Лекции по ДКБ Селищева А.С. www.selishchev.com
Последнее обновление 16.06.2011 года
==================================================================================
Приложение к лекции 9
Содержание:
А.9.1. Вклады ……….. ……….………………………………………………………………… 1
А.9.2. Банковская система Ирландии .…………………….………………………………….. 4
А.9.3. Базель III ………………….. …………………………………………………….………… 6
А.9.4. Европейский центробанк ……………………………………………………………….. 10
Приложение А.9.1. Вклады
Голикова Е., Дементьева С., Нантай В., Хвостик Е. Безвыходное вложение. Депозиты физлиц мешают банковской системе1
Прогноз Банка России, предрекавший банкротство банков, формировавших в кризис подушку ликвидности за счет вкладов граждан, пока не оправдался. До сих пор банкам удавалось без особых перебоев обслуживать дорогие депозиты, однако их доля в структуре обязательств банков по-прежнему слишком высока, чтобы говорить об отсутствии угрозы устойчивости кредитных организаций. При этом в следующий кризис ситуация, скорее всего, повторится: способов страховки банков от этих рисков не существует.
Вклад на спад
Со снижением интереса населения к сбережению средств во вкладах банки столкнулись задолго до начала острой фазы кризиса осенью 2008 года. Уже в первом квартале 2008 года темпы роста вкладов в банковской системе были существенно ниже (2,9%), чем в аналогичный период 2007 года (5,8%), и являлись самыми низкими с третьего квартала 2004 года. Тем не менее, главный инструмент по повышению привлекательности депозитов для граждан — увеличение ставок по вкладам — банки применять не спешили. Поводом для этого стала лишь паника вкладчиков в сентябре-октябре 2008 года. Тогда вследствие коллапса на российском фондовом рынке, после того как стало известно о возможном банкротстве банка "Глобэкс", Связь-банка и "КИТ Финанса", вкладчики начали выводить сбережения из банковской системы. Особенно острой ситуация выглядела в регионах, где за несколько дней отток вкладов мог обескровить небольшие банки. Пик панических настроений пришелся на октябрь, когда объем розничных банковских вкладов снизился на 6%, а банки начали вводить комиссии и штрафы за досрочное погашение депозитов, одновременно повышая ставки. В ноябре ситуация стабилизировалась (приток вкладов был на нуле), а в декабре вкладчики стали возвращать средства в банки (приток составил 7,2%). Значимую роль в стабилизации ситуации сыграло повышение суммы страхового обеспечения по вкладам с 400 тыс. до 700 тыс. руб.
Вторая волна
Несмотря на стабилизацию ситуации на фоне сокращения прочих источников фондирования гонка за вкладами граждан для поддержания ликвидности в 2009 году продолжилась. При этом дальнейший рост ставок по рублевым вкладам подхлестнула девальвация рубля. Вкладчики конвертировали рублевые депозиты в валютные, что вызвало дисбаланс в активах и пассивах банков: размещать валюту было некуда. Чтобы прекратить неконтролируемую валютизацию вкладов, банки стали снижать ставки по валютным депозитам, одновременно увеличивая по рублевым. В итоге, если в ноябре-декабре 2008 года средняя ставка по вкладам в рублях сроком на один год составляла 12-14% годовых, то в начале 2009 года — 13-20% годовых. По вкладам в долларах и евро в конце 2008 года ставки достигали 7-8,5% годовых, в начале 2009 года не превышали 6%.
В итоге в первом квартале 2009 года прирост вкладов граждан в банках составил 5%. Впрочем, очищенный от валютной переоценки прирост, по данным АСВ, был всего лишь на уровне 1,1-1,3%, и гонка за депозитами продолжилась. К началу второго квартала банкирам удалось убедить вкладчиков в том, что высокие ставки по депозитам и возможность снять средства в любой момент нивелируют риски, и по итогам второго квартала чистый приток вкладов был уже на уровне 4,7%. Сформировалась уникальная ситуация: вкладчики доверяли банкам больше, чем регулятор, который в июле 2009 года вынужден был пойти на принудительное ограничение ставок по вкладам. По оценкам ЦБ, в системе к тому времени появились игроки, у которых доля вкладов в пассивах превысила 70%. Представители ЦБ опасались, что рост стоимости привлечения на фоне снижения ставок по кредитам под давлением властей приведет к резкому снижению маржи банков и, как следствие, к нарушению их финансовой устойчивости. Давление на ставки по депозитам дало результат, но не сразу. В силу инерционности вкладов лишь в первой декаде января этого года средневзвешенные ставки в десяти крупнейших банках вплотную приблизились к докризисному уровню, опустившись ниже 13%, к настоящему времени — ниже 9%.
Проблема сохраняется
Впрочем, значительную часть привлеченных в кризис депозитов банки все еще продолжают обслуживать по высоким ставкам. Об этом свидетельствует непрекращающийся с 1 квартала 2009 года рост доли процентных расходов по вкладам в общем объеме процентных расходов банков — за указанный период этот показатель вырос с 25,5 до 43,5%. При этом попытки снизить расходы по "кризисным" депозитам путем введения ограничений на их пополнение серьезного результата не дают — многие вклады под высокие ставки были открыты на длительный срок. Так, доля вкладов, открытых на срок более года, составляет более 65% в общем объеме вкладов, из них почти 40% вкладов открыты на срок до трех лет и 18,9% — свыше трех лет.
