Сущность криминальной субкультуры

Криминальная субкультура складывалась десятилетиями, она имеет свои закономерности и правила, по которым приходится жить человеку в заключении, и которые приходится учитывать социальным работникам пенитенциарных учреждений. Изучение криминальной субкультуры необходимо социальным работникам, которым сложно ориентироваться в непривычных для них понятиях, в системе взаимоотношений, складывающейся между администрацией и осужденными, между самими осужденными. Понимание внутренних законов, по которым живет преступная среда, позволит специалисту по социальной работе повысить эффективность своей деятельности, более качественно и целенаправленно помочь впервые осужденным адаптироваться к столь жестоким законам неволи.

Под криминальной субкультурой понимается совокупность духовных и материальных ценностей, регламентирующих и упорядочивающих жизнь и преступную деятельность криминальных сообществ, что способствует их живучести, сплоченности, криминальной активности и мобильности, преемственности поколений правонарушителей (4).

Эмпирические признаки криминальной субкультуры

Признаки, характеризующие межгрупповые отношения и групповую иерархию	наличие в учреждении, населенном пункте, микрорайоне враждующих между собой группировок и конфликтов между ними; жесткая групповая стратификация с делением людей на «своих» и «чужих», а «своих» - на касты; наличие многообразных привилегий для «элиты» и различных табу; -распространенность различных ритуалов «прописки» новичков.
Признаки, характеризующие отношение к слабым, «низам» и «отверженным»	факт появления «отверженных» («неприкасаемых»); клеймение вещей и предметов, которыми должны пользоваться только «неприкасаемые»; подверженность «низов» поборам и вымогательству; - распространенность специальных способов снижения статуса (мужеложество, стирки носков и т.д.).
Признаки, характеризующие способы проведения свободного времени	азартные игры; тюремные способы проведения досуга, тюремная лирика и тюремные поделки; - групповое употребление токсических и наркотических веществ, чифироварение.
Признаки, характеризующие способы общения, опознания и связи	клички как средство стигматизации; татуировки как знаковая система общения, опознания «своих» и стигматизации; - уголовный жаргон и другие способы общения, принятые в уголовной среде.

Основу криминальной субкультуры составляют чуждые гражданскому обществу ценности, нормы, традиции, различные ритуалы объединившихся в группы преступников. Ее социальный вред заключается в том, что она уродливо социализирует личность, стимулирует перерастание возрастной оппозиции в криминальную, являясь механизмом «воспроизводства» преступности в молодежной среде.

В.Ф.Пирожков выделяет следующие особенности криминальной субкультуры несовершеннолетних:

• попрание прав личности, выражающееся в агрессивном, жестоком и циничном отношении к «чужим», слабым и беззащитным;

• отсутствие чувства сострадания к людям, в том числе и к «своим»;

• нечестность и двуличие в отношении к «чужим»;

• паразитизм, эксплуатация «низов», глумление над ними;

• обесценивание результатов человеческого труда, выражающееся в вандализме;

• неуважение прав собственников, проявляющееся в кражах и хищениях;

• поощрение циничного отношения к женщине и половой распущенности;

• поощрение низменных инстинктов и любых форм асоциального поведения.

Криминальная субкультура привлекательна для несовершеннолетних, поскольку:

• снимает все моральные ограничения;

• предоставляет широкое поле деятельности и возможностей для самоутверждения и компенсации неудач, постигших в обществе;

• включает риск, экстремальные ситуации и окрашена налетом ложной романтики, таинственности и необычности;

• отсутствуют запреты на любую информацию, и, прежде всего, на интимную;

• учитывает состояние возрастного одиночества, переживаемого подростком, и обеспечивает ему в «своей» группе моральную, физическую, материальную и психологическую защиту от агрессии извне.

В местах лишения свободы сложилась довольно устойчивая неформальная социальная структура и социальная стратификация в среде заключенных.

На любой зоне существует несколько каст, т.е. групп заключенных разного «достоинства». Главных каст 4, а промежуточных на каждой зоне может быть гораздо больше. Первая, высшая каста – блатные, воры, авторитеты. Это профессиональные преступники. Тюрьмы и лагеря для них – обязательные этапы их профессиональной карьеры. Само понятие «вор» для преступного мира свято. Ворами называют только тех преступников, которые были «окрещены» ворами. Если в зоне нет настоящего вора, то воровской мир старается послать туда «смотрящего», то есть своего представителя, который будет следить за тем, чтобы зэки соблюдали воровской закон и воровские «наказы». Блатные - это реальная власть на зоне, которые борются с властью официальной, т.е. с администрацией зоны. Кроме власти блатные имеют и привилегии – право не работать, оставлять из общака себе все, что они сочтут нужным. У блатных есть и обязанности: следить, чтобы тюрьмы «грелись» (т.е. получали нелегальным путем продукты, чай, водку, наркотики), решать споры, не допускать стычек.

