Вопросы и задания.

1. Какие политические последствия имело убийство Кирова?

2. С какой целью Сталин стремился добить бывших оппозиционеров, давно отказавшихся от какой-либо борьбы против его власти?

3. Как можно объяснить провозглашение в целом демократической Конституции СССР в разгар массовых репрессий?

4. В 1936 г. Советы рабочих и крестьянских депутатов были переименованы в Советы депутатов трудящихся. Какой смысл вкладывался в это переименование?

5. С какой целью были организованы в 1936–1938 гг. открытые процессы над бывшими сторонниками «левой оппозиции» и «правого уклона»?

6. Объясните, почему бывшие оппозиционеры, многие из которых имели опыт революционного подполья, оговаривали себя и других на открытых процессах?

7. Какие цели мог преследовать Сталин, проводя массовые репрессии против командного звена Красной Армии? К каким последствиям привели эти репрессии?

8. Чем объясняются массовые репрессии против людей, не совершавших никаких преступлений и вполне лояльных к власти?

§33. Империя гулаГа

(Для самостоятельного изучения)

1. Путь в лагерь

Из переполненной тюремной камеры (в помещение, рассчитанное на 15–20 арестантов, набивали по 70–80), человек, получивший срок, уходил на этап. В ноябре 1940 г. только за 10 дней из тюрем вывезли в лагеря и колонии 59,5 тыс. чел.¹⁹⁵ Официальная (скорее всего преуменьшенная) статистика утверждает, что к началу Великой Отечественной войны в лагерях и колониях находилось 2,3 млн. чел. К месту отбывания приговора заключенных везли по железной дороге в теплушках или «столыпинских» вагонах. В зарешеченном купе «столыпина» ехали 20–30 человек. В теплушках зимой везли зачастую без отопления. Туалетом служила дырка, прорезанная в полу вагона. До самых отдаленных северных лагерей приходилось добираться морем или баржами по рекам. Люди неделями находились в трюме, впритирку друг к другу, без единой прогулки, даже без вывода «на оправку». Кормили в этапах всегда впроголодь, всухомятку, зачастую одной соленой рыбой, а воды вечно недоставало. Заключенных постоянно грабили конвойные и следующие теми же этапами уголовники. Немногим лучше было положение в пересыльных тюрьмах.

Из книги Л.Э. Разгона «НЕпридуманное»

«Это липкая грязь, оставшаяся от прошедших этапов; вши и клопы; часовые очереди в бане, где дают шайку воды, которой можно только размазать грязь на теле; прожарка, в которой каким-то чудесными способами на одежде сгорал мех и плавились пуговицы, но выживали насекомые… И неутолимый голод, потому что в пересылке можно почти легально не кормить арестантов; грабеж обслуги, звериная ярость охраны… В пересылке всегда «чужие». Сегодня пришли, завтра уйдут и никогда больше здесь не появятся. Это порождает к этапникам чувство абсолютной безответственности. С ними можно делать все. И с ними делали все».

2. Население лагерей

На «островах архипелага ГУЛАГ»¹⁹⁶ находились разные люди. Самыми привилегированными были уголовники и «бытовики» — осужденные за грабежи, воровство, мошенничество¹⁹⁷, хулиганство, проституцию, даже убийство. Все они считались «социально-близкими» и, согласно выдвинутой советской юстицией теории, подлежали «перековке», то есть исправлению. Только их разрешалось назначать в лагерную администрацию, обслугу, на конторскую работу и на должности специалистов. Только уголовники становились комендантами, нарядчиками, работниками КВЧ (культурно-воспитательной части). Проклятием лагерей стали профессиональные уголовники — «блатные», «блатари». Их, социально-близких, не расстреливали даже за убийства, совершенные в лагере. Любое преступление, совершенное ими против «врагов народа», оставалось безнаказанным. Зато попытка оказать сопротивление, предпринятая кем-либо из заключенных по 58-й статье, каралась безжалостно.

Значительно хуже было положение заключенных, арестованных по «закону от седьмого-восьмого» или по многочисленным пунктам «политической» 58-й статьи.

Из книги Л.Э. Разгона «НЕпридуманное»:

«СОЭ» (социально-опасный элемент) была уже статьей политической. Правда, в длинной серии шифров заключенных 58-й статьи «СОЭ» был самым безобидным. Он давал право на скорейшее расконвоирование и вообще на ряд льгот. Следующими по тяжести были шифры «КРА» и «АСА» — контрреволюционная агитация и антисоветская агитация. Логической разницы здесь не было, но какая-то директивная была и в чем-то сказывалась. Дальше шла серия «КРД» — контрреволюционная деятельность. Это была статья широко распространенная, включающая самые различные и непохожие друг на друга обвинения. В этот шифр иногда вклинивалась страшная буква «Т». «КРТД» означал террористическую деятельность¹⁹⁸. Людей с таким шифром, как правило, держали только на общих подконвойных работах, их никогда не назначали ни в обслугу, ни в контору. Иногда следователь с фантазией включал в этот шифр еще одно «Т» — не просто террористическая, а троцкистско-террористическая деятельность. Этих людей держали на штрафных лагпунктах, под особым контролем, иногда их попросту расстреливали по указаниям из Москвы об уничтожении троцкистов. Удивительно, но среди людей с этими буквами я никогда не встречал ни одного бывшего члена партии, хоть сколько-нибудь и когда-нибудь имевшего отношение к троцкизму».

Тысячи людей в лагере имели литеру «ПШ» — подозрение в шпионаже. Само по себе лишение свободы по подозрению уникально в мировой юридической практике. Зато оно избавляло следователей от необходимости хоть как-то доказывать вину арестованного. Число «подозреваемых» было столь велико, что статья эта стала «почти бытовой».

Еще одной распространенной категорией заключенных были ЧСИР — «члены семьи изменника родины». Эта статья, которую нередко именовали «женской», официально разрешала карать людей, не виновных даже с точки зрения советской юстиции. Фактически она формально вводила в стране институт заложничества.

В лагерях сидели крестьяне и военачальники, инженеры и дипломаты, студенты и ученые, рабочие и артисты, врачи и работники торговли, вчерашние партийные идеологи и не читавшие газет домохозяйки. Рядом с ними отбывали наказание иностранцы — коммунисты и антифашисты, эмигрировавшие в Советский Союз и обвиненные в шпионаже.

В 1936–1937 гг. были поголовно обвинены в шпионаже, арестованы и отправлены в лагеря русские служащие КВЖД, вернувшиеся в СССР после того, как в 1935 г. железная дорога перешла в собственность Маньчжоу-Го — созданного японскими оккупантами марионеточного государства.

В 1937 г. в лагерь в Котласе (на северной Двине) прибыл из Дагестана этап, состоявший из 80-летних стариков. По рассказу Л.Э. Разгона, это были авторитетные среди дагестанского населения люди, судившие по адату — местным мусульманским обычаям и традициям. Для того, чтобы упрочить в Дагестане советские формы судопроизводства, всех этих стариков арестовали и, дав им 10-летние сроки заключения, отправили умирать на Север.

В 1939–1940 гг. в лагеря хлынул поток «бывших» из Молдавии и Западной Украины, из Польши и Прибалтики.

Очень много было в лагерях верующих: и православных, и сектантов, и приверженцев других вероисповеданий, репрессированных за преданность религии. По воспоминаниям многих мемуаристов, именно эти люди, находя опору в своей вере, оказывались самыми стойкими к лишениям, дольше сохраняли человеческое достоинство.

Настоящие же террористы, вредители, шпионы, диверсанты и прочие «контрреволюционеры» среди заключенных по 58-й статье практически никогда не встречались.