Тенденции в области агрегации интересов

В главе 4 и других местах уже отмечалось, что с крушением автори­тарных режимов в Восточной Европе в конце 1980-х годов демократи­ческая тенденция в мире приобрела дополнительный импульс. На рис. 5.4 дана классификация (на основе доминирующей структуры агрегации интересов) существующих в мире режимов в конце 1970-х, 1980-х и 1990-х годов. Приводимое процентное соотношение имеет приблизи­тельный характер, поскольку нередко строится на ограниченной ин­формации. Тем не менее рисунок дает примерное представление о частот­ном распределении трех важнейших форм — состязательных партийных, однопартийных и военных режимов. К «остаточной» категории тради­ционных правительств относятся преимущественно небольшие монар­хии Среднего Востока, Южной Азии и тихоокеанского побережья.

В 1978 г. примерно в трети из более чем 150 существовавших в мире независимых стран доминирующими структурами агрегации интере­сов выступали состязательные партийные и электоральные системы. Режимы такого типа преобладали в Западной Европе и Северной Америке (включая Карибский бассейн), не были чем-то необычным для Латинской Америки, но редко встречались в Африке и на Сред­нем Востоке. Примерно такой же была доля стран, где действовала та или иная разновидность однопартийного режима. Однопартийные си­стемы господствовали в Восточной Европе и были довольно распрос­транены в Африке и Азии. Чуть меньше чем в четверти стран решаю­щую роль в агрегации интересов либо формально (военные прави­тельства), либо фактически (подчиненные военным гражданские правительства) играли военные. К данной категории относились по­рядка трети или более стран Африки и Латинской Америки.

Десятилетие спустя проявилась отчетливая тенденция к сокраще­нию числа однопартийных правительств. Их доля в мире упала с 30 до

180

о *

О СО

SX • я

10-

0

II

^: 1978 1988-1990 1997-1998

ЦЩ Состязательные партии ^^$j Правление военных | | Однопартийная система ftffffl Традиционные режимы

Рис. 5.4. Изменение доминирующей структуры агрегации интересов — общемировое движение в направлении демократии.

Источники: Gastil R. D. Freedom in the World 1979. N.Y., 1979; GastilR. D. Freedom In the World 1988-1989. N.Y., 1989; Gastil R. D. Freedom in the World 1997-1998 N.Y., 1998.

24%, хотя в Африке они продолжали действовать почти в 40% стран. Как мы уже знаем, масштабы угасания режимов, основанных на эксклю­зивных правящих партиях, были еще более впечатляющими. Как и ожи­далось, заметным было движение в направлении демократии, станов­ления состязательных партийных и электоральных систем. Доля таких систем в мире выросла с 36 до 41% (и еще некоторое число стран ввело у себя некоторые элементы партийной и электоральной конкуренции). Несколько увеличилась и доля военных правительств — с 23 до 26%.

Начиная с 1989 г. в связи с драматическими переменами в Восточ­ной Европе и новым давлением в пользу демократии в развивающем­ся мире демократическая тенденция стала стремительно набирать силу. Доля состязательных режимов составляет сегодня около 60% при со­кращении доли всех других форм. Большинство все еще сохраняю­щихся однопартийных систем за некоторыми исключениями (напри­мер, Китай и Куба) имеют расплывчато корпоративную структуру. Свой вклад в развитие этой тенденции, особенно в Африке, внесло размывание идеологических оснований авторитарных правительств, pibho как и утрата ими поддержки со стороны Советского Союза.

181

В 1990-х годах многие африканские нации сделали ряд шагов в на­правлении более демократичной и свободной системы. Однако неко­торые нации остаются в стороне от этого движения. Так, в Кении президент Даниель Арап Муа был вынужден пойти на многопартий­ные выборы, где не набрал большинства голосов, но был переизбран в связи с крайней разобщенностью оппозиции. В Судане действует фундаменталистский мусульманский режим, отрицающий легитим-ность демократических институтов. Сомали остается расколотым и недемократичным государством после длившейся почти десятилетие гражданской войны.

