МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

им. М.В. ЛОМОНОСОВА

Исторический факультет

Два государя, два мира – Людовик XI и Карл Смелый по «Мемуарам» Филиппа де Коммина

Доклад

студента II курса д/о гр. 2091

Сосны Николая Александровича

Руководитель семинара

к.и.н., доц.

Гусарова Татьяна Павловна

Москва, 2013.

Содержание:

Введение ------------------------------------------------------------------------------------2

§ 1 К постановке вопроса ----------------------------------------------------------------2

§ 2 Краткая характеристика источника -----------------------------------------------6

§ 3 Историографический обзор -------------------------------------------------------11

Глава 1 Людовик XI: «всемирный паук» или «наш добродетельнейший

государь»?---------------------------------------------------------------------21

§ 1 Двор Людовика XI -------------------------------------------------------------------21

§ 2 Некоторые атрибуты королевской власти --------------------------------------23

§ 3 Особенности внутренней политики Людовика XI ----------------------------25

§ 4 Особенности внешней политики Людовика XI -------------------------------33

§ 5 Людовик XI и сословное представительство ----------------------------------36

Глава 2 Карл Смелый: от храбрости до безрассудства один шаг…------40

§ 1 Бургундский герцогский двор при Карле Смелом----------------------------40

§ 2 Особенности внутренней политики Карла Смелого-------------------------42

§ 3 Особенности внешней политики Карла Смелого-----------------------------46

§ 4 Сословное представительство в Бургундии при Карле Смелом-----------48

Заключение--------------------------------------------------------------------------------51

Список использованной литературы----------------------------------------------54

Введение

§ 1 К постановке вопроса

«Вообще говоря, мне кажется, что Господь не сотворил в этом мире ни одного человека, ни животного, которым не дал бы какую-либо противоположность, чтобы держать их в смирении и страхе»

(Филипп де Коммин, «Мемуары»)

Франция второй половины XV века чаще всего воспринимается исследователями уже как сильное государство, занимающее значительное положение на международной арене и во многом определяющее европейскую политику. Однако такое положение вещей отнюдь не существовало на протяжении долгого промежутка времени. Только в 1453 году закончилась тяжелейшая и затяжная знаменитая Столетняя война. Ее значение было двойственным. С одной стороны, страна оказалась в состоянии величайшей разрухи, в связи с чем крестьянское хозяйство перестало приносить доход, который позволял бы самому крестьянину иметь излишки. Это усугублялось введением Карлом VII в 1439 году королевской монополии на талью¹, собиравшуюся ранее исключительно на общественные нужды. С другой стороны, сам факт Столетней войны как вторжения иноземцев сплотил население Франции и чрезвычайно способствовал подъему национального самосознания и повышению роли патриотизма, о котором до этого даже не шло речи. Несмотря на большие сложности, правительство сначала Карла VII , а затем и Людовика XI с успехом вышло из ситуации путем проведения многочисленных коренных реформ, только пути, которыми эти реформы проводились, также носили, мягко говоря, радикальный характер. В первую очередь, речь, конечно, идет о формировании постоянной армии взамен феодальному рыцарскому ополчению. Никто не спорит, что реформа эта была необходима, она была навеяна Столетней войной, на начальном этапе которой, разрозненные и слабые отряды французов существенно уступали английской армии. Весь вопрос только в том, что такая армия, в которую входили и наемники, требовала больших средств, которые, конечно, достигались сбором дополнительного налога. Чтобы иметь постоянный приток денег, королевское правительство пошло на хитрость – оно воспользовалось правовой нормой на право сбора налога в военное время под прикрытием того, что мирный договор между Францией и Англией так и не был подписан. Плюс ко всему, при Людовике XI размер королевской тальи увеличился в 3 раза, что приводило к еще большему разорению бедняков и середняков, и поднимало зажиточное крестьянство, которое теперь контролировало налоговые сборы на уровне деревни. Из подобных противоречий между поставленными благими целями и суровыми мерами, которыми эти цели достигались, состоит и вся вторая половина XV века, время, в которое у французского королевства не было ни одного спокойного года.

