203

Р. Г. Скрынников

РОССИЯ

в начале XVII в.

«СМУТА»

Москва «Мысль» 1988

ББК 63.3(2)45 С45

РЕДАКЦИИ ИСТОРИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Рецензенты:

академик Д. С. Лихачев,

доктор исторических наук,

профессор В. В. Мавродин

С	0505010000-134	82 – 88
	004(01)-88

ISBN 5-244-00068-3

© Издательство «Мысль». 1988

_______________________________________________________________________

Оглавление

ВВЕДЕНИЕ

Глава 1 ФЕОДАЛЬНОЕ ПОМЕСТЬЕ

Глава 2 БОЯРСКАЯ КРАМОЛА

Глава 3 ГОЛОД

Глава 4 ЮРЬЕВ ДЕНЬ

Глава 5 БОЕВЫЕ ХОЛОПЫ

Глава 6 ВЫСТУПЛЕНИЯ НИЗОВ В 1602—1604 гг.

Глава 7 МИРНЫЕ ДОГОВОРЫ

Глава 8 САМОЗВАНЧЕСКАЯ ИНТРИГА

Глава 9 КАЗАЧЕСТВО

Глава 10 ГОСУДАРЕВА ДЕСЯТИННАЯ ПАШНЯ

Глава 11 ПОДГОТОВКА МОСКОВСКОГО ПОХОДА

Глава 12 НЕОСУЩЕСТВЛЕННЫЕ ПРОЕКТЫ

Глава 13 ВТОРЖЕНИЕ

Глава 14 МЯТЕЖ В ЮЖНЫХ КРЕПОСТЯХ

Глава 15 В «ВОРОВСКОМ» ЛАГЕРЕ

Глава 16 ВЛАСТИТЕЛЬ КРЕМЛЯ

Глава 17 ВОССТАНИЕ ПОД КРОМАМИ

Глава 18 ПОХОД НА МОСКВУ

Глава 19ПЕРЕВОРОТ В СТОЛИЦЕ

Глава 20 ВОЛЬНОЕ КАЗАЧЕСТВО В ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЕ

Глава 21 БОЯРЕ И САМОЗВАНЕЦ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ПРИМЕЧАНИЯ, ИСТОЧНИКИ, ЛИТЕРАТУРА

Введение

В начале XVII в. в России произошла первая гражданская война, которую современники метко назвали «Смутой».

Историография «смутного времени» весьма обширна. На взгля­ды ранних дворянских историков определенное влияние оказала летописная традиция. В. Н. Татищев искал причины «Смуты» в «безумной распре знатных шляхетских родов». В то же время он первым высказал мысль, что «великая беда» начала XVII в. была следствием законов Бориса Годунова, сделавших невольными кре­стьян и холопов¹. Наблюдение В. Н. Татищева заложило основы научной концепции «Смуты».

Дворянский историограф Н. М. Карамзин не видел законо­мерности в народных выступлениях начала XVII в. и утверждал, что в то время «разврат» затронул все слои общества — «от черни до вельможного сана». По мнению Н. М. Карамзина, в наиболь­шей мере «Смута» была вызвана вмешательством иноземных вра­гов России².

Крупнейший буржуазный историк С. М. Соловьев связывал «Смуту» не с внешними, а с внутренними факторами — с «дурным состоянием нравственности», династическим кризисом и в особен­ности с выступлениями противообщественных элементов в лице казаков, людей безземельных и бродячих. С. М. Соловьев реши­тельно отвергал мнение историков, полагавших «причиной Смуты запрещение крестьянского выхода, сделанное Годуновым»³.

Н. И. Костомаров подчеркивал, что казачество сыграло поло­жительную роль в защите границ, но бунты казаков, поднявших «кровавое знамя переворота Русской земли вверх дном», имели одни отрицательные последствия, мешая «успеху развития рус­ской общественной жизни»⁴.

В. О. Ключевский впервые разработал цельную концепцию «смутного времени» как порождения сложного социального кри­зиса. Поводом к «Смуте», писал В. О. Ключевский, явилось пресе­чение династии Калиты, но ее подлинные причины коренились в самом строе государства, в неравномерном распределении государст­венных повинностей, порождавшем социальную рознь⁵.