Вторая, самая многочисленная – мужики. Она состоит из случайных на зоне людей. Мужики, прежде всего, работают; ни на какую власть не претендуют, но и никому не прислуживают, вмешиваться в дела блатных не могут. Словом, мужики – это зэки, которые собираются после отбытия срока вернуться к нормальной жизни.

Третья, более или менее большая в зависимости от зоны, козлы. Это открытые сотрудники лагерной администрации. Еще их называют «суками» – согласившимися работать на администрацию. Сами работники ИУ называют их «активом», «лицами, твердо ставшими на путь исправления». Конечно, зэки относятся к ним плохо. С козлами можно здороваться, общаться с ними, прикасаться к ним, но ни в какие разговоры с ними вступать нельзя. В общак их тоже не пускают.

Четвертая, низшая – «опущенные», «обиженные», «петухи». Это каста пассивных гомосексуалистов. Каста изгоев, неприкасаемых, отверженных. Гомосексуализм в тюрьмах существовал всегда. Был он, как правило, делом добровольным и для других мало интересным. Но с какого-то времени на зоне распространился обычай: наказание в виде насильственного обращения виновного в педерасты. У петухов места отдельны, посуда отдельная, работа отдельная: плац мести, мыть туалеты. Брать у них ничего нельзя. А дать, бросить, чтобы случайно не прикоснуться, можно. Хотя и здесь есть исключения. Когда их «употребляют», это оскверняющим контактом не считается.

На зоне существуют и другие группы: это чушки и черти. Этот тоже каста изгоев, но в качестве педерастов их не используют, это «шестерки» – прислуга, в нее попадают слишком слабые и уступчивые люди. Их не бьют, в черном теле не держат, но и не позволяют лишнего.

Прописка на уголовном жаргоне означает процедуру принятия новичка в свои ряды. Прописка среди взрослых преступников встречается довольно редко, в основном процедуру прописки проходят в следственных изоляторах, камерах для несовершеннолетних. Основные функции прописки заключаются в следующем:

• изучение новичка; степени его соответствия криминальной субкультуре (ее знание);

• готовности следовать нормам криминальной субкультуры;

• определение статуса (положения) новичка, уточнение его прав и обязанностей, вытекающих из занимаемого положения.

Суть прописки состоит в том, что ею проверятся «бывалость» вновь прибывшего, его выносливость, находчивость, сообразительность. Но самое главное - пропиской проверяется умение новичка постоять за себя.

С понятием прописка неразрывно связано понятие прикол, так как прописки и проводятся с использованием приколов. Приколы (иногда они еще называются «игрульки») – это разного рода загадки, игры и т.д., цель которых приколоть, т.е. поймать, уличить новичка в незнании норм и правил криминального сообщества. От того, как новичок ответит (отреагирует) на приколы, зависит в немалой степени результат прописки и, соответственно, то место, которое он займет в преступной иерархии.

Следующим весьма существенным атрибутом криминальной субкультуры является наличие своеобразного тюремного языка или уголовного жаргона. Знание уголовного жаргона способствует пониманию психологии конкретных групп преступников, а знание конкретного жаргона сотрудниками пенитенциарных учреждений может помочь в выявлении существующих в среде осужденных скрытых тенденций, предотвращении преступлений и т.д.

Татуировка (партак, наколка и т.д.) – это нанесение на тело рисунков, надписей, абривиатур и т.д. путем введения под кожу красящих веществ при помощи специальных приспособлений. Символика татуировок в криминальной среде тесно связана с традициями, обычаями и законами криминальной субкультуры.

Клятва – это данное осужденными слово (слово «чести», которое необходимо сдержать). Имеются свои специфические выражения, связанные с понятие «клятва»: божба – клятва, божиться (забожиться) – клясться, пробожиться - нарушить, не выполнить данную клятву.

Своеобразный табель о рангах преступного мира, смысл татуировок, воровские и тюремные законы, что такое «прописка», какими «приколами» тюрьмы испытывают новичка – все это чрезвычайно важная информация, в особенности для тех, кто впервые оказался в положении заключенного. В условиях стресса, который человек испытывает после ареста, знание жестоких неформальных законов тюрьмы дает новичку шанс избежать многих унижений, дает шанс выжить.

