3. Уголовная и административная ответственность

Начиная с 1995 г. в России недобросовестной конкуренцией считается продажа товара с незаконным использованием результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации. Примечательно, что в соответствии с Кодексом об административной ответственности РФ продажа, сдача в прокат и иное незаконное использование экземпляров произведения или фонограммы влекут за собой административную ответственность.

В Уголовном кодексе РФ (УК РФ) с 1996 г. уголовной ответственности за нарушение авторского и смежных прав, а также изобретательских и патентных прав посвящены соответственно ст. 146 и 147.Следует особо отметить, что контрафакция (нарушение авторского права или нарушение патента) представляет собой посягательство на имущественные права правообладателей и санкции за это нарушение должны быть предусмотрены главой 22 УК РФ “Преступления в сфере экономической деятельности”.

В настоящее время право на воспроизведение и право на распространение входят составными частями в исключительное право на использование произведения, т.е. относятся к имущественным правам автора. Не вызывает сомнения, что нарушение таких имущественных прав должно относиться к преступлениям в сфере экономики, предусмотренным разделом VIII УК РФ.

Условием наступления ответственности за нарушение авторского и смежных прав, а также изобретательских и патентных прав является причинение крупного ущерба этими деяниями.

Незаконное воспроизведение или распространение чужой программы для ЭВМ или базы данных относятся к формам незаконного использования объектов авторского права или смежных прав, и на них распространяются правила ст. 146 УК РФ.

4. Судебные споры

Споры с участием граждан

Обладатели исключительных авторских и смежных прав могут предъявить претензии не только к издательству, незаконно издавшему и выпустившему в обращение тираж книг, альбомов или компакт-дисков, но также и к любому распространителю тиража, его части или хотя бы одного экземпляра произведения или фонограммы. Наиболее уязвимыми в этом отношении являются стабильно работающие магазины, которые, как правило "доживают до суда" и в которых можно получить кассовый и товарный чеки в подтверждение факта распространения контрафактной продукции. Распространители произведений и фонограмм, как и другие правонарушители могут быть привлечены к ответственности за нарушение авторских и смежных прав, если будет доказан факт незаконного изготовления материальных носителей. Решением суда распространитель может быть обязан прекратить торговлю или иное распространение незаконных носителей. В судебной практике насчитывается много дел о привлечении к ответственности частных предпринимателей, магазинов и других распространителей незаконно выпущенных книг, аудиокассет и компакт-дисков. Так, в конце января 2000 года известный литератор Владимир Глоцер выиграл дело против московского магазина "Мелодия", продавшего всего несколько аудиокассет со сказками в инсценировках В. Глоцера. Суд же присудил в пользу автора 200 минимальных размеров оплаты труда, что во много раз превысило доход, полученный магазином от продажи контрафактных кассет.

Вдова Аркадия Штейнберга, автора классического перевода поэмы Джона Мильтона "Потерянный рай", обратилась в органы прокуратуры с требованием о привлечении к ответственности должностных лиц магазинов Москвы и Санкт-Петербурга, торгующих книгой "Потерянный рай", контрафактно изданной¹⁵.

Весьма редкое дело, касающееся авторских прав студентов на дипломные и курсовые работы, рассматривалось в суде города Хабаровска. Студентка Хабаровского педагогического института выполнила курсовую работу, изготовив художественное панно, которое впоследствии было подарено ректором вуза своему китайскому коллеге. Студентка подала исковое заявление в суд, выиграла дело и получила соразмерную компенсацию за использование авторской работы без согласия автора¹⁶.

В 1999 году авторские права наследника композитора Исаака Дунаевского - его сына Евгения - нарушила организация, взявшая на себя инициативу и ответственность за изготовление рекламного ролика пива "Старый мельник". Заключив договор только с одним из наследников композитора, пользователь посчитал, что права на использование музыки из кинофильма "Веселые ребята" им получены. Однако, в действительности это было не так, пользователи должны были получить согласие всех наследников. Евгений Дунаевский обратился в суд с иском о прекращении незаконного использования произведения и выплате денежной компенсации за нарушение унаследованных им авторских прав. Ответчик вынужден был признать нарушение, и конфликт уладили мирным путем.

Непонимание роли наследников в использовании произведений, а тем более, когда эти наследники занимают активную жизненную позицию, может дорого обходиться недальновидным пользователям.