Официальных оценок того, насколько значимой остается процентная нагрузка банков по открытым в кризис вкладам, в целом по системе нет. Эксперты указывают, что ситуация очень сильно различается от банка к банку, а сами банки в большинстве своем не склонны обнародовать собственную статистику. "Ъ" отправил соответствующие запросы в 30 крупнейших банков. Большинство из них отказались раскрывать эти данные, однако даже по полученным ответам видно, что ситуация, хоть и улучшается, далека от полного разрешения. "Доля срочных вкладов физических лиц, привлеченных в период с ноября 2008 года по ноябрь 2009 года, в общей сумме остатков на счетах срочных вкладов физических лиц составила на 1 января 2010 года 73%, в том числе вкладов с возможностью пополнения — 41%. На 1 сентября 2010-го — 28%, в том числе вкладов с возможностью пополнения — 16%,— сообщила директор департамента банковских продуктов "КИТ Финанса" Ольга Филатова.— Максимальный срок привлечения данных вкладов составлял полтора года, поэтому в течение 2010 года происходило снижение доли данных вкладов в результате их закрытия по окончании срока вклада". В Алтайэнергобанке, который в разгар кризиса держал одни из самых высоких ставок на рынке (до 20% годовых), сообщили, что доля "кризисных" вкладов в общем объеме депозитного портфеля снизилась к текущему моменту вдвое — до 8-9%. Руководитель дирекции обслуживания физических лиц член правления Райффайзенбанка Андрей Степаненко подсчитал, что с начала года доля депозитов, привлеченных в кризис под высокие ставки, снизилась с 15% от всех депозитов граждан до 10%. Пополнена, по его словам, была почти половина таких вкладов. "Доля портфеля депозитов, привлеченных в период кризиса, не превышает 40% от общего депозитного портфеля банка,— указал предправления Юниаструм банка Евгений Туткевич.— Впоследствии наблюдался определенный всплеск пополнений депозитов на фоне общего снижения ставок и снижения ставки рефинансирования ЦБ, однако он не превысил 15% от общего портфеля банка".
Выхода нет?
Банкиры признают, что инструментов искусственного исправления ситуации у них немного, и основной путь снижения процентной нагрузки по депозитам — их естественная убыль (возврат средств по истечении срока вклада). "Прямое изменение ставок по ранее открытым вкладам запрещено законом, а методы искусственного снижения доли дорогих вкладов — введение комиссий за их пополнение, увеличение порога минимального взноса средств и т. п.— сопряжены с репутационными и юридическими рисками, поэтому используются ограниченно",— говорит и. о. предправления Витас банка Сергей Сергеев.
В условиях снижающейся доходности банкам ничего не остается, как возвращаться к докризисной модели ведения бизнеса, предполагающей диверсификацию базы фондирования за счет других источников, в том числе заимствований на рынках капитала. Однако доля депозитов физлиц в структуре обязательств пока не снижается: по состоянию на 1 августа она составляла 36,2% против 25,4% на 1 января 2009 года.
В следующий кризис ситуация, скорее всего, повторится, считают эксперты. "Отток вкладов в кризис, последующее повышение ставок и, как следствие, снижение маржи банков на выходе из кризиса — естественный процесс, серьезных инструментов влияния на который как не было, так и нет",— говорит Андрей Степаненко. По мнению директора департамента банковского аудита ФБК Алексея Терехова, исправить ситуацию посредством увеличения доли вкладов и кредитов с плавающими ставками (по такому пути пошел целый ряд банков) вряд ли удастся. "Плавающие ставки — слишком сложный инструмент для того, чтобы стать широко распространенным, кроме того, это не метод для борьбы с оттоком вкладов, которым традиционно сопровождается любой кризис",— поясняет господин Терехов. По его мнению, оттоку вкладов могло бы в будущем препятствовать введение безотзывных депозитов, однако этот инструмент будет работать лишь в случае его широкого распространения, что сомнительно, учитывая отсутствие поддержки со стороны властей данной законодательной инициативы, неоднократно выдвигавшейся на протяжении последних нескольких лет.
У них
В развитых странах динамика ставок по банковским вкладам для физлиц традиционно повторяет динамику учетных ставок центробанков. До осени 2008 года Европейский ЦБ считал главной угрозой экономике ЕС инфляцию и проводил политику дорогих денег, повышая ставку с 2% (2003) до 4,25% (июль 2008 года). Так, французские банки BNP Paribas и Societe Generale предлагали населению годовые вклады с минимальной суммой €7,5 тыс. под 4,5-5% годовых. Осенью 2008 года базовая учетная ставка Банка Англии составляла 5%, ставка по индивидуальному сберегательному счету (ISA, с возможностью внесения не более £7200) в банке Barclays — 5,3% годовых. В начале 2008 года, когда базовая учетная ставка ФРС находилась на уровне 4,25%, ставка по вкладу Ultimate Money в американском Citibank с минимальным внесением $100 составляла 4,25% годовых.
