5. Воля как функция иерархии мотивов

По мнению А.Н.Леонтьева А.Н.Леонтьева, ни ситуация выбора, ни факт преодоления препятствия, ни наличие физического усилия сами по себе не свидетельствуют о проявлении воли. Так, действия Пьера Безухова (Толстой А.Н. «Война и мир») не могут быть отнесены к волевым, когда он раскладывает пасьянс в надежде на подсказку в вопросе отступать из Москвы или нет. И когда пасьянс указывает ему на отступление, решает остаться. Так же нельзя считать действия волевыми, когда люди, одержимые различного рода зависимостями, демонстрируют удивительную находчивость в поиске предмета этой зависимости. А.Н.Леонтьев ведущим признаком волевого действия считал победу социальных и идеальных мотивов над объектно – предметными и наглядными.

У недостаточно зрелой личности или в ситуации экстремального сильного действия биологического мотива регулирующая роль перейдет к чужой воле – приказы или перейдет во внешней план самокоманды. В своей лекции, посвященной проблеме воли, Леонтьев иллюстрирует такой вариант с помощью анекдотической истории: «У некоторого офицера был денщик. Однажды этот офицер услышал, что денщик его в соседней комнате глубоко вздыхает. Он его, спросил: «Что ты вздыхаешь?» - «Пить хочется». – «Ну, так ты пойди, принеси воды и напейся». – «Да идти не хочется». Тогда офицер говорит: «Слушай, Иван! Принеси мне стакан воды!». Денщик вскакивает, бежит за водой, приносит стакан воды. «Пей!». История была разрешена».

Волевой акт, таким образом, представляет собой результат борьбы конкурирующих мотивов – биологического и социального. У сложившейся личности социальный мотив за счет волевого акта всегда будет играть решающую роль и возьмет верх над объектным, биологическим. Данный эффект А.Н.Леонтьев называет «приматом открыто социальной мотивации».

Волевым действия могут быть названы таковыми только в контексте целостной человеческой деятельности. Задолго до теории Леонтьева на связь воли и особенностей мотивов выбора, обратил внимание греческий мыслитель Аристотель. «Человек – сила действующая. Первоначало действия, как хорошего, так и плохого, - это намерение, воля. Мы свои действия изменяем добровольно, так что и первоначально, то есть намерение и воля, меняются добровольно. Отсюда ясно, что от нас зависит быть хорошими иди дурными». Наш выбор основывается на идеальных представлениях – зле и добре. Но для того, чтобы поступок был действительно волевым и этого недостаточно. Если граждане выбирают социальный мотив (хорошее) по принуждению, то их мужество не является подлинным, во всяком случае, их мужество ниже по степени, так как «они поступают так не от стыда, а от страха, избегая не позора, а страдания».

Волевой акт разворачивается в направлении актуализации социального по происхождению и идеального по форме мотива в ущерб биологическому и наглядному. Например, вам нужно заставить маленького ребенка съесть кашу. Что будет эффективнее: пообещать ему, что он получит вкусное пирожное после того, как съест кашу (идеальная форма мотивации), или положить вожделенное пирожное перед ним? Ответ очевиден. В первом случае ребенок мгновенно проглотит нелюбимое блюдо, а во втором – разразится плачем. То есть в случае конфликта мотивов прием соподчинения их в качестве последовательных этапов деятельности и представленность одного из них в идеальном (воображаемом) плане действует достаточно эффективно. При одновременном присутствии и каши, и пирожного волевое усилие должно быть приложено значительно больше.