В Перовском суде Москвы рассматривалось дело по иску дочери и внучки знаменитого поэта Льва Ошанина к издательству "Центринформ" в незаконной перепечатке его произведений. Издатели выпустили три песенника: "Ну, за песню!", "Ну, за удачу!", "Ну, за встречу!" с нарушением авторских прав. В сборники попали стихи многих прославленных авторов - Леонида Дербенева, Михаила Танича, Игоря Шаферана. Из творческого наследия Льва Ошанина в них попали такие известные, как "Я работаю волшебником", "А у нас во дворе", "Юность моя" и другие. При этом своего разрешения на переиздание стихов наследницы поэта не давали, а следовательно не получили и положенного гонорара. Поскольку конфликт уладить миром не удалось, спор был передан в суд. В качестве компенсации за нарушение авторских прав дочь и внучка поэта Льва Ошанина требуют от издательства"Центринформ" компенсации в размере 2200 минимальных зарплат, что в случае выигрыша судебного дела может составить около 200 тысяч рублей.

Газета "Московский комсомолец" сообщила, что Арина и Анна Ошанины подали в суд на агентство "НИКЭ", заполнявшее крылатой фразой из знаменитой детской песни на стихи Льва Ошанина "Пусть всегда будет солнце!" пустующие места на рекламных щитах. При этом наследницы поэта не давали своего согласия на использование части произведения. Чтобы защитить свои права наследницы обратились в Савеловский суд Москвы с исковым требованием о выплате компенсации в размере 1000минимальных зарплат. Как утверждает газета, Ошанины подписали договор со страховой компанией "РОСНО", на право использования приобретателем слов из песни Льва Ошанина в качестве своего рекламного слогана.

Споры юридических лиц

В арбитражных судах, в которые обращаются в связи с нарушением авторских и смежных прав частные предприниматели и юридические лица, такие споры составляют небольшую часть от всего потока рассматриваемых дел. Однако их число неуклонно возрастает.

Уже на стадии рассмотрения исковых заявлений достаточно часто материалы возвращаются истцу без рассмотрения. Порой это связано с нарушением элементарных формальных требований, а в некоторых случаях упускается из виду, что права юридических лиц являются производными от прав авторов. Поэтому в случаях, когда истцы обращаются за защитой своих прав в арбитражный суд, а при рассмотрении дела выясняется, что так или иначе решение может затронуть права физического лица, которого нельзя привлечь стороной по делу, производство прекращается. Очень важно при подготовке искового заявления правильно определять объем нарушенных прав, иначе дело может оказаться неподведомственным арбитражному суду. Проанализируем отдельные основания, которые используются в обоснование исковых требований с тем или иным результатом. Необходимо отметить, что имеют место арбитражные процессы, из которых стороны выходят с мировым соглашением. Полезность таких дел усматривается в том, что при участии суда ответчики приходят к пониманию противоправности своих деяний и совместно с истцами находят наиболее приемлемые для обеих сторон условия урегулирования спора.

Однако довольно часто в процессе рассмотрения дела суд сталкивается с собственными ошибками истцов, которые допускаются ими при заключении договоров о передаче прав на использование произведения.

Так в частности АО"Телекомпания" обратилось в арбитражный суд с иском к государственной телерадиокомпании о понуждении к исполнению обязательств по договору в части выпуска в эфир восьми созданных истцом телепрограмм.

Исковые требования обосновывались ссылками на условия договора, предусматривающие обязанность истца подготовить восемь телепрограмм определенного цикла и передать их на определенных материальных носителях, а ответчика - принять и оплатить эти телепрограммы по согласованным ценам.

Ответчик возражал против иска, поскольку истец по условиям авторского договора передал ему исключительные права на использование произведения, в том числе на воспроизведение, на распространение, на передачу в эфир и другие, но обязанность пользователя выпустить телепрограммы в эфир, сторонами не предусмотрена. В связи с изменением концепции вещания у ответчика не имеется возможности выпустить их в эфир.

Суд первой инстанции своим решением отверг довод ответчика и обязал его выпустить в эфир указанные телепрограммы, полагая, что при приобретении исключительных прав на эти произведения телерадиокомпания получила и обязанность использовать их определенным способом.

Суд кассационной инстанции отменил решение суда по следующим основаниям.

В соответствии с законом предметом авторского договора является передача имущественных прав. При этом стороны могут договориться о передаче как исключительных, так и неисключительных прав.