Говоря о механизмах воспроизводства криминальной субкультуры, следует вспомнить, что жизнедеятельность заключенных детерминирована следующими обстоятельствами:

1. будучи подвержены моральному осуждению, они содержаться в специальных учреждениях;

2. удовлетворение их запросов, в т.ч. жизненно важных, ограничено, а поведение жестоко регламентировано;

3. в условиях изоляции неизбежно включение в первичные однополые социальные группы на уравнительных началах.

Осознавая сложившиеся к себе отношения, осужденные испытывают потребность в нравственной реабилитации, которая реализуется лишь за счет и в кругу себе подобных. Формируется некий конгломерат «мы» – с установками, нормами, моральными ценностями, представлениями о чести и т.д. – противоположный тем, кто живет на воле. Сообщество, консолидация осужденных помогает им сохранить то, без чего человек не может существовать, - ценность собственного «Я». Именно благодаря сообществу преодолеваются негативные психические состояния первых месяцев пребывания в колонии, для которых особенно характерен высокий уровень немотивированных насильственных преступлений, самокалечения и самоубийств. Чем больше срок изоляции и чем строже режим содержания, тем сильнее становится интеграция, тем прочнее смыкаются интересы индивида с интересами сообщества, новой субкультуры.

Основные направления социальной работы в пенитенциарной системе

С точки зрения Е.Г.Студеновой, целью социальной работы в условиях пенитенциарной системы является, прежде всего, оказание помощи заключенным:

• в осознании необходимости изменения своей судьбы (установление с этой целью плодотворных и содержательных отношений с клиентами, проведение диагностических процедур);

• в анализе своих противоправных поступков и потребностей;

• в коррекции поведения, особенно в связи с проблемами тюремного быта;

• в привитии навыков поведения в других жизненных ситуациях (например, умения принимать ответственные решения);

• в решении административных и финансовых вопросов (2, с. 19).

А основными задачами социальных работников являются: прием и изучение новоприбывших, определение причин правонарушения и классификация осужденного, наблюдение, разработка исправительных мер, развитие и укрепление социально-полезных связей между заключенными и внешним миром, помощь заключенным в самоисправлении и подготовка их к освобождению и ресоциализации (2, с. 20).

А.В.Бабушкин полагает, что перед социальной работой в учреждениях УИС России стоят следующие основные задачи:

• развитие и укрепление социально-полезных связей заключенного с внешним миром;

• повышение и развитие социального статуса заключенного по месту предварительного заключения или отбытия наказания, помощь в установлении социально-полезных горизонтальных связей с другими лицами, помощь в изменении социального статуса;

• помощь в построении такого типа горизонтальных и вертикальных отношений, которые влекли бы наименьшие физиологические, психологические, этические и социальные издержки для наказуемого;

• содействие в обеспечении приемлемых социально-бытовых условий предварительного заключения и отбытия наказания;

• содействие в социальном развитии заключенного, включая повышение его социальной культуры, развитие социальных потребностей, изменение нормативно-ценностной ориентации, повышение уровня социального самоконтроля;

• содействие заключенным в получении помощи специалистов в области медицины, психологии, психиатрии и т.д.;

• организация и обеспечение социальной защиты тех категорий заключенных, которые нуждаются в ней (пенсионеры, инвалиды и др.);

• помощь заключенным в поиске и вхождении в социально приемлемую для них среду, в нахождении точки социального интереса (работа, семья, религия, искусство и т.д.);

• помощь в разрешении и избежании конфликтных ситуаций;

• социальное развитие и прогноз развития учреждения;

• содействие социально-правовой защищенности персонала.

Специфика социальной работы в учреждениях УИС:

• она ведется внутри социальных организмов с высокой степенью закрытости и изолированности;

• ее объектом являются лица с высоким индексом социального неблагополучия и повышенной стрессогенностью;

• она проводится в обстановке противоборства двух непримиримых этико-правовых концепций (менталитетом «тюремного персонала» и менталитетом «тюремного мира», при этом их представители не рассматривают социальную работу в качестве неотъемлемого и необходимого элемента тюремной жизни, часто не понимая ее значения и роли);

• социальная работа в условиях пенитенциарной системы не должна прекращаться с окончанием исполнения наказания, так как бывший осужденный нуждается в ресоциализации и адаптации к внешнему миру, его правилам и нормам;

• в отличие от других сотрудников пенитенциарного персонала, социальный работник объективно вынужден занимать особое место, он не только является посредником между властью и гражданином, но несет в себе миссию посредника между философией наказания и враждебной ей философией преступного мира, заставляя этих антагонистов искать социально приемлемые точки соприкосновения.