В ноябре 2008 года ЕЦБ начал снижать ставки, что потянуло за собой и проценты по вкладам: в феврале 2009 года, когда ставка ЕЦБ находилась на уровне 2%, жители Франции могли рассчитывать на 2,5-3,25% годовых. Банк Англии сократил учетную ставку с 5 до 4,5% 8 октября 2008 года, и 3 ноября Barclays объявил о снижении ставок по самому доходному вкладу с 5,2 до 4,7% годовых. К февралю 2009 года ставка Банка Англии упала до 1%, и ставки по вкладам в коммерческих банках Великобритании упали в среднем до 0,5% годовых по вкладам до востребования и до 1,4% по вкладам типа ISA. К концу 2008 года ФРС довела свои ставки до 0-0,25% (на этом уровне они остаются и сейчас). Ставки по вкладам во многих американских банках сначала оставались на уровне 1,8-3%, но к настоящему времени опустились до 0,7-1,2% годовых.
Несмотря на низкие ставки европейские вкладчики не забирают деньги из банков: бегство вкладчиков наблюдалось только из отдельных проблемных банков. Спокойствие европейцев не в последнюю очередь объясняется повышением гарантий по вкладам. В ЕС к концу 2008 года объем страхового покрытия вкладов вырос в среднем с €20 тыс. до €50-100 тыс.
В США в октябре 2009 года покрытие было увеличено даже более радикально — со $100 тыс. до $250 тыс. Однако в начале сентября исследовательское агентство Market Rates Insight выпустило доклад, в котором говорится, что в США впервые за 20 лет снизился общий объем средств потребительских депозитов — за первую половину 2010 года на $29 млрд, или на 0,4%. Недовольные низкими ставками американцы переводят свои сбережения на рынок акций и драгоценных металлов, указывают эксперты Market Rates Insight.
А.9.2. Банковская система Ирландии
Зотин Александр. После бала2
PIGS. Банковская система Ирландии стоит на пороге дефолта. Среди возможных последствий – возобновление кризиса суверенных долгов в еврозоне, в эпицентре которого окажется Изумрудный остров.
В период предкризисного бума 2000–2007 годов Ирландия была типичным «периферийным везунчиком». Ее экономическое развитие очень напоминает новейшую историю Исландии, которую бурное развитие банковского бизнеса и ипотечного кредитования уже де-факто привело к дефолту. Однако крах финансовой системы Ирландии имел бы куда более тяжелые последствия для еврозоны и ЕС. Поэтому и Брюссель, и Франкфурт скрипя зубами продолжают поддерживать Дублин. Однако их помощь и гарантии не бесконечны, и к моменту выхода этой публикации крупнейший банк Ирландии Anglo Irish Bank, скорее всего, уже объявит о частичном дефолте по своим обязательствам. Последствия этого шага могут быть очень серьезными.
«Золушка Европы». До середины ХХ века Ирландия была бедной и отсталой европейской периферией, периодически сотрясаемой чудовищными вспышками голода. Так, печально известный Великий картофельный голод 1841–1851 годов привел к сокращению населения приблизительно на 30% (3 млн человек). Около 15% населения умерли от голода, еще 15% были вынуждены покинуть Изумрудный остров, их новой родиной стала Америка. Президент США Джон Кеннеди и автомобильный магнат Генри Форд были прямыми потомками эмигрантов, прибывших из Ирландии на одном из «плавучих гробов» как раз в этот период. Неурожаи и голод продолжались и в начале ХХ века, потоки эмиграции в Америку не ослабевали. Сейчас в Штатах проживают более 40 млн человек ирландского происхождения.
Обретение Ирландией независимости в 1949 году (до 1921-го она была территорией Великобритании, после – ее доминионом) мало что изменило в ее экономике. Ирландия оставалась экономической обочиной Европы вплоть до 1990-х годов.
Рост экономики сопровождался бурным развитием финансового сектора, логистических центров и рынка недвижимости. Безграничный оптимизм обернулся ростом кредитования и переоценкой стоимости активов. Заимствования частного сектора, по данным ОЭСР, выросли с 128% ВВП в 2002 году до 215% в 2007-м, в среднем на 20% ежегодно. Ипотечное кредитование было еще более динамичным – среднегодовой темп роста составлял 25%. В результате образовался чудовищный пузырь: доля жилищного строительства в ВВП в 2006 году достигла 13%, что почти в два раза больше, чем в среднем по ОЭСР (а ведь многие развитые страны тоже переживали в это время бум в секторе недвижимости), и даже больше, чем в Испании. Сверхблагоприятные условия предоставления кредитов на фоне экономического бума были самоусиливающимся процессом. Доступность и дешевизна кредита повышала цены активов, стоимость залогов у банков увеличивалась, банковские стандарты оценки платежеспособности заемщика ослабевали, что позволяло населению и бизнесу брать в долг еще больше. Одновременно в разнос пошли и госфинансы. Постоянный рост стоимости активов повышал объем собираемых государством налоговых поступлений, и правительство, не мудрствуя лукаво, понизило налоги для физических лиц и увеличило расходы.
Полночь. Когда цены на недвижимость достигли потолка и стали падать (это произошло почти синхронно по всему миру в начале-середине 2007 года), все три процесса развернулись в обратную сторону. Банки остались с обесценившимися залогами и плохими кредитами, население и бизнес – с неподъемными долгами и резко ужесточившимися условиями финансирования, а государство – с огромной дырой в госбюджете. Бум обернулся тяжелейшим кризисом: ВВП упал на 3% в 2008 году и на 7% в 2009-м. Фактически Ирландия пострадала от кризиса больше всех развитых стран, за исключением, пожалуй, крошечной Исландии. Два года назад, в условиях закрытия внешних источников финансирования, правительству пришлось инициировать процесс национализации крупнейшего банка страны – Anglo Irish Bank (с активами объемом в 50% ВВП!) и срочно рекапитализировать другие банки. Кроме того, правительство создало специальный «плохой банк» NAMA (National Asset Management Agency). Его миссией стала покупка на деньги налогоплательщиков мусорных (в основном ипотечных) активов пяти крупнейших ирландских банков – Bank of Ireland, Allied Irish Banks, Anglo Irish Bank, EBS Building Society и Irish Nationwide Building Society – аж на 81 млрд евро в течение нескольких лет. По оценке МВФ, крах банковского сектора может обойтись экономике Ирландии в более чем 30% ВВП.