Авторский договор должен предусматривать: способ использования произведения (конкретные права, передаваемые по данному договору); срок, на который передается право; территорию, на которой может осуществляться использование; размер вознаграждения и (или) порядок его определения за каждый способ использования; сроки выплаты вознаграждения; другие условия, которые стороны сочтут существенными для данного договора.

Таким образом, Закон не устанавливает обязанности правообладателя использовать произведение каким-либо способом, однако такое условие может быть включено в договор, если стороны сочтут его существенным.

Таким образом, судом было установлено, что в авторском договоре между сторонами отсутствовало условие об обязанности Заказчика-телерадиокомпании фактически использовать произведения, исключительные права на которые к нему перешли. Можно только догадываться, чего стоила такая ошибка.

При обращении с иском в арбитражный суд, необходимо тщательно исследовать основания возникновения правоотношений, так как ответственность, установленная законом, не применяется к отношениям сторон, связанным с неисполнением обязательства по авторскому договору.

Издательство обратилось с иском к научному обществу о взыскании компенсации в сумме 50 000 минимальных размеров оплаты труда на основании подпункта 5 пункта 1 статьи 49 Закона "Об авторском праве...".

Истец ссылался на то, что он является обладателем исключительных прав на издание и распространение пяти научных статей, включенных ответчиком в юбилейный сборник общества, и их публикация нанесла ущерб его имущественным интересам.

Суд установил, что между издательством и научным обществом заключен договор, согласно которому первое передало второму дискету со статьями для их издания за счет общества и продажи тиража. За это правообладатель должен был получить половину стоимости реализованной научным обществом продукции. Обязательства по перечислению истцу денежных средств ответчик не выполнил.

При таких обстоятельствах суд обоснованно указал на то, что спор связан с неисполнением денежного обязательства по авторскому договору, но к ответчику не могут быть применены меры ответственности, предусмотренные статьей 49 Закона "Об авторском праве...", как к нарушителю авторских прав, поскольку публикация статей осуществлялась с разрешения правообладателя.

Арбитражному суду необходимо представлять все документы, доказывающие обоснованность исковых требований. Имеют место случаи, когда в обоснование иска просто ссылаются на материалы дела в судах общей юрисдикции. В спорах о защите прав при распространении контрафактных видеокассет в качестве оснований иска истцы называют материалы административного производства: протоколы милиции, соответствующие акты или решения судов общей юрисдикции. Для успешного рассмотрения дела доказательств явно недостаточно, так как арбитражная практика в отношении оценки этих доказательств не стабилизировалась.

Так, в Арбитражном суде Санкт-Петербурга и Ленинградской области по одному из дел истцу отказали в возмещении компенсации, несмотря на то, что к ответчику – продавцу контрафактных кассет применялась административная ответственность. В то же самое время в 2000 г. было рассмотрено два дела о взыскании с предпринимателей компенсации на том основании, что к ним применялась административная ответственность, и суд на этом основании посчитал доказанным факт нарушения авторских прав истца.

Весьма своеобразным и интересным с точки зрения адекватности оценки нарушенного права представляется дело по иску питерского предпринимателя к ответчику – распространителю контрафактных кассет.

По ходатайству ответчика суд остановил рассмотрение дела до получения результатов экспертизы, проводимой по поручению следствия. Уголовное же дело было возбуждено против истца по обвинению в распространении порнографии, содержащейся в тех самых кассетах, авторские права на использование которых он защищал. Истец подал апелляционную жалобу на определение суда о приостановлении производства по делу, ссылаясь на то, что результаты экспертизы, как и уголовного следствия в целом, не имеют значения для разрешения данного спора по защите его прав. Арбитражный суд должен был найти ответ на вопрос: если истец распространяет запрещенную продукцию, может ли он пользоваться правом на судебную защиту уголовно наказуемого деяния?

В заключение, хотелось бы обратить внимание на то, что практика арбитражных судов в отношении дел по нарушению авторских и смежных прав активно обобщается. Результаты обобщения находят свое отражение в документах Высшего Арбитражного суда.

С этой точки зрения полезен любой анализ арбитражной практики, но наибольший интерес представляет мнение тех, кто первым рассматривает начинающиеся споры. Поэтому мы приводим ниже цитату из доклада заместителя председателя Арбитражного суда Санкт-Петербурга и Ленинградской области Баталовой Л.А.