В истории Франции второй половины XV века нет более интересного с точки зрения исследователя сюжета, чем противостояние двух сильнейших правителей того времени – Людовика XI, короля Франции из династии Валуа и Карла Смелого, графа Шароле, герцога Бургундии. Непримиримая вражда этих двух людей брала свое начало в глубоком различии их характеров.

Людовика XI знала и опасалась вся Европа того времени, он был широко известен своей способностью достигать поставленной цели любыми путями, предпочитая, однако, при этом, пути мирные путям военным. С его именем все исследователи связывают зарождение абсолютистской тенденции во Франции и наибольшие успехи королевской власти на пути централизации государства². Но несмотря на такое единогласное признание заслуг короля, оценки его личности весьма различны. Различия эти объясняются первоначальным подходом автора к персоне Людовика. Те, кто собираются давать ему оценку, руководствуясь нравственными нормами, несомненно придут к осуждению всех его методов, что неудивительно, учитывая все те совершенно аморальные способы ведения политики, которыми так часто пользовался французский государь. Однако такой подход чреват часто встречающейся бездоказательностью выводов, портящей общее впечатление от изучаемой работы. Напротив, если автор изначально видит в Людовике XI великого короля-реформатора, то он будет склонен обелять все производимые им действия, иногда не замечая очевидной их отрицательной окраски. Разногласие это замечается нами, естественно, не впервые – не зря же М.Н. Петров ставит своей целью «найти истинного Людовика»³, что ему вполне успешно удается. И тем не менее, исходя из названия нашей работы, мы не можем сосредотачиваться исключительно на персоне французского короля – необходимо сравнить его с главным противником и сделать соответствующие выводы.

Что касается Карла Смелого, то оценивая его, авторы, что характерно, тоже не приходят к единому мнению. Ни для кого не секрет, почему Карл Смелый получил свое прозвище – многочисленные войны и вооруженные столкновения, которые он инициировал, снискали ему славу государя воинственного и храброго. Однако камнем преткновения для тех исследователей, чьи интересы связаны с герцогом, является вопрос – а можно ли воинственность Карла отождествлять со смелостью и храбростью? Существует точка зрения, согласно которой, Карл Смелый – один из последних представителей средневекового рыцарства, который во всем следовал идеалам рыцарской этики. Соответственно, подобный подход предполагает возвышение личности герцога в ущерб критической оценке проводимых им мероприятий. Тем не менее, излишняя критика тоже не производит благоприятного впечатления, особенно она характерна для советской историографии, которая имела своей целью «критику отживших феодальных порядков», ярким выразителем которых Карл Смелый как раз и является⁴.

Несомненно, что корень всех разногласий лежит как раз в самом характере развития французского государства конца XV века, когда отмирали старые средневековые нормы, и на смену им приходили новые, навеянные возникающим учением гуманистов и более характерные уже для Нового времени⁵. Это болезненное столкновение и порождало постоянные междоусобицы, конфликты и интриги, а в общем плане приводило к полному упадку нравственности⁶. И главные задачи данной работы – выяснить особенности развития этого нового синтезированного сознания во Франции и в Бургундии на примере проявления его в конфликте Людовика XI c Карлом Смелым в восприятии характерного представителя эпохи Филиппа де Коммина, а также понять характер самого французского государства, радикально противопоставленного бургундскому, на основе комминовских характеристик государя, государства и государственных институтов.

Средством достижения поставленных целей будет являться рассмотрение в отдельности образов Людовика XI и Карла Смелого на основе некоторых, так сказать, опорных точек, а именно: характеристики французского и бургундского дворов, определения различий в тактике проведения соответственно внутренней и внешней политики, а также выявления отношения каждого из государей к такому важному с точки зрения общества органу государственного управления, как сословное представительство.