2. Большевики и рабочий класс

Большевики считали своей главной социальной опорой пролетариат. Однако «диктатура пролетариата», установленная после Октября 1917 г., вскоре превратилась в диктатуру над пролетариатом. Тяжелое экономическое положение неизбежно вело к утрате большевиками популярности в рабочей среде. М.И. Калинин, ставший после смерти Свердлова председателем Президиума ВЦИК, вернувшись из поездки по России в 1919 г., сделал вывод, что «самое контрреволюционное настроение — в Москве и Московской губернии». По его словам, там, куда бежали от голода рабочие столиц, отношение к Советской власти ухудшалось.

В одном из документов той поры сообщается, что известие о мобилизации рабочих в Красную Армию повлекло за собой массовый переход рабочих в крестьяне.

Серьезные рабочие волнения произошли в Петрограде в дни работы VIII съезда РКП(б). 10 марта 1919 г. собрание рабочих Путиловского завода приняло левоэсеровскую резолюцию, осуждавшую большевиков за измену заветам Октября, установление самодержавия ЦК РКП(б) и террор. О происходившем в «столице Октября» лучше всего можно судить по обращению рабочих московских Александровских мастерских Николаевской железной дороги (4 тыс. чел.) к матросам и красноармейцам, принятому 19 марта: «Спасайте питерских рабочих. Больше недели славный Путиловский завод ведет борьбу против большевистских провокаторов, палачей и убийц. Большевистская власть расстреляла общее собрание завода «Треугольник». Большевистская власть расстреляла общее собрание рабочих Рождественского трамвайного парка. Сотни арестованных путиловцев, сотни арестованных рабочих всех питерских фабрик и заводов томятся в большевистских застенках… На фабриках и заводах — повсюду пулеметы и броневики. Стоит стон и плач жен и детей сотен расстрелянных и арестованных рабочих…»

Из воспоминаний очевидцев о расстреле рабочего митинга в Астрахани:

«Десятитысячный митинг мирно обсуждавших свое тяжелое материальное положение рабочих был оцеплен пулеметчиками, матросами и гранатчиками. После отказа рабочих разойтись был дан залп из винтовок. Затем затрещали пулеметы, направленные на плотную массу участников митинга и с оглушительным треском начали рваться ручные гранаты. Митинг дрогнул, прилег и жутко затих. За пулеметной трескотней не было слышно ни стона раненых, ни предсмертных криков убитых насмерть… Город обезлюдел. Притих. Кто бежал, кто спрятался. Не менее двух тысяч жертв было выхвачено из рабочих рядов…

В подвалах чрезвычайных комендатур и просто во дворах расстреливали. С пароходов и барж бросали прямо в Волгу. Некоторым несчастным привязывали камни на шею. Некоторым вязали руки и ноги и бросали с борта. Один из рабочих, оставшийся незамеченным в трюме, где-то около машины и оставшийся в живых, рассказывал, что в одну ночь с парохода «Гоголь» было сброшено около ста восьмидесяти человек. А в городе в чрезвычайных комендатурах было так много расстрелянных, что их едва успевали свозить на кладбище, где они грудами сваливались под видом “тифозных”».

В Москве мобилизация рабочих в Красную Армию вызвала в июле забастовки и демонстрации под белым флагом. Во многих других городах целые профсоюзы отказывались направлять рабочих на фронт. Иногда в ответ на призывы большевистских агитаторов раздавались требования прекратить войну с Колчаком.

В целом политические симпатии рабочих в Гражданской войне были явно на стороне Советской власти, а не белогвардейских режимов. (История ижевско-воткинских повстанцев и другие подобные случаи — все же исключения). Однако власть Советов далеко не всегда понималась как власть большевиков.

На выборах в Советы рабочие нередко голосовали за меньшевиков и, в крайнем случае, за беспартийных. Большевики получали лишь голоса красноармейцев. Так, меньшевистское большинство долго существовало в Тульском Совете. В других случаях неудобные для большевиков итоги выборов просто не были признаны.

Крайнее недовольство рабочих вызвала милитаризация труда, прикреплявшая их к заводам и лишавшая возможности добывать пропитание сторонними заработками. Ответом нередко становились саботаж и вредительство. В конце 1919–1920 г. в Москве, Калуге, Брянске, Смоленске, Нижегородской, Саратовской, Самарской, Воронежской, Тамбовской, Орловской, Курской, Харьковской, Полтавской, Екатеринославской, Иркутской губерниях происходили забастовки и митинги. Практически непрерывными волнениями были охвачены важнейшие текстильные центры Иваново-Вознесенск и Шуя. Власти разгоняли рабочие выступления силой, применяя нагайки и огнестрельное оружие. Зачинщиков отправляли в концлагеря, или в ЧК, забирали на фронт.

Лишь осенью 1920 г., когда снабжение городов Советской России продовольствием несколько улучшилось, волна рабочих протестов пошла на убыль. Однако, чем больше хлеба выкачивали из деревни, тем более опасным становилось ближайшее будущее.