Судебная практика отказалась от применения критериев определения размеров убытков при взыскании компенсации за нарушение прав на интеллектуальную собственность. Казалось бы, такой отказ обязывал суд выработать методику определения размера компенсации. Само слово “компенсация” свидетельствует о том, что истцу должно что-то возмещаться, и это что-то должно быть, безусловно, доказано. Фактически такие доказательства не представляются и судом не исследуются. Объяснить это можно. Как уже говорилось, авторское право, интеллектуальная собственность - продукт личного творчества физического лица, и когда мы говорим о компенсации за нарушение таких прав непосредственного автора, действительно трудно найти критерий, по которому можно определить четкую сумму или цифру.

Сама собой напрашивается аналогия с возмещением морального вреда: невозможно установить точно в рублях моральные и нравственные страдания человека. Но моральный вред невозможно причинить юридическому лицу, а следовательно, нельзя говорить о возмещении ему такового. Всякий ущерб юридическому лицу исчерпывается всеми видами ущерба, предусмотренными ст. 15 ГК РФ.

То же самое должно происходить и с компенсацией. Правообладатель - юридическое лицо может и должен оперировать четкими цифрами тех возможностей и выгод, на которые он рассчитывал, приобретая имущественные права на объекты авторских или смежных прав. Допустить, что размер компенсации может вольно “с потолка” выбираться из альтернативы, предусмотренной Законом об авторском праве и смежных правах, – значит изначально нарушать равенство субъектов предпринимательской деятельности. В конкретном деле это не так очевидно. Но если сравнивать разные дела с разным объемом нарушения авторских прав, возникает вопрос: чем руководствуется суд, применяя тот или иной размер компенсации со словами: “размер компенсации соразмерен последствиям допущенного нарушения”?

Нарушение авторских прав на компьютерные программы

Возвращаясь к теме пиратства в отношении объектов авторского права, необходимо отметить, что это актуальная тема не только в России. Борьба с этим явлением на законодательном уровне в большинстве стран характеризуется значительной ролью мер уголовного воздействия на нарушителей авторского права и широким применением мер конфискации не только незаконно изготовленных копий произведения, но и того оборудования, технических средств и материалов, с помощью которых эти контрафактные копии были изготовлены.

Законодательство некоторых стран предусматривает некоторые специальные меры в отношении компьютерных программ. Так, по закону об авторском праве Японии нарушением авторского права является использование в компьютере в коммерческих целях копий программы, изготовленной в нарушении авторского права, а также импорт в страну таких контрафактных копий, если лицо, их использующее, или ввозящее знает о незаконном характере этих копий.

В законодательстве Великобритании предусмотрено, что в случаях, когда изготовленная незаконно копия программы состоит из диска, пленки, интегральной микросхем (чипа) или другого носителя, все установленные нормы раздела закона о правонарушениях и судебных приказах об обыске применяются также, как и к контрафактным копиям звукозаписи или кинофильма.

Во Франции председательствующий судья суда 1 инстанции может наложить арест на имущество нарушителя прав на программное обеспечение. По запросу автора или его правопреемника при незаконном использовании охраняемого авторским правом программного обеспечения полицейский комиссар вправе наложить арест на контрафактные копии программ, зафиксированные на материальном носителе.

Особый интерес представляет судебная практика в США, где суды уже принимали большое число решений, касающихся охраны операционных программ, объектных кодов, перевода с одного программного языка на другой или преобразованию программы с одного типа компьютера на другой, визуальному представлению данных с помощью компьютера. Некоторые судебные решения касаются взаимодействия охраны авторским правом и правом на коммерческую тайну – торговые секреты.

В качестве важного прецедента рассматривается решение Апелляционного суда США от 30 августа 1983 года. Суд решил, что операционные системы не требуют какой-либо специальной оценки с точки зрения авторского права по сравнению с прикладными программами и что оба типа программ пользуются охраной. Суд также подтвердил, что программы в виде объектных кодов должны охраняться также, как исходные программы и что на охрану не влияет тот факт, что программа записана в ПЗУ. Суд положительно отнесся к последнему выводу, утверждая, что объектные коды подпадают под определение программ, данное в Законе, как и исходные программы и что ситуация не меняется, если копия объектного кода программы записана на компакт-диске.