Последовавший резкий рост безработицы, особенно быстрый в строительном секторе, привел к катастрофическому падению налоговых поступлений. Одновременно выросли госрасходы: большему количеству безработных надо выплачивать больше пособий. Дефицит бюджета в прошлом году составил чудовищные 14,3% ВВП. Весной того же года Ирландия одной из первых среди развитых стран была вынуждена принять программу фискальной консолидации, пока другие страны баловались кейнсианскими мерами стимулирования экономики, раздувая дефициты и увеличивая госдолги. Около 400 тыс. бюджетников – чиновникам, учителям, полицейским, медицинским и социальным работникам – была на 5–15% снижена зарплата. Программы соцобеспечения также были урезаны: на 10% сокращены пособия на ребенка и на 4% – все остальные выплаты. Среди прочих мер фискальной консолидации было и повышение НДС с 21 до 21,5%. Однако эта затея не увенчалась успехом. Дело в том, что в соседней Великобритании о дефиците бюджета тогда особо не задумывались (отрезвление пришло лишь в 2010 году), а наоборот, увеличивали его с помощью антикризисных мер. И, в частности, временно снизили НДС с 17,5% до 15%. Население Ирландии смекнуло что к чему и стало отовариваться в соседней, принадлежащей Великобритании Северной Ирландии. Под стоны местных ритейлеров ирландцам пришлось снизить НДС обратно до 21%. Весной 2010 года Ирландия вместе с другими проблемными периферийными экономиками еврозоны – Португалией, Грецией и Испанией – оказалась на грани кризиса суверенных долгов: инвесторы стали сомневаться в способности этих стран платить по своим обязательствам. После создания в мае европейского стабилизационного механизма объемом 750 млрд евро напряженность вокруг PIGS несколько спала. Однако затребованное ЕС и МВФ сжатие госрасходов и увеличение налогов в этих странах не прошло даром. Лишившиеся господдержки экономики, по всей видимости, еще долго не смогут выкарабкаться из рецессии. Приостановившийся было в первом квартале экономический спад в Ирландии возобновился во втором квартале. Рецессия продолжается: по прогнозу МВФ, ВВП упадет в этом году еще на 1,5%. И если весной текущего года внимание инвесторов было в основном приковано к Греции, то новым антигероем нынешней осени, скорее всего, станет Изумрудный остров. Текущая напряженность зашкаливает: доходность гособлигаций уже значительно выше предыдущего пика, достигнутого в мае, в то время как доходность гособлигаций других стран PIGS пока не дотягивает до весенних высот. Инвесторы предпочитают избавляться от ирландских бумаг в первую очередь. Почему?
В конце сентября истек срок госгарантий по субординированным* и некоторым иным видам обязательств Anglo Irish. Несмотря на то что государство уже вкачало в этот зомби-банк около 23 млрд евро, он все еще де-факто неплатежеспособен, и окончательная стоимость рекапитализации, по оценкам Standard & Poor’s, может превысить 35 млрд. евро. Кормление этой черной дыры деньгами налогоплательщиков не очень нравится последним, и власти вынуждены прислушиваться к их мнению. Разумеется, дефолт по обязательствам Anglo Irish стал бы настоящей бомбой для европейской финансовой системы, и правительство Ирландии всячески заверяет инвесторов о невозможности подобного сценария. Но не всех инвесторов. Так, оно не собирается продлевать госгарантии по субординированным долгам банка объемом в 2,5 млрд евро. Фактически это не что иное, как заявление о том, что держателям этой рискованной части обязательств Anglo Irish придется понести потери. К концу сентября рыночная цена субординированных облигаций упала до 20–30% от номинала. Готовы к частичному дефолту и рейтинговые агентства – 27 сентября Moody’s снизило кредитный рейтинг по различным типам облигаций Anglo Irish сразу на три-шесть ступенек. Другим источником риска является «старший» долг Anglo Irish. Если дефолт по субординированным долгам будет воспринят инвесторами, мягко говоря, противоречиво, то возможный частичный дефолт по «старшим» долгам станет настоящим скандалом. Скорее всего, правительство не сможет позволить себе такой роскоши и будет платить – из 16 млрд евро долга этого типа около четверти придется выложить уже в октябре. Впрочем, у рынка нет уверенности в способности Ирландии самостоятельно справиться с проблемами. Уже сейчас ей приходится платить покупателям гособлигаций больший процент за риск, чем в самые тяжелые дни греческого кризиса весной этого года. Закручивающейся все глубже спирали экономического спада, проблем банковского сектора и утраты доверия со стороны инвесторов ей практически нечего противопоставить. Хотя полночь для «дублинской Золушки» часы пробили уже давно, далеко не все еще разглядели, что золотая карета превратилась в тыкву, прекрасные кони – в мышей, а государственные и корпоративные долги – в бумагу. Возможно, как отмечают аналитики Barclay’s, Ирландии придется прибегнуть к помощи МВФ, без этой «феи» «Золушка» может и не справиться.