С. Ф. Платонов — автор крупнейшего монографического иссле­дования о «Смуте», не утратившего своего научного значения до настоящего времени, — характеризовал начальные этапы в раз­витии московской «Смуты» как династический и социальный. По Платонову, прекращение династии в конце XVI в. породило поли­тический кризис, питательной почвой для которого стала давняя вражда «московской верховной власти с родовой княжеской ари­стократией»; выражением этой вражды была опричнина Ивана Грозного, подготовившая условия для «Смуты». С. Ф. Платонов развил знаменитую схему В. О. Ключевского, согласно которой все классы русского общества последовательно входили в «Сму­ту» «в том самом порядке, в каком они лежали в тогдашнем составе русского общества». Начали «Смуту» бояре, затем настала очередь дворян, позже поднялись низы⁶.

Советские историки пересмотрели концепцию «Смуты», выдви­нув на первый план фактор классовой борьбы. «Смута», писал М. Н. Покровский, началась не сверху, а снизу⁷. В России имел место мощный взрыв классовой борьбы — «крестьянская револю­ция»⁸. Появление самозванцев было связано не с иностранной ин­тервенцией, а с внутренней борьбой. Лжедмитрий I был казацким царем, возглавившим казацкую революцию в России⁹.

Труды Б. Д. Грекова и И. И. Смирнова открыли новую страни­цу в изучении событий начала XVII в. Исследовав историю крестьян, Б. Д. Греков пришел к выводу, что именно закрепощение крестьян в конце XVI в. подготовило почву для восстаний начала XVII в.¹⁰ И. И. Смирнов отверг представления о самозванческом движении как проявлении крестьянско-казацкой революции ¹¹.

Ранняя советская историография, преодолев тезис о непрерыв­ном характере «революции» начала XVII в., в известной мере утра­тила цельный взгляд на «Смуту» как на единый комплекс внутрен­не связанных событий. Термин «Смута», выдвинутый русской об­щественной мыслью уже в XVII в., получил одностороннее толкова­ние в дворянско-буржуазной историографии. В «Смуте» видели проявление анархии, антиобщественного бунта низов. М. Н. Пок­ровский наполнил термин новым содержанием, усмотрев в «Сму­те» цепь народных восстаний. Однако И. И. Смирнов неправомер­но отверг понятие «Смута», объявив его буржуазным. В литерату­ре утвердился термин «интервенция», а самозванца Лжедмитрия I стали рассматривать исключительно как орудие иностранных ин­тервентов. Тем самым игнорировался факт поддержки самозван­цев социальными низами. Изучение «Смуты» стали вести по не­скольким, в значительной мере изолированным друг от друга на­правлениям: одни историки ограничивались изучением Крестьян­ской войны, другие — польско-шведской интервенции.

Последующие дискуссии способствовали преодолению разоб­щенного взгляда на «Смуту»¹². Вступив в спор с И. И. Смирновым, А. А. Зимин высказал мысль, что Крестьянская война не прекра­щалась на протяжении всего периода с 1603 по 1614г., являясь как бы стержнем процесса исторического развития в тот период. На­зывая Лжедмитрия I игрушкой в руках польских магнатов, А. А. Зимин в то же время связывал его успех с нарастанием Крестьян­ской войны на южных окраинах страны и с восстанием низов в Москве¹³.

Д. П. Маковский тоже рассматривал все события «смутного времени» как последовательные этапы Крестьянской войны, но при этом он называл Лжедмитрия I вождем революционного плебса и казаков, а события начала XVII в. трактовал как раннюю фор­му буржуазной революции¹⁴. Фактически Д. П. Маковский попы­тался возродить концепцию «Смуты», разработанную школой М. Н. Покровского. Однако эта попытка не получила поддержки у историков.

Значительным событием в историографии явилась книга В. И. Корецкого, всесторонне исследовавшего на огромном архив­ном материале социальную политику государства на разных этапах «Смуты»¹⁵. Большой интерес представляют труды Л. В. Черепнина, В. И. Буганова, Б. Н. Флори, В. Д. Назарова, раскрывающие особен­ности первой Крестьянской войны, посвященные земской соборной практике и дипломатической истории начала XVII в.¹⁶

Обзор историографии позволяет сделать вывод, что история «Смуты» требует дальнейшего исследования. Важно выяснить при­роду и характер народных выступлений, роль в них различных групп населения. При анализе событий «смутного времени» необ­ходимо учитывать все факторы — политические, социальные и эко­номические — в их взаимодействии. Такой подход поможет дать цельную концепцию истории первой гражданской войны в России.

Данная книга посвящена начальному этапу «Смуты», завершив­шемуся падением династии Годуновых в 1605 г. Книга служит про­должением ранее изданной монографии «Россия накануне «смут­ного времени»».