§ 4. Актантная деривация

Между залогом и актантной деривацией нет жесткой границы. Часто одни и те же показатели (типа уже известного нам русского -ся) выпол­няют как ту, так и другую функцию и, более того, часто в таких случаях корректнее говорить не об омонимии этих показателей, а о некотором едином значении (например таком, которое лежит в основе так называ­емого «среднего залога», или медия). Тем не менее, синкретизм залога и актантной деривации имеет место далеко не во всех случаях, и с обще­типологической точки зрения полезно указать на различия между этими категориями. Существование данных различий не находится в прямом противоречии с тем фактом, что в конкретных глагольных системах они могут быть морфологически нерелевантны: точно так же, типологически хорошо засвидетельствованное различие между, например, настоящим и будущим временем не отменяет того факта, что во многих глагольных системах оба значения выражаются одним и тем же показателем.

Основное различие между залогом и актантной деривацией состоит в том, что залоговые преобразования изменяют прагматическую интер­претацию ситуации, но никогда не затрагивают ее собственно семанти­ческую интерпретацию. Состав участников ситуации и их семантические роли при переходе от активного к любому другому производному за­логу остаются неизменными, причем это верно для залоговой системы любого типа. Даже пассивные конструкции с нулевым агенсом следует рассматривать, как было показано выше, как результат преобразования исходных конструкций с тем же нулевым агенсом, который всего лишь утрачивает позицию подлежащего (во многих языках, впрочем, для него изначально «неудобную»). Напротив, именно изменения в составе и/или референциальных свойствах участников ситуации, т. е. семантические преобразования исходной структуры, являются определяющим призна­ком актантной деривации (откуда и ее название). При этом перераспре­деление коммуникативного ранга, составляющее основное содержание залоговых преобразований, как правило, имеет место и при актантной деривации, но оно уже не является единственным изменением, а лишь изменением сопутствующим. В некотором смысле, можно считать, что залог — это частный случай актантной деривации, охватывающей более широкий класс явлений, описываемых как «преобразование актантной структуры»; действительно, такая трактовка нередко встречается в лин­гвистических работах (только вместо термина «актантная деривация», как

было сказано в самом начале главы, чаще используется как раз термин «залог», поэтому всегда следует иметь в виду возможность как «узкого», так и «расширенного» понимания залога конкретным автором).

Термин «актантная деривация» относительно мало употребителен, но в ка­честве обобщающего он представляется нам более удачным, чем «залог». Один из первых систематических обзоров актантно-деривационных значений был дан У. ЧеЙфом [1971: 139-161], который, правда, не отделял их от других типов глагольной «деривации». Данное терминологическое разграничение достаточно последовательно проводится Б. Комри (ср., например, [Comrie 1985 а], где исполь­зуются такие обозначения, как «verb-deriving morphology» или «valence-increasing» и «valence-decreasing derivation»); из отечественных лингвистов можно назвать А. И. Коваль (ею предложен термин «актантно-значимые преобразования», ис­пользуемый, в частности, в тонком и глубоком исследовании актантной дерива­ции в языке пулар-фульфульде [Коваль/Нялибули 1997]). И.А.Мельчук вводит для обозначения некоторых (но не всех) типов актантной деривации термин «контактные дериватемы» [Мельчук 1998: 377-378], однако рефлексив и им-персонал включаются им в число залоговых граммем⁷*, а реципрок включается в число дериватем, но не «контактных», а «образа действия». Ср. также тер­мин «argument-determined constructions», используемый в [Dixon/Aikhenvald I997] для обозначения повышающей и понижающей актантной деривации.

Семантические преобразования, составляющие содержание актант­ной деривации, удобно разделить на три следующих типа:

• «повышающая» деривация (увеличение числа обязательных актантов исходной ситуации);

• «понижающая деривация» (уменьшение числа обязательных актантов исходной ситуации);

• «интерпретирующая» деривация (изменение референциальных харак­теристик, или типа актанта, исходной ситуации).

Кратко прокомментируем сказанное и проиллюстрируем основные случаи.

4.1. Повышающая деривация

При повышающей деривации у исходной ситуации появляется новый (обязательный) участник, и это изменение ситуации (ведь тем самым, воз­никает уже другая ситуация) отражается в морфологическом оформлении

' Это решение кажется тем более непоследовательным, что И. А. Мельчук (в отличие, например, от Л. Бэбби и некоторых других авторов) склонен разграничивать залог как «простое изменение диатезы» и контактные дериватемы как преобразование лексического значения глагола. Более того, комментируя случаи одновременного выражения значений рефлексива и «неполного» пассива (точнее, пассивизации одноместных рефлексивов типа 'одеться') в литовском языке, И. А. Мельчук абсолютно справедливо замечает, что «если мы признаем пассив залогом, то тогда рефлексив уже никак не может быть залогом — по крайней мере в том же смысле, что и пассив» [1998: 180].

глагола. Типы повышающей актантной деривации различаются в зави­симости от того, участник с какой семантической ролью оказывается добавлен.