*Субординированный долг – это долг, держатели которого в случае банкротства должника получают деньги после полного обслуживания обязательств с правом преимущественного погашения («старшего» долга – senior debt).
Приложение А.3. Базель III
Хвостик Е., Дементьева С. Базель и надстройка. Новые правила регулирования приведут к изменению моделей бизнеса крупнейших банков мира3
На этой неделе в Южной Корее состоится совещание министров финансов стран двадцатки, на котором будут рассматриваться положения новых правил регулирования банковской деятельности, призванной обезопасить финансовые рынки от кризиса 2007-2009 годов. Базельский комитет по банковскому надзору (БКБН) представит на рассмотрение министров свод правил под условным названием "Базель-3", который должен быть утвержден лидерами G20 на ноябрьском саммите в Сеуле. Та часть новых правил, которая касается ужесточения требований к капиталу банков, уже вызвала бурную дискуссию среди участников рынка: банкиры заявляют о рисках сворачивания ряда важнейших операций, аналитики и регуляторы сходятся во мнении, что крупнейшим банкам придется менять всю модель бизнеса. Впрочем, многие задаются вопросом, насколько эти изменения смогут обезопасить от финансовых кризисов.
Антикризисный пакет из Швейцарии
Новые правила Базельского комитета будут обсуждать в южнокорейском городе Кенджу министры финансов стран двадцатки, тем самым подготавливая новые рекомендации для одобрения лидерами этих стран в ходе ноябрьского саммита G20, который пройдет в Сеуле.
● 12 сентября Базельский комитет по банковскому надзору (БКБН) обнародовал решения по ужесточению банковского регулирования, получившие название "Базель-3". Основные изменения коснулись требований к капиталу банков. Долю капитала первого уровня в общем объеме минимально необходимого капитала банкам рекомендовано увеличить с сегодняшних 4 до 6%. При этом доля наиболее качественного (способного полностью поглощать убытки) акционерного капитала в капитале первого уровня должна быть поднята с 2 до 4,5%. Кроме того, от банков потребуется создание так называемого резервного буферного капитала первого уровня в размере дополнительных 2,5%, что фактически поднимает коэффициент достаточности капитала первого уровня до 8,5%. Создание капитального буфера позволит банкам застраховаться от больших потерь в случае будущих кризисов. При этом минимально необходимый уровень общей достаточности капитала сохраняется на уровне 8% активов банка, взвешенных по уровню риска, но де-факто, с учетом капитального буфера, достигнет 10,5%. Переход на новые требования будет постепенным — с 2013 по 2019 год. Кроме этого, будет введено ограничение по показателю левериджа (предварительно на уровне 3%) и ужесточены требования к ликвидности банков.
Еще до публикации новых правил банки выражали беспокойство, что чересчур жесткие требования могут привести к тому, что им придется сократить кредитование экономики, что замедлит ее развитие. Но фоне этой критики Базельский комитет опубликовал правила, временные рамки которых были расценены как довольно мягкие (см. "Ъ" от 14 сентября). Тем не менее после публикаций "Базеля-3" дискуссия продолжилась: многие аналитики и участники рынка сходятся во мнении, что новые требования могут привести к кардинальным изменениям всей финансовой системы и изменению моделей бизнеса ряда банков. Профессор известной бизнес-школы IMD в Лозанне Артуро Брис в конце сентября в интервью AFP даже предположил, что "новые правила вынудят банки обратиться к более простым схемам бизнеса, к более базовым операциям. От этого могут выиграть банки, которые изначально были привержены более простым банковским операциям". В исследовании JP Morgan, опубликованном 28 сентября, банк предполагает, что новые правила могут даже привести к тому, что в долгосрочной перспективе некоторые инвестбанки могут отказаться от участия в секьюритизации. Впрочем, аналитик JP Morgan Кьян Абухосейн подчеркивает, что все зависит от того, каким будут новые критерии оценки рисков при операциях с контрагентами — на данный момент эти критерии еще не опубликованы.
Действительно, для повышения коэффициента достаточности капитала первого уровня банкам, которые не захотят или не смогут увеличивать основной капитал, придется сокращать объемы операций по активам, взвешенным по уровню риска. Если же банки не захотят сокращать такие операции, им придется привлекать дополнительный капитал. В аналитическом отчете, выпущенном спустя несколько дней после публикации новых правил, Goldman Sachs прогнозирует, что в 2010-12 годах крупнейшие банки увеличат свой капитал в общей сложности на €112 млрд. С вычетом оцениваемого Goldman Sachs объема выплаты дивидендов за этот период (€48 млрд) увеличение чистого капитала может составить €64 млрд.
Процесс пошел
Не дожидаясь вступления в силу новых правил, в середине прошлой недели один из крупнейших британских банков — Standard Chartered — объявил о проведении крупной допэмиссии своих акций, призванной укрепить капитал первого уровня. Банк выпустил акции на $5,2 млрд, что, по заявлению его руководителя Питера Сандса, повысит уровень достаточности капитала первого уровня с нынешних 9 до 10%. "Это не средства на войну приобретений,— подчеркнул господин Сандс в ходе телефонной конференции.— Это стратегия, направленная на органический рост". В заявлении Standard Chartered, сопровождающем сообщение о допэмиссии, говорится: "Совет директоров полагает, что и при нынешнем регуляторном климате компания располагает достаточным коэффициентом капитала и способностью его генерировать. Однако ситуация с регулированием меняется, поэтому совет директоров полагает, что регуляторы нашей компании поднимут требования, относящиеся к минимальному уровню капитала... Чтобы приспособиться к этим изменениям, наша компания до привлечения нового капитала может ограничить увеличение взвешенных по риску активов (RWA), тем самым жертвуя определенными возможностями роста". Таким образом, в своем довольно прямолинейном заявлении банк заявил о желании временно свернуть более рисковые операции до того момента, как он привлечет дополнительный капитал.