Принимая, возможно, в расчет падение Йёгитимности авторита­ризма, военные, особенно в Латинской Америке, сегодня склонны осуществлять свое ^господство скорее закулисно, чем через прямое правление. Кроме t^ro, в таких важных латиноамериканских странах, как Аргентина, Бращлия, Чили и Уругвай; военные режимы дей­ствительно уступили место состязательным партийным режимам. Хотя однопартийные режимы в Африке стали более открытыми, доля под­чиненных военным правительств увеличилась с 36% в 1970-х годах до 46% в 1980-х и снова сократилась до 30% в конце 199Рх. Из 13 суще­ствовавших на планете в 1998 г. военных режимов 12 приходилось на Африку. Недавними жертвами вмешательства военных стали конку-ревдиые правительства в Сьерра-Леоне и Республике Конго (бывшем Заире). Эпоха доверия к военным как к той силе, которая способна решить проблемы развития, похоже, прошла, однако захват власти военными остается вероятным исходом в ситуации, когда другие типы правительства не в состоянии урегулировать внутренние конфликты.

Там, где происходит «движение вспять» на пути к демократии, будь то временное закрытие перуанского .парламента президентом Фудзимори или установление жесткого контроля над политической деятельностью в Бирме, военные обычно составляют по меньшей мере часть антидемократических сил. Учитывая все это, мы не можем ут­верждать, что тенденция к демократизации будет неослабно продол­жаться. Многопартийные режимы, которые кажутся неспособными справиться с экономическими и социальными проблемами, часто утрачивают свою легитимность. Именно с таким вызовом сталкивают­ся сегодня новые состязательные режимы Восточной Европы и быв­шего Советского Союза, равно как и третий мир.

Способ агрегации интересов — важный показатель того, как правительство страны действует по отношению к своим гражданам и что оно делает для них. Все то, что в наибольшей степени интересует нас, когда заходит речь об управлении и политической жизни, —

182

стабильность, революция, участие, благосостояние, равенство, сво­бода, безопасность, во многом обусловливается моделью агрегации интересов. Посредством агрегации интересов стремления и требова­ния граждан преобразуются в альтернативные варианты политичес­кого курса. В итоге многие возможные политические курсы отсекают­ся и остается лишь ограниченный набор альтернатив. Кроме того, это означает, что политические ресурсы аккумулируются в руках относи­тельно небольшого числа политических акторов, которые определя­ют политический курс. Варианты политического курса, которые дохо­дят до этой стадии, являются предметом серьезного политического рассмотрения, поскольку поддерживаются значительными секторами общества. Такой вариант политического курса, как, скажем, нацио­нализация сталелитейного производства в США, никогда не был «се­рьезным», поскольку ни одна из групп обладающих важными полити­ческими ресурсами лидеров не выступала в его пользу, хотя в других странах подобная политическая мера была проведена в жизнь.

Процесс сужения и объединения набора альтернативных полити­ческих курсов легко прослеживается в функционировании состяза­тельныхпартийных систем. Из множества возможных вариантов поли­тического курса лишь несколько получают одобрение партий, после тот как те выбрали свое руководство и утвердили электоральные плат­формы. В ходе выборов избиратели поддерживают некоторые из этих партий и тем самым определяют масштабы партийного представи­тельства в законодательном органе. На парламентской стадии проис­ходит дальнейшая консолидация и создание коалиций между партий­ными фракциями или группами. При этом в какой-то момент боль­шинство вариантов политического курса исключаются из рассмотрения. Либо они изначально не имели за собой партийной поддержки, либо поддерживающие их партии провалились на выборах.

В неконкурентных партийных системах, при военных правитель­ствах и монархиях процесс агрегации протекает иным образом, одна­ко с тем же самым эффектом сужения набора вариантов политичес­кого курса. В одних случаях, в частности тогда, когда военное прави­тельство или клика в рамках авторитарной партии способна определять правительственную программу, агрегация фактически детерминирует политический курс. В других случаях, когда законодательное собра­ние, военный совет или политбюро правящей партии включают в себя несколько примерно равных по силе фракций, вопрос о полити­ческом курсе решается в ходе межфракционных переговоров.

