Глава 7. Изучение права

239

ограничивали рамки научных исследований в общей теории пра­ва, ориентируя их только на критику буржуазного права, на про­паганду марксистских идей и политики правящей партии, руково­дившей советским государством.

Однако, несмотря на идейно-политическую ограниченность, произведения ведущих ученых того времени по проблемам право­ведения носили концептуальный характер, содержали ряд глубо­ких мыслей и обобщений. В трудах Е. Пашуканиса, П. Стучки, М. Рейснера и других советских правоведов содержался ряд ориги­нальных выводов, основанных на глубоком исследовании права как социокультурного явления. Между ведущими учеными-юристами велись дискуссии, поскольку каждый из них (в пределах общей марксистской методологии) обосновывал свое понимание права (Е. Пашуканис — "меновую концепцию", П. Стучка — социологичес­кие идеи о праве, М. Рейснер — психологическое понимание права и др.). Относительная независимость общей теории права от фило­софских позиций ученого давала возможность глубоко исследовать категории, образующие понятийный строй, содержание юридичес­кой науки.

В период сталинских репрессий многие ученые-юристы были объявлены врагами народа, а их теории — вредительскими. На со­вещании по вопросам науки советского права и государства в 1938 году А. Вышинский называл вредительской попытку Пашуканиса построить теорию права на основе изучения и логической обработ­ки норм действующего права. Такая попытка, уверял Вышинский, означает "увековечивание юридического метода, являющегося при­чиной бесплодия и бессилия буржуазной науки права". Теория пра­ва, поучал Вышинский, должна опираться не на изучение права, а "...на принципы социализма, социалистической революции, соци­алистического государственного и общественного строя... Важней­шим вопросом нашей теории советского права является, поми­мо определения самого понятия права, разработка таких проблем, как диктатура пролетариата, социалистическая демократия и право как метод, как орудие закрепления и развития социалистического строя"¹.

Гнетущее влияние на общественные науки в связи с воцаре­нием культа личности Сталина оказала обязательность изучения и пропаганды изданной в 1938 году книги "История ВКП(б). Крат­кий курс", особенно приписываемого Сталину раздела "О диалек­тическом и историческом материализме"². Сверх того, длительное

¹ Антология мировой правовой мысли в пяти томах. V том. Россия. Конец XIX—XX в. М., 1999. С. 700—701, 706.

² См.: История Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Краткий курс. М., 1938. С. 99—127; Сталин И. Вопросы ленинизма. М., 1939. С. 535—563.

влияние на общую теорию права оказали сталинские рассуждения на XVIII съезде ВКП(б) о недооценке роли и значения социалис­тического государства, его военных, карательных и разведыватель­ных органов. Эта недооценка возникла, по убеждению Сталина, "на почве недоработанности и недостаточности некоторых общих по­ложений учения марксизма о государстве. Она получила распро­странение, — продолжал Сталин, — вследствие нашего непозво­лительно-беспечного отношения к вопросам теории государства..."¹.

В соответствии с этими установками общая теория права ("мар­ксистское правоведение") была повсеместно преобразована в тео­рию государства и права, ведущее место в которой заняли пробле­мы государства, особенно воспроизведение и комментирование ста­линских рассуждений о фазах и функциях социалистического го­сударства, содержащихся в том же докладе². Вопросы права с тех пор заняли второстепенное место в юридической науке, особенно в связи с установкой, что каждый специалист в любой отрасли на­уки должен быть "политиком-общественником"³.

Немалый хаос в правоведение вносили относящиеся к праву политические сентенции, направленные на обоснование очередных задач партии и правительства. Таковы, например, рассуждения Сталина о том, что "острие революционной законности" меняет свое направление на разных этапах развития общества. Восхваляя из­вестный Закон от 7 августа 1932 г.⁴, Сталин говорил: "Основная забота революционной законности в наше время состоит следо­вательно в охране общественной собственности, а не в чем-либо ином"⁵.

Главный вред сталинизма — не в теоретических нелепостях и несуразностях, а в массовых репрессиях, в создании режима беззакония, страха, террора и доносительства, в навязывании об­ществу антигуманных идей и соответствующего образа жизни. При­нудительное единомыслие, вопиющее расхождение демократиче­ских текстов Конституции СССР 1936 года и деспотической социаль­но-правовой действительности, официальная ложь и гнет партий­ного руководства загоняли общетеоретические науки в дебри ало­гизмов, схоластики, воспроизведения бессмысленных штампов⁶.

¹ Сталин И. Указ. соч. С. 601.

² См. там же. С. 604—606.

³ Там же. С. 599.

⁴ См. Зеленин И. Е. "Закон о пяти колосках"; разработка и осуще­ ствление // Вопросы истории. 1998. № 1. С. 114—123.

⁵ Сталин И. Указ. соч. С. 394.

⁶ В отраслевых юридических науках, изучающих и комментирующих кодексы, законы и другие нормативные акты, дело обстояло менее пе­ чально. Существенной деформации более других отраслевых наук подвер­ глось государственное право. Пострадали также исторические дисципли­ ны, особенно история государства и права СССР.

240

Сущность права. Проблемы теории и философии права