Зарождение политических партий

Экономические программы Гамильтона, вызвавшие столько споров у конгрессменов, имели еще один побочный эффект: они способствовали образованию двух политических лагерей различной направленности. Что интересно, члены и одного и другого почитали себя патриотами, поддерживали существующее правительство и проповедовали конституционные принципы. Имелись у них и другие общие черты: во-первых, обе группировки отказывались рассматривать себя как постоянно действующую партию, а во-вторых, обвиняли противников в отступлении от революционных идей. На том сходство кончалось, и начинались различия, каковых насчитывалось немало. Так, представители обоих направлений не опровергали тезиса об опасности, которую несет с собой власть, но вот месторасположение власти рисовалось им по-разному. Точно так же и те и другие признавали конституцию, но трактовали ее статьи по-разному. Все желали видеть свою страну великой и могучей, но пути к этому величию видели различные.

Камнем преткновения, как всегда, являлся вопрос о власти. Одна из групп, во главе которой стояли Гамильтон, Джон Адамс и Томас Пинкни, делала ставку на сильное и энергичное федеральное правительство, потому их и называли «федералистами». Они полагали, что идеальное правительство должно проявлять максимальную активность в своем служении общественному благу. Их оппоненты – «демократы-республиканцы» из лагеря Джефферсона, Мэдисона и Джорджа Клинтона, напротив, настаивали на ограничении полномочий централизованного правительства и усилении позиций местных институтов. С их точки зрения, чем меньше федеральное правительство будет вмешиваться в жизнь страны, тем лучше.

Обе соперничающие группы, окончательно оформившиеся к 1794 году, испытывали тревогу за будущее молодой республики, и обе предлагали собственные рецепты преодоления трудностей. Таким образом, ожесточенные политические дискуссии, которыми было отмечено последнее десятилетие XVIII века, не стихли и на рубеже нового столетия. Каковы пределы власти национального правительства и что считать превышением таковых? Как надежнее обеспечить защиту прав населения? И что, собственно, важнее для укрепления республики – единство или свобода граждан?

Как выяснилось, оба лагеря очень далеко разошлись в своих политических взглядах, а виной тому стали различные представления о человеческой натуре и наилучшем способе устройства человеческого общества. Глава одной из групп, Александр Гамильтон полагал, что американцам приходится иметь дело с весьма заманчивой, но совершенно не апробированной политической системой. И главная проблема связана не с самим правительством, а с объектом его управления. Он рассматривал фермеров (которые на тот момент составляли большую часть населения страны) как неустойчивую массу с ограниченными политическими устремлениями, скованную мелочным провинциализмом и подверженную взрывам необузданных страстей. Этих людей мало интересует необъятная страна с ее соблазнами и проблемами, круг их забот замыкается сельской околицей. Они с недоверием относятся к правительству, которое заседает в далеких городах, и ни за что не согласились бы покинуть свои родные поля – даже будь у них подобная возможность. Разве может такое «болото» вершить политику? Лучше всего, полагал Гамильтон, если небольшая группа талантливых и свободных от национальных предрассудков политиков возглавит энергичное правительство, которое и поведет народ к грядущему процветанию.

В том, что касается «соблазнительной, но непроверенной модели государства», Джефферсон вполне разделял мнение своего политического оппонента. Но вот опасности республиканской формы правления он видел совсем в другом: не в тех, кем управляют, а в самих правителях. По-настоящему опасны хитрые, амбициозные лидеры, приносящие национальные интересы в жертву собственному властолюбию. Великая удача, рассуждал Джефферсон, что большинство граждан все-таки хранят верность революционным принципам. Они понимают, как должен работать новый конституционный порядок, и готовы «защищать свободу, которую завоевали годами упорных трудов и тяжких лишений». Именно осмотрительность и мудрость местных правительств (а также просвещенных граждан) спасает от беззакония и позволяет удерживать федеральную власть в отведенных ей пределах.

Вот из таких различных (порой прямо противоположных позиций) и выросли первые в Америке политические партии. Причем следует отметить, что никто из их вождей не стремился к такому результату – все боялись возможного раскола в республике. И тем не менее политические лидеры не могли не видеть, как спонтанные объединения единомышленников неожиданно для всех перерастают в стабильные организации. И хотя их возникновение не было предусмотрено конституцией и не приветствовалось республиканской традицией, со временем политические партии стали играть заметную роль в американской политике. На протяжении двух столетий их борьба разворачивалась вокруг вопроса, поставленного еще в 1790-х годах: каким должно быть федеральное правительство – всемогущим или с ограниченной властью?