Важнейшей характеристикой процесса агрегации интересов во всех системах является уровень поляризации. В главе 3 мы обсуждали кон-ссисусные и конфликтные политические культуры. Мы упоминали о юм, что политическая культура Соединенных Штатов, Германии и Великобритании относится к числу консенсусных и большинство граж-

этих стран предпочитают умеренную позицию. В Италии, Франции

183

Авторитарные партийные системы Агрегация интересов Военное правительство Труппы сотрудничества Инклюзивная правящая партия Институциональные группы Консенсусные партийные системы Консрциативные партийные системы Конфликтные партийные системы

1. Roniger L,_t Ayse G.-A. (eds.). Democracy, CHentelism, and Civil Society. Boulder, CO, 1994; Eisen-stadt S., Roniger L. Patrons, Clients and Friends. Cambridge, 1984; Pye L. W, Asian Power and Politics. Cambridge, MA, 1985; Shefter M,

и России, где на левом фланге концентрируется больше граждан, чем в центре, политическая культура имеет более поляризованный характер.

Принято считать, что степень поляризации в вырабатывающем политический курс органе сходна со степенью поляризации полити­ческой культуры. В относительно консенсусных обществах вроде Гер­мании парламент преимущественно состоит из умеренных и терпи­мых партий. В более конфликтной Италии в оказавшемся в патовом состоянии парламенте долгое время доминировали две весьма дале­кие друг от друга по своим позициям партии — Коммунистическая и ХристианскО'Демократическая.

Но политика не только отражает среду, но и формирует ее. Агрега­ция интересов часто меняет уровень поляризации, вносимой полити­ческой культурой в процесс выработки политического курса, В этом одна из причин того, почему политика так зачаровывает. Хорошо организо­ванные политические партии с умелым руководством могут, по край­ней мере, какое-то время оказывать преобладающее влияние на поли­тическую жизнь и ограничивать роль экстремистских групп в законода­тельном органе, как это происходит в консенсусной модели, о которой шла речь выше. И наоборот, хорошо организованные экстремисты в состоянии успешно апеллировать к страхам и предрассудкам опреде­ленных групп и получать их поддержку на выборах, приобретая значи­тельный вес в парламенте консенсусной в других отношениях страны.

Конечно, создаваемые путем авторитарной агрегации интересов структуры политической власти обычно не отражают общественное мнение. В глубоко расколотых и охваченных конфликтами обществах такая непредставительность иногда рассматривается как громадное достоинство. Во многих странах организаторы военных переворотов, оправдывая свержение партийных правительств, утверждают, что тем самым они уменьшают поляризацию политической жизни и избавля­ют нацию от конфликта, который она не может себе позволить. Ана­логичным образом, главы авторитарных партий, как правило, заяв­ляют, что их нация должна сконцентрировать все свои силы и ресур­сы на достижении общих целей, а партийная конкуренция чересчур поляризует общество.

Главное оправдание демократии заключается в том, что она зас­тавляет политических лидеров действовать так, как того хочет народ. В поляризованных политических культурах издержки агрегации инте­ресов, отражающей разногласия и неопределенность, могут показаться слишком высокой ценой за гражданский контроль. Однако, как пока­зывает частая нестабильность авторитарных и военных правительств, от внешних проявлений поляризации избавиться гораздо проще, чем от самой поляризации. В конечном итоге это может привести к тому. что культурные расхождения будут отражаться не через партийную конкуренцию, а через военные клики и внутрипартийные группы, а граждане будут лишены как свободы и участия, так и стабильности.

184

Мажоритарные партийные системы Многопартийные системы Отношения патрон/клиент Партийно-электоральная агрегация Плюральные электоральные правила Пропорциональное представительство Состязательные партийные системы Эксклюзивная правящая партия Электоральная явка