Один из самых распространенных случаев — это добавление участни­ка с ролью агенса (и/или причины); в этом случае говорят о производных каузативных глаголах. Возможно также добавление участника с ролью бенефактива/адресата, инструмента и места и некоторых других; такого рода производные особенно характерны для языков Тропической Африки (в том числе для языков банту). Существенно, что добавленный участник ситуации всегда занимает привилегированную синтаксическую позицию: новый агенс при каузативном глаголе оказывается подлежащим (соот­ветственно, прежнее подлежащее понижает свой синтаксический ранг); бенефактив, инструмент и место приобретают статус прямого дополнения. Эта «залоговая» составляющая особенно заметна именно в повышающей актантной деривации; поэтому, например, термин «каузативный залог» достаточно распространен. Мы же, как уже было сказано, все же будем придерживаться другой терминологии. Интересно, однако, что бенефак-тивно-инструментальная актантная деривация ближе по своей природе к залогам пермутативного, а не пассивного типа (а также к транзитивати-вам), так как все эти процессы затрагивают дополнения глагола, а не его подлежащее.

Различные виды каузативов многократно описывались (как с синтак­сической, так и с семантической точек зрения). В языке могут противопо­ставляться несколько каузативных показателей: например, со значением непосредственной физической (фактитив) и опосредованной и/или вер­бальной каузации⁸*; каузативы, выражающие разрешение (пермиссив), просьбу (рогатив), помощь в совершении действия (ассистив), и другие типы; подробнее см., например, [Недялков/Сильницкий 1969]. В целом каузатив является одним из наиболее часто выражаемых в языках мира словообразовательных значений глагола, хотя существуют языковые аре­алы (в частности, славянский), где он почти не представлен (в русском языке морфологический каузатив более или менее продуктивно обра­зуется только от прилагательных — ср. производные типа белить или расширять).

Показатель, выражающий добавление аргумента с ролью бенефакти-ва, адресата или экспериенцера, называется аппликатив (или директив); морфологическое выражение такого значения наиболее типично для ни-геро-конголезских языков (в том числе банту), но встречается также в афразийских, австронезийских и других языках. Ср. пример апплика-тивной деривации из языка суахили:

' Интересная разновидность вербальной каузации — декларанте со значением 'объ­являть, что Р' (т. е. 'делать так, что Р «на словах»') представлен в семитских и австронезий­ских языках.

(14) a) Baba amejenga nyumba (fcwa Musa).

отец-подл построил дом-ПР.ДОП (для Муса) 'Отец построил дом (для Мусы)', b) Baba amejeng-e-a Musa nyumba.

отец построил-АППЛ Муса-ПР.доп дом-пр.доп 'Отец построил Мусе дом*.

Следует обратить внимание на изменение синтаксического статуса аргумента с ролью бенефактива (тот, для кого строят): если в предложе­нии (На) он может быть лишь (факультативно) добавлен в качестве кос­венного дополнения, вводимого предлогом kwa, то в предложении (14 Ь) он является уже обязательным аргументом высокого коммуникативного ранга, занимающим позицию прямого дополнения (а при пассивизации он вполне может занять и позицию подлежащего). Семантика произ­водных аппликативных глаголов может быть очень широкой, так как в ряде языков эта деривация охватывает большое число «дативных» се­мантических ролей (бенефактив, малефактив, адресат, цель, участник, вместо которого совершается действие, и т.д.); более подробные опи­сания можно найти, например, в [Аксенова 1972] (языки банту) или [ Коваль/Нялибули 1997] (язык пулар-фульфульде).

Добавление других семантических ролей также может оформляться специальными показателями; обычно в языках существует единый мор­фологический показатель для семантических ролей инструмента, комита-тива и места (это формальное неразличение инструментальных и локатив­ных аргументов очень интересно с точки зрения падежной типологии); такие показатели имеются в нигеро-конголезских и австронезийских языках.

Отметим также два важных типа повышающей актантной дерива­ции с несколько менее стандартной семантикой. Показатель ассоциатиеа маркирует не появление участника с новой ролью, а появление другого участника с той же самой ролью, однако новый и исходный участ­ники обычно оказываются все же не вполне идентичны: добавленный участник воспринимается как второстепенный или вспомогательный. Ас-социативы, таким образом, описывают совместные действия, в которых, как правило, выделяется «лидер» и «группа сопровождения», ср. ситуа­ции типа 'петь' и 'петь хором; подпевать кому-либо'; 'идти куда-либо' и 'идти куда-либо вместе, сопровождать кого-либо'. В индоевропейских языках ассоциативное значение иногда передается одним из глагольных префиксов, ср. лат. con-clamare 'кричать вместе', русск. со-участвоеать (в русском языке такие образования считаются калькой с греческого) и т. п.; продуктивный ассоциатив имеется в австронезийских, абхазском и других языках. По своей семантике ассоциатив занимает промежуточное положение между зоной актантной деривации и зоной глагольной мно-

жественности, что сказывается на способах выражения этого значения (ср. также ниже, Гл. 6, 1.2 и Гл. 7, 2.2).

Другим показателем актантной деривации является хорошо извест­ный компаратив, или показатель степени сравнения прилагательных. Хотя традиционно компаратив обычно не рассматривается таким обра­зом (но ср., впрочем, [Чейф 1971], где компаратив рассматривается наряду с каузативами и аппликативами), тем не менее, с синтаксической точки зрения компаративные формы ведут себя как вполне типичные ак-тантные производные. Действительно, показатель сравнительной степени выражает тот факт, что ситуация с одним аргументом (например, 'быть белым') получает еще один обязательный аргумент (с ролью основания для сравнения): это аргумент, со степенью проявления свойства у которо­го сравнивается степень проявления свойства у исходного аргумента — происходит переход от ситуации типа 'быть белым' к ситуации типа 'быть более белым, чем V. О семантике сравнения см. подробнее также ниже, Гл. 7, 2.2.