10 октября президент и генеральный директор Федерального резервного банка Нью-Йорка Уильям Дадли выступил в Вашингтоне со специальной речью, посвященной возможным последствиям "Базеля-3" для финансовой системы. Он заявил, что более жесткие требования к достаточности капитала первого уровня могут "дать банкам сильный стимул для изменения их бизнес-моделей. Подразумевается, что изменение бизнес-моделей должно стимулировать банки усилить дисциплину в сфере торговли внебиржевыми деривативами — в частности, стандартизировать их торговлю и осуществлять такую торговлю через централизованные структуры". Кроме того, глава нью-йоркского федерального банка полагает, что с ужесточением требований к достаточности капитала банкам придется автоматически усиливать контроль за рисками в сфере взаимного кредитования, что в том числе повлияет на уровень использования заемного капитала (leverage), поскольку банкам придется обеспечивать привлечение займов "более надежными, менее рисковыми гарантиями". Господин Дадли также полагает, что требования по росту коэффициента достаточности капитала первого уровня могу заставить банки "умеренно" увеличить разрыв между своими ставками по кредитам и депозитам, чтобы таким образом нарастить прибыль, идущую в зачет капитала первого уровня.
При этом господин Дадли отметил, что столь кардинальные изменения напрямую коснутся, скорее всего, лишь "крупных банков, активно работающих на международных рынках, поэтому и последствия будут ощущаться в финансовой системе в целом, включая небанковский финансовый сектор и рынки капитала". Действительно, если банки в той или иной мере будут менять модели своего бизнеса, сворачивая более рисковые операции, активизируя классические направления и т. д., это приведет к изменению работы и других участников рынка, например аудиторов (см. интервью).
По словам же главного бухгалтера Юникредит-банка Ольги Гончаровой, заметившей в интервью "Ъ", что, "хотя в настоящий момент и трудно оценить в полном объеме последствия "Базеля 3", уже сейчас можно с уверенностью сказать, что для многих банков "Базель-3" приведет к стратегическому пересмотру соотношения торговой и банковской позиции в общем объеме валюты баланса банка в сторону снижения торговой позиции, поскольку изменения подходов к оценке рыночного риска действительно фундаментальны... Очевидно, что с введения "Базеля-3" роль стратегического планирования — какой бизнес развивать, какой сокращать, какой поддерживать на прежнем уровне — должна существенно возрасти. Помимо этого, можно прогнозировать, что банки будут пытаться отходить от операций, подлежащих отражению на собственном балансе, в сторону посреднических операций или операций через фонды, не приводящих к образованию задолженности на балансе банка там, где это возможно".
У нас
Со стороны российских банков вряд ли понадобятся столь существенные шаги: требованиям "Базеля-3" они в большинстве своем соответствуют уже сейчас. По предварительным оценкам ЦБ, сейчас уровень достаточности капитала первого уровня банков составляет 12,4% против требуемых в соответствии с "Базелем-3" 6%, рассказывал недавно заместитель директора департамента банковского регулирования и надзора Банка России Владимир Чистюхин в интервью "Российской газете". Таким образом, по капиталу первого уровня у российских банков в целом по системе более чем 100-процентный запас. Конечно, от банка к банку степень соответствия требованиям "Базеля-3" может варьироваться, тем не менее, по предварительным оценкам ЦБ, минимальным требованиям к достаточности капитала первого уровня соответствуют 99% российских банков. "Если брать усложненные требования — с учетом буфера по капиталу в размере 2,5%, которые предлагается вводить не сразу, а с 2016 года,— то даже этим требованиям соответствуют 91,5% российских банков",— указывал недавно первый зампред Банка России Алексей Улюкаев.
Это в теории. На практике российским банкам до конца года будет предложено рассчитать собственные потребности в капитале и ликвидности в соответствии с новыми требованиями "Базеля-3". Впрочем, по мнению участников рынка, радикально эти подсчеты нарисованную ЦБ картину не изменят, и серьезной докапитализации российским банкам не потребуется.
Причин такого "превосходства" российских банков над своими западными коллегами две. Во-первых, достаточно жесткий подход к регулированию со стороны Банка России: российский норматив общей достаточности капитала — 10 или 11% в зависимости от размера банка против 8% по "Базелю". Кроме того, установленные ЦБ правила оценки финансовой устойчивости банков для участия в системе страхования вкладов делают критичным значение достаточности капитала уже в 15%, что вынуждает банки создавать запас капитала в дополнение к минимально необходимому уровню. Во-вторых, неразвитость в силу молодости российского банковского рынка сложных гибридных инструментов формирования капитала — например, субординированных кредитов, конвертируемых при определенных условиях в акции.
