4. Приход Гитлера к власти в Германии

В январе 1933 г. фюрер НСДАП Адольф Гитлер стал канцлером Германии. В Германии установилась нацистская диктатура. Приход национал-социалистов к власти объяснялся резким падением уровня жизни в результате кризиса и ростом реваншистских настроений в германском обществе. Немцы постепенно утратили надежду на то, что традиционные буржуазные партии смогут добиться серьезных изменений к лучшему. В этой ситуации они возлагали надежды на политические силы, которые стремились не совершенствовать существующий строй, а уничтожить его и заменить принципиально иным: на крайне правых — нацистов, или крайне левых — коммунистов. Гитлер добился популярности, обещая немцам быстрый реванш, играя на низменных националистических и шовинистических инстинктах обывателя. Сказались и милитаристские традиции германского общества, недостаточная прочность демократических институтов Веймарской республики. Левые партии Германии — социал-демократы и коммунисты, — имевшие в рейхстаге около 40% голосов, не смогли сплотиться и воспрепятствовать приходу нацистов к власти. Под диктовку Коминтерна КПГ продолжала обвинять СДПГ в социал-фашизме. Коммунисты поддержали нацистов во время референдума о недоверии социал-демократическому правительству Пруссии. Некоторые лидеры коммунистов понимали, что такой курс чреват победой нацистов, и предлагали создать единый фронт с социал-демократами, но Сталин решительно пресек такие намерения. В новом проекте партийной программы, подготовленном к 1930 г. по указаниям Москвы, КПГ требовала аннулирования Версальского договора и плана Юнга, а социал-демократы именовались «предательской партией Версаля». Неудивительно, что СДПГ, в свою очередь, ориентировалась на союз с буржуазными центристскими партиями, а не с коммунистами.

Сорвав единство левых сил Германии, Сталин фактически способствовал победе нацистов. Возможно, поначалу он просто недооценил исходившую от них опасность, а потом было уже поздно. Но ряд исследователей, особенно на Западе, полагает, что советский лидер сознательно делал ставку на приход Гитлера к власти. В 1931 г. Сталин говорил лидеру немецких коммунистов Г. Нойману: «Не думаете ли вы, что, если националисты возьмут власть в Германии, их главной заботой будет Запад? Тогда мы сможем спокойно строить социализм». Один из руководителей СДПГ Ф. Штампфер утверждал после войны, что атташе советского посольства в Берлине сказал ему в ответ на вопрос, можно ли рассчитывать на помощь коммунистов в борьбе против нацистов: «Москва убеждена, что путь к Советской Германии лежит через Гитлера». Конечно, Штампфер мог и исказить слова советского дипломата, стремясь полностью снять со своей партии ответственность за срыв единого антифашистского фронта. Но и германские дипломаты, работавшие в Москве, вспоминали, что уже в 1932 г. «в германском посольстве создалось впечатление, что во избежание временных трудностей в дальнейшем советское правительство уже сейчас хотело бы установить контакт с национал-социалистами». По-видимому, в настоящее время наука еще не в состоянии окончательно ответить на вопрос, почему перед лицом растущего влияния нацизма Сталин требовал от немецких коммунистов считать главным врагом социал-демократов. Но то, что сталинское руководство несет свою часть ответственности за победу Гитлера, едва ли может быть оспорено.