1.2.Кто ты Дубенский?
Мы убедились, что во всех краеведческих изданиях 30-70х г. XX века историю возникновения г. Красноярска давали исключительно по Г.Ф. Миллеру и С.В. Бахрушину, а его основателя называли не просто дворянином, а «Московским дворянином».
Ход рассуждений был прост и поэтому убедителен: раз Дубенского «отпустили с Москвы» с Яковом Игнатьевичем Хрипуновым, значит, он жил и служил в столице и принадлежал к привилегированному столичному разряду «служилых людей по отечеству», как в далеком XVIIстолетии называли всех феодалов, то есть земле-идушевладельцев.
Столичные чины (стольники, кравчие, чашники, «дворовые московские жильцы», то есть столичные дворяне) занимали среднее положение между высшими и уездными чинами. В пользу этой версии (версии, потому что документальные подтверждения не приводились) говорил будто бы тот факт, что А.А. Дубенскому поручили строить крупный острог и выполнять функции воеводы в нем, а такую службу по тогдашним местническим правилам не давали простым уездным дворянам.
В этом направлении и ведет свои исследования Г.Ф. Быконя с 70-х годов XX века, которые описывает в своей монографии «Андрей Дубенский- основатель Красноярска», изучение этой монографии, как основного источника мы и использовали в своей работе.
Соответственно и мы тоже начили исследование с предположения, что Андрей Дубенский был «московским дворянином».
Поиски биографических сведений об Андрее Ануфриевиче Дубенском, дали очень скудные результаты, не удалось даже установить точную дату рождения. А. Дубенский не упоминался ни в публикациях, ни в хранящихся в архивах разрядных книгах конца XVI – первой трети XVII веков, в которых фиксировались дворцовые, военные и административно-налоговые службы верхних слоев русских феодалов, в том числе «московских» или столичных дворян. Ни разу не встречалось упоминание об Андрее Дубенском, ни об его отце Ануфрии на страницах различных научных трудов дореволюционных и советских исследователей. Это было тем удивительнее, что сведения о других, как столичных, так и "выборных" уездных Дубенских, попадались довольно часто. Мы изучили многие выписки о Дубенских, сделанные из документальных публикаций и научных статей, но загадка Андрея Дубенского и его отца оставалась неразгаданной.
В моногорафииГ.Ф. Быконя, невольно задается вопросом о правильной в источниках передачи отчества основателя Красноярска, тем более, что не все документы единодушны в этом вопросе. Так, в «Книге записной», этом сибирском летописном своде конца XVIIвека, он назван Андреем Васильевичем, а в обнаруженной краеведом В.А. Смирновым копии XVIII века с наказа ему тобольских воевод от 1 мая 1627 года – Андреевичем. Однако в «Книге записной» вообще имеется очень много неточностей, поэтому к ней стоит относиться критически. Что касается А.А. Дубенского, то переписчик по ошибке приписал его отчество и фамилию другому лицу. Там сказано, что Красноярск основан в 7134-м, то есть 1626 году, а первым его воеводой назван Андрей Ануфриевич Уваров, которого якобы сменил в 1627 году Андрей Васильевич Дубенский.
Рукописная же копия XVIII века, где у Дубенского указано отчество Андреевич, еще меньше заслуживает доверия. Через 100 лет копиисту еще легче было ошибиться. В подлинных же актах разного происхождения, таких, например, как царская грамота, опубликованная Г.Ф. Миллером, челобитная первых красноярцев XVII века- везде указывалось отчество «Ануфриевич» или «Анофриевич».
Таким образом, Геннадий Федорович делает вывод, что круг поисков нужно расширять за счет провинциального дворянства и тех источников, которые содержали сведения об их службах.
Он повторно обращается к опубликованной литературе подтвердило это предположение. И обнаруживает что, дореволюционный архивист Н.Н. Оглоблин в своих содержательных комментариях к описям дел Сибирского приказа называл А.А. Дубенского «Боярским сыном-приказным человеком и строителем Красноярского острога».
Расшифровывая свое определение, Н.Н. Оглоблин пишет, «что в уездных острогах, острожках и некоторых зимовьях сидели в роли маленьких воевод приказные люди, подчиненные своему воеводе, но с правом сношения с Сибирским приказом». Он так же считал показательным для характеристики сословного положения Дубенского тот факт, что Тобольский главный воевода, князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой, мало считался с сыном боярским А. Дубенским и долго, почти год, отказывался дать ему деньги и людей для похода на Красный Яр, ложно ссылаясь на отсутствие свободных денежных средств и неполучение соответствующего именного указа о назначении воеводой.
Скорее всего, спесивый аристократ по законам местничества не хотел заниматься делами какого-то захудалого, по его мнению, сына боярского. Об этом же свидетельствует сравнительно низкий оклад А.А. Дубенского. Судя по наказу Архипу Акинфову, отправленному в январе 1629 года на смену Дубенскому уже воеводой, первому гарнизону отпустили сразу на 2 года хлебные оклады, в том числе «городчику» Дубенскому в год по 12 четырехпудовых четвертей ржи(768 кг.-Г.Б), да столько же овса и девять рублей деньгами. Для сравнения атаманы Дубенского получили каждый по 10 четвертей хлеба и по четыре четверти крупы и толокна.
Вполне возможно, что Н.Н. Оглоблин учитывал и мнение Г.Ф. Миллера, который еще в XVIIIвеке прямо писал: «Когда в 7131 (1623 – Г.Б)году посылали из Москвы в Енисейск воеводу Хрипунова, то признано было нужным отправить вместе с ним Андрея Дубенского, что бы Хрипунов мог употребить его в дальние посылки для основательного разведывания и подчинения русской власти новых народов».
То есть ученый по сути дела говорил о сравнительно низком должностном статусе основателя Красноярска.
Он назначался «городчиком», а не воеводой, а перед этим являлся порученцем у первого в истории Енисейска воеводы Якова Игнатьевича Хрипунова. Правда Дубенский действовал как воевода, ибо, находясь уже шесть лет в Приенисейском крае, видел, как и Я.И. Хрипунов, огромные возможности превращения острога в перспективный центр нового крупного уезда. Показательно, что Казанский приказ (считай, Хрипуновы и их родственники Аничковы, имевшие там большую власть и поддержку) отправили разбираться в Красноярск с судьбой острога земляка Дубенского курмышенина Архипа Акинфова, который однозначно признал важность острога на Красном Яре и стал первым официальным воеводой.
На основании вышеизложенных фактов, мы сделали вывод, что Андрей Дубенский был дворянским сыном, но не знатного рода, так как имел низкое жалованье и был взят «городчиком».