Впрочем, это не означает, что российские банки вообще не заметят внедрения "Базеля-3". К 2013 году, когда процесс перехода начнется, а уже тем более к 2019 году, когда он по плану БКБН должен быть завершен, ситуация с достаточностью капитала российских игроков может быть иной. Это сейчас значение общей достаточности капитала в целом по российской банковской системе находится на высоком уровне в 19%, с ростом же кредитной активности банков после выхода из кризиса этот показатель, соответственно, будет снижаться. Например, в первом, докризисном, полугодии 2008 года значение достаточности капитала в целом по банковской системе находилось на уровне 15,5-14,5%. Кроме того, по словам участников рынка, очень многое будет зависеть от того, как ЦБ будет менять свой подход к оценке рисков по тем или иным активам на основании уроков, вынесенных из кризиса. Ужесточение подхода регулятора к оценке рисков будет означать усиление давления на капитал.
При этом сам российский регулятор настроен достаточно решительно. "России нужно вводить международные правила регулирования банковского капитала "Базель-3" в более жестких формулировках, чем это прописано в требованиях,— высказал свое мнение Алексей Улюкаев на недавних Гайдаровских чтениях.— Нас не должно обольщать, что требования "Базеля-3" не являются для нас жесткими. Отчасти это результат неполной транспарентности банков".
Антон Толмачев
аналитик, UFG Wealth Management
— Некоторые эксперты полагают, что новые правила "Базель-3" заставит банки "вернуться к основам" — активизировать операции по депозитам, кредитам и т. д. Вы с этим согласны или нет? Может быть, это несколько упрощенное видение ситуации?
— Финансовый кризис 2008 года показал, что представителям финансовой индустрии, в особенности крупным банкам, сложно отказаться от соблазна бизнес-модели, которая нацелена на получение прибыли не только от классических банковских услуг — выдача кредитов, прием депозитов,— но и на рынках акций и облигаций, недвижимости и, что оказалось особенно непредсказуемым в кризис, производных финансовых инструментов. Банковская отрасль управляется несколькими десятками транснациональных банков, финансовое здоровье которых напрямую влияет на страны, в которых они присутствуют. Реальность продемонстрировала, что с момента принятия "Базель-2" финансовый мир стал намного более сложным, что требует новых ограничений, но на благо самих же банков, а не для того, чтобы раздробить или урезать банки в правах.
— Считаете ли вы, что внедрение "Базеля-3" может изменить бизнес-модели банков в целом и привести к тому, что банки сократят объемы высокорисковых операций? Если да, какие это могут быть операции?
— В плане высокорисковых операций положения "Базель-3" ограничивают банки в операциях на международных рынках капиталов. Если раньше банки могли инвестировать средства, например, в акции или нефть, то отныне эта практика практически под запретом. В западных банках команды, занимающиеся такими операциями, называются proprietary traders, и эти подразделения распускаются. Кроме того, банкам запрещается иметь собственные хедж-фонды (аналог подобных команд). Сегодняшние модели западных банков будут меняться, этого не избежать.
— Некоторые банковские аналитики опасаются, что "Базель-3" может существенно замедлить развитие рынка, согласны ли вы с этим или нет?
— Замедление рынка секьюритизации может произойти, но эта отрасль активно развита лишь в США и ЕС, и финансовые учреждения, занятые в ней, скорее всего, придумают, как изменить текущую модель. Рынок жилья играет огромную роль в экономике США, и власти прилагают все усилия, чтобы оживить первичный и вторичный рынки, и, безусловно, пойдут навстречу банкам, которые предоставят доводы в пользу того, чтобы следование "Базелю-3" не нанесло урона рынку секьюритизации США.
— Если "Базель-3" приведет к "упрощению" работы финансовых рынков, то какие последствия от этого могут быть для финансового рынка и экономики в целом?
— Принятие новых положений или законов имеет следствием лишь усложнение существующего порядка. "Упрощение" будет заключаться, возможно, в том, что бизнес-модели банков станут не такими рискованными, как в 2000-2008 годах, yj банкам необходимо двигаться вперед, увеличивать прибыль, и если их ограничить в одном, они будут искать новые возможности для генерации прибыли.
— Грозят ли наиболее рисковым операциям российских банков такие же последствия, как крупным транснациональным финансовым корпорациям?
— Рисковые операции российских "дочек" западных банков, скорее всего, останутся нетронутыми, а вот стоимость фондирования для них в результате новых через год-полтора может возрасти, поскольку пассивы российских "дочек" в большинстве случае сформированы из западных денег.
Патрик Фелл
директор PricewaterhouseCoopers UK (Великобритания)
— Как новые требования Базельского комитета скажутся на бизнес-моделях крупнейших банков?
— Очевидно, что новые правила являются вызовом для банков. Из-за ужесточения требований по ликвидности и достаточности капитала. Для многих банков торговые операции могут в будущем стать менее привлекательными. Однако ключевым пунктом для банков будет оценка того, насколько доходными являются их операции по активам, которые учитываются при подсчете коэффициента достаточности капитала, а также того, сколько ликвидности используется при операции по этим активам. В результате изменения правил банкам, возможно, придется проводить "перебалансировку" ряда своих портфелей. Но говорить о какой-то общей тенденции пока сложно, все зависит от бизнес-модели каждой компании и той стратегии, которую она может выбрать — кто-то будет добиваться большей доходности для покрытия необходимости в большем объеме капитала, а кто-то может сконцентрироваться на снижении рисков и сокращении издержек по капиталу. Подводя итог, можно сказать, что реакция может быть разной: операции каких-то банков действительно могут стать проще, однако это не единственно возможный сценарий.