Принципиальное решение об объеме охраны компьютерных программ было принято Апелляционным судом США 4 августа 1986 года. В своем решении Суд ссылался на прецеденты об объеме охраны других видов произведений. В решении указано, что охрана компьютерных программ не ограничивается случаями прямого или частичного копирования, а распространяется на структуру программы и на перевод с одного машинного языка на другой, а также на преобразование программы с одного типа компьютера на другой. Суд признал нарушением авторского права модификацию программы, которая в основном остается аналогичной оригинальной программе.

Еще одно интересное решение американского суда касалось микропрограмм, записанных на интегральной микросхеме. Решение суда основывалось на том, что микропрограмма отвечает определению программы в соответствии с Законом об авторском праве, что разработка микропрограммы требует интеллектуальных усилий и в принципе не отличается от разработки других программ и что форма хранения программы не влияет на возможность предоставления охраны.

Из российской правоприменительной практики может быть интересно дело по иску корпорации “МАЙКРОСОФТ” к ИВЦ “АВЕРС”. Договором между “Аверс” и третьим лицом ЦОУ МДО была предусмотрена поставка шести программ для ЭВМ, авторские права на которые принадлежат истцу, для производства 950 инсталляций. Расхождение в количестве поставленных программных продуктов, в частности, 950 фактов воспроизведения программ корпорации “Майкрософт” ответчик объяснял тем, что “указание количества в данном случае подразумевало количество возможных законных инсталляций программного продукта”. Таким образом, ответчик передал ЦОУ МДО, наряду с шестью экземплярами программ для ЭВМ, право на их воспроизведение (в количестве 950 инсталляций). Окончательное решение по делу было вынесено апелляционной инстанцией Арбитражного суда г. Москвы.

Из Постановления суда от 21 августа 1997 года:

“Анализ материалов дела позволяет сделать вывод о том, что ответчиком производилось распространение нелегальных, имеющих нелицензионное происхождение программных продуктов истца… Факт воспроизведения программных продуктов также доказан материалами дела подтверждается актом приемки-сдачи первого этапа работ по договору, актами приемки-сдачи работ, отчетом о выполнении работ по инсталляции общесистемного программного обеспечения…

По смыслу статей 11 и 14 Закона Российской Федерации “О правовой охране программ для ЭВМ и баз данных” лицензиат имеет право предоставить лицензию другому лицу, если такое право предусмотрено договором с правообладателем (лицензиаром). Однако материалами дела доказан факт отсутствия договорных отношений истца с фирмой “ГУ Инвест”, у которой ответчиком по лицензионному соглашению приобретены программы для ЭВМ и право на их распространение. Учитывая, что по договору с ЦОУ МДО ответчиком произведено 950 инсталляций, он должен был располагать лицензионным договором с правообладателем, дающим ему право на распространение программных продуктов истца в указанных количествах. При изложенных обстоятельствах суд апелляционной инстанции считает, что материалами дела доказан факт нарушения имущественных прав истца вследствие незаконного распространения и воспроизведения его программных продуктов.

Отношения по использованию программ для ЭВМ являются объектом регулирования законодательства Российской Федерации об интеллектуальной собственности, которое предусматривает особый порядок передачи авторских прав. С учетом изложенного, представляется неправомерным вывод суда, сделанный в соответствии со статьями 454 и 460 ГК РФ о том, что объектом договора купли-продажи могут быть как товар, так и имущественные права, поскольку к отношениям по использованию объектов авторского права неприменимы нормы, регулирующие договор купли-продажи… Согласно статье 6 Закона Российской Федерации “Об авторском праве и смежных правах”, передача права собственности на материальный объект сама по себе не влечет передачи каких-либо авторских прав на произведение. Передача же таких имущественных прав автора, как право на распространение и воспроизведение, может осуществляться только на основе авторского договора о передаче исключительных прав.

С учетом изложенного суд постановил: решение Арбитражного суда г. Москвы от 30 апреля 1997 года отменить. Обязать ИВЦ “Аверс” прекратить действия по распространению программных продуктов, авторские права на которые принадлежат корпорации “Майкрософт”. Взыскать с ИВЦ “Аверс” в пользу корпорации “Майкрософт” компенсацию в сумме 500940000 руб. Взыскать с ИВЦ “Аверс” в пользу корпорации “Майкрософт” расходы по госпошлине”.

В связи с тем, что защита программного обеспечения ЭВМ авторским правом не решает всех задач полноценной охраны информационных, коммуникационных и Интернет‑технологий, все более актуальным становиться решение практических проблем их патентования.