и в эмпирических утвер­ждениях, свойственных наименее развитым сенсомоторным адаптациям. Остается, следовательно, одно из двух: либо удовлетвориться функцио­нальным определением, рискуя включить в интеллект почти все когни­тивные структуры, либо избрать критерием какую-нибудь одну особую когнитивную структуру, но при таком, конечно, условном) выборе мы рискуем пренебречь естественной преемственностью этих структур.

Имеется, однако, возможность определить интеллект тем направле­нием, на которое ориентировано его развитие, и не настаивать при этом на решении вопроса о границах интеллекта; последние при таком под­ходе предстают как определяемые последовательными стадиями или формами равновесия. Тогда можно одновременно исходить из точек зре­ния как функциональной ситуации, так и структурного механизма. Ис­ходя из первой, можно сказать, что поведение тем более «интеллектуаль­но», чем сложнее и многообразнее становятся траектории, по которым проходят воздействия субъекта на объекты, и к чем более прогрессиру­ющим композициям они ведут. Кривые, по которым осуществляется восприятие, очень просты, даже при большой удаленности воспринимае­мого объекта. Навык представляется чем-то более сложным, но его про­странственно-временные звенья сочленены в единое целое, части кото­рого не могут ни существовать самостоятельно, ни образовывать друг с другом особые сочетания. В отличие от них, интеллектуальный акт — состоит ли он в том, чтобы отыскать спрятанный предмет или найти скрытый смысл образа — предполагает определенное число путей (в про­странстве и времени), одновременно самостоятельных и способных к со­четанию друг с другом (т.е. к композиции). С точки зрения структурного механизма простейшие сенсомоторные адаптации неподвижны и одно-плановы, тогда как интеллект развивается в направлении обратимой мо­бильности. Именно в этом, как мы увидим далее, и состоит существен­ная черта операций, характеризующих живую логику в действии. Но одновременно мы видим, что обратимость — это не что иное, как сам критерий равновесия (как этому нас учат физики). Определить интел­лект как прогрессирующую обратимость мобильных психических струк­тур — это то же самое, что в несколько иной формулировке сказать, что интеллект является состоянием равновесия, к которому тяготеют все последовательно расположенные адаптации сенсомоторного и когнитив­ного порядка, так же как и все ассимилятивные и аккомодирующие вза­имодействия организма со средой. <...>

272