— На каких рисковых операциях могут больше всего отразиться новые требования Базельского комитета?
— В будущем, скорее всего, будет уделяться повышенное внимание механизму контроля за рисковыми операциям, и это, с нашей точки зрения, является позитивным моментом. То есть важно иметь в виду, что главная цель — не контроль рисков как таковых, а контроль за балансом между рисками и доходностью. Важно то, насколько рисковые операции смогут приносить большую прибыль, а это, в свою очередь, будет отражать уровень конкуренции на рынке. Можно также добавить, что, если базовые банковские операции в будущем начнут приносить меньшую доходность, некоторые банки могут попытаться компенсировать снижение доходности при помощи более рисковых операций.
— Можем ли мы ожидать в этом году новых привлечений капитала, подобных тому, о котором на прошлой неделе объявил британский банк Standard Chartered?
— Думаю, что банки будут очень тщательно оценивать последствия новых правил и выбирать пути соответствия им, оптимальные для каждого из них, в зависимости от направлений деятельности и состояния балансов. В целом можно сказать, что в ближайшие два-три года мы увидим новые привлечения капитала. Но надо иметь в виду, что привлечения капитала при помощи допэмиссий акций должны быть одобрены акционерами, а они иногда могут не поддерживать новые выпуски, если это не приносит акционерам значительной прибыли.
— Поскольку многим банкам, скорее всего, придется изменить модели ведения бизнеса для соответствия требованиям Базеля-3, можно ли ожидать изменения в работе аудиторских фирм?
— Здесь опять все зависит от того, какой путь выберут банки для соответствия новым правилам. Если они выберут активизацию деятельности по классическим банковским операциям, тогда да, аудиторам придется уделять больше внимания этим более традиционным операциям и меньше — трейдинговым операциям. Но если бизнес выберет вариант "заселения освободившегося пространства", например если хедж-фонды займут на трейдинговых рынках место, освободившееся после банков, тогда аудиторам придется уделять внимание и этим направлениям.
Исмаил Эртюрк,
старший преподаватель банковского дела, профессор бизнес-школы Манчестера
В Базеле есть Музей истории фармацевтики. Один из его залов посвящен алхимии. Лаборатория алхимика выглядит так же, как комната ученого. Алхимики верили в превращение обычных веществ в золото, но так и не добились этого. Теперь в Базеле появились новые алхимики. Они разрабатывают соглашения о достаточности банковского капитала. Эта новая попытка преобразовать сомнительные бизнес-модели не справившихся с кризисом банков носит название "Базель-3". Ранние версии "Базель-1" и "Базель-2" были разрушительными — они привели к росту рискованности банковских услуг.
"Базель-1" обозначил риски дефолтов по гособлигациям как нулевые, игнорируя рыночные риски. Это поощряло банки развивающихся стран вкладывать в гособлигации. Результат — банковские крахи развивающихся стран: Восточная Азия в 1997-м, Россия в 1998 году, Турция в 2001 году. "Базель-2" ввел алхимию современных финансов в управление кредитными рисками, и в 2008 году мы получили кризис с кредитными деривативами и секьюритизированными кредитами.
Решит ли "Базель-3" все эти проблемы и сделает ли он банки более надежными? Мой ответ: нет.
"Базель-3" спровоцирует новые модели поведения банков, которые будут выполнять новые требования к достаточности капитала, рационализируя новый капитал и средства ликвидности. Это обеспечит значительную прибыль, но вовсе не гарантирует большую надежность банков или их экономическую целесообразность. Соглашения предполагают просчитывание риска научным путем, существование оптимального уровня капитала, при котором банки становятся надежнее.
Одним из уроков кризиса 2008 года стало то, что количественная финансовая теория имеет слабые места. Финансовые субъекты нерациональны, а рынки неэффективны. Модели расчета рисков, используемые в базельских соглашениях, не учитывают сложностей социальных и политических аспектов.
Мы лишь недавно узнали, что Goldman Sachs, как полагают, действовал не в интересах своих германских банковских клиентов, когда в 2006 году продавал им облигации, обеспеченные долговыми обязательствами. Такие случаи конфликта интересов не решаются "Базелем-3".
У вас может быть банк с хорошим коэффициентом достаточности основного капитала, но те позолоченные финансовые активы с рейтингом AAA, которые вы покупаете у других банков, могут оказаться неблагородным металлом. Вы можете потерять 30%, и те 12% достаточности капитала, которые необходимы по "Базелю-3", не покроют потерь. "Базель-3" стремится сделать более надежными отдельные банки. Из кризиса 2008 года мы извлекли урок: потеря доверия на межбанковском рынке из-за недостатка прозрачности в качестве финансовых активов может привести к возникновению системного риска. В "Базеле-3" нет ничего, что могло бы предотвратить это. Нам нужны несложные математические модели измерения достаточности капитала для сложных финансовых конгломератов. Нам нужны более простые банки. Без разделения их классических операций от инвестиционной банковской деятельности в крупных финансовых конгломератах невозможно сделать банки более надежными. Мы должны начать с вопроса о том, какие социальные и экономические функции должны выполнять банки, а затем нужно изменить их бизнес-модель таким образом, чтобы она выполняла эти функции. Нам необходима радикальная реформа банковской бизнес-модели, а не алхимия "Базеля-3".
Приложение А.4. Европейский центробанк