5. Взятие власти большевиками

Утром 24 октября юнкера заняли типографию и редакцию газеты «Рабочий путь». Для ВРК это послужило сигналом: Керенский выступил. По приказу Троцкого солдаты Литовского полка оттеснили юнкеров и обеспечили выход газеты. Однако в тот момент ВРК все еще старался придерживаться оборонительной тактики, отрицая намерение захватить власть до съезда Советов.

Временное правительство с утра заседало в Зимнем дворце. Керенский отправился в Предпарламент, где произнес речь, полную обвинений в адрес большевиков, действия которых он квалифицировал как «предательство и измену Российскому государству». Однако Предпарламент не дал Керенскому полномочий на репрессии. Большинство депутатов считало, что бороться с большевиками военными средствами невозможно, поскольку у правительства их просто нет. Пытаясь найти политический выход, Предпарламент согласился на «немедленный декрет о передаче земель в ведение земельных комитетов и решительное выступление во внешней политике с предложением союзникам провозгласить условия мира и начать мирные переговоры». Однако это решение безнадежно опоздало.

Вернувшись в Зимний, Керенский вызвал в Петроград надежные фронтовые части. Мосты через Неву были разведены. К Зимнему стянуты юнкера, казаки, женский ударный батальон. В Смольном институте, где действовал ВРК, выключены телефоны.

Однако правительственные силы оказались незначительны. Днем 24 октября отряды солдат и красногвардейцев перекрыли железные дороги, блокировали юнкерские училища, овладели Финляндским вокзалом и тюрьмой «Кресты». К вечеру ВРК установил контроль над девятью из десяти мостов через Неву.

Тем не менее Ленину, скрывавшемуся на конспиративной квартире, казалось, что ВРК медлит. Поздно вечером, не выдержав нервного напряжения, Ленин, вопреки запрету опасавшегося за его жизнь ЦК, сам отправился в Смольный. После его прихода ВРК усилил натиск на правительство. Если до сих пор речь шла о защите съезда Советов от контрреволюции, то теперь была откровенно выдвинута задача свергнуть правительство до начала съезда и поставить депутатов перед свершившимся фактом. Возможно, образ действий ВРК изменился не под давлением Ленина, а просто потому, что стала очевидна беспомощность правительства.

Ночью с 24-го на 25-е в Неву вошел крейсер «Аврора», пришвартовавшийся у последнего остававшегося разведенным Николаевского моста. Мост был немедленно сведен.

В 2 часа ночи 25 октября восставшие, не встречая сопротивления, заняли Николаевский и Балтийский вокзалы, Центральную электростанцию. Ранним утром в их руки перешли Госбанк и телефонная станция, что позволило восстановить связь в Смольном и отключить телефоны Зимнего дворца. В 8 утра были заняты Варшавский вокзал, типографии крупнейших газет.

К утру 25-го восставшие контролировали весь город, кроме Зимнего и Мариинского дворцов, Адмиралтейства и Главного штаба. Утром восставшие заняли правительственный телеграф. У Временного правительства остался лишь один аппарат, обеспечивающий прямую связь с Москвой и Ставкой.

В 10 часов утра 25-го ВРК опубликовал обращение «К гражданам России!», объявив о низложении Временного правительства и переходе власти в руки ВРК.

В 13.00 большевистские отряды захватили Адмиралтейство и Мариинский дворец и разогнали Предпарламент. В 14.35 в Смольном состоялось заседание Петроградского Совета. Ленин провозгласил: «Рабочая и крестьянская революция, о необходимости которой все время говорили большевики, свершилась!»

Тем временем в Зимнем дворце под охраной нескольких сотен юнкеров и «ударниц» женского батальона еще оставалось Временное правительство. Правда, Керенский еще накануне выехал на американском посольском автомобиле в Псков для мобилизации фронтовых частей. Министр юстиции П.Н. Малянтович в своих воспоминаниях рисует просто физически ощутимую картину безнадежности, окружавшей министров: «В огромной мышеловке бродили, изредка сходясь все вместе или отдельными группами на короткие беседы, обреченные люди, одинокие, всеми оставленные. Вокруг нас была пустота, внутри нас — пустота, и в ней вырастала безумная решимость равнодушного безразличия».

В шесть часов вечера Временному правительству был передан ультиматум о сдаче. Несмотря на безнадежное положение, правительство сочло унизительную капитуляцию невозможной. Уже после того, как в семь часов вечера восставшие овладели зданием Главного штаба, Временное правительство по радио обратилось к населению России с последним трагическим воззванием: «Всем, всем, всем… Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов объявил Временное правительство низложенным и потребовал передачи ему власти под угрозой бомбардировки Зимнего дворца из пушек Петропавловской крепости и крейсера «Аврора», стоящего на Неве. Правительство может передать власть лишь Учредительному собранию, а потому постановило не сдаваться и передать себя на защиту народа и армии… Пусть страна и народ ответят на безумную попытку большевиков поднять восстание в тылу борющейся армии».

В 21 час 45 минут по сигналу из Петропавловской крепости «Аврора» дала холостой залп. Страшный грохот корабельного орудия поверг в ужас не только прохожих на улицах, но и защитников дворца. В одиннадцать часов вечера по дворцу начали стрелять из Петропавловской крепости и с небольших кораблей, пришедших из Кронштадта. Повреждения, причиненные дворцу, были невелики, но многие юнкера, осознав бесполезность сопротивления, стали покидать свои посты. Группы восставших беспорядочно проникали во дворец из здания Малого Эрмитажа. Вопреки легенде, настоящего штурма Зимнего не было. Дворец был просто постепенно занят, бескровно и практически без сопротивления. В 2 часа 10 минут ночи 26 октября министры Временного правительства были арестованы возглавлявшим восставших В.А. Антоновым-Овсеенко и отправлены в Петропавловскую крепость.

В истории Российского государства открывалась принципиально новая страница.